— Ёжик! Медвежонок! Вы меня слышите?

Заяц стоял на холме, глядел на реку, на сверкающий лес, и синий ветерок трепал ему уши.

— Молчат, — сказал сам себе Заяц и закричал ещё громче: — Ёжи-и-ик! Медвежо-о-онок!

— Ну чего кричишь? — спросил Кто-то.

Заяц оглянулся — никого не было.

— Нечего кричать, — сказал Кто-то. — Всё равно не услышат.

— А ты — кто? — спросил Заяц. — И где ты есть, если тебя не видно?

Кто-то прошёлся туда-сюда (Заяц слышал, как шелестит трава) и остановился перед Зайцем.

— Вот что, — сказал Кто-то и уставился на Зайца невидимыми глазами. — Медвежонок теперь спит, поел и отдыхает. А Ёжик идёт к нему с песней.

— Что поёт? — спросил Заяц.

— Без слов.

— А ты откуда знаешь?

— Я всё знаю.

— А зачем я из звал?

— От радости. Солнцу обрадовался и кричишь.

— Верно, — сказал Заяц. — Уж больно хорошо! А что я им хотел сказать?

— Весна!

— Точно! А ещё?

— Давайте попрыгаем!

— А ещё?

— А больше — всё! Что ты ещё можешь сказать, если ветер в башке?

«Опять верно, — подумал Заяц. — Больше я ничего и не хотел».

Но Зайцу захотелось поговорить с Кем-то, кого не видно, как-то по-другому, чтобы Кто-то как-нибудь сказал, кто он.

— А давай побегаем! — сказал Заяц.

— Со мной неинтересно.

— Почему?

— Я — везде. Куда ни прибежишь, а я — там.

— Не верю! — сказал Заяц.

— Беги!

И Заяц, прижав уши, помчался с холма и, долетев до реки, так прыгнул в сторону, что любой — будь то сама Лиса или даже Волк — и тот бы не удержался, рухнул в воду, а Заяц залетел в ельник, скатился в овраг и, спрятавшись под вывороченную сосну, прошептал:

— Где ты?

— Да здесь я, не дрожи, — нехотя сказал Кто-то, и Заяц остолбенел.

— Кто ты? — тоненько заплакал Заяц. Его бил озноб. — Покажись!

— Не могу, — сказал Кто-то. — Не умею.

— Тебя заколдовали? — Зайцу сделалось так страшно, что он перестал дрожать.

— Заколдовывают в сказках.

— А мы где?

Кто-то немного помолчал, потом заиграл на балалайке.

— Это — что? — спросил Заяц.

— Балалайка.

Балалайка тихонько тренькала, на лес надвинулись сумерки, а Заяц сидел под вывороченной сосной, обхватив голову лапами, и, раскачиваясь из стороны в сторону, мычал, будто у него болел зуб.

— Ничего, — успокаивал его Кто-то. — Это пройдёт. Ты только помни, что есть Кто-то, кого никогда не видно.