Книга: Потерянная империя
Назад: ГЛАВА 10
Дальше: ГЛАВА 12

ГЛАВА 11

Университет Дар-эс-Салама
Центральный корпус университета располагался на холме, в северо-западной части города. Когда Сэм и Реми — после предварительного звонка — подъехали к входу, на лестнице их уже ждала красивая чернокожая женщина в зеленом брючном костюме — Амида Килембе, директор библиотеки.
— Здравствуйте, мистер и миссис Фарго. Добро пожаловать!
После обмена любезностями госпожа Килембе повела гостей наверх. Обойдя с экскурсией все этажи, они наконец поднялись на третий. Внутреннее убранство представляло собой смесь европейского колониального и традиционно-африканского стилей: на фоне темной мебели и стенных панелей, блестящих от многолетней полировки, яркими пятнами выделялись древние артефакты и предметы танзанийского искусства. За исключением нескольких сотрудников библиотеки, в здании не было ни души.
— Сейчас каникулы, — объяснила госпожа Килембе.
— Вот как! Простите, — начал Сэм. — Мы думали…
— Нет-нет, ничего страшного. Для сотрудников библиотеки это обычный рабочий день. Собственно, лучшего времени для визита нельзя и придумать. Я сама буду вам помогать.
— Нам бы не хотелось навязываться, — смущенно проговорила Реми. — У вас наверняка есть другие…
Директор широко улыбнулась.
— Пустяки! Я читала кое-что о ваших подвигах, мне понравилось. Разумеется, я никому ничего не скажу о сегодняшнем разговоре. — Прижав к губам указательный палец, она подмигнула. — Идемте, тут есть тихий кабинет — оставила специально для вас.
Фарго прошли в застекленную комнату, в центре которой стоял длинный ореховый стол с двумя компьютерами «iMac» и два мягких стула.
Заметив изумление гостей, госпожа Килембе рассмеялась:
— Три года назад к нам приезжал сам мистер Стив Джобс. Увидев, как мало у нас компьютеров, какие они старые, он сделал университету щедрый подарок. Теперь здесь сорок новеньких современных компьютеров! И широкополосный доступ в Интернет, — с гордостью сказала она. — Ладно, приступайте к работе, а я пока принесу кофе. Я установила вам гостевые логины для доступа к каталогам. Большая часть материалов, вплоть до тысяча девятьсот семидесятого года, оцифрована. То, что не успели оцифровать, хранится в подвале, в архивах. Только скажите, что нужно, — я принесу. Ну, удачной охоты!
Директор вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.
— С чего начнем? — задумчиво проговорил Сэм.
— Давай свяжемся с Сельмой.
Фарго дважды кликнул на иконку чата и вбил адрес. Вспыхнул зеленый огонек камеры. Спустя десять секунд на экране появилось лицо Сельмы.
— Где это вы? — поинтересовалась она.
— В Дар-эс-Саламском университете.
Из-за спины Сельмы приветственно замахали руками Пит и Венди.
— Готовимся лопатить, — добавила Реми. — У тебя есть для нас информация?
— Сейчас проверяем последние данные.
Пит подошел к компьютеру, несколько раз стукнул по клавишам и громко сказал:
— Сельма, лови!
Некоторое время взгляд Сельмы изучающе скользил по экрану. Прочитав документ до конца, она сказала:
— Тут не очень много. Мы изучили основные базы данных по кораблекрушениям. Вокруг Занзибара только восемнадцать затонувших объектов. Мы даже расширили сетку на пятьдесят миль по всем сторонам света. Из восемнадцати опознаны четырнадцать, и только один из них отдаленно подходит по дате гибели под те же — предполагаемые — временные рамки, что и «Офелия».
— Да-да, слушаем.
— Корабль называется «Глазго». Укомплектован в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году, после того как пятью годами ранее разбушевавшийся шторм уничтожил «флотилию» занзибарского султана. К острову судно подогнали летом тысяча восемьсот семьдесят восьмого года, но султана оно не впечатлило. И так корабль, позабытый-позаброшенный, простоял на якоре до англо-занзибарской войны тысяча восемьсот девяносто шестого года. Тут-то британская артиллерия и отправила его на дно. В тысяча девятьсот двенадцатом компания по подъему затонувших судов извлекла с корабля на поверхность все, что можно; остался лишь остов. Большая часть, правда, все равно затонула. В семидесятых годах на дне обнаружили блок двигателя, ось гребного винта, немного посуды и несколько девятифунтовых снарядов.
— Где именно? — спросила Реми.
— В двухстах ярдах от побережья Каменного города. Неподалеку от ресторана, куда вы недавно ходили.
— Это примерно пятнадцать миль по прямой от того места, где мы нашли колокол «Офелии», — проговорил Сэм. — Значит, копаем инфу на «Глазго». Что еще?
— Четыре затонувших корабля не опознаны. Один лежит на дне реки Пангани, в тридцати пяти милях к северу. Другие два — в бухте Танга, еще на пятьдесят миль севернее. Последний — у острова Бонгойо, в заливе Мсасани у Дар-эс-Салама. Насколько могу судить, до них не больше тридцати футов.
— Тридцати футов прозрачнейшей воды, — добавил Сэм. — Поспрашиваем в ближайших магазинчиках для дайвинга. Возможно, кто-то их опознал, но не счел нужным об этом рассказывать. А может, они теперь только дайверам и интересны.
— Простите, пользы от меня в этот раз никакой, — вздохнула Сельма.
— Ну что ты! — возразила Реми. — Вычеркивать неподходящие варианты так же важно, как выбирать нужные.
— И еще пара пунктов. Вы оказались совершенно правы относительно имен — действительно, это традиционные ацтекские имена на языке науатль. Очень популярны в Мехико последние несколько лет. Не знаю, насколько это важно…
— Партия «Мешика-теночка»! — воскликнула Реми и, метнув взгляд на пристыженного Сэма, добавила: — Нынешний президент в Мексике — ультранационалист, ярый сторонник культуры доколумбовой эпохи. Ацтекские имена, уроки истории в школах, религиозные церемонии, искусство…
— Кроме того, Ривера и его дружки — политические фанатики, — сухо обронил Фарго. — Все сходится.
— Что еще, Сельма?
— Я изучила фотографии колокола. Вы, наверное, заметили язык?
— В смысле, его отсутствие? — уточнил Сэм. — Конечно, заметили.
Отключив связь, он обернулся к жене:
— Итак, за газеты?
Реми кивнула:
— За газеты!

 

В исследованиях Сэм и Реми придерживались индуктивного метода, переходя от частного к общему. Сперва они забили в поиск слова «Офелия», «крушение», «обнаружен» — и, разумеется, нашли те же истории, что и Сельма. Второй поиск по словам «известный», «кораблекрушения», «Занзибар» тоже выдал ожидаемый результат — малоинтересные рассказы о «Глазго», «Эль-Маджиди» (корабле султана, уничтоженном ураганом в тысяча восемьсот семьдесят втором году) и «Пегасе» (английском военном судне, затонувшем в тысяча девятьсот четырнадцатом году вследствие внезапной атаки немецкого крейсера «Кёнигсберг»).
Госпожа Килембе принесла кофейник, пару кружек, осведомилась, не нужно ли чего, и вновь исчезла.
— Сэм, мы же совсем забыли об острове Чумбе! — воскликнула Реми. — Если Ривера примчался сюда из-за нашего интервью Би-би-си…
— Правильно! — Сэм добавил в поисковик «остров Чумбе». Не открылось ни одной ссылки. — Ладно, попробуем «дайвинг», «артефакт», «находка». — Он начал прокручивать страницу. — Ух ты!..
— Что? Что там?
— Возможно, ничего особенного. Однако любопытно… Два месяца назад в Каменном городе была убита англичанка Сильви Рэдфорд. Явное ограбление, но, видимо, у преступников что-то пошло не по плану… Женщина занималась дайвингом у острова Чумбе. Послушай-ка: «Как утверждают родители убитой, мисс Рэдфорд прекрасно проводила время: много ныряла с аквалангом, даже выловила несколько артефактов. Один из них, как ей показалось, напоминал обломок римского меча».
— Римского меча?.. — задумалась жена. — Занятно. Как по-твоему, это ее слова или журналиста?
— Не знаю. В любом случае довольно необычное описание. Большинство людей, неспециалистов, сказали бы просто «меч».
Реми наклонилась к монитору и переписала имя журналиста.
— Возможно, он прочитал о мече в ее дневнике или, допустим, в письмах.
Сэм торопливо застучал по клавишам: «южный», «Занзибар», «дайвинг», «смерть». В поисковике он установил временные рамки на запрашиваемую информацию — последние десять лет. На экране отобразилось множество ссылок.
— Давай разделимся, — предложила жена, вбивая те же данные в свой поисковик. — Начнешь со старых?
Фарго кивнул.
За первые два года минувшего десятилетия под критерии поиска подходили четыре смерти. Однако при каждом происшествии неизменно присутствовали очевидцы, подтверждающие, что гибель случайна: одно нападение акулы, одно неудачное погружение и две велосипедные аварии по вине нетрезвых водителей.
— Ага… — проговорила Реми. — Семь лет назад погибли двое туристов-дайверов.
— Где именно?
— На юго-западном побережье Занзибара. Одного сбила машина — водитель скрылся с места происшествия. Другой упал с лестницы в Каменном городе. Оба были трезвы. Свидетелей не нашлось.
— Шесть лет назад, — начал читать Сэм. — Еще два трупа. Один совершил самоубийство, второй утонул. И опять без свидетелей.
Цепочка загадочных смертей тянулась до настоящего времени. На протяжении нескольких лет туристы, нырявшие у берегов острова Чумбе, гибли один за другим — то в результате несчастного случая, то от рук «увлекшихся» грабителей.
— У меня пять, — посчитала Реми.
— У меня четыре, — отозвался Фарго.
— Похоже на совпадение, верно? — предположила она.
Муж безмолвно смотрел на экран.
— Или что получается: Ривера и кто-там-за-ним-стоит постоянно убивают дайверов, заинтересовавшихся островом Чумбе?
— Нет, исключено. Тогда счет жертв шел бы на сотни… тысячи. Наверное, лишь тех, кто рассказывает о своих находках. Или приносит трофеи в местные лавки, чтобы выяснить, что же они выловили. Если наша догадка верна, то жертв объединяет что-то еще…
— Они показывали добычу определенному человеку?
— Возможно. Но главное — артефакт был связан с «Офелией». Или тем кораблем, название которого затерто.
— В любом случае, если бы судно затонуло у берегов Чумбе, море выбрасывало бы артефакты на берег. Во время муссонов обломки устилали бы дно сплошняком, только и поджидая дайвера — бери не хочу!
— Ты права, — ответил Сэм. — Но многие ведь не распространяются о своих находках. Просто ставят дома на каминную полку. Как сувенирчик. Большинство дайверов-кладоискателей так и поступают: вяло пытаются выяснить, что за любопытная вещица попала им в руки, и, если сокровище — не такое уж сокровище, хранят его как воспоминание об отпуске… «Мы на Занзибаре».
— В том-то и загвоздка, Сэм!
— Кстати! Ривера утверждал, что разыскивает «Офелию» уже семь лет.
— Тогда и началась загадочная цепочка смертей…
— Именно! — хлопнул себя по колену Сэм. — Поговорю с Рубом. Узнаем, хорошо ли ведут учет иммиграционные службы и таможня Танзании.

 

Выслушав по телефону просьбу Сэма, скептически настроенный, но безотказный Руб Хейвуд уточнил:
— По-вашему, Ривера крутился на Занзибаре всякий раз, когда гибли люди?
— Думаю, стоит проверить. Если его имя не значится — вероятно, брал другое.
— Хорошо, займусь. Только особенно не надейтесь.
Фарго поблагодарил друга и отключился.
Вскоре, предварительно постучавшись, в кабинет заглянула госпожа Килембе.
— Ничего не нужно?
— Нет, спасибо.
Едва она собралась уйти, Сэм поинтересовался:
— Вы давно работаете в библиотеке?
— Тридцать лет.
— А давно здесь живете?
— Всю жизнь. Я родилась на Занзибаре, в Фумбе.
— Мы ищем информацию о корабле под названием «Офелия». Не слышали о таком?
Несколько секунд госпожа Килембе задумчиво морщила лоб и наконец сказала:
— Вы, наверное, заглядывали к Блэйлоку?
— Куда?
— В музей Блэйлока в Багамойо. Там есть рисунок корабля, выполненный углем. Если меня не подводит память, корабль называется «Офелия».
Назад: ГЛАВА 10
Дальше: ГЛАВА 12