ГЛАВА 15
К моменту, когда шины авиалайнера с визгом коснулись бетонного полотна Цюрихского аэропорта, очертания плана у Хуана Кабрильо сложились окончательно. Признаться откровенно, столь безумного он еще не затевал, но, учитывая параметры миссии и острый цейтнот, который он чуял нутром, не оставалось ничего, кроме безумия.
Большую часть долгого полета из Токио он провел в общении с «Орегоном» через защищенный шифром ноутбук. Макс Хэнли собрал команду, которая понадобится Хуану в Швейцарии, а также необходимое снаряжение, имеющееся только на корабле. «Орегон» шел на самом полном ходу в Тайбэй — ближайшую якорную стоянку с международным аэропортом. Пришлось пойти на расчетный риск, бросив «Маус» без надзора, но с его скоростью в четыре узла Хуан не сомневался, что экипаж сумеет найти плавучий сухой док снова. Они с Максом прикинули, что тот останется сам по себе лишь на сутки, если только не будет никаких неприятностей на Тайване. Но Хуан пустил в ход старые связи с начальником порта в Тайбэе, так что неприятностей быть не должно.
Снаряжение, которое не сможет пройти международный таможенный досмотр, придется чем-то заменить уже в Швейцарии, но с этой стороны проблем Хуан не ждал. У него достаточно связей и в Цюрихе, и вокруг еще со времен работы в ЦРУ, а потребуется-то всего пара пистолетов. Взрывчатку они могут изготовить и сами с помощью бытовых химикатов, а все остальное, что понадобится, можно купить или взять в аренду.
Первым делом Хуан, опередивший команду на двадцать четыре часа, озаботился найти конспиративную квартиру и изучить маршрут между Регенсдорфской тюрьмой и судом в центре города.
Через двадцать минут после прохождения таможни он уже сидел за рулем арендованного внедорожного «Мерседеса» ML-500. Он сомневался, что высокая проходимость автомобиля пригодится, но в этом богатом городе такая машина не будет бросаться в глаза, да к тому же она оборудована GPS-навигатором. Стояло чудесное весеннее утро, так что он опустил окна и открыл лючок на крыше.
В отличие от Токио, Цюрих Кабрильо любил за безупречное сочетание старого и нового. Барокко и современная архитектура стоят здесь бок о бок, — не состязаясь между собой, а пребывая в успокоительной гармонии. Именно в Цюрихе он впервые переспал с контактом, работая на Компанию. Она была мелкой служащей российского посольства, не располагавшей никакой ценной информацией, но это не помешало Хуану чувствовать себя эдаким Джеймсом Бондом. При этом воспоминании он улыбнулся, огибая город по кольцевой автодороге и отыскивая съезд, который выведет его к тюрьме. Конспиративная квартира обождет, пока он не найдет самое подходящее место для осуществления своего замысла.
Перед самым поворотом к тюрьме Хуан развернул машину и направился обратно в город. Нет смысла засвечивать машину перед охраной у ворот, потому что наверняка придется проехать этим маршрутом не один раз, пока его команда будет отрабатывать нападение. И поехал прямо к зданию суда, где проходит процесс века с Рудольфом Исфордингом в роли главного свидетеля.
Улицы вокруг суда были забиты машинами, движение было очень плотным — прежде всего из-за стройки по соседству, так как грузовики, доставляющие стройматериалы и вывозящие землю со стройплощадки, блокировали все перекрестки. Новое здание все еще представляло собой всего лишь стальную раму с бетонными перекрытиями, вознесшуюся на семь этажей. Башенный кран господствовал над участком, и его балочная стрела, повернувшись, вышла бы далеко за забор из досок и рабицы, ограждающий стройплощадку. Остановившись на красный свет, Хуан наблюдал, как кран поднимает связку двутавровых балок, спохватившись, лишь когда водитель машины позади деликатно посигналил. Уже дали зеленый. Помахав в знак извинения, он поехал дальше.
Он проехал туда-сюда между тюрьмой и судом еще шесть раз, избрав шесть разных маршрутов. Будь он во главе команды охраны, доставляющей Исфординга в город на процесс, он бы каждый день выбирал наугад новый маршрут, чтобы осложнить потенциальным террористам нападение на бронированный фургон. Проблема лишь в том, что место назначения всякий раз одно и то же. А чем ближе фургон к зданию суда, тем более предсказуемым и уязвимым становится.
Найдя место для парковки в нескольких кварталах от суда, Хуан еще два часа провел в прогулках по окрестностям, потягивая черный кофе из «Старбакса». Пожалуй, следовало бы купить кофе у местного продавца, а не в международной франчайзинговой сети, но он уже не один месяц не ощущал вкуса любимого напитка и мысленно отметил, что надо бы связаться со штаб-квартирой компании в Сиэтле и выяснить, нельзя ли закупить их оборудование для «Орегона».
Несмотря на затрудненное движение вокруг здания суда и соседней стройки, на главной улице позади обоих строений было относительно спокойно. Надо будет поставить тут людей на пару-тройку дней, чтобы составить полную картину дорожной ситуации на случай, если придется воспользоваться этим местом. Пока что все выглядит подходяще. Нужно только внести в исходный план парочку поправок.
Чуть после полудня он снял апартаменты в четырехэтажном здании кварталах в шести от суда. Представителю агентства он объяснил, что вместе с группой американских адвокатов приехал в Цюрих на несколько месяцев для разбора иска против страховой компании. В апартаментах имелось три спальни и кабинет. Мебель маленько поистрепалась, зато кухню недавно отремонтировали, а ванна достаточно велика, чтобы плавать кругами. Но что важнее всего, квартира расположена на верхнем этаже, и Хуан видел, что в случае необходимости можно выбраться на крышу по пожарной лестнице, выходящий в переулок позади дома. Пришлось взять аренду на полгода, так что придется занимать апартаменты еще какое-то время по окончании работы, чтобы развеять подозрения.
Слишком уж часто преступники, собирающиеся ограбить банк, останавливаются по соседству с местом планируемого преступления и скрываются сразу же после ограбления. Полицейский опрос через пару дней выясняет, кто уехал, и у легавых появляется надежная зацепка. А если пару месяцев селить по очереди оперативников «Корпорации» или сторонних работников, никто и не заподозрит, что тут что-то не так. Именно такая дотошность в деталях и гарантирует «Корпорации» не только успех, но и анонимность.
И после звонка кому надо, чтобы раздобыть оружие, Хуану оставалось лишь ждать прибытия команды. Перекусил он в ближайшем ресторане. Кабрильо не планировал «уговаривать» целый графин вина, но каждый глоток просто-таки творил чудеса, снимая напряжение, сковавшее плечи и шею. Хуан редко тревожился о собственной безопасности; его заботили только подчиненные.
Он всегда предпочитал командовать, идя во главе атаки, и никогда не просил подчиненных сделать то, за что не взялся бы сам. За это его люди платили преданностью. А Хуан со своей стороны знал, что может довериться им в любой ситуации. Но от этого было ничуть не легче просить их подставиться под удар. Да, каждый член «Корпорации» получает долю прибылей за работу. Каждый стал как минимум миллионером, но, как они решили тогда с Максом на «Орегоне», дело не в деньгах, они тут на втором плане.
Главное же — уверенность, что они творят правое дело. Именно идеализм движет Хуаном Кабрильо и его людьми, святое убеждение, что кто-то должен противостоять новым угрозам XXI столетия. Кто-то должен стоять на бастионах свободы, чтобы нести тайный дозор, оберегая ее от всех и всяческих покушений.
Его команда взяла на себя роль такой стражи, несущей тайный дозор. И каждый раз, читая газету или слушая сводку новостей через спутниковый канал и узнавая о некоем новом злодеянии, Хуан осознавал, что стоять на посту им придется еще очень долго.
Доктор Джулия Хаксли должна была прибыть завтра. Вместо того чтобы разместить ее на конспиративной квартире, Хуан велел ей снять номер в отеле близ знаменитой цюрихской Банхофштрассе — улицы, оккупированной банками и магазинами и являющей такое же лицо города, как Пятая Авеню в Нью-Йорке или Родео-Драйв в Беверл-Хиллз. Хотя Джулия и проявила себя достойно в нескольких тайных операциях, но прежде всего в своей главной роли медика. Хуан предпочел бы поручить это задание Линде Росс, но та не подходит ни по телосложению, ни по росту, равно как полдюжины остальных женщин на борту «Орегона». Джулия охотно согласилась прилететь в Цюрих, но Хуан позаботился, чтобы она по возможности вообще не вступала в контакт с остальной командой.
Он едва узнал ее, когда Джулия в сопровождении Хали Касима явилась в гостиную конспиративной квартиры. Ни намека на ее волоокий темный взгляд. Контактные линзы сделали ее глаза водянисто-голубыми, а очки в толстой оправе еще более усугубили эффект. Ее привычный конский хвост скрыл седой парик с кудряшками, будто редеющая шевелюра. На формы Джулии, напоминающие эталон красоты времен 1950-х, не осталось и намека. Под измятым дорожным платьем угадывалось расплывшееся тело дебелой матроны, смахивающее на квашню. Лоб пропахали глубокие морщины, а складки у рта залегли как борозды.
Доктор медицины Джулия Хаксли без следа растворилась во фрау Каре Исфординг, жене подследственного казнокрада Рудольфа Исфординга.
— Боже милосердный, — вместо приветствия воскликнул Хуан, — вы достаточно омерзительны, чтобы отпугнуть бульдога от мясного фургона!
— Вы просто чаровник, Хуан Родригес Кабрильо. — Джулия с улыбкой сделала книксен. — Должна признать, Кевин превзошел себя. — Кевин Никсон заправляет складом-мастерской, которую в «Корпорации» окрестили «Волшебной лавкой» — большим помещением на борту «Орегона», где он со своей бригадой может состряпать какой вздумается мундир, маскировку или любой гаджет.
— Возможно, нам придется здесь подзадержаться, — заметил Хуан, окидывая своего врача критическим взглядом. — Вы сможете это воспроизвести?
— Кевин показал мне, как это сделать. — Джулия тряхнула обширными ляжками. — Этот пре-пре-лестный фигуристый костюмчик — ерунда, а вот наложить грим так, чтобы он не бросался в глаза, — дело похитрее. Однако, по-моему, я ухватила суть. Чуточку жутковато. Кевин знает о косметике и уходе за кожей больше, чем продавщицы «Блумингдейла».
— Его выдвигали на «Оскар» за лучший грим года за три до того, как он устроился к нам, — сообщил ей Хуан, не упомянув, что Никсон повернулся к Голливуду спиной после 11 сентября. Сестра летела к нему в гости из Бостона, когда ее самолет врезался в Северную башню.
— Плюс, — добавила Джулия, — он снабдил меня достаточным запасом старомодных тряпок, чтобы открыть собственный секонд-хэнд.
— Вам незачем беспокоиться о костюме, пока мы не будем готовы. Незачем рекламировать тот факт, что по Цюриху разгуливает клон Кары Исфординг.
— Как? Отказать всем мужчинам полюбоваться моей красотой?
— Единственной головой, которая повернется, чтобы поглядеть на вас в этом виде, будет разве что головка болта, да и то для этого понадобится гаечный ключ с пневмоприводом. — Хуан позвал остальных членов команды. Собралось в общей сложности пять членов «Корпорации», считая его самого. Команда невелика, но как только Джулия сыграет свою роль, она может работать на подстраховке.
— Мне выдалась возможность оглядеться на местности, и, по-моему, я нашел идеальное место. Потребуется еще пара дней для дополнительной рекогносцировки для вящей уверенности. Обещания жениться я месту не давал, так что, если что-нибудь покажется не так, говорите без колебаний. Осмотрим местность вместе, но чуть позже.
— Как только удовлетворимся и подготовим все снаряжение, переходим к фазе один, то есть захвату настоящей Кары Исфординг.
— Ее охраняют? — спросил Хали.
— Еще не знаю. Выяснение этого входит в рекогносцировку.
— А какая у нас легенда?
— Во всех липовых компаниях, которые Руди Исфординг состряпал для покупки «Мауса», в советы директоров входят русские. Воспользуемся этим и притворимся русскими, чтобы умыкнуть Исфординга из тюрьмы.
— А с какой стати ему удирать оттуда? — осведомился Франклин Линкольн, ветеран «морских котиков». — Как я понял из брифинга Макса, этот стряпчий поладил с прокурорами полюбовно.
— А мы собираемся сыграть на слухах о том, что Исфординг запустил руку в карман Организации освобождения Палестины.
— А он это делал?
— Я просил Мерфа подтвердить это, но смахивает на то, что старина Руди может знать, где припрятана часть недостающих миллиардов Ясира Арафата. Хоть так, хоть этак, мы убедим его, что ООП в это верит, и он поймет, что мы — его последний шанс.
— А когда мы его заполучим, то что? — поинтересовалась Джулия.
Хуан помрачнел.
— Выжмем его. Досуха. Насколько я слышал, Эдди еще в Китае.
— Под Фучжоу, — встрял Хали.
— Так что нам надо выяснить, что удастся, со своей стороны и молиться, чтобы удалось перехватить судно, на котором его будут вывозить. Я убежден, что Исфординг послужит ключом к тому, кто стоит за «Маусом» и пиратами.
— А если нет? — возразила Джулия. — Что, если он не знает, кто стоит за пустышками, которые он организовал?
Как ни пугала его подобная перспектива, Хуан понимал, что он не сможет отвертеться от ответа.
— Тогда Эдди можно считать покойником и нам снова придется гоняться за отдельными пиратами по всему Японскому морю.
В ближайшие несколько часов Кабрильо подробно изложил свои идеи, отточив план с помощью предложений команды. Каждый из них обладал острым умом и многолетним опытом скрытной деятельности. Никто не льстил себя мыслью, что работа будет легкой, но, закончив обсуждение, они знали, что это наилучший план из возможных.
Хуан отдал каждому распоряжения на ближайшие несколько дней. Одним придется строить график потоков движения и деятельности стройплощадки. Другим — добыть и модифицировать снаряжение, самым критическим элементом которого будет десятиколесный тягач и прицеп. Хуан обследует дом Исфордингов и выяснит, какая там сигнализация, если она есть вообще, и снимет склад под городом.
Сегодня вторник. Марк Мерфи выяснил, что Рудольф Исфординг должен в следующий раз предстать перед судом в следующий понедельник. Для воплощения замысла Хуана придется заложить основательный фундамент, но в выходные надо все расставить по местам до утра понедельника. Значит, к фрау Исфординг надо наведаться не позднее ночи четверга, чтобы Джулия смогла подменить ее в обычные часы посещения в пятницу. Цейтноты Хуану не по нутру, но тут уж ничего не попишешь. Ждать еще целую неделю — непозволительная роскошь. Бог ведает, куда к тому времени занесет Эдди или «Мауса».
Сейчас или никогда.
— Проверка связи, — проговорил Хуан в ларингофон, активируемый голосом.
Линк и Хали Касим передали сигнал готовности. Джулия же просто положила руку ему на плечо, поскольку в ближайшие двенадцать часов должна держаться с ним бок о бок. Ночь выдалась темная и безлунная из-за обложной облачности. На траве газона вокруг трехэтажного кирпичного дома серебристо поблескивала роса. В состоятельном пригороде воцарилась тишь да гладь после того, как старик закончил выгуливать свою таксу, страдающую самым сильным запором в истории, и вернулся в свой миниособняк.
Проследив за Карой Исфординг три дня, Кабрильо знал, что она живет одна. Днем приходит служанка, но по ночам в доме, кроме нее, ни души. Дом оборудован сигнализацией, окна и двери снабжены датчиками. Кроме того, он проследил, как, придя утром на работу, служанка отключает сигнализацию. Вероятно, фрау Исфординг установила ее после ареста мужа, так что вряд ли она так уж напичкана электроникой — никаких датчиков движения или ИК-камер, но, с другой стороны, достаточно мадам нажать на кнопку тревоги — и воцарится сущий ад.
— Лады, Хали, будь наготове. Как только Линк вскроет дверь, у тебя шестьдесят секунд на отключение. — Со стороны Хуана это было чистейшей воды догадкой, хотя и построенной на трезвом расчете. Каре Исфординг под шестьдесят, и она наверняка не искушена в электронике. Тот, кто устанавливал сигнализацию, позаботился, чтобы у клиента была в запасе масса времени на отключение системы во избежание ложных тревог.
Как только бывший «морской котик» и специалист «Корпорации» по связи сделают свою работу, они вернутся в «Мерседес». Хуан пойдет к фрау Исфординг под видом члена русской мафии, спасающего ее мужа от палестинских террористов. Будет трудновато объяснить, почему он явился в компании ливанца и афроамериканца.
— Считайте это политикой неравных возможностей, — пошутил он, когда они заканчивали работу над планом.
Фрэнк Линкольн заметно возвышался над Хали Касимом, когда они сделали бросок из укрытия в густой живой изгороди, окружающей участок Исфордингов. Оба были облачены в черное. Хали нес рюкзачок со своим инструментом. Линк ограничился тонким портмоне с отмычками, засунутым в задний карман брюк.
Они добрались до толстой дубовой двери. Шторы были задернуты от света уличных фонарей. Дом был целиком погружен во мрак. Свет в спальне Кары Исфординг погас три часа назад — достаточно давно, чтобы наступила фаза быстрого сна, но не настолько, чтобы ей понадобилось в туалет.
Хали держался позади, пока Линк готовил отмычку. Он попрактиковался на аналогичном замке, купленном в магазине скобяных изделий на другом конце города. Двигаясь с хирургической точностью, его толстые пальцы вставили опорный штырь, а потом начали подбирать более тонкие штырьки. У него ушло восемь секунд на то, чтобы отодвинуть ригель, а еще через пятнадцать он смог повернуть ручку двери.
И бросил взгляд на Хали. Тот уже открыл рюкзак и надел крохотный налобный фонарик. И кивнул. Линк деликатно открыл дверь. Послышался электронный писк. Он будет повторяться с пятисекундными интервалами, пока сигнализация не будет отключена или не сработает.
Паркетный пол в холле устилал темный восточный ковер, раскинувшийся от порога до самой массивной лестницы, ведущей на второй этаж. Справа и слева находились другие комнаты, а гостиная и столовая были достаточно просторны, чтобы вместить десятерых. Хали отметил все это мельком. Панель сигнализации находилась прямо у двери. Красный огонек на ней осуждающе мигал.
Он поддел корпус отверткой. Внутри виднелись жгуты проводов, но он не обратил на них внимания. Цепь датчика уже разорвана. Чтобы отключить систему, нужно ввести цифровой код с клавиатуры. Хали высмотрел две микросхемы, установленные на небольшой плате. Выдернул обе, а затем тонким проводком закоротил нужные гнезда панелек. Световой и звуковой сигнал не отключились. Линк встал у подножия лестницы, напрягая слух, чтобы расслышать, не разбудил ли сигнал Кару Исфординг.
С такой системой у владельца есть три попытки, чтобы ввести правильный код, или начнется тревога. После третьей попытки система сработает автоматически. Убрав микросхемы, Хали сможет сделать столько попыток, сколько понадобится.
Касим припылил сенсорную панель сигнализации дактилоскопическим порошком. Вообще-то порошок представлял собой графит, мелко натертый с карандашного грифеля, работающий ничуть не хуже фирменного. И испустил вздох облегчения, увидев, что отпечатки остались лишь на четырех клавишах. Отпечатки смазаны, но это и неважно. Если код состоит всего из четырех цифр, существует тридцать шесть возможных комбинаций, и прогнать их все времени не хватит. Вот только четыре клавиши, выбранные фрау Исфординг — это один, два, три и четыре. Это самый распространенный код сигнализации в мире, очень удобный и для домовладельцев, и для злоумышленников. Хали нажал клавиши по очереди. Красный огонек мигнул, и писк сообщил, что прошло еще пять секунд.
Он нажал клавиши в обратном порядке, но сигнализация не отключилась.
— Время, — прошипел Хали в микрофон.
— Двадцать три секунды, — сообщил Хуан по радио.
Хали ничего не оставалось, как перебирать комбинации по нарастанию. 1243 — «Ввод», 1324 — «Ввод», 1342 — «Ввод», 1423 — «Ввод», 1432 — «Ввод».
— В чем дело? — спросил Хуан.
— Случайное число. Еще не нащупал.
— У тебя десять секунд.
2134 — «Ввод», 2143 — «Ввод», 2314 — «Ввод», 2341 — «Ввод».
— Хали, — шепнул Линк, — попробуй 3142.
— Пять секунд.
Касим не стал подвергать догадку Линка сомнению. Просто выстучал цифры и нажал клавишу «Ввод».
Писк раздался снова, а светодиод замигал с удвоенной скоростью.
— Надо сматываться, — процедил Хали сдавленным от напряжения голосом.
— Задом наперед, — распорядился Линк. — Попробуй 4231!
— Одна секунда.
Вообще-то Линк предложил не обратный порядок цифр, но Хали все равно выступал как сказано: 4231 — «Ввод».
Огонек перестал мигать. Сигнализация отключена. Хали вопросительно взглянул на напарника.
— Мужик, надо было внимательней слушать брифинг Макса. — Линк ухмылялся, как Чеширский Кот. — У Исфордингов двое взрослых детей. Один родился второго апреля, а другой — первого марта. Четыре/два, три/один. Элементарно, мой дорогой Хали, элементарно!
Хали провозился с панелью сигнализации еще пару минут, чтобы отключить тревожные кнопки. Одна на панели, а вторая наверняка рядом с постелью Кары Исфординг.
— Хорошо, сматывайтесь, — шепнул председатель, вместе с доком Хаксли входя в вестибюль. — Если мы через двадцать минут не выйдем, считайте, что все путем, и можете возвращаться на конспиративную квартиру. Джулия завтра поедет в Регенсдорф на авто миссис Исфординг. Вернувшись, будет при ней сиделкой, а я позаимствую ту же машину, чтобы вернуться в город.
Когда Хали и Линк вернулись во внедорожник, Хуан вышел на улицу и позвонил в резиденцию Исфордингов по мобильнику. Услышал гудок в ухо и одновременно — звонок в доме. После третьего гудка сонный голос хрипло выдохнул:
— Алло?
— Фрау Исфординг, меня зовут Юрий Зайцев, — сказал Хуан по-английски с русским акцентом. — Я коллега вашего мужа. Мне непременно нужно встретиться с вами сегодня ночью.
— Was? Nein. Это невозможно, — проворчала Кара Исфординг, переходя на английский. — Mein Gott, сейчас два часа ночи.
— Это касается безопасности вашего мужа, фрау Исфординг. — Хуан заговорил ниже, с угрозой в голосе. Она уже должна сообразить, что многие, а то и все клиенты ее мужа работают по ту сторону закона. — Я перед вашим крыльцом. Пожалуйста, спуститесь ко мне. Я уже отключил сигнализацию. Если бы я хотел причинить вам вред, то давно бы уже это сделал.
— Кто вы? — В ее голосе прозвучал страх.
— Человек, пытающийся помочь вам и вашему мужу. Он верный член организации, на которую я работаю, и мы узнали, что в понедельник утром на него планируется покушение.
— Покушение?
— Да, фрау Исфординг. Членами ООП.
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Юрий Зайцев. Меня прислали из Санкт-Петербурга помочь вашей семье.
Должно быть, она знала, что Рудольф порядком поработал с русскими, потому что после секундной паузы ответила согласием. Хуан почувствовал облегчение. Можно было просто связать женщину в постели и загнать ей в рот кляп, велеть Джулии отослать служанку прочь, когда та придет утром, и привести план в исполнение. Однако подобное не в его стиле. Женщина ровным счетом ни в чем не повинна, и он не собирался подвергать ее ненужным терзаниям.
На верхней площадке лестницы загорелся свет. Даже прилично одетая и причесанная Кара Исфординг привлекательностью не отличалась, а только что из постели, с одутловатым со сна лицом и растрепанными волосами просто-таки вселяла ужас. Поверх того, в чем спала, она надела толстый халат, и Хуан отчаянно надеялся, что тот не распахнется. Для этой встречи он оделся в черные джинсы, черную рубашку и длинный черный кожаный пиджак — этакую обязательную униформу киллера русской мафии. Волосы и пятидневную щетину он покрасил в светло-рыжий цвет. И надел контактные линзы, сделавшие его ярко синие глаза темнее.
— Простите, что побеспокоил, фрау Исфординг, — проговорил Кабрильо, когда она спустилась на первый этаж. Ни он, ни она не сделали попытки обменяться рукопожатием. — Другого пути нет. Уже принимаются меры по освобождению вашего мужа, но нам нужна ваша помощь. Видеться с ним в Регенсдорфе разрешают только вам, а он должен быть в курсе того, что затевается.
— Вы сказали, кто-то хочет убить моего Руди? — Она рухнула в кресло со слезами на глазах.
— Да. Может, вы не в курсе, но некоторые группировки палестинского движения считают, что ваш муж — путеводная ниточка к огромной куче их денег. Быть может, миллиардам долларов.
— Но… но он сказал, что его дела с палестинцами были вполне законными.
Опустившись на колени перед перепуганной женщиной, Хуан взял ее дрожащие руки в свои.
— Может, это и правда так, но для этих людей слухи — все равно что факты. Они либо прикончат его в понедельник, либо попытаются похитить. Мы должны их опередить.
— Я… я не знаю, что делать. Может, вам сообщить в полицию?
— Показания вашего мужа уже погубили карьеру нескольких видных людей в бизнесе и в правительстве. А есть и более могущественные люди, которые больше всего на свете хотели бы заткнуть вашему мужу рот.
Хуан понял, что хватил лишку, говоря обиняками. Кара Исфординг уже почти исчерпала и интеллектуальные, и эмоциональные ресурсы и не постигает смысла его слов. И винить ее за это нельзя. Всего год назад она была женой преуспевающего адвоката и наслаждалась благопристойной жизнью швейцарской hausfrau. А сегодня ее осаждают репортеры и что ни день ошеломляют рассказами о криминальной деятельности ее мужа.
— Я лишь хочу сказать, что полиция не станет предотвращать нападение на вашего мужа.
— Но это же неправильно! — возмущенно воскликнула она. — Мы платим налоги.
Кабрильо чуть не улыбнулся ее наивности.
— Как говорят американцы, ваш муж разворошил осиное гнездо. Я здесь, чтобы позаботиться, чтоб его не ужалили.
Она промокнула глаза салфеткой, выглядевшей так, будто лежала в кармане халата со дня его покупки. И попыталась расправить плечи.
— Я не знаю, что делать. Что сказать Руди? Какой у вас план?
— Вам и не надо ничего делать, фрау Исфординг, — повернув голову, Хуан крикнул в столовую: — Людмила!
Джулия вошла в круг света, отбрасываемого лампой на верхней площадке лестницы. Увидев свою копию, Кара ахнула и прижала ладонь ко рту. На миг Хуан испугался, что она сомлеет, но она сумела собраться с духом настолько, что встала. Подошла к Джулии и внимательно осмотрела своего двойника.
— Это моя коллега Людмила Демонова. Завтра она отправится в Регенсдорф вместо вас. Не хочу вас оскорбить, но для дела будет лучше, если она притворится вами, чтобы растолковать ему подробности нашего плана. Будь у нас побольше времени, и вы могли бы пойти к мужу сами, но… — Хуан оборвал фразу, не договорив, чтобы женщина сама домыслила что захочет. — Вам разрешают передавать мужу что-нибудь?
Кара Исфординг продолжала таращиться на Джулию, и Хуану пришлось повторить вопрос.
— Вообще-то нет, но я передаю ему записки. Охранники мне не запрещают.
— Ладно, это хорошо. Мне нужно, чтобы вы написали мужу. Скажите ему, что мы не причинили вам вреда и чтобы он внимательно слушал, что скажет ему Людмила. Можете сделать это для меня?
— Jа, да, могу. — Самообладание вернулось к ней, и она вроде бы осознала, что Хуан и Джулия пришли помочь. — А что потом?
— В смысле, когда мы освободим вашего мужа? Не знаю. Я должен лишь доставить его на конспиративную квартиру. А дальше, — Хуан пожал плечами, как солдат, просто выполняющий приказы, — все зависит от вашего мужа и моего босса. Я уверен, что за вами пришлют, и вы вдвоем сможете перебраться на юг Франции или в Коста-дель-Соль.
Она подарила ему усталую улыбку, словно знала, что остаток жизни отнюдь не сулит ей такую идиллию.
Джулия отправилась в тюрьму назавтра утром чуть после девяти. Хуан кипятился из-за необходимости ждать на месте, но нельзя было списывать со счетов риск, что Кара Исфординг потеряет терпение и позвонит в полицию. Дав служанке выходной, они вдвоем сидели в гостиной над остывшим кофе. Хуан продолжал разыгрывать роль русского бандита, так что они почти не разговаривали, за что он был благодарен. До похищения адвоката оставалось всего три дня, и он буквально физически ощущал, как утекает каждая минута. Модификацию тягача еще не завершили, но проделали прогоны на прокатных машинах и определились с хронометражом. Больше всего его беспокоила работа, которую надо проделать за выходные на стройплощадке. К счастью, компания, ведущая работы, ночных сторожей не выставляет, так что это не проблема. Однако, чтобы уложиться в график, нужно сегодня доставить на место десять тонн цемента.
К одиннадцати часам запястье Хуана заболело оттого, что он то и дело смотрел на часы. Переговорив с Линком, он узнал, что с полуприцепом на складе они закончили и сейчас грузят пятидесятифунтовые мешки с цементом.
Звук открывания автоматической двери гаража подбросил Хуана на ноги. И когда Джулия выбралась из «БМВ-740» Исфордингов, он уже встречал ее у дверей.
— Ну?
— Раз плюнуть, — улыбнулась Джулия. — На самом деле он сам не сразу обнаружил подлог, а охранники даже толком и не смотрели.
— Отличная работа. Он готов?
— Более чем готов. Прямо рвется. Наверное, в самом деле путался с ООП. Как только я упомянула, что он у них на мушке, он согласился на все.
— И вы ему выложили весь план?
— Он знает, где и когда мы проведем перехват. Он скажет тюремной администрации, что ему нужно встретиться со своим адвокатом в понедельник с утра пораньше. Так что его транспорт проедет мимо стройки до того, как придут рабочие.
— Он дал какую-нибудь информацию?
— О «Маусе»? Нет. И я не напирала. Но когда сказала ему, что меня послали русские, он спросил, не на Антона ли Савича я работаю. Я разыграла дурочку и согласилась. Похоже, Исфординг испытал облегчение. Должно быть, этот Савич — его главный контакт.
— Савич? — вслух переспросил Кабрильо, словно пробуя имя на вкус, пытаясь извлечь его из памяти. И покачал головой. — Ни разу не слышал. Свяжусь с Мерфом, пусть проведет поиск. Вы готовы последить за настоящей Карой Исфординг?
— Взяла все, что надо. — Джулия похлопала по наплечной сумке. Внутри лежал шприц, который она пустит в ход в воскресенье ночью, когда Кара отойдет ко сну. И проснется лишь через двадцать четыре часа, когда Хуан и Джулия уже давно будут в пути на «Орегон».
