Глава 31
Никогда прежде не доводилось Хуану видеть Джорджа Адамса таким сосредоточенным. Он, опытный пилот-профессионал, буквально вцепился в штурвал вертолета, словно новичок. Завывающий ветер с ревом врезался в борта вертолета, норовя поднять его в воздух и закружить в своем бешеном вихре.
«Робинзон» стоял наготове. Джордж Адамс сосредоточенно ждал команды с «Орегона».
Вдруг «Орегон» опасно накренился, стремясь ускользнуть от особенно высокой волны и угрожая перевернуть вертолет с тремя пассажирами на борту.
— Эрик, ты на связи? — произнес Джордж Адамс, заметив, что корабль начал взбираться на очередную высокую волну.
— Держитесь. Стоп! Сейчас самое время взлететь. Следующая волна еще сравнительно далеко.
Как только «Орегон» взобрался на вершину этой волны, Джордж лишь немного прибавил газу, зная, что как только вертолет оторвется от палубы, палуба, в свою очередь, резко уйдет из-под них, поскольку корабль начнет стремительно скатываться с волны.
Джордж слегка нырнул носом вертолета, чтобы набрать скорость, а затем понесся прямо в ветряной вихрь. Он старался поймать поток ветра, чтобы развить скорость и набрать высоту. В итоге «Робинзон» понесся над океаном на скорости шестидесяти узлов. Однако и это казалось Хуану недостаточным, так как время неумолимо, словно песок, ускользало от них.
Согласно его плану, к тому времени, как он и Эдди установят гиппертерм на борту танкера, «Орегон» уже войдет в радиус действия торпед и сможет активировать их.
— По моим подсчетам, мы настигнем «Сидру» через час и двадцать минут, — произнес Джордж, немного приноровившись к тяжелым условиям полета.
— Хуан, — раздался голос Макса.
— Внимательно слушаю.
— Касседин только что подал очередной сигнал СОС.
— Понял. Действуй так, как мы с тобой договаривались.
Макс специально оставался на связи, чтобы Кабрильо мог слышать весь разговор.
— «Сидра», это «Орегон». Говорит капитан Макс Хенли. До меня дошел ваш сигнал. Я делаю все возможное, чтобы добраться до вас как можно скорее, но между нами еще около двух часов пути.
— «Орегон»! Спасибо, Господи!
— Капитан Касседин, пожалуйста, доложите ситуацию.
— Посередине корабля по левому борту поползла трещина. Мы стремительно набираем воду. Пока мои насосы справляются с поступающей водой. Однако если трещина пройдет глубже, нам придется покинуть корабль.
— Трещина хоть немного увеличилась с момента ее появления?
— Нет. После того, как на нас налетел сильнейший порыв ветра, чем вызвал трещину, она не увеличилась.
— Если вы возьмете восточнее, мы доберемся до вас гораздо быстрее.
Это был блеф чистой воды. Однако если «Сидра» все-таки сместится восточнее, танкер выйдет из центра формирования урагана, и, возможно, потеряв тепло, ураган пойдет на убыль. К тому же, заодно Кабрильо рассчитывал проверить, кто фактически управляет танкером, Касседин или Сингер.
Внезапно связь прервалась.
Когда же помехи стихли, снова раздался голос Касседина, только на этот раз он прозвучал с совершенно другим оттенком страха — страха перед другим человеком.
— К сожалению, на данный момент это невозможно, «Орегон». Мои инженеры сообщают о серьезной поломке рулевого управления судна.
— Похоже, ему пистолет к голове приставили, — прошептал Макс Хуану.
Они предполагали подобный поворот событий, поэтому Макс продолжил, как ни в чем не бывало:
— Понял, что у вас проблемы с рулевым управлением. Как только нас будут разделять миль десять, я сообщу вам, чтобы вы и ваш экипаж садились в спасательную шлюпку.
— Значит, вы поможете заделать в судне дыру или возьмете его на буксир?
Хуан усмехнулся: Касседин висит на волоске от смерти, но все еще печется о своей дырявой посудине.
— Капитан, «Орегон» всего лишь тысячетонное рыболовецкое судно, — солгал Хенли. — Сомневаюсь, что оно сможет взять на буксир целый танкер, иначе ни вы, ни мы из этого урагана живыми не выйдем.
— А… понял вас, капитан, — наконец ответил Касседин.
— Сколько вас на борту?
— Три офицера, двенадцать членов экипажа и один внештатный. Всего — шестнадцать.
«Этот внештатный — Сингер», — подумал Хуан. Шестнадцать человек — весьма недостаточно для обслуживания танкера подобного уровня. Хотя Сингера, скорее всего, это как раз устраивало.
— Вас понял. Шестнадцать человек. Я сообщу, когда мы приблизимся к вам. Конец связи.
— Вас понял, капитан Хенли. Я сообщу вам, если наша ситуация изменится. Конец связи.
— А ты, я смотрю, уже приноровился ко всему этому делу — «Говорит капитан Хенли. Вас понял, капитан Хенли», — с усмешкой произнес Хуан.
— Разве? А я и не заметил, — произнес Макс. — Как считаешь, Сингер покинет танкер вместе с остальными?
— Трудно сказать. Он ведь давно съехал с катушек. Ему вполне может прийти в голове завершить начатое в одиночку. Особенно, если он заставит Касседина показать основные действия по управлению судном. Тогда дело плохо.
— Как бы ты поступил на его месте?
— Я бы прямо так и сделал. Зачем же отступать, если развязка так близка?
— Да, в самом деле. Одно могу сказать точно: когда вы с Эдди будете прокладывать гиппертерм, держитесь от этого психа как можно дальше.
— Мы будем осторожны, не беспокойся.
Примерно через час Джордж доложил Максу, что они практически настигли «Сидру». Пришло время освободить танкер от экипажа.
— Капитан Касседин, «Орегон» на связи, — произнес Макс.
— Это Касседин, слушаю вас, «Орегон».
— Вы готовы покинуть корабль? Мы находимся примерно в десяти милях от вас.
— Не поймите меня неправильно, однако мои радары показывают, что нас с вами разделяют тридцать миль.
— Вы все еще доверяете радарам в такую непогоду, — усмехнулся Хенли. — Мои радары даже вас и не показывают. Я руководствуюсь данными спутника, и, согласно им, нас разделяет не более десяти миль.
— Вообще-то, вы правы. Да, теперь мои радары показывают, что вы отстоите не далее десяти миль от нас.
— Мы можем подойти ближе, если у вас еще не все готово.
— Нет, у нас все в порядке. Один человек пожелал остаться на борту. Все остальные готовы покинуть танкер.
— Один человек? Почему? — Макс попытался притвориться заботливым капитаном.
— Он — владелец корабля и полностью принимает на себя ответственность за себя и свое судно.
— Ясно. Как только спустите шлюпку на воду, отклоняйтесь от курса танкера на двести семьдесят градусов и держитесь со мной на связи.
— Двести семьдесят градусов и частота сто двадцать один и пять мегагерц. Через пару минут спускаем шлюпку на воду.
— Удачи вам. Да поможет вам Бог, — серьезно произнес Макс.
Через четверть часа Хали Касим настроил частоту сто двадцать один и пять мегагерц и включил громкую связь.
— Хуан, ты все слышал?
— Так точно. Приступаем к операции.
На расстоянии чуть более мили от танкера вертолет прорвался сквозь непроглядную пелену туч, и Кабрильо увидел судно собственными глазами.
Будучи тяжелее «Орегона» примерно на девяносто тысяч тонн, «Сидра» намного плавнее скользил по бушующим волнам. Неподалеку от него, взяв резко вправо, отделилась маленькая желтая точка — это и была спасательная шлюпка. Касседин, как ему предписал Макс, взял курс на запад, так что шлюпка не помешает «Орегону» активировать торпеды. После того как спасательную лодку спустили на воду, танкер вновь начал набирать скорость.
Только сейчас Кабрильо и все остальные заметили, что огромный танкер скользит далеко не по водной глади. Он стремительно рассекал прозрачную жижу, отдаленно походившую на нечто среднее между гелем и кашей. Казалось, эта смесь заполонила все океанские просторы вокруг.
— Такое ощущение, что она разрастается сама собой прямо на глазах, — прокомментировал Эдди. Рядом с ним на заднем сиденье размещалось около двухсот футов гиппертерма. — Похоже, что химическое вещество, содержащееся в геле, заражает окружающие воды. Реакция выходит из-под контроля.
Джордж Адамс повел «Робинзон» вокруг танкера, чтобы они могли рассмотреть повреждение, полученное судном. Глубокая трещина протянулась от самой ватерлинии. Когда танкер преодолевал очередную волну, трещина расширялась и сужалась, словно пасть какого-то хищного зверя.
— В каком месте вы планируете высадиться? — обратился Джордж к Хуану.
— На носу танкера. Только тебе надо будет приблизиться к нему как можно ближе.
— Как только вы высадитесь, мне придется подняться как минимум на сотню футов над танкером, чтобы вихревыми потоками меня не бросило прямо на него.
— Да, но имей в виду: мы не собираемся охотиться за Сингером. Наша миссия на борту закончится, как только мы разместим гиппертерм. Так что будь готов подлететь за нами как можно быстрее.
— Доверьтесь мне, капитан. Мне и самому не хочется торчать посредине всей этой бури лишнюю долю секунды.
Адамс начал стремительно снижаться над танкером с высоты сотни футов. Океан, казалось, обратился в живую пульсирующую массу. Снизившись до двадцати футов, Адамс искусно удерживал вертолет над танкером под сильными порывами ветра. Когда нос танкера пополз вверх по очередной волне, пришло время высаживаться.
— Эдди! Пошел!
Распахнув дверь и придерживая ее одной ногой, Эдди скинул гиппертерм. Пластиковая взрывчатка зазмеилась к палубе. Налетел очередной порыв ветра и захлопнул отворенную Эдди дверь. Теперь им с Хуаном пришлось ждать очередной волны.
Вдруг несколько капель дождя упали на ветровое стекло. Джордж Адамс, однако, не позволил плохому предчувствию завладеть собой.
Эдди и Хуан, вооружившись пистолетами, были готовы в любую секунду выпрыгнуть из вертолета.
Как только нос танкера начал вздыматься, Джордж приступил к снижению. Расчет был великолепен: теперь вертолет и палубу танкера разделали всего какие-то пять футов.
— До встречи, ребята.
Кабрильо и Сенг по команде открыли двери и спрыгнули на палубу. Вертолет начал набирать высоту.
Приземлившись на палубу, Хуан перекувыркнулся и тут же почувствовал через свою боевую экипировку, как сильно нагрелась металлическая конструкция танкера. Он тут же поспешил встать на ноги, прекрасно осознавая, что через пару секунд жар просочится и сквозь толстую подошву его ботинок. Если они не поторопятся, ожоги первой-второй степени им обеспечены.
— Да, туго же нам придется, — произнес Эдди, словно читая его мысли.
— Надеяться остается только на одно: может, вода, которую черпает носом танкер, преодолевая волны, хоть как-то остудит поверхность палубы, — ответил Хуан, подбежав к вороху гиппертерма.
Он махнул Адамсу, который завис на высоте около пятисот футов над танкером: вдруг откуда ни возьмись появится Сингер?
Из-за огромного веса танкера и его большой силы инерции они не смогут ничего добиться, просто поменяв курс судна или даже попытавшись повернуть его вспять. Единственный способ остановить Сингера — как можно скорее разместить гиппертерм.
Взрывчатка этого типа представляла собой куски двадцатифутовой длины, оснащенные металлическими зажимами для провода электричества. Детонатор и батарея должны были размещаться между каждыми двумя кусками взрывчатки.
Хуан вскинул на плечо свою часть гиппертерма.
— Готов?
— Так точно!
Сгибаясь под своей стапятидесятифунтовой ношей, оба они мужественно зашагали к носу танкера. Порывы ветра и колебания судна заставляли их вилять из стороны в сторону, однако друзья настойчиво пробирались вперед.
Когда они, наконец, добрались до самого носа танкера, Хуан заметил, что с тех мест, куда попадала плещущаяся морская вода, тут же вздымались струйки пара. Это напомнило ему о поездке на гейзеры в Йеллоустоун, когда он был еще маленьким мальчуганом.
Здесь Кабрильо и Эдди сбросили свою тяжелую ношу, стараясь, для осторожности, держаться подальше от бортов танкера, чтобы невзначай не вылететь в открытый океан.
— Джордж, ожидаются ли у нас гости? — глубоко дыша, осведомился Хуан.
— Я еще раз облетел танкер. Ни на мостике, ни где бы то ни было еще Сингера не видно. Палубы сплошь завалены какими-то трубами и прочим подсобным материалом.
— Что говорит Макс?
— Только что передал, что танкер вошел в зону досягаемости торпед. Он ждет ваших указаний.
— Понял.
В этот момент внезапно сплошной стеной по всему танкеру прокатился сильный ливень, однако, к облегчению Хуана, он быстро закончился, перейдя в морось. Видимо, его пригнало сильными порывами ветра откуда-то издалека, оттуда, где дождь уже приступил к выполнению отведенной ему роли в этом урагане.
Пока, дождь не настиг их, им необходимо разделаться с двумя невероятно сложными для выполнения в подобных условиях задачами: не дать танкеру занять позицию в центре ядра урагана и как можно скорее разместить взрывчатку по его бортам, а самое главное — они должны успеть вернуться на «Орегон», иначе ливень перекроет им все пути к отступлению.
Эдди начал укладывать гиппертерм, пока Хуан возился с детонаторами и батареями. Несколько раз, чтобы исключить всякую возможность осечки, он проверил детонатор при помощи дистанционного пульта управления, хранившегося у него в кармане, а затем принялся крепить батареи между отрезками взрывчатки.
Для того чтобы выложить гиппертермом носовую часть судна, ушло около шестисот двадцати футов взрывчатки. Теперь каждый ее отрезок, имеющий магниты в своей оболочке, сопровождался батареей. Когда батареи активируют, магниты тут же прижмут взрывчатку к металлическому корпусу танкера, и уже ничто не заставит гиппертерм сместиться с занимаемых им позиций, как бы судно ни плясало на волнах.
Теперь Хуан и Эдди принялись крепить взрывчатку к бортам танкера с внешней стороны носовой части, так что свободные концы двадцатифутовых отрезков болтались в воде. По ходу дела им приходилось сразу же активировать магнитные батареи, чтобы гиппертерм не падал в воду. Далее они переместились в среднюю часть судна и проделали все то же самое и, наконец, не обошли своим вниманием и корму танкера. В итоге весь «Сидра» до самой ватерлинии оказался опоясанным гиппертермом. Оставшуюся взрывчатку Кабрильо и Сенг попросту сгрудили в кучу на палубе.
Как только они закончили, Хуан тут же связался с Джорджем.
Дождь все усиливался, теперь по палубе плясали огромные холодные капли. Хуан и Эдди вернулись на нос танкера, и отсюда сквозь сплошную стену ливня видневшаяся вдалеке капитанская рубка и прочие судовые надстройки походили на самых настоящих парящих призраков.
Адамс тем временем готовился к самой авантюрной за всю свою блестящую карьеру летчика выходке.
Кабрильо вышел на связь с Хенли.
— Макс, гиппертерм готов. Активируй торпеды. Пока они долетят до «Сидра», нас уже на его борту не будет.
— Понял. Активировать торпеды, — послышался голос Макса.
Марк Мерфи вывел на свой компьютер программу управления торпедными установками и открыл защитные люки на торпедных трубах. Трехмерное изображение торпедных установок, подключенное к радиолокационным системам и комплексу гидроакустических средств, тут же всплыло на экране его компьютера. На вспомогательном экране он отчетливо видел танкер, упорно следующий собственным курсом в семи тысячах ярдов от «Орегона». При таком раскладе танкер Дэниела Сингера окажется для них легкой добычей, если учесть, что последний даже представления не имеет о том количестве взрывчатки, которой был буквально напичкан его корабль.
— Марк, по моему сигналу запускаешь первую торпеду, — приказал Макс. — Пли!
Под давлением сжатого воздуха торпеда длиной в двадцать один фут пролетела почти двадцать ярдов прежде, чем ее серебряно-цинковые батареи стали питаться энергией ее собственного мотора. Через несколько секунд торпеда развила максимальную скорость в сорок узлов.
На своем мониторе Макс наблюдал за траекторией полета торпеды, несущейся навстречу огромному танкеру. Позади нее длинным хвостом тянулись провода, по которым осуществлялось управление. Они подводились к специальному джойстику, зажатому в данный момент в руках Макса. В любой момент, как только появится необходимость скорректировать траекторию торпеды, он прибегнет к этому устройству.
— Вторая пошла!
Мерфи пустил вторую торпеду. Грохот от ее выстрела ревом какого-то невиданного чудовища прокатился по всему «Орегону».
Секунду погодя, Марк прокомментировал:
— Обе торпеды пущены и исправно следуют по обозначенному курсу.
— Хуан, — связался с Кабрильо Макс. — Псы спущены с цепи, вам самое время убираться.
— Как раз этим мы сейчас и занимаемся.
Хуан следил за тем, как Джордж осторожно снижает «Робинзон» над носом танкера в беспорядочном вихре дождя и ветра. Эта была уже его третья попытка посадить вертолет на палубу танкера. Не успевал Адамс снизиться до пятидесяти футов над судном, как завывающие ветра, и без того пихавшие машину из стороны в сторону, буквально подхватывали вертолет и норовили закружить его в своем безумном танце. Посадка усугублялась еще и тем, что «Сидра» по-прежнему продолжал свой ход на семнадцати узлах.
— Давай, Джордж. Мой мальчик, ты же можешь это сделать, — приговаривал Хуан, переминаясь с ноги на ногу: стоять было нестерпимо горячо.
Наконец, Джорджу удалось снизиться над палубой танкера; несущий винт его вертолета производимыми воздушными потоками заставлял струи нещадно хлеставшего дождя бегать по кругу.
Хуан и Эдди уже могли разглядеть Джорджа за штурвалом вертолета. Его по-голливудски красивое лицо в этот момент выражало предельную сосредоточенность и внимание. Теперь между вертолетом и палубой оставалось всего каких-то десять футов, но, казалось, при таких бешеных порывах ветра совершить посадку не под силу даже самому опытному летчику. Но не Джорджу Адамсу, конечно. Он уже заранее заметил высокую волну, которая непременно должна была подхватить корабль, и приступил к снижению, рассчитав так, чтобы оказаться над палубой судна, когда танкер поползет вверх. Это позволило ему сосредоточить все усилия на том, чтобы удержать «Робинзон» в сантиметрах от палубы как можно дольше. И это ему удалось, Хуан и Эдди, стоявшие наготове, тут же подскочили к вертолету и распахнули задние двери прежде, чем палуба начала уходить у них из-под ног. Вертолет вновь взвился в воздух. Джордж Адамс тут же взял курс на «Орегон», резко сменив направление вращения рулевого винта.
— Молодчина, Джордж. Вряд ли кому еще удастся повторить эту штуку, — похлопал Хуан Адамса по плечу, усаживаясь в свое кресло и пристегиваясь.
— Еще не время для поздравлений! Мне еще предстоит посадить «Робинзон» на палубу «Орегона», — ответил Джордж, но затем все равно расплылся в благодарной улыбке. — По правде сказать, я и сам удивляюсь, как все вышло так гладко. Кстати, к вашему сведению, трещина, что прошила танкер почти посередине, уже начала разрастаться, захватив и палубу.
— Ну, для нас это теперь не имеет никакого значения, — произнес Хуан и поднес к губам рацию.
— Мы на пути к «Орегону», — передал он Максу, — и где же торпеды?
— В четырех тысячах ярдов от цели. Столкновение произойдет через четыре минуты.
Атлантический океан, охваченный бурей, надежно скрывал пущенные с «Орегона» торпеды, несущиеся сейчас под поверхностью морских вод, однако сам взрыв, что вот-вот должен был произойти, будет прекрасно виден даже в такую непогоду, особенно пилоту и двум пассажирам «Робинзона», зависшего на высоте восьмисот футов над уровнем моря.
— Я взорву гиппертерм за десять секунд до столкновения торпед с танкером, — произнес Хуан. — Взрывчатка, что мы расположили по правому и левому бортам, при детонировании разорвет корпус танкера на две части, а торпеды добьют судно ниже ватерлинии. Так что это жестяное корыто моментально затонет.
В наушнике Хуана раздался голос Мерфи:
— Я буду вести отсчет расстояния от торпед до танкера. На пятидесяти ярдах взрывайте гиппертерм.
Следующие несколько минут Макс при помощи джойстиков корректировал траекторию торпед, нацеливая их на правый и левый борта, точно туда, где Хуан и Эдди разместили взрывчатку.
Тем временем Хуан вынул из кармана дистанционное управление детонатором и занес большой палец над спусковой кнопкой.
— Сто ярдов, — произнес Марк.
Приближаясь к танкеру, торпеды постепенно выходили из воды, чтобы поразить судно в оба борта. Марк тщательно следил за их показателями по трехмерной картинке на экране, отображавшей состояние торпед. Пока все было в норме.
— Семьдесят пять.
— Что за черт, — сидя за штурвалом, Джордж Адамс увидел это первым.
Кабрильо мгновенно отреагировал на его крик.
— Что случилось?
— На палубе кто-то есть!
Кабрильо тоже заметил. Крошечная фигура какого-то человека неслась от носа корабля по направлению к рубке. Это был Дэниел Сингер. Не удивительно, что ни они, ни Джордж его на палубе не заметили, поскольку Сингер облачился в дождевик практически одного цвета с корпусом танкера. По всей видимости, он уже находился на палубе, спрятавшись за ворохом мусора, когда Кабрильо и Сенг прокладывали гиппертерм.
— Это же Сингер!
Кабрильо, не раздумывая, активировал детонатор и отвернулся, чтобы взорвавшийся гиппертерм не ослепил его, поскольку Хуан прекрасно знал о последствиях подобных взрывов. Однако когда боковым зрением он не увидел сильнейшей яркости вспышки, капитан понял: что-то пошло не так. Уставившись вновь на танкер, он увидел, что взрывчатка по-прежнему находилась там, где они ее установили.
— Уничтожить торпеды! Уничтожить торпеды!
Марк Мерфи мог одним нажатием клавиши поставить торпеды на самоликвидацию, однако он решил не прибегать к этому опасному предприятию, поскольку торпеды находились сейчас слишком близко к танкеру, и от взрыва гель, содержащийся в его трюмах, непременно вылился бы на поверхность океана. Вместо этого он максимально замедлил их ход и джойстиками направил их под танкер. На экране отобразилось текущее положение торпед. Угол, под которым они сейчас располагались относительно корпуса судна, не позволял резко изменить траекторию их полета, однако попытаться стоило.
— Снижайся, ну снижайся же! — приговаривал Стоун.
Макс затаил дыхание, глядя на основной монитор, куда выводилось изображение траектории торпед… И вот они пролетели в шести футах под плоским дном танкера.
Весь командный центр облегченно вздохнул.
— Немедленно доставь меня туда! — проревел Кабрильо, указывая на танкер.
Адамс резко развернул вертолет.
— Капитан, не уверен, что смогу забрать вас. У нас кончается топливо.
— Неважно! — В голосе Хуана явно прослеживались нотки гнева.
«Робинзон», словно ястреб, преследовал Сингера на высоте не более десяти футов над палубой. Хуан отстегнул ремень безопасности и уже сидел, одним плечом высунувшись в дверь. В прошлый раз, когда они с Эдди прыгали на танкер, автомат, висевший за спиной, очень больно ударил его, в этот раз он решил не повторять своей ошибки. Положив оружие на сидение рядом с собой, он невольно подумал, что этот прыжок может оказаться последним.
Сингер, видимо, даже сквозь всю эту непогоду услышал шум преследующего его вертолета, поскольку несколько раз оглянулся. Глаза его в ужасе расширились, и он припустился бежать еще быстрее. В одной его руке Хуан заметил какой-то черный предмет, в котором он впоследствии узнал одну из батарей, что они прикрепили к гиппертерму. Сингер метнулся вправо, обегая огромную кучу всякого хлама, возвышавшуюся над палубой на сорок футов. Далее он бросился к борту танкера, намереваясь швырнуть батарею в океан.
Хуан решительно распахнул дверь. Вертолет продолжал лететь со скоростью десяти миль в час, а до палубы было не менее десяти футов. Но это его не остановило.
Жесткое приземление заставило его несколько раз перекувыркнуться по раскаленной палубе, пока он не врезался в основание какой-то трубы. Огромным усилием воли он заставил себя подняться на ноги, каждой клеточкой тела ощущая отголоски этого жуткого приземления. Держа автомат наготове, Хуан бросился вдогонку Сингеру, петляя среди лабиринтов мусора в поисках своей жертвы. Сингер заметил, что Хуан спрыгнул на борт его танкера, и ускорил свой бег. Легкий и прыткий, словно газель, он быстро ускользал от Кабрильо. Но несмотря на всю его решимость швырнуть батарею за борт танкера и спасти многолетний план, на который он поставил всю свою жизнь, ему не суждено было уйти от Кабрильо, отдававшего каждому делу не только собственную жизнь, но и всего себя.
Сингер вновь оглянулся и увидел позади себя разъяренного Хуана, уже наступающего ему на пятки.
Танкер вскарабкался на очередную высокую волну; трещина, шедшая по всему его левому борту разверзлась, а затем вновь сомкнулась, как только судно ее преодолело. Сингер почти успел добежать до релинга, как вдруг огромная трещина, уже захватившая часть палубы, начала угрожающе расти как раз на том самом месте, где он стоял. Палуба начала буквально проваливаться у него под ногами, раскаленным металлом вгрызаясь в его тело. Он отчаянно пытался выбраться из растущей дыры, однако она все больше его затягивала. Зацепившись дождевиком за острые края покореженного металла, Сингер наполовину свесился над бурлящей гелеобразной жижей, что находилась как раз под палубой в трюмах. Обжигая руки, он тщетно пытался ухватиться за раскаленные обломки, пока танкер не налетел на очередную волну и трещина не сомкнулась, зажав его между своими зазубренными краями. Раздался душераздирающий вопль.
Кабрильо бросился к нему на выручку и успел вытянуть его за дождевик, когда трещина разверзлась вновь. Оглядев Сингера, он увидел, что все его тело ниже бедер отрезало, кровь мощными струями хлестала из свежих ран, размываясь дождевыми потоками.
Хуан схватил Сингера и повернул его лицом к себе.
— Зачем?! — он не мог не задать этого вопроса.
— Я должен был, — прошептал Сингер. — Людям нужно преподать урок, пока не стало слишком поздно.
— Неужели вам не приходило в голову, что планета сама может позаботиться о своем будущем? Около сотни лет назад в Лондоне нельзя было увидеть солнце: настолько развивавшаяся промышленность загрязняла воздух. А взгляните на него сейчас — появились новые технологии, и пелена, взявшая город в плен, отступила. Вот на каждом углу вы кричите, что увеличение численности автомобилей послужило причиной глобальному потеплению. Однако через пару десятилетий на смену двигателям внутреннего сгорания придет нечто новое, и проблема решится сама собой. Кого или что тогда вы станете обвинять во всех экологических проблемах?
— Десять, двадцать, тридцать лет… Кто знает, можем ли мы ждать столько времени?
— С такими убеждениями вы спокойно могли бы ускорить этот процесс, вложив в него свои миллионы, нежели чем устраивать всеобщую демонстрацию результатов человеческой деятельности. Этим вы еще более усугубили ситуацию. Вы нанесли непоправимый ущерб экологии. Ваше движение в защиту планеты с самого начала пошло не в ту сторону, вот в чем дело, Сингер. Все, на что вы ориентировались, это привлечь внимание общественности, пропагандируя защиту окружающей среды, а когда это не помогло, вы пошли на крайние меры. К сожалению, опять же, не в том направлении. Вы не продвинули ни одного стоящего предложения по сохранению планеты «для будущих поколений», как вы говорили, поэтому люди не откликнулись на ваши призывы.
— Люди не умеют слушать. Люди хватаются за голову только тогда, когда происходит нечто на самом деле пугающее, — слабо пробормотал Сингер.
— Может, это и правда. Только такими способами жизнь планете вы не продлите никогда.
Сингер ничего не ответил. Он ушел из жизни, по-прежнему глубоко убежденный в своей правоте.
Фанатики, подобные ему, никогда не постигнут природу компромиссов, взаимодействий, уступок. Хуан прекрасно знал это, и ничего с этим поделать не мог. Хуан поднялся на ноги и зашагал к тому месту, где в последний раз видел батарею, чудом уцелевшую и не последовавшую за Сингером в дыру.
— Макс, это Кабрильо.
— У тебя есть три минуты, чтобы убраться с танкера и взорвать гиппертерм, пока не кончился заряд выпущенных торпед.
Из-за проводов, по которым осуществлялось управление торпедами, невозможно было зарядить торпедные установки новыми снарядами, пока не будут использованы первые. Если они не воспользуются этим шансом, «Орегону» понадобится около получаса, чтобы подготовить новые торпеды, зарядить их и пустить по цели, а за это время танкер развалится на части, и все его содержимое окажется на поверхности океана.
— Не ждите меня. Даже если я не успею активировать гиппертерм, пусть торпеды взорвут танкер. Авось им удастся детонировать взрывчатку.
— Я понял тебя, только мне все это совсем не нравится.
Танкер казался необъятным даже для взора, нос и корма его, словно небо и земля, были невозможно далеки друг от друга. Палуба накалилась до предела, и испарина ни на секунду не покидала кожи Хуана, а стоило ему опереться на левую ногу, как горячий пот тут же градом прошибал его. Он уже чувствовал, что ступня сплошь покрылась волдырями, но, не обращая на это внимание, принялся за дело.
— Две минуты, Хуан, — услышал Кабрильо, как только добрался до гиппертерма.
Когда Сингер дернул батарею, он сорвал связующие ее с остальной цепью провода, по которым должно было проводиться электричество. Однако прежде чем оголить провода и прикрепить батарею обратно, следовало еще отсоединить детонатор, чтобы случайно самому не подорваться на нем. Вооружившись карманным ножом, Кабрильо приступил к зачистке проводов. Всего их было три, и на каждый требовалось примерно по двадцать секунд.
Индикатор, отражавший состояние на детонаторе, загорелся зеленым: Хуану удалось восстановить цепь.
— Одна минута, Хуан.
Теперь оставалось только соединить его с гиппертермом. Подключив одну сторону корабля, опоясанную взрывчаткой, к детонатору, Хуан услышал голос Марка Мерфи:
— Капитан, это Мерф. Торпеды в ста пятидесяти ярдах.
— Замечательно. Я уже здесь почти закончил.
Разобравшись с детонатором, Кабрильо изо всех сил бросился в противоположном направлении, убегая от летящих на танкер со скоростью сорока узлов торпед. Кабрильо в бешеном темпе преодолел уже сотню футов, когда Мерфи предупредил, что торпеды находились в ста ярдах от судна. Превозмогая адскую боль, раздирающую его ступню, Хуан еще больше ускорил ход, осознав, наконец, что вскрикивает от боли всякий раз, как левая нога касается палубы.
— Пятьдесят ярдов, капитан, — виновато произнес Марк.
Хуан не останавливался.
Через несколько секунд он нажал кнопку на дистанционном пульте и тут же услышал, как сработал где-то позади него детонатор. Яркая вспышка, настолько яркая, что могла соперничать с самим солнцем, которой сопровождался взрыв гиппертерма, озарила мрачно-серое небо непогоды. От температуры почти в две тысячи градусов палуба танкера практически превратилась в воск, так что еще через несколько минут он буквально начал стекать в трюм, где хранился гель Сьюзен Донливи. Хуан спиной ощутил мощный тепловой удар от взрыва, и если бы не дождь, волосы у него на затылке спалились бы. Оглянувшись через плечо, Хуан увидел, что нос танкера представлял собой груду покореженного металла, и от него поднималось черное облако едкого дыма.
Заряд быстро прокатился по всему кораблю, взрывая прикрепленный к бортам и палубе гиппертерм. В тех местах, где детонировала взрывчатка, остались только темные рваные траншеи, из недр которых вырывался жар.
Хуану удалось преодолеть еще двадцать футов, прежде чем торпеды врезались в судно. Сотрясением от столкновения и взрыва сбило его с ног, и он покатился по раскаленной палубе, обдаваемый фонтаном водяных брызг и кусков разорванного металла. Нос танкера оторвало сразу же, и он в мгновение ока затонул, освобожденный от огромной массы остального судна. Вода хлынула в трюмы утопающей носовой части, и под ее давлением гелеобразное вещество, заполнявшее трюмы, тут же по трубам, проходившим через все судно, устремилось в кормовую часть корабля. Когда разорвалось соединение труб, гель огромными сгустками начал вытекать на поверхность, но поскольку нос быстро уходил под воду, это было не так страшно, как если бы весь он вытек наружу.
Хуан вскочил на ноги. В голове его угрожающе загудело от многочисленных взрывов и ушибов.
На том месте, где еще недавно находился нос корабля, стеною пенился океан. «Сидра» продолжал свой бег, его мощный дизельный двигатель продолжал бешено работать, унося огромный танкер на семнадцати узлах вперед, будто бы совершенно ничего не произошло.
— Хуан, это Джордж. — Кабрильо взглянул вверх и увидел над собой до боли знакомый вертолет. — Думаю, у нас хватит топлива на одну попытку приземлиться.
— Ты не успеешь, — прокричал Хуан, стараясь не отставать от «Робинзона», который держал путь к корме, — это чертово корыто утопает быстрее, чем я ожидал. Меньше чем через минуту оно исчезнет с поверхности океана.
— Попытка — не пытка. До встречи у релинга на корме.
Хуан бросился бежать.
— Мы на подходе, Хуан, — раздался голос Макса. — Спасательные шлюпки уже высланы.
Хуан намеренно понесся по правому борту судна, чтобы не попасть в ловушку огромной, разверзающейся каждый раз, как судно вздымается на волну, пасти. Танкер, вернее, то, что от него осталось, все больше погружался в пучину морских вод.
Добежав до технических надстроек, Хуан понесся по узкому проходу между ними и релингом; палуба все выше и выше вздымалась у него под ногами, поскольку средняя часть судна уже практически скрылась под водой. Достигнув флагштока с поникнувшим либерийским флагом, Хуан огляделся в поисках «Робинзона»: вертолета нигде не было видно. Как только танкер уйдет у него из-под ног, ему останется лишь молиться, чтобы его не затянуло вместе с ним, иначе выбраться он уже не сможет.
Кабрильо принялся взбираться на релинг, как вдруг из-за опасно накренившейся высоченной конструкции надстроек вывернул вертолет. С задней двери его свешивался длинный трос, наспех связанный из всего, что только можно было найти в кабине под рукой: ремней от винтовок, проводов, каких-то тряпок, куртки от экипировки Адамса и штанов Эдди Сенга.
Под давлением погружения стекла верхних иллюминаторов надстройки, которые уже находились вровень с Хуаном, неожиданно взорвались, и ему пришлось на секунду отвернуться и зажмуриться, чтобы фонтан стекольных осколков не попал ему в глаза. Повернувшись, он вовремя заметил штаны Эдди, свисавшие прямо над ним.
Он подпрыгнул и ухватился за них, в это время вертолет начал набирать высоту, оставляя ветрам бешено его раскачивать, словно монетку на нитке. Прямо под собой Хуан увидал, как «Сидра» окончательно погрузился под воду, оставив после себя гелевое озеро, в тысячи раз меньшее, чем планировал Сингер.
Первым поприветствовать Адамса, Кабрильо и Сенга после бесподобной посадки, продемонстрированной Джорджем, прибежал Морис, как всегда в безукоризненном, сшитом на заказ черном костюме. Через левую руку специально для прибывшего капитана было перекинуто белоснежное полотенце, а в правой он держал блюдо, накрытое серебряной крышкой. Пока Кабрильо и остальные выбирались из вертолета, к Морису вовремя подоспели Макс, Линда и Слоун.
Как только Хуан приблизился к встречающим, Морис поспешно снял крышку с блюда и произнес:
— Ваш заказ выполнен, капитан.
— Мой заказ? — от усталости и боли Кабрильо никак не мог взять в толк, о чем говорил Морис.
Тот все с таким же чопорным видом, хотя в глазах его заплясали огоньки радости, произнес:
— Сэр, понимаю, что это не совсем ураган, но уверен, вы испытаете истинное удовольствие от сыра «грюйер» и свежих лобстеров, запеченных в сыре сорта «Аляска».
Это сложнейшее блюдо было приготовлено настолько искусно, что суфле, вовремя снятое с огня, еще не успело осесть, и от запеченных лобстеров исходил головокружительный аромат. По всему вертолетному ангару прокатился взрыв хохота.
А тропический шторм, зародившийся в Атлантике, все-таки получил десятое место среди самых сильных бурь того сезона, хотя ему так и не суждено было перерасти в настоящий ураган. Метеорологи всего мира бились над вопросом, почему его ядро так и не сформировалось должным образом, ведь именно это и послужило причиной спада активности и мощи зарождавшегося циклона.
Согласно ежегодной традиции давать самым сильным штормам и ураганам название по букве алфавита, например, название первого начиналось с буквы «Эй», второго — с буквы «Би», десятый шторм того года получил, в известных кругах, название «Хуан», согласно написанию этого имени латиницей. Он вошел в историю как ураган, которому так и не суждено было обрушиться на землю.
