Паром для переправы железнодорожных вагонов ждал в доке, когда прибыл поезд Кромвеля. Локомотив перевели на пути, которые шли на паром. Но команда из трех человек решила, что попытка переправиться в такую погоду далеко не безопасна. Придется подождать, пока ветер чинук уляжется, а озеро успокоится. Они сидели на камбузе, пили кофе, читали газеты и не поднялись со своих мест, когда на борт въехал поезд Кромвеля.

Кромвель вышел из вагона и подошел к локомотиву, сгибаясь из-за крепкого ветра. Он остановился и начал внимательно рассматривать волны, бушевавшие на озере, которое сейчас напоминало бурное море. Затем он начал изучать паровой паром с гребным колесом сбоку.

Выцветшая деревянная вывеска, прикрепленная к рулевой рубке, гласила: «Калиспелл». Судно было старое. Краска растрескалась и местами облупилась, деревянная палуба была потрепанной и гнилой. Паром служил в течение многих лет, слишком многих. Но Кромвелю он показался достаточно крепким, чтобы выдержать свирепый ураганный ветер и волны. Он счел, что паром может безопасно переправиться на западный берег озера, и начал раздражаться: никаких признаков экипажа вообще не было видно.

Взглянув на рельсы, он испытал удовлетворение, что преследующего поезда не видно. Ему оставалось только теряться в догадках о причинах его задержки. Но, какой бы ни была причина, нельзя терять времени попусту. Он махнул рукой Абнеру, находившемуся в кабине локомотива.

— Проследи, чтобы кочегар поддерживал огонь в топке и у нас был бы пар, чтобы добраться до путей Великой северной железнодорожной компании.

— Считайте, что это уже сделано, — ответил Абнер, прицеливаясь в кочегара Карра. — Ты слышал, что сказал начальник? Подбрось уголька.

— Ты видел команду парома?

Абнер пожал плечами.

— Никого я не видел.

— Нам нужно поторопиться. Локомотив, преследующий нас, может появиться в любую минуту.

— А как быть с бригадой поезда? — спросил Абнер. — Если я оставлю их без присмотра, они могут попытаться сбежать.

— А ты отвяжи канаты, — приказа! Кромвель. — Они не смогут никуда деться, если мы спустимся из дока. Я сам поищу команду парома.

Абнер прыгнул на палубу и побежал в док. Корма и нос парома были привязаны канатами. С середины озера накатывались волны и раскачивали судно. Абнер подождал, пока паром спустился из дока и канаты натянулись. Когда вода схлынула, канаты провисли, Абнер сорвал их со швартовых тумб и бросил на поручни парома «Калиспелл». С ловкостью кошки он прыгнул обратно на палубу и вернулся в кабину локомотива.

Кромвель поднялся по трапу в рулевую рубку и обрадовался, что удалось спрятаться от завывающего ветра. В рубке никого не было, тогда он спустился по лестнице, ведущей к камбузу, где находилась вся команда парома, безразлично просматривающая газеты. Они взглянули на него, когда он спускался по ступеням, но не проявили к нему никакого интереса.

— Вы мистер Кромвель? — спросил крупный человек с красным лицом и огромной бородой, в красной клетчатой куртке лесоруба.

— Да, я Кромвель.

— Мы слышали, что ваш поезд уже на борту. Я капитан Джек Босс, к вашим услугам.

Поведение Босса, который даже не встал с места, как и поведение его команды из двух человек, проявившей к нему полное безразличие, разозлило Кромвеля.

— Мы должны немедленно тронуться в путь!

Босс покачал головой.

— Невозможно. Озеро разбушевалось. Лучше подождать, пока буря стихнет.

Совершенно спокойно, будто прикуривая сигару, Кромвель вытащил из кармана куртки свой «кольт» тридцать восьмого калибра и выстрелил в лоб одному из членов команды. Это было абсолютно неожиданно: человек из команды рухнул на пол, безучастно глядя в пустоту, словно он продолжал читать сводку новостей.

— Боже милостивый! — всё, что мог произнести Босс, окаменевший от испытанного потрясения.

Кромвель прицелился в лицо второму члену команды, который начал дрожать.

— Ты немедленно выведешь судно в озеро, или и этот отправится вслед за первым.

— Ты сумасшедший! — вскипел Босс.

— Мой помощник уже отвязал канаты. Предлагаю не тратить время на споры.

Босс посмотрел на своего мертвого товарища, члена экипажа, и медленно, словно в тумане, поднялся на ноги. Он глядел на Кромвеля со смешанным выражением отвращения и ярости на лице.

— С тем же успехом ты можешь застрелить нас всех, — медленно сказал он. — Мы все погибнем раньше, чем доберемся до другого берега.

— Но мы должны попытаться, — сказал Кромвель резким и злобным голосом.

Босс повернулся к члену экипажа Марку Регену.

— Тебе придется одному работать с двигателем.

Реген, бледный юноша, которому вряд ли исполнилось семнадцать лет, кивнул.

— Я смогу.

— Тогда разведи огонь и проверь, чтобы пара было достаточно для хорошего старта.

Реген быстро выскочил из камбуза и спустился в машинное отделение. Босс, следуя по пятам за Кромвелем, поднялся в рубку.

Кромвель пристально посмотрел на Босса.

— Даже и не думай обмануть меня, капитан, или член твоего экипажа в машинном отделении немедленно умрет. Меня ничто не удержит от того, чтобы убить и тебя, если ты не доставишь меня на другой берег.

— Ты жестокий злодей! — ответил Босс с перекосившимся от ярости лицом.

Кромвель рассмеялся, но взгляд у него был ледяным, как смерть. Затем он повернулся и вышел из рубки.

Направляясь в свой роскошный вагон-дворец, он услышал резкий свисток. Он прозвучал так громко, словно доносился с расстояния в несколько сотен ярдов. А затем до его слуха донеслось шипение пара и стук ведущих колес локомотива. Среди мусора, поднятого в воздух порывами ураганного ветра, он увидел, как из мглы материализовался огромный паровоз.

Слишком поздно, подумал он самодовольно. Паром «Калиспелл» уже спустился из дока на пять футов и дрейфовал в озере. Никто и ничто сейчас не сможет остановить его. Улыбаясь сам себе, Кромвель поднялся в свой вагон.

Йонгеваард со скрежетом остановил «Аделину» всего в тридцати футах от конца железнодорожного полотна. Еще не перестали вращаться огромные ведущие колеса, а Белл выпрыгнул из кабины и побежал к концу дока. Паром для железнодорожных вагонов дрейфовал мимо свайного сооружения, направляясь в озеро, гребные колеса начали вращаться. Расстояние до него увеличилось уже до восьми футов, когда Белл подбежал к краю дока.

Он не колебался, не думал о своих действиях и не анализировал их; он не отступил ни на шаг, чтобы разбежаться. Казалось, что паром очень далеко, но, не останавливаясь ни на минуту, Белл прыгнул с дока. Понимая, что расстояние было слишком большим, чтобы он мог приземлиться на ноги, он протянул руку и ухватился за поручни парома, его тело билось о корпус судна, как маятник. Он был на волосок от того, чтобы ослабить захват и погрузиться в воду, не в силах дышать от ударов. Но Белл ухватился за поручни мертвой хваткой и держался за них, пока к нему не вернулось нормальное дыхание, хотя боль в груди не проходила. Медленно, почти как в агонии, он подтянулся на поручнях и поднялся на палубу парома рядом с крытым товарным вагоном Кромвеля.

Белл легко пробежал пальцами по своей груди и понял, что у него сломано ребро, возможно, даже два. Стиснув зубы от боли, он с трудом поднялся на ноги и, чтобы устоять на месте, ухватился за одну из ступенек лестницы, ведущей на крышу вагона; порывы страшного ветра поднимали и опускали корабль в волнах. Когда паром «Калиспелл» добрался до середины озера, волны начали захлестывать его нос и палубу с рельсами, омывая колеса локомотива. Ужасающий ветер сопровождался бешеным подъемом температуры — более чем на двадцать градусов.

Белл отбросил всякие мысли об осторожности. Он раздвинул загрузочную дверь вагона и вкатился на пол, задыхаясь от приступов боли в груди, крепко держа в руке свои «кольт» сорок пятого калибра. Его преимущество заключалось в том, что он застал всех врасплох. Кромвель даже не потрудился взглянуть в его сторону, полагая, что в вагон вошел Абнер. Слишком поздно. Перед ним стоял его заклятый враг.

— Привет, Яков, — сказал Белл с радушной улыбкой. — Ты скучал без меня?

Затем наступило несколько мгновений полного безмолвия.

Белл встал на колени, затем поднялся на ноги, держа «кольт» нацеленным Кромвелю в сердце, закрыл дверь, изолируя вагон от порывов ветра, который раскачивал старый паром из стороны в сторону. Потом быстро осмотрел внутренность вагона.

— Ничего себе, ну и ну, — сказал он с интересом. — Мои комплименты.

Свободной рукой он обвел экзотически меблированный вагон.

— Именно в таких роскошных условиях ты скрывался после своих преступлений.

— Рад, что ты одобряешь, — сказал Кромвель в тоне беседы.

Белл улыбнулся, не опуская «кольт». Взглянул на огромные кожаные чемоданы вдоль одной из стен.

— Наличные деньги из твоего банка. Вероятно, внушительная сумма.

— Достаточно, чтобы организовать новое предприятие, — радушно ответил Кромвель.

— Ты следовал за нами? — недоверчиво сказала Маргарет, совершенно сбитая с толку.

Это был скорее вопрос, чем утверждение.

— Если быть точным, то не следовал, — любезно сказал Бел. — Правильнее назвать это погоней.

Кромвель пришел в себя.

— Как тебе удалось прибыть так быстро?

— К счастью, у меня был более скоростной паровоз и преданная бригада.

— Ты знал, что мы с Маргарет покинули Сан-Франциско?

— Я следил за этим товарным вагоном и выяснил, что ты присвоил ему новый серийный номер. Мои агенты вели за ним наблюдение, ожидая момента, когда ты снова воспользуешься им. К сожалению, произошло землетрясение, у моих агентов появились более неотложные обязанности.

— И ты обнаружил, что он покинул железнодорожное депо, — закончил Кромвель.

Белл кивнул.

— Только после того, как я сходил в твой банк и увидел, что ты очистил хранилище от всех купюр крупного достоинства.

— Но как ты узнал, что мы направляемся в Канаду?

— Диспетчер в офисе компании «Саузерн Пасифик», — солгал Белл, чтобы не выдать Марион. — Я приставил к его голове пистолет и заставил сказать мне, по каким путям направляется твой поезд. Потом оставалось собрать команду.

— Очень изобретательно, мистер Белл.

Кромвель с бокалом шампанского в руке восхищенно смотрел на Белла.

— Похоже, я недооценил тебя.

— Я тоже ошибался в тебе раз или два.

Маргарет заговорила голосом, который был чуть-чуть громче шепота.

— Что же ты намерен сделать?

Потрясение, испытанное ею, перешло в отчаяние.

— Задержать твоего брата до прибытия местного шерифа, после того как мы переправимся на берег. Затем собрать необходимые документы и доставить вас обоих в Чикаго, где состоится быстрый суд без постоянного заступничества ваших старых приятелей, и повесить его за совершенные преступления.

Улыбка Белла стала холодной, а голос зловещим.

— И ты, дорогая Маргарет, вероятно, проведешь свои лучшие годы в федеральной тюрьме.

Белл уловил, как Кромвель и Маргарет обменялись понимающими взглядами. Он мог только догадываться, о чем они думали, но был совершенно уверен, что это не сулило ему ничего хорошего. Он наблюдал, как Кромвель опустился на край дивана.

— Наше путешествие может затянуться в такую погоду.

Словно в подтверждение этих слов, бутылка шампанского соскользнула со стола и упала на пол.

— Какая жалость, собирался предложить тебе бокал.

Белл мог только догадываться, где Кромвель хранил свой «кольт» тридцать восьмого калибра.

— Никогда не пью при исполнении обязанностей, — сказал Белл в шутливом тоне.

Вагон еще раз внезапно качнулся, когда паром наклонился на одну сторону; корпус его начал вибрировать, потому что одно из гребных колес выскочило из воды. Маргарет задохнулась от страха и уставилась на воду, просачивающуюся в щели вдоль нижней части раздвижной двери.

Снаружи бушевал ветер, паром «Калиспелл» трещал и стонал от ударов огромных волн, которые катились по всей длине озера Флетхед. Старое, изношенное и усталое судно ныряло носом в гребни волн, а затем резко погружалось в провалы. Огромная волна разбила передние иллюминаторы, захлестнув рубку.

Капитан Босс поднял воротник куртки и отчаянно схватился за руль, когда ветер обдал его брызгами, прилипавшими к коже лица и рук.

В переговорной трубке прозвучал свисток из машинного отделения. Босс взял ее и произнес:

— Рулевая рубка.

В трубке раздался голос Регена, который говорил загробным тоном:

— Капитан, сюда поступает вода.

— Насосы могут справиться с ней?

— Пока да. Но весь корпус ужасно трещит. Боюсь, переборки не выдержат.

— Будь готов выбраться наверх, если станет хуже. Поднимайся на крышу через камбуз и спусти илот.

— Да, сэр, — ответил Реген. — А как вы, капитан?

— Сообщи мне, когда покинешь машинное отделение. Последую за тобой, если смогу.

— А что с людьми в поезде? Мы не можем бросить их на произвол судьбы.

Босс, богобоязненный человек с твердыми моральными устоями, огромной внутренней закалкой старой школы, заслужил уважение всех, кто жил у озера. Его слово было твердым. Он смотрел в разбитый иллюминатор рулевой рубки на далекий берег и на обезумевшие воды, перехлестывавшие через нос. И в нем крепла уверенность, что «Калиспелл» не сможет плыть дальше.

— Я за них отвечаю, — медленно произнес он. — Спасайся сам.

— Да благословит тебя Господь, капитан.

Голос в переговорной трубке умолк.