Глава 36
— Он что? — кричал Белл по телефону.
— Что случилось? — спросил Бронсон, входя в офис, как раз когда Белл повесил трубку.
Белл взглянул на него, и лицо его исказилось от ярости.
— Твой друг и неподкупный надзиратель Сан-Квентина отпустил Кромвеля на свободу!
— Не верю! — выпалил Бронсон.
— Можешь поверить, это точно, — отрывисто произнес Белл. — Это была Марион Морган, личный секретарь Кромвеля. Она сообщила, что пять минут назад он пришел в офис.
— Она, видимо, ошибается.
— Она всегда права, — сказал Кертис, появившийся в дверях. Он посмотрел на Бронсона. — Один из твоих агентов, который следил за Маргарет, видел, как Кромвель выходил из городского зала суда и сажал сестру в автомобиль.
— Надзиратель Вебер взял взятку, — пробормотал Бронсон. — Даже и представить себе этого не мог!
— Вероятно, Кромвель предложил ему королевский выкуп, — сказал Белл.
— Агенты, следившие за тюрьмой, сообщают, что Вебер вместе с женой уехал в своем автомобиле в город за покупками.
— Не в первый раз Кромвель переодевается в женское платье, — зло пробормотал Белл. — Несомненно, он сбросил маскарадный костюм, как только они отъехали от Сан-Квентина и раньше, чем они добрались до парома.
— Что это дает нам? — спросил Кертис.
— Я отправил телеграмму полковнику Дензлеру, шефу департамента уголовных расследований Соединенных Штатов. Он договаривается с федеральным судьей о получении ордера на арест Кромвеля; такое распоряжение не сможет отменить город или штат. Как только ордер будет у нас в руках, мы сможем взять Кромвеля окончательно.
— Для доставки его по железной дороге потребуется по меньшей мере четыре дня, — сказал Бронсон. — А как быть, если Кромвель попытается бежать из страны? У нас нет никаких законных оснований, чтобы воспрепятствовать этому.
— У нас и в Сан-Диего не было законных оснований схватить его, — возразил Белл. — Мы возьмем его снова и будем держать в изоляции в тайном месте вплоть до прибытия документов.
Бронсона охватили сомнения.
— Раньше, чем мы сможем схватить Кромвеля, его друзья, мэр, шеф полиции и окружной шериф окружат его целой армией полицейских, вооруженных до зубов. И мои семь агентов! Численный перевес — двадцать к одному — будет на их стороне, если мы попытаемся взять бандита.
— Неужели Кромвель пользуется таким влиянием? — спросил Кертис.
— Если говорить об уровне коррупции в Сан-Франциско, то политическая машина Нью-Йорка в сравнении с ним — монастырь, — сказал Бронсон. — Кромвель сделал всё, чтобы чиновники его города разжирели и стали богатыми.
Белл улыбнулся одновременно уверенно и лукаво.
— У нас есть собственная армия, — спокойно сказал он. — Полковник Дензлер пришлет полк, если я сделаю запрос.
— Он может потребоваться раньше, чем ты думаешь, — сказал Бронсон. — Если Кромвель возьмет всю наличность в своем банке и наймет еще один поезд, то мы не успеем и пальцем пошевельнуть, как он окажется в Мексике — свободный, как птица.
— Он прав, — согласился Кертис. — Получается, что мы вообще беспомощны. Мы не можем тронуть его. Когда Дензлер свяжется с командиром полка и прикажет вызванным войскам войти в город, будет слишком поздно. Взятки Кромвеля расчистят ему путь из города.
Белл откинулся на спинку стула и уставился в потолок.
— Совсем необязательно, — медленно сказал она.
— Что придумал этот хитроумный человек? — спросил Кертис.
— Допустим, что президент Соединенных Штатов даст указание президенту железнодорожной компании «Саузерн Пасифик», чтобы он не разрешал Кромвелю заказать поезд?
Бронсон посмотрел на него.
— Разве это возможно?
Белл кивнул.
— Полковник Дензлер пользуется огромным влиянием в Вашингтоне. Ван Дорн рассказывал мне, что он и президент Рузвельт очень близки. Они вместе сражались на высоте Сан-Хуан во время войны. Думаю, что он сможет убедить президента оказать нам помощь.
— А если Кромвель зафрахтует корабль? — развивал тему Бронсон.
— В этом случае отправят военный корабль Соединенных Штатов, чтобы остановить его в море, снимут Кромвеля с борта и вернут в Сан-Франциско. К тому времени у нас уже будут все необходимые документы и ордер на его арест.
— Звучит так, будто ты предусмотрел все возможные варианты, — восхищенно сказал Бронсон.
— Кромвель — скользкий тип, — сказал Белл. — Если есть лазейка, чтобы выскользнуть из сети, он найдет ее.
Белл взглянул на стенные часы.
— Четыре тридцать пять. У меня назначено свидание в шесть часов.
— Марион Морган? — спросил Кертис, хитро улыбаясь. — Мне кажется, что, помимо того что она следит за Кромвелем, между вами что-то происходит.
Белл кивнул.
— Она настоящая леди. — Он поднялся на ноги и накинул куртку. — Она пригласила меня на обед к себе домой.
Бронсон подмигнул Кертису.
— Наш друг — везучий человек.
— Я потерял счет времени, — сказал Белл. — Какой сегодня день?
— Вторник. Семнадцатое апреля, — ответил Кертис. И добавил: — 1906 год.
— Какой год, я знаю, — сказал Белл, выходя. — Встретимся утром.
Печально, но один из троих, присутствовавших в этой комнате, уже не сможет увидеть завтрашний день.
Маргарет остановила «мерседес» у ворот гаража, расположенного перед особняком; затем они прошли дальше во двор. За два часа до этого она посадила брата в машину у городского зала суда, отвезла его в банк, где он пробыл какое-то время в своем офисе за закрытыми дверями. Когда он появился, они в полном молчании поехали в Ноб Хилл. Из гаража вышел шофер и поставил машину на место. Войдя в холл, Маргарет сняла шляпку и швырнула ее на пол, гневно глядя на своего брата.
— Полагаю, что теперь, после того как ты привел нас к полному краху, ты должен чувствовать удовлетворение.
Кромвель прошел в гостиную и устало опустился в кресло.
— Я допустил ошибку, недооценив Белла, — сказал он. — Он схватил меня раньше, чем я напал на банк в Сан-Диего.
Пол начал уходить из-под ног Маргарет, ее настроение резко изменилось.
— Исаак жив? Ты его видел?
Брат внимательно посмотрел на нее.
— Похоже, у тебя возник необычайный интерес к нему, — сказал Кромвель со сдержанным смехом. — Ты рада, что наша немезида еще ходит по земле?
— Ты говорил, что убил его в Теллуриде.
Кромвель ответил так, словно речь шла об угле, загруженном в грузовик.
— Думал, что убил, но, очевидно, он выжил. Единственная ошибка, допущенная за двадцать лет.
— Значит, это он привез тебя из Сан-Диего и посадил в Сан-Квентин?
Кромвель кивнул.
— Он не имел права. Он преступил закон. Сейчас Белл собирается перевернуть всё на свете, чтобы провозгласить меня бандитом Мясником и отправить на виселицу.
— Бежать из города будет трудно. Агенты Ван Дорна наблюдают за каждым нашим движением.
— Я не намерен скрыться в ночи подобно вору. Пришло время тем, кто заискивал перед нами и пользовался нашими фондами, выполнить свои обязательства, избавив нас от лап Ван Дорна, чтобы мы смогли спокойно отправиться на новые пастбища.
Она посмотрела на него, и ее мысли сосредоточились на решительных действиях.
— Мы наймем лучших юристов в Нью-Йорке. Признать тебя виновным будет просто невозможно. Мы превратим детективное агентство Ван Дорна в национальное посмешище.
— Не сомневаюсь, что мы выиграем дело в суде, — спокойно сказал он, пристально глядя на сестру с серьезным выражением лица. — Но с нами будет покончено как с фигурами, вызывающими восхищение в Сан-Франциско. Мы потерпим финансовый крах, как только наши вкладчики, опасаясь скандала, перебегут в конкурирующие банки. Национальный банк Кромвеля закроет свои двери, — он сделал эффектную паузу. — Если не…
— Если не что? — спросила она, встретив его неумолимый взгляд.
— Мы спокойно и тайно переведем свои активы в другой город в другой стране, где создадим новую финансовую империю с новым названием.
Маргарет заметно расслабилась, начиная понимать, что еще не всё потеряно, что их жизнь еще может не свалиться в пропасть с края скалы.
— Какой город и какая страна у тебя на уме? Мексика? Или Бразилия?
Кромвель зло улыбнулся.
— Моя дорогая сестра, могу только надеяться, что мистер Белл думает точно так же, как ты.
Он почувствовал, что вполне удовлетворен собой: утром ему потребуется не больше трех часов, чтобы организовать перевод кассовых резервов из своего банка. Его бумажные активы были уже отправлены из страны по телеграфу, когда он приходил в банк. Сейчас им с Маргарет нужно упаковать некоторые вещи и закрыть дом, поручив его продажу агенту по недвижимости, — это всё, что осталось сделать. А затем они отправятся в свободное плавание, пересекут границу и оставят Соединенные Штаты позади.
Белл сидел в квартире Маргарет, задумчиво глядя на огонь в камине, пока она возилась на кухне. Он принес бутылку каберне «Совиньон» 1890 года, фирмы «Калифорния Берингер», и уже выпил полбокала, когда в столовую вошла Марион и начала сервировать стол. Он взглянул на нее и испытал сильное желание подойти к ней и крепко прижаться к ее губам.
Она выглядела потрясающе: всё тот же модный силуэт песочных часов с приятными изгибами и полной грудью. На ней была розовая сатиновая блузка, отделанная каскадом кружев, доходивших до подбородка и удлинявших ее высокую изящную шею. Юбка, тоже розовая и длинная, имела вид перевернутой лилии. Несмотря на то что передник закрывал часть ее фигуры, вид у нее был элегантный.
Ее светлые соломенные волосы, уложенные валиком за нежными ушами, блестели в теплом свете свечей, стоявших на столе. Белл подавил желание поцеловать ее, но не мог оторвать от нее глаз.
— Ничего особенного, — сказала она, подходя к нему и садясь на подлокотник его кресла. — Надеюсь, ты любишь тушеное мясо.
— Просто обожаю тушеное мясо, — сказал он и, не в силах больше бороться с собой, притянул ее к себе на колени и долго и страстно целовал.
Она напряглась, потом задрожала, а ее глаза стали огромными и заблестели, как глубокое зеленое море. Когда он отпустил ее, самообладание почти изменило ей. Дыхание участилось, глаза приобрели медный оттенок, и в них появилась чувственность влечения — ощущение, которое ей никогда еще не приходилось испытывать. Нехотя она поднялась с его колеи и встала, откидывая назад прядь волос, выбившуюся на висок.
— Пока этого достаточно, если ты не хочешь получить подгоревшее мясо.
— Сколько еще времени придется мучиться моему пустому желудку?
Она рассмеялась.
— Еще десять минут. Жду, когда картофель станет мягким.
Он наблюдал, как она возвращалась на кухню грациозной походкой газели.
Когда она поставила тарелки на стол, он наполнил бокалы, и они сели. Некоторое время они молча ели. Затем Белл сказал:
— Всё очень вкусно. Когда-нибудь ты сможешь осчастливить мужчину, став ему замечательной женой.
Эти слова словно теплый ветерок повеяли ей на шею, она ощутила прилив крови к груди, от которого соски стали твердыми. Глубоко в душе она надеялась, что его чувства движутся в том же направлении, но опасалась, что они могут остыть и однажды вечером он уйдет, чтобы больше никогда не вернуться.
Белл увидел смущение Марион, но побоялся затронуть этот вопрос. Он постарался сразу же перевести разговор на другую тему.
— Что делал Кромвель сегодня в банке?
Она разозлилась. Разозлилась на себя, за то что произносила нужные слова, отвечая на его вопрос, вместо того чтобы выразить свои чувства к нему.
— Большую часть времени он провел в офисе. У него был загадочный вид. Еще он три раза спускался в хранилище.
— Как ты думаешь, чем он там занимался?
Она покачала головой.
— Всё казалось очень таинственным. — Она подняла голову и улыбнулась. — Но, когда он был в хранилище, я потихоньку вошла в его кабинет и просмотрела документы, раскиданные на столе.
Он с нетерпением ждал, а она специально молчала, заставляя его мучиться от неизвестности, словно сводя с ним счеты за то, что он не обращал внимания на ее чувства к нему.
— Он заполнял тратты и денежные переводы.
— Понятно. Мы думаем, что они с Маргарет собираются улизнуть из страны и перевести банковские фонды в новое место, туда, где они обоснуются. Кромвель не может остаться в городе и победить нас в федеральном суде.
— Очень похоже на это, — спокойно сказала Марион, желая только одного: провести это время вместе в более близких и личных отношениях.
— А не можешь ли сказать, куда он отправил банковские фонды?
Она отрицательно покачала головой.
— Были внесены только суммы, банки, которые должны получить их, не были указаны.
— Как ты думаешь, что он делал в хранилище?
— Мне кажется, упаковывал кассовые резервы банка в ящики, подготавливая их для транспортировки в тот город, куда они собираются уехать.
— Ты очень проницательная женщина, — улыбаясь, сказал он. — А если бы ты была на месте Якова и Маргарет, куда бы ты поехала?
— Нигде в Европе они не найдут безопасного места, — ответила Марион без колебаний. — Банки на континенте сотрудничают с правительством США и замораживают нелегальные фонды. Но есть много других стран, где они могут спрятать деньги и начать снова строить свою империю.
— Что ты думаешь о Мексике? — спросил Белл, потрясенный интуицией Марион.
Она покачала головой.
— Маргарет не сможет жить в Мексике. Страна слишком примитивна для ее вкусов. Возможно, Буэнос-Айрес в Аргентине. Город очень развитый, но они оба ни слова не знают по-испански.
— Сингапур, Гонконг, Шанхай, — предположил Белл. — Какой-нибудь из этих городов представляет для них интерес?
— Возможно, Австралия или Новая Зеландия, — задумчиво сказала она. — Но за многие годы работы с Яковом я поняла, что он мыслит не так, как большинство людей.
— Мой опыт работы с этим человеком привел меня к такому же выводу, — сказал Белл.
Марион постепенно успокоилась, передавая ему еще порцию тушеного мяса, картофеля и овощей.
— Почему ты не дашь своей голове хоть немного отдохнуть и не насладишься плодами моих трудов? — спросила она с улыбкой.
— Прости меня, — искренне сказал он. — Я очень скучный компаньон за обедом.
— Надеюсь, тебе понравится пирог с лимонными меренгами на десерт.
Он рассмеялся.
— Просто обожаю пирог с лимонными меренгами.
— Так-то лучше. Я испекла столько, что хватит на небольшую армию.
Они закончили с основным блюдом, Исаак встал, чтобы помочь убрать со стола. Она усадила его обратно на стул.
— Куда же они поедут, как ты думаешь? — требовательно спросила она.
У него был вид мальчишки, которого озадачила мать.
— Я хотел помочь.
— Сиди и допивай свое вино, — решительно сказала Марион. — В моем доме гости не работают, тем более, если гости — мужчины.
Он лукаво взглянул на нее.
— А если не гость?
Она отвернулась, боясь выдать себя.
— Тогда я заставила бы тебя заняться течью в водопроводе, смазать скрипучие дверные петли и отремонтировать сломанную ножку стола.
— Всё это я могу сделать, — преданно сказал он. — Я мастер на все руки.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Сын банкира — и мастер на все руки?
Он притворился обиженным.
— Я не всегда работал в банке отца. В четырнадцать лет я убежал из дома и уехал с цирком Барнум и Бейли. Помогал ставить и снимать палатки, кормил слонов, ремонтировал цирковые повозки, — он помолчал, на лице появилось грустное выражение. — Через восемь месяцев отец нашел меня, притащил домой и отправил обратно в школу.
— Итак, ты закончил колледж.
— Гарвард, экономический факультет.
— И умный, — добавила она, совершенно пораженная.
— А ты? — спросил он. — Где ты училась?
— Окончила первый курс юридического факультета Стэнфордского университета. Но вскоре обнаружила, что в юридических фирмах не принято принимать на работу юристов-женщин, поэтому перешла на факультет банковского дела.
— Теперь моя очередь удивляться, — искренне сказал Белл. — Кажется, я встретил свою пару.
Внезапно Марион замолчала, на ее лице появилось странное выражение. Белл подумал, что ей дурно. Он бросился к ней и обнял, чтобы поддержать.
— Тебе плохо?
Она посмотрела на него своими зелеными глазами — казалось, они стали совсем темными — и неожиданно выдохнула:
— Монреаль!
Он наклонился к ней.
— Что ты сказала?
— Монреаль… Яков и Маргарет собираются бежать через канадскую границу в Монреаль, где они смогут открыть другой банк.
— Откуда тебе это известно? — спросил ошеломленный Белл.
— Просто я вспомнила, что рядом с телефоном в записной книжке было написано: «Город Монреаль», — объяснила она. — Я не думала, что это что-нибудь важное, и не обратила внимания. Теперь все встало на место и приобрело смысл. В Канаде власти будут искать Кромвелей в последнюю очередь. Они смогут легко достать новые удостоверения личности и подкупить нужных людей, чтобы стать честными гражданами, которые открывают кредитоспособное финансовое учреждение.
Выражение замешательство постепенно исчезло с лица Белла.
— Всё сходится, — медленно сказал он. — Вероятно, Канада — последнее место, о котором мы бы подумали. Преступники, совершившие тяжкие уголовные преступления, уже много лет бегут через южную границу в Мексику, которую они используют как трамплин, чтобы скрыться дальше на юге.
Постепенно его мысли о Кромвелях ушли, он успокоился, стал нежным и любящим. Взял ее на руки.
— Я знал, что не случайно влюбился в тебя, — сказал он тихо хриплым голосом. — Ты умнее и лучше меня.
Она задрожала всем телом, обвивая руками его шею.
— О Боже, Исаак! Я тоже люблю тебя.
Он нежно коснулся губами ее губ, когда нес ее из гостиной в спальню. Она отстранилась и посмотрела на него озорным взглядом.
— А как же пирог с лимонными меренгами?
Он засмеялся.
— Мы всегда успеем съесть его на завтрак.
Белл не мог предвидеть и тем более знать, что всего через несколько часов пирог превратится лишь в смутные воспоминания.
