Глава 29
Поезд доставил Белла в Сан-Франциско в восемь часов утра. В девять часов он встретился с Кертисом, Бронсоном и пятью его агентами. Все они сидели вокруг огромного стола в конференц-зале, который был в два раза больше стола в офисе в Денвере. Белл смертельно устал, раны еще беспокоили его, но он не обращал внимания на боль, как и всегда прежде, и держался браво.
— Джентльмены, — начал он, — сейчас, когда нашим подозреваемым номер один является Яков Кромвель, мы собираемся вести наблюдение за ним и его сестрой Маргарет все двадцать четыре часа в сутки.
— Это значит — следить за каждым их движением за пределами дворца на Ноб Хилл, — добавил Бронсон.
Один из агентов поднял руку.
— Сэр, нам нужны будут фотографии для опознания, так как большинство из нас не имеет ни малейшего представления о том, как он выглядит.
Бронсон поднял со стола объемистую папку.
— Их фотографировали, когда они были в городе или где-то в окрестностях.
— Кто их снимал? — спросил Белл.
Бронсон улыбнулся и кивнул на одного из своих агентов.
— Присутствующий здесь Дик Кроуфорд — блестящий фотограф.
— У Кромвелей не вызвал подозрений фотограф, который крутился около них и снимал? — спросил Кертис.
Бронсон кивнул Кроуфорду.
— Дик, расскажи всем, как ты снимал, чтобы они всё правильно поняли и не волновались.
Кроуфорд, мрачный человек с маленькой челюстью, кустистыми бровями и лысым черепом, заговорил серьезно, без малейшего намека на юмор:
— Я был в комбинезоне и нес ящик с инструментами, в котором с одного конца было сделано отверстие для объектива камеры. Мне оставалось всего лишь опустить руку в ящик, настроить фокус и сделать снимок. Они так ничего и не поняли, ни разу даже не посмотрели в мою сторону. — Затем он поставил камеру на стол и объяснил, как ею пользоваться: — Перед вами специальная камера полного обзора с моментальной настройкой фокуса фирмы Кодак, которая дает возможность получать фотографии размером с почтовую открытку.
Пока Кроуфорд рассказывал, Бронсон раздавал фотографии Якова и Маргарет Кромвель.
— Обратите внимание, что снимки удивительно четкие, — продолжал Кроуфорд. — Уникальная особенность этой камеры заключается в том, что, в отличие от остальных камер с фиксированным фокусом, я могу устанавливать расстояние сам с помощью небольшого колесика, которое вы видите сбоку. Мне остается лишь нажать на кнопку, и передняя часть объектива выдвигается вперед на нужное для экспозиции расстояние.
Все изучали фотографии. На них Кромвели, вместе или порознь, шли по улицам, выходили из магазинов и ресторанов. На нескольких снимках Яков Кромвель входил в банк и выходил из него. На двух фотографиях он произносил речь в честь открытия пансиона для престарелых. Кроуфорд последовал за ними даже в парк Лафайет и снял их, когда они прогуливались по дорожке. Белла особенно заинтересовали снимки, на которых Маргарет была за рулем автомобиля экзотического вида.
— «Мерседес-симплекс», — восхищенно произнес он. — Кромвели знают толк в автомобилях, у них хороший вкус.
Бронсон просмотрел снимки, на которых был изображен автомобиль.
— У него дорогой вид, А какова его скорость?
— По меньшей мере, семьдесят, возможно, восемьдесят миль в час, — ответил Белл.
— Сомневаюсь, что в Сан-Франциско найдется машина, способная догнать его в случае погони, — сказал агент с густой гривой волос, который сидел в конце стола.
— Теперь есть, — сказал Белл, и его губы расплылись в широкой улыбке. — Ее выгрузили из товарного вагона этим утром. — Он посмотрел на Кертиса. — Я правильно говорю, Арт?
Кертис кивнул.
— Твой автомобиль стоит на грузовом складе компании «Саузерн Пасифик». Я нанял мальчишку, который работает на железной дороге, чтобы он вымыл машину.
— Ты прислал автомобиль сюда из…
— Чикаго, — закончил Белл.
— Очень интересно узнать, — сказал Бронсон, — что же особенного может быть в автомобиле, чтобы тебе пришлось везти его сюда из Чикаго?
— Скоростная машина может пригодиться. К тому же может оказаться и так, что она составит пару «мерседесу-снмплекс» Кромвеля, если дело дойдет до погони.
— Какая фирма изготовила ее? — спросил Кроуфорд.
— Это локомобиль, — ответил Белл. — Джо Трейси занял на нем третье место в гонках по дорогам в Лонг-Айленде на кубок Вандербилта в 1905 году.
— Какая у него скорость? — спросил Бронсон.
— До ста пяти миль в час на прямом отрезке пути.
Наступила полная тишина. Все были просто поражены и не могли поверить в услышанное.
Им еще не приходилось видеть машину, способную развивать такую высокую скорость, или слышать о ней. Профессиональные автомобильные гонки на машинах, выпущенных конкурирующими заводами-изготовителями, еще не докатились до западного побережья.
— Невероятно, — в ужасе сказал Бронсон. — У меня не хватает воображения, чтобы представить, что что-то может ехать со скоростью сто миль в час.
— А ты можешь ездить на нем по улицам? — спросил Кертис.
Белл кивнул.
— У меня уже установлены крылья и фары, передача модифицирована для уличного движения.
— Ты просто обязан прокатить меня в нем, — сказал Бронсон.
Белл рассмеялся.
— Думаю, это можно организовать.
Бронсон снова сосредоточился на фотографиях Кромвелей.
— Есть какие-нибудь соображения относительно следующих действий бандита?
— Могу побиться об заклад, — сказал Кертис, — что после Теллурида дни его грабежей и убийств закончились.
— Звучит вполне логично, если он знает, что мы сели ему на хвост, — согласился Бронсон.
— Мы не можем быть уверены в этом, если он думает, что все свидетели провала в Теллуриде погибли, включая меня, — сказал Белл. — Он безумный человек, гонимый жаждой грабежей и убийств. Я не верю, что он когда-нибудь охладеет к этому. Кромвель верит в то, что его преступления никто и никогда не сможет отследить. По характеру своих действий он отличается от Черного Барта, Джеймса Генга, Дальтонов и Кровавого Кэссиди. По сравнению с Кромвелем, они были просто грубыми, неотесанными, провинциальными любителями.
Один из агентов пристально смотрел на Белла со все увеличивающимся восхищением.
— Так ты думаешь, что он снова совершит налет?
— Да, именно так.
— Ты же сумел провести его своей историей о Теллуриде, сказал Бронсон. — Если он настолько умен, как ты сказал, Кромвель не допустит ту же самую ошибку во второй раз и не попадет в другую ловушку.
Белл отрицательно покачал головой.
— Боюсь, на это мало надежды. Нам остается в данный момент лишь попытаться заранее догадаться о его намерениях, а, не добившись этого, нам придется продолжать собирать доказательства до тех пор, пока мы сможем предъявить ему обвинение.
— По крайней мере, нам известно, что он не безупречен и тоже совершает ошибки.
Бронсон пробормотал:
— Он совсем рядом, почти как ты.
Белл налил себе чашку кофе из кофейника, стоявшего на столе.
— Наше преимущество заключается в том, что он не знает, что за каждым его движением следят. Вы должны быть крайне осторожны и не спугнуть его или его сестру. Если мы сможем остаться у него на хвосте в следующий раз, когда он отправится на грабеж, то у нас будет шанс остановить волну его преступлений.
Бронсон посмотрел на своих агентов.
— Похоже, мы уже определились со своей работой, джентльмены. Прошу вас решить между собой вопрос о непрерывных сменах наблюдения. Я получил телеграмму от мистера Ван Дорна. Он просит, чтобы не было никаких сбоев. Он хочет любой ценой схватить Мясника.
Белл обратился к Бронсону:
— Не мог бы ты сделать мне одолжение?
— Какое именно?
— Позвони в офис Кромвеля и попроси Марион Морган. Скажи ей, что ты звонишь строго конфиденциально, чтобы она не рассказывала о твоем звонке ни единому человеку, включая босса. Скажи ей, что встретишься с ней на северо-восточном углу улиц Монтгомери и Саттер, в квартале от банка Кромвеля, во время обеденного перерыва.
— А если она спросит, какова цель нашей встречи?
Белл угрюмо улыбнулся.
— Просто скажи ей, что это срочно, и ничего больше.
После совещания Белл и Кертис взяли кэб до товарного склада компании «Саузерн Пасифик». Они связались с заведующим, осмотрели машину на предмет возможных повреждений и, не найдя таковых, подписали все необходимые документы.
— Красавец, — восхищенно сказал Кертис, глядя на ярко-красный автомобиль, с блестящим медным радиатором, увенчанным сделанным на заказ бронзовым орлом с распростертыми крыльями. За радиатором был складной верх. Между двумя сиденьями возвышался огромный цилиндрический топливный бак. На огромных колесах, оставивших след на извилистых дорогах Лонг-Айленда в гонках на кубок Вандербилта, натянуты были узкие резиновые шины.
Белл забрался на сиденье за огромным рулем, установленным на длинной оси, включил зажигание и после целого ряда сложных манипуляций правой рукой с усилием повернул огромную заводную ручку. Мотор закашлял и со второй попытки заработал с громоподобным ревом.
К Беллу присоединился Кертис, и необычная машина двинулась с места, привлекая толпу складских рабочих, радостно приветствовавших их.
Как только локомобиль выехал на дорогу, идущую вдоль железнодорожного полотна, Кертис громко спросил:
— Мы едем обратно в офис?
Белл отрицательно покачал головой.
— Покажи мне дорогу на склад, где стоял крытый товарный вагон «Мебельной компании О'Брайна».
— Тогда поверни влево на следующем переезде, — сказал Кертис.
Спустя несколько минут Белл припарковал свой локомобиль за пустым складом и выключил мотор. Они стали подниматься по пандусу к загрузочному отсеку. На запасных путях стоял один-единственный товарный вагон.
— Здесь ты обнаружил фальшивый мебельный товарный вагон Кромвеля? — спросил Белл.
— Согласно расписанию движения товарных поездов железнодорожной компании «Саузерн Пасифик», — ответил Кертис. — Потом мы проверили все расписания движения товарных вагонов компании. Вагон 16173 больше не числится в списках компании «Саузерн Пасифик». Никто не знает, что с ним произошло. Похоже, что он исчез за одну ночь.
Белл изучил боковые стены вагона, стоящего у загрузочного отсека.
— Его могли перекрасить и присвоить ему новый серийный номер.
— Возможно. Почему бы и нет? — Кертис пристально посмотрел на номер и затем кивнул. — Вагон 16455. Проверю.
— Этот вагон недавно покрасили заново, — медленно произнес Белл. — На нем ни царапины.
— Ты прав, — задумчиво пробормотал Кертис.
— Он настолько чистый, будто только что поступил с завода.
Белл подошел к загрузочной двери вагона. Потрогал бронзовый замок, на который закрывали вагон.
— Интересно, почему пустой вагон на запасных путях закрыт?
— Возможно, его загрузили, и он стоит, ожидая, когда его прицепят к поезду.
— Хотел бы я знать, что там внутри, — размышлял Белл.
— Взломать его? — спросил Кертис нетерпеливо.
Белл слегка покачал головой.
— Лучше на время оставить всё, как есть. Пока не проверим его серийный номер, мы не узнаем историю этого вагона. А если он принадлежит Кромвелю, то, когда мы тронем замок, он поймет, что кто-то интересуется им.
— Если мы докажем, что это тот самый товарный вагон, которым он воспользовался, чтобы скрываться после своих преступлений, то сможем арестовать его.
— Всё не так просто. Этот вагон может оказаться пустым, поставленным сюда временно. Кромвель не дурак. Он не будет оставлять повсюду улики, которые только и ждут, чтобы их обнаружили. А если внутри нет того, что могло бы разоблачить преступника, шансов оказаться в петле палача у Кромвеля недостаточно.
Кертис понимающе пожал плечами.
— Мы будем следить за ним, но сомневаюсь, что он воспользуется вагоном в ближайшее время, да и вообще когда-нибудь, учитывая, что в Теллуриде мы его едва не поймали.
— И рано или поздно до него дойдут слухи, что я остался жив, а ему известно, что я узнал его, — сказал Белл, широко улыбаясь. — Вот тогда-то он действительно начнет делать интересные вещи.
Марион положила телефонную трубку и посмотрела на дверь, ведущую в кабинет Кромвеля. Как обычно, она была закрыта. Он почти всегда работал в одиночестве, руководя своим бизнесом по телефону или по системе громкой связи, которую установил во всем банке.
Она взглянула на большие настенные часы с маятником. Стрелки показывали без трех минут двенадцать. Когда она положила телефонную трубку, выслушав Бронсона, ее охватило смятение; она разрывалась между своей преданностью Кромвелю (должна ли она рассказать ему о звонке?) и нарастающим волнением от необходимости совершить тайный поступок. Так как между нею и Кромвелем за прошлый год наметилась явная трещина, особенно начиная с той ночи на побережье Барбари, когда он и Маргарет вели себя очень странно, она теперь испытывала меньше уважения к нему. Он оказался не тем человеком, которому она привыкла доверять в течение многих лет. Большую часть времени он был с ней равнодушен, холоден, груб и держал дистанцию.
Минутная стрелка соединилась с часовой, обе показывали двенадцать. Она взяла свою сумочку, надела шляпку и вышла из офиса, не спуская глаз с закрытой двери кабинета Кромвеля. Она прошла мимо лифта и спустилась в вестибюль по лестнице. Пройдя через огромные входные двери, повернула и заспешила по улице Саттер в сторону улицы Монтгомери. Был обеденный перерыв, и улицы были оживленными, поэтому ей потребовалось целых десять минут, чтобы дойти до угла. Она остановилась, оглядываясь по сторонам, но убедилась, что никто не смотрит на нее и не идет к ней. Они никогда не встречалась с Бронсоном и не имела ни малейшего представления о том, как он выглядит.
Через минуту ее внимание — как и многих проходящих по улице — привлекла огромная красная машина, которая легко двигалась в оживленном потоке. В ней ощущалась грубая сила, поэтому казалось, что она неслась по мостовой, хотя ее скорость не превышала двадцати миль в час. Машина была отполирована вручную до блеска и выглядела крайне элегантно.
Занятая машиной, она совершенно не замечала человека за рулем, пока автомобиль не остановился перед ней и шофер не сказал:
— Пожалуйста, Марион, садись.
Она побледнела, одна рука взлетела вверх и прижалась к горлу. Марион была ошеломлена; фиолетовые глаза Исаака Белла, казалось, затягивали ее в глубины его души.
— Исаак, — прошептала она. — Яков сказал, что ты умер.
Он протянул руку, схватил ее и втащил на кожаное пассажирское сиденье с удивительной легкостью и силой.
— Это просто доказывает, что ты не должна верить всему, что слышишь.
Не обращая внимания на толпу, собравшуюся вокруг машины, Белл обнял Марион за талию, прижал к себе и поцеловал.
— Исаак! — вырвалось у нее, когда он отпустил ее. Но в ее протесте было больше восторга и смущения. — Не на виду же у всех.
К этому времени толпа, собравшаяся поглазеть на машину, уже развлекалась тем, что разглядывала мужчину и женщину на передних сиденьях. Люди начали аплодировать им.
Белл откинулся на сиденье и задорно улыбался.
— Никогда не мог устоять перед прекрасной дамой.
Марион была почти подавлена всем происходящим вокруг — почти, но не полностью.
— Пожалуйста, не могли бы мы уехать отсюда? — попросила она.
Белл рассмеялся, приподнял шляпу, приветствуя людей, радующихся за него, и перевел локомобиль на первую передачу. Слегка нажал на педаль газа и тронулся с места. Он поехал на север на улицу Монтгомери, а затем повернул налево в Чайн-таун. Свернул в переулок и остановился перед большим китайским рестораном, выкрашенным в красный и золотистый цвета и с крышей в форме пагоды. Служащий, ожидающий у входа, поклонился.
— Я прослежу за вашей машиной, сэр.
Белл дал ему чаевые, от которых у того глаза вылезли на лоб.
— Я надеюсь на тебя.
Затем он помог Марион выйди из машины.
— «Императрица Шанхая», — сказала она, разглядывая вход. — Мне всегда хотелось побывать здесь.
— Это высокая похвала.
— Откуда ты узнал об этом ресторане?
В длинном коридоре их приветствовала китаянка в длинном шелковом кимоно. Она проводила их вверх по лестнице в небольшой отдельный кабинет и усадила там. Пока они изучали меню, подали чайник и налили в чашки чай.
— Ты хромаешь, — сказала она.
— Небольшое напоминание о Теллуриде в Колорадо.
Только сейчас, когда он снял шляпу, она увидела у него на голове повязку. Нахмурилась и подняла брови.
— Еще один сувенир?
Он кивнул и весело улыбнулся.
Марион посмотрела в глаза Белла, и ее взгляд затуманился.
— Ты даже представить себе не можешь, как я счастлива, что тебя не убили.
— Твой босс, разумеется, пытался.
— Мистер Кромвель! — воскликнула она. Сочувствие резко сменилось тревогой. — Не понимаю!
— Он тот самый человек, который стрелял в меня и убил агента Ван Дорна, моего друга.
— Не может быть, чтобы ты говорил это серьезно.
— Нравится тебе или пет, Яков Кромвель бандит Мясник, который за прошлые двенадцать лет ограбил двадцать банков и убил почти сорок невинных людей.
— Это безумие!
Марион прикусила нижнюю губу. У нее был такой вид, словно она потерялась, заблудилась и ей некуда вернуться.
— Он не мог этого сделать.
— Это правда, — сказав Белл с внезапной нежностью. — У нас есть доказательства. Возможно, еще недостаточные, чтобы предъявить обвинение, но всё указывает на Кромвеля.
— Он помог огромному количеству нуждающихся, — протестовала она.
— Фронт, — ледяным тоном сказа Белл. — Он возводит стену вокруг империи, охраняемую армией добропорядочных граждан, которые верят в то, что он и Маргарет — щедрые люди, которые помогают бедным исключительной по доброте сердечной. Это спектакль. Кромвель мог бы заботиться и меньше о тех, кто нуждается. Он использует их в своих интересах, для достижения своих целей. А коррумпированных политиканов города он поддерживает тайными пожертвованиями, и, по их убеждению, он не может совершать ничего преступного.
Маргарет в полном смущении пила чай, ее рука заметно дрожала.
— Просто отказываюсь поверить в это, — пробормотала она.
Белл перегнулся через стол и взял обе ее руки в свои.
— Поверь мне, Марион, это правда. Я узнал его в тот момент, когда он выстрелил в меня в банке Теллурида.
Она отобрала руки и сжала их.
— Зачем Якову грабить банки, если он уже владеет вторым по величине банком в Сан-Франциско? Это слишком абсурдно, чтобы быть реальным.
— Не могу ответить тебе на это. В самом начале он отбирал деньги, чтобы создать собственный банк. Но, когда разбогател, грабежи и убийства превратились в навязчивую идею. Я попытался поставить себя на место Кромвеля. Грабежи и убийства для него как наркотик. Он ничего не может поделать с собой и будет продолжать убийства, пока я не остановлю его.
Через стол она посмотрела в его фиалковые глаза. Они были темные и холодные.
— Ты, Исаак? Неужели это должен сделать ты?
— Я не могу допустить, чтобы он продолжал убивать людей, — Белл произнес эти слова таким тоном, словно читал обвинительное заключение в зале суда. — Я не могу позволить, чтобы он показывал нос закону и разгуливал на свободе, ведя образ жизни богатого Санта Клауса. — Затем он добавил: — Это распространяется и на его сестру, Маргарет. Она погрязла в его чудовищных операциях по самую свою прелестную шейку.
В полном смятении Марион опустила голову так, что шляпка скрыла ее глаза.
— Я давно знакома с Яковом и Маргарет, но, оказывается, совершено не знаю их.
— Тяжело, — мягко сказал Белл, — но тебе придется смириться с этим.
Она подняла голову, и поля ее шляпки, украшенной цветами, приподнялись спереди так, что он смог посмотреть прямо в ее зеленые, цвета кораллового моря, глаза.
— Что я могу сделать? — тихо спросила она.
— Прежде всего, делать вид, что ничего не знаешь. Продолжай выполнять свои обязанности как преданная секретарша. Наши агенты будут постоянно следить как за братом, так и за сестрой. Но ты должна сообщать обо всем подозрительном и необычном в действиях Якова. Это всё, что требуется от тебя.
— Ты, конечно, хочешь сказать, сообщать тебе.
Он кивнул.
— Да.
У нее возникло ощущение, что ее используют, что Белл проявляет к ней интерес исключительно как к информатору. Она отвернулась, чтобы он не увидел ее слез, навернувшихся на глаза.
Белл мгновенно понял, что пришло ей в голову. Он подвинул свой стул так, что оказался очень близко к ней, и обнял се рукой за плечи.
— Знаю, о чем ты подумала, Марион, и это неправда. Знаю, что прошу тебя притворяться, но на весах жизни людей. И более того. Это далеко не только просьба о помощи, — он сделал паузу, чтобы набраться храбрости. — Марион, я люблю тебя. Не могу объяснить, почему это произошло так неожиданно, но это произошло. Ты должна поверить мне.
Марион посмотрела ему в лицо и увидела там только любовь и нежность. Ее страхи исчезли в одно мгновение, она подалась вперед и крепко поцеловала его в губы. Потом отстранилась от него и игриво улыбнулась.
— Ты, наверное, думаешь, что я бесстыдная девчонка.
Он рассмеялся, увидев, что она покраснела.
— Вовсе нет. Мне нравится это.
В глазах у нее появилась нежность.
— Должна признаться, что уже что-то почувствовала, увидев тебя в первый раз, когда ты внезапно появился в офисе.
На этот раз он поцеловал ее.
После долгого поцелуя он отстранился и широко улыбнулся.
— Думаю, нам пора сделать заказ, пока нас не попросили покинуть помещение из-за неприличного поведения.
