Глава 35
Два дня спустя Джозефина облетела деловой район Эль-Пасо, а Белл в бинокль разглядывал крыши в поисках Фроста с ружьем. Моноплан Селера первым вылетел из Пекоса, а накануне прилетел туда из Мидленда.
Землю внизу заполонили десять тысяч жителей Эль-Пасо, которые приветствовали летчицу, предупрежденные газетами, заголовки которых кричали:
ЛЕТИТ НОВОБРАЧНАЯ
Люди запрудили деловой район, собрались на улицах и площадях, стояли у окон и на крышах шестиэтажных домов. Помня о толпах, встретивших их в Форт-Уорте, Белл уговорил Уайтвея перенести место посадки на железнодорожную станцию у Рио-Гранде: ее легче охранять. И, глядя на безумную толпу внизу, он радовался, что сделал это.
Люди продолжали приветствовать Джозефину, когда на востоке показался большой белый биплан Стива Стивенса, а за ним красный «Освободитель» Джо Мадда.
Джозефина ради зрителей описала еще один круг, украсив маневр резкими спиральными поворотами, и села на железнодорожной станции.
Белл сел рядом с ней.
Весь день гонщики боролись с сильным противным ветром, и их поезда поддержки уже пришли. Экипажи праздновали прибытие. Теперь, когда штат Техас остался позади, финиш, казалось, был совсем близко. На юге, за рекой, мерцала на жарком солнце экзотическая Мексика. Но их интерес был связан с западом — территорией Новой Мексики, территорией Аризоны и наконец Калифорнией на берегу Тихого океана.
Но они еще не там, понимал Белл: он видел, что впереди синеет горная гряда, ведущая к Континентальному водоразделу. Чтобы преодолеть даже самый низкий участок Скалистых гор, летающим машинам придется подниматься на высоту более четырех тысяч футов.
Его ждали телеграммы. Одна заметно подняла ему настроение. Арчи настолько поправился, что смог рискнуть и поехать вместе с Лилиан на запад в «особом» Осгуда Хеннеси, чтобы увидеть окончание гонки. Белл в ответ написал, что адвокаты должны утроить усилия, чтобы вызволить Даниэллу ди Веккио из психиатрической лечебницы. Она должна сама увидеть, что машина ее отца, охраняя гонку, пролетела через весь континент. Конечно, подумал Белл, суеверно постучав по дереву, если она не разлетится на куски в небе от выстрела Гарри Фроста.
Менее приятные новости содержались в телеграмме аналитической службы.
ПЛАТОВА НЕ ВСТРЕЧАЛИ НЕ ВИДЕЛИ ЕГО НИКТО НЕ ЗНАЕТ
Признав свою неудачу, Грейди Форрер начал поиски любых материалов о русском изобретателе помимо отчетов из Белмонт-парка. Начальник аналитической службы агентства добавил интригующие сведения, которые еще усугубили загадку.
ТЕРМОДВИГАТЕЛЬ ДЕМОНСТРИРОВАЛСЯ НА ПАРИЖСКОЙ ВСТРЕЧЕ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЕЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЕМ/ГУРТОВЩИКОМ ОВЕЦ ИЗ АВСТРАЛИИ
НЕ ПЛАТОВЫМ
АВСТРАЛИЕЦ ПРОДАЛ СВОЙ ДВИГАТЕЛЬ И УЕХАЛ ДОМОЙ
СВЯЗАТЬСЯ С НИМ НЕ УДАЛОСЬ
ПОКУПАТЕЛЬ ТЕРМОДВИГАТЕЛЯ НЕИЗВЕСТЕН
ВОЗМОЖНО ПЛАТОВ
Исаак Белл пошел искать Дмитрия Платова.
Нашел он Джеймса Дэшвуда, которому поручил следить за Платовым. Тот удивленно смотрел в хвост поезда поддержки Стива Стивенса. Увидев идущего к нему старшего дознавателя, молодой детектив смущено наклонил голову.
— Полагаю, — строго сказал Белл, — вы упустили Платова.
— Не только Платова. Исчез весь вагон-мастерская. Этот вагон шел в составе последним. И теперь исчез.
— Он не мог уехать сам по себе.
— Нет, сэр. Парни рассказали, что, когда проснулись утром, вагон был отцеплен и исчез.
Белл осмотрел ветку, на которой стоял поезд Стивенса. Рельсы шли слегка под уклон. Вагон Платова, если его отцепить, должен был покатиться.
— Он не мог укатиться далеко.
Но в глубине железнодорожной станции стрелку кто-то перевел, соединив линию поезда поддержки со вспомогательной веткой, исчезавшей в лабиринте мастерских и складов на берегу реки.
— Раздобудьте дрезину, Джеймс.
Дэшвуд вернулся с легкой дрезиной, на которой ездят инспекторы. Белл вскочил на нее, и они поехали по фабричной ветке. Белл объединил свою силу с усилиями Дэшвуда, и вскоре они катили со скоростью почти двадцать миль в час. Пройдя поворот, они увидели впереди дым; его источник скрывали дощатые стены склада. На следующем повороте рельсов они увидели поднимающийся в чистое голубое небо маслянистый дым.
— Быстрее!
Миновав кожевенную фабрику и зловонную бойню, они увидели горящий вагон Платова, который стоял возле упора в тупике. Пламя вырывалось из окон, дверей и люков на крыше. За те несколько секунд, которые потребовались Беллу и Дэшвуду, чтобы подбежать к нему, пламя охватило весь вагон.
— Бедный мистер Платов! — воскликнул Дэшвуд. — Все его инструменты… Боже, надеюсь, его нет внутри.
— Бедный мистер Платов, — мрачно повторил Белл.
Вагон, полный баков с бензином и маслом, горит жарко и быстро.
— Повезло, что вагон не был присоединен к поезду мистера Стивенса, — сказал Дэшвуд.
— Очень повезло, — согласился Белл.
— А чем это пахнет?
— Боюсь, жарится какой-то бедняга.
— Мистер Платов?
— А кто еще?
Подскакивая на рельсах, прибыли пожарные повозки на конной тяге. Пожарные раскатали шланги в сторону реки и пустили в ход паровой насос. В огонь устремились мощные потоки воды, но без особого толка. Огонь быстро поглотил деревянные борта, пол и крышу вагона, и вскоре между рельсами и стальными колесами осталась только груда пепла. Когда огонь догорел, пожарные нашли обгоревшие человеческие останки; обувь и одежда превратились в золу.
Белл рылся во влажных углях.
Его взгляд уловил какой-то блеск. Полоска стекла в медной рамке. Еще теплая. Он стал переворачивать находку в руках. На меди с двух сторон бороздки. Он показал Дэшвуду.
— Инженерная логарифмическая линейка фермы «Фэйбел-Кастелл»… вернее, то, что от нее осталось.
— А вот и Стив Стивенс.
Хлопковый плантатор подошел, подбоченился и сердито посмотрел на золу.
— Только этого не хватало. За мной гонится этот красный социалист. Вся страна с ума сходит по Джозефине только потому, что она женщина. А теперь мой высокооплачиваемый механик превращает себя в жареное мясо. Кто будет следить за моей машиной?
Белл предложил:
— Почему бы вам не попросить помощи у механиков Дмитрия?
— Никогда ничего глупее не слышал. Даже этот русский дурак не мог синхронизировать мои моторы. Никто лучше его не умел работать с моей машиной. Несчастный аэроплан мог бы сгореть вместе с ним. Он знал его как свои пять пальцев. Мне повезет, если без него я доберусь до Нью-Мексико.
— Неглупая мысль, — сказала Джозефина. Белл видел, что она неслышно подъехала на велосипеде, который у кого-то одолжила. Стивенс этого не заметил.
Удивленный толстяк резко повернулся.
— Откуда вы взялись? Давно подслушиваете?
— С тех пор как вы сказали, мол, по мне сходят с ума, потому что я женщина.
— Что ж, черт побери, это правда, и вы знаете, что это правда.
Джозефина смотрела на дымящиеся руины вагона Платова.
— Но Исаак прав. Дмитрия нет… а вы нуждаетесь в помощи.
— Все равно. Не думайте, что я выбыл, потому что лишился механика.
Джозефина покачала головой.
— Мистер Стивенс, у меня есть уши. Я слышала, как ваши моторы буквально надсаживаются всякий раз, как вы поднимаетесь в воздух. Хотите, взгляну?
— Ну, не знаю…
Вмешался Белл.
— Я попрошу Энди Мозера посмотреть вместе с Джозефиной.
— Это чтобы вы не думали, будто я испорчу вашу машину, — сказала Джозефина, с улыбкой глядя на Стивенса.
— Я этого не говорил.
— Но подумали. Позвольте нам с Энди вам помочь. — Она широко улыбнулась и насмешливо добавила: — Исаак прикажет Энди зорко следить за мной, чтобы я намеренно ничего не испортила.
— Хорошо, хорошо. Если посмотрите, это не повредит. Джозефина уехала обратно, в сторону железнодорожной станции.
— Садитесь, — велел Белл Стивенсу и повел дрезину за ней.
Стивенс молчал, пока не проехали бойню и фабрики. Потом сказал:
— Я ценю, что вы пытаетесь мне помочь, Белл.
— Цените Джозефину.
— Она захватила меня врасплох.
— Вам пора понять, что все вы участвуете в одном деле.
— Сейчас вы говорите, как этот красный олух.
— Мадд тоже в этом участвует, — сказал Белл.
— Проклятый юнионист.
Но благие намерения не могли преодолеть изматывающего действия и напряжения трехтысячемильного пробега. Джозефина и Энди всю вторую половину дня пытались применить свое волшебство к двум моторам Стивенса, но вынуждены были признать свое поражение.
Джозефина отвела Белла в сторону и настойчиво заговорила:
— Вряд ли Стивенс прислушается ко мне, но, может, он задумается, если услышит это от Энди.
— Что услышит?
— Его машина не дотянет до Сан-Франциско. А если он попытается заставить ее, то убьется.
Белл подозвал Энди. Энди сказал:
— Лучшее, что я мог сделать: синхронизировал их на несколько минут, но потом они опять пошли вразнос. И даже если бы нам удалось их синхронизовать, моторы изношены. Он не переберется через горы.
— Скажите это ему.
— Пойдете со мной, мистер Белл? Вдруг он разозлится. Белл стоял рядом, когда Энди объяснял Стиву Стивенсу положение дел.
Стивенс подбоченился и побагровел.
Энди сказал:
— Мне очень жаль, мистер Стивенс. Но я говорю правду. С этими моторами вы убьетесь.
Стивенс сказал:
— Парень, я не вернусь домой в Миссисипи, поджав хвост. Я вернусь домой с кубком Уайтвея или не вернусь вообще. — Он посмотрел на Белла. — Ну, говорите теперь вы. Вы считаете, что я спятил.
— Я считаю, — сказал Белл, — что храбрость и глупость — разные вещи.
— И вы растолкуйте мне, в чем разница?
— Человек должен понять это сам.
Стивенс смотрел на свою большую белую машину.
— В детстве вы были толстым, Белл?
— Нет, насколько помню.
— Вы бы помнили, — мрачно усмехнулся Стивенс. — Ни за что не забыли бы… Всю взрослую жизнь я был толстым. А до того был толстым мальчиком.
Он подошел к своему биплану, провел пухлой рукой по туго натянутой ткани и погладил один из больших пропеллеров.
— Папаша твердил, что никто не полюбит толстяка. Оказывается, он был совершенно прав… — Стивенс с трудом глотнул. — И я хорошо знаю… Когда вернусь домой, меня по-прежнему никто не будет любить. Но будут уважать!
