Глава 13
— Мистер Мозер, вы можете значительно улучшить свое положение, — сказал Исаак Белл механику с печальным лицом, который на безопасном расстоянии от «Американского орла» развел костер и жарил на нем сосиску.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Прочтите это!
И Белл вложил в перемазанные маслом руки Мозера конверт из отличной пергаментной бумаги, который взял со стола доктора Райдера.
— Откройте.
Энди Мозер сунул палец под печать, развернул лист писчей бумаги, густо исписанный изящным флорентийским почерком, и начал медленно читать, шевеля губами.
Белл ухватился за возможность помочь прекрасной итальянке, в то же время помогая себе решить проблему, о которой предупреждал Арчи. Желающих завоевать кубок Уайтвея становится столько, что поезда поддержки теснятся на рельсах, оспаривая друг у друга право проезда. Держаться за летательным аппаратом Джозефины, чтобы охранять ее жизнь, — сущий кошмар, даже если Арчи организует автопатрули.
Но что, подумал Белл, если взять на себя «верх»? В собственном аэроплане он сможет лететь вместе с гонщиками. Сможет охранять Джозефину в воздухе, а люди, которых он расставит на гоночных трассах и полях, смогут охранять ее, если она там приземлится.
Даниэлле ди Веккио нужны деньги, чтобы обратиться к адвокатам и выбраться из сумасшедшего дома.
Исааку Беллу нужен быстрый аэроплан. Он покупает его.
— Даниэлла говорит, что я должен отправиться с вами, сэр.
— И привезти мою летающую машину, — сказал Белл, с улыбкой глядя на фургон.
— И научить вас управлять ею?
— Как только я помещу вас в первоклассный вагон-ангар.
— Но я не знаю, как летать. Я только механик.
— Об этом не волнуйся. Просто заведи машину и покажи, где управление. Сколько времени нужно, чтобы собрать ее?
— С хорошим помощником — день. Вам приходилось вести летающую машину?
— Я вожу «Локомобиль» со скоростью сто миль в час. Водил гоночный мотоцикл V-Twin Indian, паровоз «4-2-6» «Пасифик» и турбинную яхту, построенную самим сэром Чарлзом Элджерноном Парсонсом. Думаю, я научусь.
— Локомотивы и стальные яхты не отрываются от земли, мистер Белл.
— Поэтому мне так и не терпится. Заканчивай обедать и попрощайся с Даниэллой. Она смотрит из четырнадцатого окна слева на втором снизу этаже. Через решетку она не может помахать, но она тебя видит.
Мозер печально посмотрел на холм.
— Не хочу оставлять ее, но она говорит, что вы поможете ей выбраться.
— Не волнуйся, мы ее вытащим. А тем временем доктор Райдер пообещал значительно улучшить ее условия. Твой грузовик доберется до Олбани?
— Да, сэр.
— Я поеду вперед и закажу поезд. Он будет ждать в Олбани на станции и отвезет нас в Белмонт-парк. Как только прибудем, механики помогут тебе собрать «Американского орла».
— Белмонт-парк? Вы собираетесь на «Орле» участвовать в гонке?
— Нет, — рассмеялся Белл. — Но он поможет мне не спускать глаз с Джозефины Джозефс.
Энди Мозер недоверчиво посмотрел на него. Это было самым необычным из того, что он узнал и прочел с тех пор, как на своем «форде» модели К появился Исаак Белл.
— Вы знакомы с «Любимицей Америки в воздухе»?
— Я частный детектив. Муж Джозефины хочет ее убить. «Американский орел» поможет мне спасти ей жизнь.
Отправив свой поезд поддержки в Олбани, Исаак Белл телеграфировал в Сан-Франциско Дэшвуду, сообщая, что подлинное имя Марко Селера — Марко Престоджакомо. Он мог все еще быть Престоджакомо, когда высадился в Сан-Франциско, и Белл надеялся, что эти новые сведения ускорят необычно медленное продвижение Дэшвуда.
— Я не собираюсь тратить летное время, любуясь на термомашину Дмитрия Платова, — сказала день спустя Джозефина Исааку Беллу. — Сомневаюсь, что она будет работать.
А даже если будет, этот ужасный Стив Стивенс слишком толст, чтобы лететь, даже на машине Марко.
— На машине Марко? О чем это вы?
— О биплане, который он построил для подъема тяжестей, чтобы брать несколько пассажиров.
Белл сказал:
— Я не знал, что в гонке участвует еще одна машина Марко.
— Стив Стивенс купил ее у его кредиторов. Ему повезло. Это единственная машина в мире, которая его поднимет. Он заплатил по двадцать центов за доллар. Бедный Марко ничего не получил.
Белл проводил Джозефину к ее моноплану. Механики ван дорны провернули пропеллер, и, когда синий дымок сменился белым, она прокатилась по полю и поднялась в небо для очередного длительного учебного полета.
На глазах у Белла она превратилась в желтую точку; его успокаивала мысль о том, что вскоре он будет лететь с ней рядом. «Орел» прибыл накануне вечером в особом поезде из четырех вагонов, который Белл арендовал на все время гонки. Энди Мозер и механики ван дорны уже сносили части аэроплана на поле.
И тогда, подумал Белл, до начала гонки останется только научиться летать. Или хотя бы учиться, пока он будет следовать за Джозефиной по земле. К тому времени как гонка завершится в Сан-Франциско, он уже хорошо научится летать, и тогда первым делом возьмет с собой в небо Марион Морган. Энди сказал, что мотор «Орла» обладает большой дополнительной мощностью, чтобы пилот мог брать пассажира. Марион сможет даже прихватить с собой камеру для съемок. Поистине замечательный свадебный подарок.
Он смотрел, как Джозефина исчезает на востоке.
— Ну ладно, друзья, — сказал он ван дорнам, — оставайтесь здесь и ждите возвращения Джозефины. Держитесь поближе к ней. Если я вам понадоблюсь, я наблюдаю за термомашиной.
— Думаете, Фрост снова нападет? Он ведь знает, что мы начеку.
— Он удивлял нас и раньше. Держитесь поближе. Я вернусь раньше, чем она приземлится.
Белл прошел через поле к трехсотфутовому стальному рельсу, на котором Платов пообещал продемонстрировать в завершающем эксперименте свою машину, прежде чем ее поставят на биплан Стивенса.
Невероятно толстый Стивенс в белом костюме плантатора, багровый от нетерпения, сидел за столом, который его престарелый слуга накрыл для завтрака со скатертью и столовым серебром. Платов и главный механик Стивенса все еще ковырялись в неподвижном реактивном двигателе: механик проверял клапаны и переключатели, а Платов сверялся со своей логарифмической линейкой. Стивенс срывал раздражение на слугах. Кофе холодный, жаловался он. Сладкие булочки черствые, недостаточно пышные. У покорных стариков, прислуживавших плантатору, был испуганный вид.
Высокомерный взгляд Стивенса упал на белый костюм Белла.
— В ваших жилах, сэр, конечно, течет южная кровь, — проговорил он на южном диалекте. — Ни разу не видел янки, который умел бы носить чисто-белую одежду, как на Старом Юге.
— Мой отец провел много времени на Старом Юге.
— И научил вас одеваться как подобает джентльмену. Я правильно считаю, что он покупал хлопок для фабрик в Новой Англии?
— Он был офицером разведки армии северян. По приказу президента Линкольна освобождал рабов.
— Готово, господа, — крикнул Дмитрий Платов.
Усы русского изобретателя дрожали от возбуждения, темные глаза сверкали.
— Термодвигатель готов.
Стивенс посмотрел на своего главного механика.
— Вот как. Джадд?
Джадд ответил:
— Готов, насколько это возможно, мистер Стивенс.
— В самое время. Надоело сидеть и ждать… Эй, а куда ты пошел?
Джадд взял бейсбольную биту и пошел вдоль рельса.
— Мне нужно будет отключить мотор, когда машина доберется до конца.
— Ты собираешься так отключать мотор моей летающей машины? Будешь стоять передо мной с бейсбольной битой?
— Не волнуйтесь! — воскликнул Платов. — В машине автоматический переключатель. Это просто проверка. Видите? — Он показал на термомашину, стоящую на рельсе. — Большой переключатель. Нужно только коснуться его, когда машина проходит мимо.
— Ладно, действуйте, ради бога. Гонка доберется до Миссисипи, пока я поднимусь в небо.
Джадд пробежал двести футов вдоль рельса и остановился. Беллу показалось, что вид у него несчастный, как у пасующего игрока, которого поставили подавать.
— Включаю! — воскликнул Платов.
С низким воем термодвигатель заработал; этот звук сразу перешел в пронзительный визг. Белл зажал уши и смотрел, как мотор со страшной силой затрясся. Неудивительно, что все механики уважали Платова. Изобретенный им мотор был размером с чемодан, но энергии вырабатывал, как современный локомобиль.
Платов дернул рукоять, и зажимы, державшие мотор, раскрылись.
Термодвигатель понесся по рельсу.
Белл глазам своим не верил. Только что агрегат трясся рядом, а в следующее мгновение уже долетел до человека с битой. Мотор действительно работал, и его скорость была феноменальной. Но в тот миг, когда Джадд готов был нажать на переключатель, термомотор соскочил с рельса.
Он пролетел сквозь главного механика, словно тот был из бумаги, швырнул на землю то немногое, что осталось от его тела, пролетел еще несколько сотен метров, ударился в новехонький «Нью-Хейвен-Кертис» сэра Эддисона-Сидни-Мартина, стоявший на траве, оторвал крыло от «Блерио» и наконец остановился внутри грузовика, принадлежавшего Вандербильту. И загорелся.
Исаак Белл подбежал к упавшему Джадду и сразу увидел, что тут ничего нельзя сделать. Потом, пока остальные бежали к разбитому «Нью-Хевену» и горящему грузовику, Белл осмотрел рельс, с которого сорвалась машина.
Дмитрий Платов ломал руки.
— До сих пор все было так хорошо! Ах, бедняга. Только посмотрите на беднягу.
Подошел Стив Стивенс.
— Вот уж дальше некуда! Мой главный механик убит, а моя машина осталась без мотора! Как же я буду участвовать в гонке?
Платов плакал. Он рвал на себе волосы и бил себя в грудь.
— Что я натворил! Ужас! У него была жена?
— Да кто бы вышел замуж за Джадда?
— Это ужасно, ужасно.
Исаак Белл вышел из-под рельса, распрямился, оттолкнул с пути Стивенса и положил руку на плечо Платову.
— На вашем месте я не стал бы себя винить, мистер Платов.
— Это я. Я тут главный. Это моя машина. Моя ошибка. Я убил человека.
— Но не намеренно. Вы ни при чем. И ваша удивительная машина тоже. Ей кто-то помог.
— Какого дьявола? О чем вы? — спросил Стивенс.
— Рельс поврежден. Это и заставило машину сорваться.
— Это рельс Платова! — завопил Стивенс. — Он за это отвечает. Он его поставил здесь. И отвечает за поломку. Я вызываю юристов. Мы подадим в суд.
— Посмотрите на это соединение, — сказал Белл. Он подвел Платова к тому месту, где разошлись два куска рельса. Платов присел рядом с ним, все сильнее поджимая губы.
— Болты ослаблены, — гневно сказал он.
— Ослаблены? — заревел Стивенс. — Все потому, что вы их не затянули… Это как понимать, сэр? — спросил он, отскочив, потому что Белл сунул пальцы ему под нос.
— Понюхайте и заткнитесь.
— Пахнет маслом. И что?
— Смазка, чтобы легче отвернуть болты.
— Ни скрежета, — с несчастным видом сказал Платов. — Ни шума.
— Рельс выведен из строя саботажником, — сказал Исаак Белл. — Болты крепления были ослаблены настолько, чтобы рельс под давлением разошелся.
— Нет! — сказал Платов. — Я проверял рельс перед каждым испытанием. Я и сегодня утром его проверил.
— Ага, — сказал Белл, — вот для чего они. — Он наклонился и подобрал несколько смоченных маслом спичек. — Вот как он это сделал, — рассуждал он. — Сунул спички в щель, чтобы вы не заметили слабины, когда проверяли. Но вот рельс начал вибрировать при приближении термомашины, и спички выпали. Дьявольский замысел.
— Рельс разошелся, — сказал Платов. — Машина сорвалась. Но зачем?..
— У вас есть враги, мистер Платов?
— Платову нравится. И Платов нравится.
— Может, в России? — спросил Белл, хорошо зная, что русские эмигранты всех политических оттенков бежали со своей родины, но продолжают вражду.
— Нет, я оставил друзей, семью. Я посылаю домой деньги.
— Тогда кто же это сделал? — спросил Стив Стивенс.
Исаак Белл сказал:
— Может, кто-то не хочет, чтобы вы благодаря удивительному мотору мистера Платова выиграли гонку?
— Я им покажу! Платов, сделайте мне новый мотор!
— Невозможно. Нужно время. Извините. Вам нужно найти обычный бензиновый мотор. На самом деле понадобятся два мотора, закрепленные под крыльями.
— Два? Зачем?
Платов широко развел руки, словно измеряя объем Стивенса.
— Для подъема тяжести. Мощные, как термомашина. Два мотора установить на нижних крыльях.
— Черта с два я найду эти моторы и черта с два их установят — Джадд-то мертв!
— Помощники Джадда.
— Деревенские парни, помощники трактористов. Делали, что велел Джадд, но сами они не настоящие механики. — Стивенс уперся пухлыми кулаками в бедра и осмотрел поле. — Вот что хуже всего. У меня есть машина. Есть деньги, чтобы купить новые моторы. Но некому установить их! А как насчет вас, Платов? Нужна работа?
— Нет, спасибо. Мне нужно изготовить новую термомашину.
— Но я видел, что вы работаете здесь за деньги. А я заплачу лучше.
— Термомашина важнее.
— Вот что я вам скажу. Когда закончите заниматься моей летающей машиной, вернетесь к своей термомашине.
— Можно подогнать мой вагон с инструментами?
— Ну конечно. С дорогой душой.
— И я смогу подрабатывать независимым механиком, чтобы собрать денег на мою термомашину?
— Да, но сначала моя машина. — Стивенс поманил слуг. — Том. Эй, Том! Принеси мистеру Платову завтрак. Нельзя ждать от человека хорошей работы на пустой желудок.
Платов взглянул на Белла, словно спрашивал, что ему делать.
Белл сказал:
— Похоже, вы снова участвуете в гонке.
Он увидел, что Джозефина возвращается, и пошел к расчищенной полоске, где она должна была сесть. Белл хмурился. Он напряженно размышлял о совпадениях. Несчастный случай с англичанином, совпавший по времени с нападением Фроста, совпадением не был. Это был намеренный саботаж, чтобы отвлечь внимание и помочь нападению.
Но зачем отвлекать их на этот раз? Нападения нет. Джозефина высоко в небе, а на земле Белл не видел ничего необычного. Последний раз он слышал о Фросте, когда тот объявился в Цинциннати. Возможно, он вернулся в Нью-Йорк. Но маловероятно, что он снова нападет в Белмонт-парке, средь бела дня, особенно после того как Белл приказал ван дорнам, заручившись поддержкой местной полиции, проверять груз во всех фургонах и грузовиках, подъезжающих к полю. Разумно предположить, что Фрост решил затаиться и напасть из засады.
Белл застал механиков ван дорнов за тем, что они наблюдали, как, делая резкие повороты и вычерчивая спирали, снижается Джозефина.
— Парни, видели что-нибудь необычное?
— Ничего, мистер Белл. Кроме этой сбесившейся термомашины.
Может, этот саботаж — действительно совпадение? Может, машину Платова уничтожил саботажник, нанятый не Фростом? Не тот, который заставил «Фарман» потерять крыло, а другой, действующий независимо? С какой целью? Единственный возможный ответ — устранить сильного конкурента.
— Вы что-то сказали, мистер Белл?
Исаак Белл сквозь стиснутые зубы повторил вслух то, что мгновением раньше говорил про себя:
— Ненавижу совпадения.
— Да, сэр. Это первое, чему меня научили, когда я стал ван дорном.
— Ваша летающая машина прекрасна! — радостно воскликнула Джозефина. — Да вы на себя посмотрите, мистер Белл! Сияете, как медный грош.
Белл улыбался. Энди Мозер и нанятые Беллом ему в помощь механики затягивали тросы, укрепляющие крылья. Предстояло еще много работы на хвосте и с управлением, да и мотор лежал разобранный на части в их вагоне-ангаре, но крылья уже расправились над фюзеляжем. Начинало казаться, что машина способна полететь.
— Должен сказать, никогда в жизни не покупал того, что так бы мне нравилось.
Джозефина продолжала обходить машину, рассматривая ее глазами профессионала.
Наблюдая за ней, Белл проговорил:
— Энди Мозер сказал мне, что ди Веккио сделал систему управления по лицензии от Бреге.
— Вижу.
— Повороты делаются рулем, как в автомобиле. Для поворота влево нужно повернуть влево руль направления. Повернешь руль налево — крылья наклонятся, потому что наклонятся alettoni, и аэроплан повернет. Отклони руль вперед, и машина начнет опускаться. Потяни его на себя, и рули высоты поднимут ее.
— Когда привыкнете, сможете вести одной рукой, — сказала Джозефина.
Правая рука освободится для пистолета, а это значит, что Белл сможет нанести контрудар, если кто-нибудь попытается напасть на летающую машину Джозефины. Он сказал:
— Работает, как ваша.
— Эта самая современная.
— На ней, должно быть, легче научиться летать.
— Вы купили красавицу, мистер Белл. Но предупреждаю вас, с ней будет нелегко. Беда в том, что, если быстро летишь, приземляешься тоже быстро. А мотор «Гном» делает положение еще хуже, потому что здесь нет ручки газа, как в моей «Антуанетте».
При всем поразительном сходстве, Белл вынужден был признать, что, когда речь заходила о моторах французского производства, монопланы Селера и ди Веккио были совершенно различны. «Селер» Джозефины держал в воздухе мотор «V-8 Антуанетта» с водяным охлаждением, сильный и легкий; а вот ди Веккио установил новый, революционный мотор «Гном-Омега» с воздушным охлаждением. Цилиндры «Гнома», вращающиеся вокруг центральной оси, дают ровное вращение; он прекрасно охлаждается за счет большей траты горючего, сложного управления и примитивного карбюратора, который делает почти невозможной работу мотора на любой скорости, кроме самой большой.
— Можете посоветовать, как сбавлять ход при снижении? Я видел, вы это делаете.
Джозефина пальцем строго показала на руль.
— Прежде чем начать фантазировать, научитесь включать и выключать магнето вот этой кнопкой.
Белл покачал головой. Включать и выключать зажигание, прекращать доступ электричества к свече зажигания — это, конечно, способ заглушить мотор.
— Энди говорит, чтобы я полегче обходился с этой кнопкой, иначе сгорят клапаны.
— Лучше клапаны, чем вы, мистер Белл, — улыбнулась Джозефина. — Мой защитник нужен мне живым. И пусть вас не тревожит, что мотор может заглохнуть. У него большая инерция, и он продолжит вращаться. — Лицо ее стало серьезным. — Глупо было говорить, что вы нужны живым. Как Арчи?
— Держится. Сегодня утром мне позволили его увидеть. Глаза у него открыты, и, я думаю, он меня узнал… Джозефина, я должен кое о чем вас попросить.
— О чем?
— Посмотрите на эти кронштейны крыльев.
— Что с ними?
— Видите, как они соединяются в центральных жестких подвесках вверху и внизу?
— Конечно.
— Заметили, что треугольники образуют легковесные стальные опоры? Концы их, которые торчат над крыльями, на самом деле концы широкого основания, которое проходит под крыльями.
— Конечно. Так достигается большая прочность.
— А видите, как изобретательно закреплены шасси?
Она нагнулась рядом с ним и принялась рассматривать Х-образные опоры, которые соединяли корпус аэроплана с рамой и колесами.
— Это та же система, что на вашем «Селере», верно? — спросил Белл.
— Похоже, — согласилась она.
— Ни на одном другом моноплане я такого не видел. И должен вас спросить: возможно ли, что мистер Селер «заимствовал» эту систему крепления крыльев у ди Веккио?
— Это совершенно невозможно! — яростно возразила Джозефина.
Белл заметил, что обычно спокойную летчицу, кажется, взволновало это обвинение. Она вскочила на ноги. Улыбка исчезла, словно погасили свет, щеки вспыхнули. Неужели она подозревает или даже опасается, что это правда?
— Может быть, Марко бессознательно скопировал эту систему? — мягко спросил он.
— Нет.
— Марко когда-нибудь говорил вам, что работал у ди Веккио?
— Нет.
Но потом, что было очень странно, она снова заулыбалась. Самоуверенно, подумал Белл. И задумался почему. Напряжение покинуло ее стройную фигуру, она стояла в обычной непринужденной позе, словно готовая в любое мгновение действовать.
— Марко никогда не упоминал, что работал у да Веккио?
— Ди Веккио работал на Марко, — возразила она, что объясняло ее мирную улыбку. — Пока Марко не пришлось его уволить.
— Я слышал, что было как раз наоборот.
— Вас обманули.
— Может, я неверно понял. Марко рассказывал вам, что дочь ди Веккио в прошлом году ударила его ножом?
— Эта сумасшедшая чуть не убила его. Оставила ужасный шрам у него на руке.
— Марко рассказывал вам почему?
— Конечно. Она ревновала. Хотела выйти за него. Но Марко не заинтересовался. Он даже говорил мне, что ее подталкивал отец, надеясь, что Марко снова его наймет.
— Марко говорил вам, что она обвинила его в воровстве?
Джозефина сказала:
— Бедная сумасшедшая. Все эти разговоры о том, что он украл ее сердце! Она не в себе. Поэтому ее и заперли. Все это происходило в ее воображении.
— Понятно, — сказал Белл.
— Марко не питал к ней никаких чувств. Никогда. Никогда. Могу ручаться, мистер Белл.
Исаак Белл быстро соображал. Он не верил ей, но, чтобы он мог защитить ее жизнь, Джозефина должна была ему доверять.
— Джозефина, — тепло сказал он, — вы очень вежливая молодая дама, но нам предстоит очень тесно работать вместе. Как вы думаете, не пора ли вам называть меня Исаак?
— Конечно, Исаак. Если хотите. — Она разглядывала лицо детектива, словно видела его впервые. — У вас есть девушка, Исаак?
— Да. Я обручен и скоро женюсь.
Она игриво улыбнулась ему.
— Кто же эта счастливица?
— Мисс Марион Морган из Сан-Франциско.
— О! Мистер Уайтвей говорил о ней. Не та ли это дама, что снимает синема?
— Да, и она скоро здесь будет.
— Мистер Уайтвей тоже.
Джозефина взглянула на дамские часики, которые носила на рукаве летной куртки.
— Это напоминает мне, что нужно вернуться в поезд. Уайтвей выслал сюда портного и швею с новым летным костюмом, который я должна надевать для снимков в газетах.
Она тоскливо посмотрела на небо. Оно было голубым — небо теплого безветренного полудня. Потом сильный ветер с моря пронесется над Белмонт-парком и сделает полеты опасными.
— Кажется, вы предпочли бы улететь, — заметил Белл.
— Еще бы! Мне не нужен особый костюм. Видели белый наряд, который он заставил меня надеть вчера? Он недолго оставался белым, когда мы разбирали «Антуанетту». Вот все, что мне нужно, — сказала она, показывая теплые летные перчатки, шерстяной жакет, перетянутый поясом на тонкой талии, и брюки-галифе, заправленные в высокие ботинки на шнуровке. — Теперь мистер Уайтвей хочет, чтобы я позировала в пурпурном шелковом костюме для полетов. А вечером я должна надевать длинное белое платье и черные шелковые перчатки.
— Я видел ваш наряд вчера вечером. Очень красиво.
— Спасибо, — сказала она снова с озорной улыбкой. — Но между нами, птичками, говоря, Исаак, я не могу дождаться, когда переоденусь в комбинезон и помогу моим парням регулировать машину. Я не жалуюсь. Я знаю, что мистер Уайтвей хочет привлечь внимание к гонке.
Белл проводил ее на железнодорожную станцию.
— Он не просил вас называть его Престоном, а не мистером Уайтвеем?
— Все время просит. Но я не хочу, чтобы у него появились неверные мысли, если мы начнем называть друг друга по имени.
После того как Белл благополучно довел ее до желтого «особого» поезда Джозефины и передал в руки портного и ван-дорнов, охраняющих состав, он отправился в штабной вагон, который был снабжен телеграфной связью с агентством.
— Есть что-нибудь из Сан-Франциско? — спросил он дежурного.
— Простите, мистер Белл. Пока нет.
— Еще раз телеграфируйте Джемсу Дэшвуду.
Молодой человек взялся за ключ.
— Я готов, сэр.
СРОЧНО НУЖНА ИНФОРМАЦИЯ О СЕЛЕРЕ И ПРЕСТОДЖАКОМО.
Белл остановился. Резко противоположные мнения о Марко Селере, высказанные Даниэллой ди Веккио и Джозефиной Джозефс Фрост, поднимали любопытные вопросы об обеих жертвах убийства, но особенно любопытно, что жертва одного убийства исчезла.
— Это все, сэр? Отправлять?
— Продолжайте: «ЧАСТЬ ИСТОРИИ ЛУЧШЕ, ЧЕМ НИКАКАЯ ИСТОРИЯ». Потом добавьте: «И ПОБЫСТРЕЙ». На всякий случай «И ПОБЫСТРЕЙ» передайте дважды.
— Это все, сэр? Отправлять?
Белл задумался. Если бы можно было поговорить с Сан-Франциско по телефону, он спросить бы обычно очень надежного Дэшвуда, что заставляет его так тянуть, и внушил ему необходимость действовать срочно.
— Добавьте еще раз: «И ПОБЫСТРЕЙ».
