Глава 39
Вдова погибшего подводника жила в трехэтажном доме, который когда-то вполне мог считаться элегантным, пока годы запустения и пренебрежения не потрепали его до основания. Старомодная желтоватая краска облупилась и местами осыпалась, обнажив большие проплешины, а ставни перекосились и криво висели на ржавых петлях. Налет запустения внезапно исчез при виде аккуратно подстриженного газона перед домом и стройного ряда красивых цветов, опоясывавших дом по периметру.
Остин нажал кнопку дверного звонка, а потом, не дождавшись ответа, постучал по ней кулаком. Ответа снова не последовало. Тогда он постучал изо всей силы, стараясь не сорвать дверь с петель.
— Иду! — послышался издалека женский голос, и из-за угла дома появилась полная женщина с седыми волосами. — Извините, — сказала она с приветливой улыбкой на добродушном лице. — Я была в саду и ничего не слышала.
— Миссис Хатчинс? — решил уточнить Остин.
— Зовите меня просто Телма.
Она отряхнула с рук землю и протянула правую для приветствия. Ее ладонь была грубой, а рукопожатие на удивление крепким.
Остин и Завала представились.
Она хитро прищурила выцветшие от возраста глаза.
— Вы не сказали мне по телефону, что очень симпатичные молодые мужчины, — сказала Телма и еще больше расплылась в улыбке. — Я бы прихорошилась и приоделась, а не вышла к вам как старая грязная курица. Значит, вы нашли водолазный шлем Хатча.
Остин показал рукой на припаркованный неподалеку джип «чероки».
— Да, он лежит в багажнике нашей машины.
Телма медленно направилась к джипу и открыла крышку багажника. Морские водоросли и ракушки были убраны, и на солнце сверкнула медь и бронза старого шлема.
Телма бережно провела пальцами по округлой макушке.
— Да, это действительно защитник мозгов моего Хатча, — грустно сказала она, смахнув слезу тыльной стороной ладони. — Он все еще был там?
Остин вспомнил пустые глазницы и зловещую ухмылку обглоданного черепа.
— Да, думаю, что так. Если хотите, мы сообщим руководству береговой охраны, чтобы они достали его останки для захоронения со всеми почестями.
— Нет, пусть мой старик остается там, где погиб, — сказала Телма, глубоко вздохнув. — Ведь они закопают его в сырую землю, а он этого не любил. С тех пор у меня было еще два мужа, да благословит Господь их души, но Хатч был первым и самым лучшим. Я не могу позволить, чтобы его кости закопали в землю. Ладно, пойдемте к дому. Мы устроим собственную поминальную службу.
Остин с недоумением посмотрел на Завалу, но ничего не сказал. Телма Хатчинс оказалась отнюдь не старой развалиной, которую они ожидали увидеть. Это была довольно высокая женщина с горделивой осанкой, в ней не было даже намека на ее истинный возраст. Да и походка у нее была молодцеватой, быстрой и необыкновенно энергичной. Она повела их в сад и усадила под большим зонтом с логотипом «Чинзано». Потом она оставила их на минуту, сказав, что скоро вернется.
Со стороны заднего двора дом выглядел еще более неприглядно, чем с парадного входа. Правда, дворик был аккуратно убран и напоминал живописную лужайку. Повсюду виднелись клумбы с яркими цветами, а чуть поодаль располагался небольшой огород с таким количеством овощей, что ими можно было прокормить целую армию вегетарианцев. Откуда-то выбежал добродушный лабрадор-ретривер и стал ласково тереться о колено Остина.
Телма вышли из дома с тремя бутылками пива и извинилась за то, что не запаслась более дорогим напитком.
— Когда мне увеличат социальное пособие, я непременно начну покупать хорошее пиво, а не эту дрянь. К сожалению, нам придется довольствоваться этой мочой пантеры. — Она посмотрела на собаку. — Я вижу, вы уже познакомились с Лашем. — Она налила немного пива в собачью миску, и пес бросился громко хлебать пенистый напиток. Удовлетворенно хмыкнув, Телма подняла вверх бутылку. — Давайте выпьем за Хатча. Я все эти годы знала, что кто-нибудь обязательно найдет моего старого пирата.
Они звонко чокнулись бутылками и сделали несколько глотков.
— Сколько уже лет нет вашего мужа? — спросил Остин.
— Моего первого мужа, — поправила она его, сделала еще несколько больших глотков и крепко сжала губы. — Хатч исчез весной тысяча девятьсот семьдесят третьего года. Где вы нашли его останки?
Остин развернул на столе карту Чесапикского залива и показал пальцем на нарисованный карандашом крестик.
— Черт возьми! — неожиданно воскликнула Телма. — Это же в нескольких милях от того места, где, по моему мнению, должен был находиться затонувший корабль с сокровищами.
— Корабль с сокровищами? — эхом повторил Завала.
— Да, так этот глупый Хатч его называл. И именно он погубил мужа.
— Вы можете рассказать, что с ним случилось? — попросил Остин.
В глазах у Телмы появилось отсутствующее выражение.
— Мой муж родился и вырос на берегу этого залива. С началом Второй мировой войны был призван в военно-морской флот и стал водолазом. Причем очень хорошим водолазом, насколько я знаю. После окончания войны он выкупил свое подводное снаряжение, а когда мы поженились, стал регулярно совершать коммерческие погружения, чтобы поддержать мастерство и развеять скуку. Обычно он выходил в залив на рыболовной лодке, благодаря которой и отыскал это затонувшее судно. Его сеть запуталась на дне, и он нырнул, чтобы освободить ее. Это судно стало его навязчивой идеей.
— Почему это произошло, Телма? — воодушевился Остин.
— Дело в том, что Хатч знал все затонувшие в заливе суда, а некоторые из них видел собственными глазами во время погружения. Короче говоря, он стал самодеятельным историком и провел несколько интересных исследований, но никаких записей от него не сохранилось.
— Он не рассказывал вам о затонувшем судне и его местонахождении? — допытывался Завала.
— Муж ничего мне не говорил. Он действительно был слишком старомодным и никогда не посвящал меня в свои дела, не без оснований полагая, что женщинам ни в коем случае нельзя доверять тайну. Он часто повторял, что расскажет мне всю правду только тогда, когда вытащит для меня какое-то количество золотых украшений.
— А почему он думал, что на этом судне обязательно должно быть золото? — насторожился Остин.
— Многие люди до сих пор не знают, что в давние времена в этих местах были золотые прииски. Мэриленд, Виргиния и дальше вплоть до Пенсильвании.
— Ничего удивительного, — признался Остин. — Я сам только недавно узнал о том, что когда-то в районе Чесапикского залива были шахты по добыче золота. Причем узнал совершенно случайно, когда оказался в кафе «Золотая шахта». Свое название это кафе получило по расположенной неподалеку шахте, заброшенной много лет назад.
— И ваш муж догадался, что какое-то золото могло оказаться на этом затонувшем судне? — спросил Завала.
— Это была не просто догадка, мой дорогой. — Телма провела пальцами по золотой цепочке, висевшей у нее на шее, а потом вытянула ее из-за ворота платья. На цепочке висел золотой кулон в виде лошадиной головы. — Он нашел этот кулон во время первого погружения и подарил мне, пообещав, что достанет еще больше. — Она грустно вздохнула. — О, Хатч, ты был для меня дороже всяких золотых сокровищ.
— Простите, что невольно вызвали у вас печальные воспоминания, — сказал Остин.
Ее лицо снова озарилось широкой улыбкой.
— Не волнуйтесь, Курт, это я должна просить прошения за то, что утратила эти воспоминания.
У Завалы между тем назрел интересный вопрос:
— Мы с Куртом с большим трудом вытащили из воды этот шлем. К нему еще был прикреплен нагрудник. Нам интересно, как ваш покойный муж справлялся с таким тяжелым снаряжением?
— О, он был не один. Он всегда работал вместе со своим другом Томом Лаури, включая и тот день, когда они обнаружили затонувший корабль. По всей вероятности, только ему одному он доверил свою главную тайну. Том стал его главным и единственным помощником, а Хатч обещал ему разделить все найденные богатства поровну.
— А Том еще жив? — спросил Остин.
— Нет, это затонувшее судно погубило и его, — сказала Телма. — Сотрудники береговой охраны как-то узнали, что Хатч попал в беду на дне залива. Может быть, запутался шланг подачи воздуха. Том был крепок как бык, он выпивал целую упаковку пива за раз. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Он был предан Хатчу и никогда бы не подвел его. Думаю, он изрядно выпил, неосторожно перегнулся через борт лодки и утонул.
— Значит, береговая охрана обнаружила их лодку на том самом месте, где она стояла на якоре над затонувшим судном? — насторожился Остин.
— Нет, вскоре начался шторм, лодку сорвало с якоря и унесло в море. Тело Тома и лодку обнаружили в нескольких милях от места погружения. Позже я продала ее одному из друзей Хатча, за которого впоследствии вышла замуж.
— Вы рассказывали кому-нибудь об этих сокровищах?
Она решительно покачала головой.
— Нет, я не сказала об этом даже офицерам береговой охраны. Это злосчастное судно уже погубило двух человек, и я очень не хотела снова остаться вдовой или сделать несчастной еще какую-нибудь женщину в нашем городке.
— Сколько погружений мог сделать Хатч? — поинтересовался Завала.
— Он уходил туда дважды. — Телма потеребила пальцами золотую цепочку с кулоном. — Первый раз он нашел этот кулон, а второй раз, видимо, спустился под воду сразу же после того, как нашел на дне кувшин.
Остин быстро поставил на стол недопитую бутылку пива.
— О каком кувшине вы говорите, Телма?
— Какой-то старый глиняный сосуд серовато-зеленого цвета с прочно запечатанной горловиной. Я нашла его среди всякой рухляди, которую Хатч и Том хранили на своей лодке. Он все еще покрыт засохшими морскими водорослями и ракушками. Он показался мне слишком легким, чтобы содержать в себе золото, поэтому я никогда даже не пыталась открыть его. Откровенно говоря, я очень боялась, что он может принести мне еще больше несчастий, как ящик Пандоры.
— Мы можем взглянуть на этот сосуд? — взволнованно спросил Остин.
Телма смущенно улыбнулась и развела руками.
— Вы немного опоздали. Пару дней назад я отдала его какому-то парню, который проезжал мимо. Он сказал, что пишет книгу и совершенно случайно услышал какие-то сплетни в нашем городке насчет Хатча и его поисков затонувшего судна. А когда я рассказала ему об этом кувшине, он попросил отдать его на время, чтобы сделать рентгеновский снимок содержимого. Я ответила, что он может забрать его насовсем.
— Парня звали Саксон? — догадался Остин.
— Совершенно верно, Тони Саксон. Симпатичный парень, но не такой красивый, как вы. Вы знаете его?
— Немного, — сказал Остин с грустной улыбкой. — А он не сказал вам, где остановился?
— Нет. — Она немного подумала, а потом добавила: — Надеюсь, я не отдала ему что-нибудь очень ценное? Вы видите, что этот дом давно уже требует капитального ремонта.
— Думаю, нет, — успокоил ее Остин. — Но в вашем распоряжении остается этот шлем, а он стоит немалых денег.
— Достаточно для того, чтобы отремонтировать и покрасить эту старую развалину? — воодушевилась Телма.
— Вполне, — улыбнулся Остин. — Думаю, что вам хватит не только на ремонт, но еще и на пару упаковок пива «Стелла Артуа».
Он решительно отклонил предложение выпить еще по бутылке пива в память о ее первом муже. Они с Завалой достали из багажника джипа шлем и водрузили его на столе в прихожей. Потом Остин поблагодарил Телму за помощь и сказал, что было очень приятно с ней познакомиться. Она ответила им тем же и даже расцеловала обоих на прощание.
Остин открыл дверцу джипа и хотел было сесть за руль, как вдруг увидел какую-то бумажку на ветровом стекле. Он развернул ее и прочитал небольшое послание, написанное шариковой ручкой довольно небрежным почерком.
Дорогой Курт, сожалею, что утащил амфору у тебя перед носом. Буду в ресторане «Тайдуотер гриль» до шести часов вечера и готов угостить выпивкой.
Э.С.
Остин протянул записку Завале, и тот хитро ухмыльнулся, прочитав ее.
— Твой друг обещает угостить нас выпивкой, — сказал он, садясь в джип. — Что может быть лучше такого предложения?
Остин молча уселся за руль джипа и направился в сторону набережной. По пути в город он видел крупную надпись «Тайдуотер» и вспомнил, как можно поскорее добраться до ресторана на берегу реки. Припарковав машину, они вошли в бар и сразу же увидели там Саксона, который оживленно обсуждал с барменом тонкости рыбной ловли. Увидев приближающегося Остина, Саксон радостно улыбнулся, поздоровался с ним, а потом представился Завале и предложил им отведать крепкого эля местного производства. Взяв по кружке пива, они нашли уединенный столик в дальнем конце зала.
Остин не любил терпеть поражение, но при этом никогда не унывал от неудачи. Именно поэтому он первым предложил тост:
— Поздравляю, Саксон. Как ты вышел на эту вещь?
Саксон сделал несколько глотков пива, а потом смахнул с усов пену.
— Немного удачи и хорошая обувь, — пошутил он. — Я исследовал все западное побережье Северной Америки, а потом, когда в огне сгорела моя копия судна, обратил внимание на восточное.
— А почему ты считаешь, что это был поджог? — спросил Остин.
— За несколько дней до пожара я получил от одного торгового дельца весьма заманчивое предложение продать свое судно. Я сказал, что эта копия является научным проектом и не подлежит продаже. А в конце той же недели мое судно сгорело дотла.
— А кто был покупателем?
— Ты уже видел его на презентации «Навигатора». Виктор Балтазар.
Остин вспомнил злой блеск в глазах Саксона, когда Балтазар вошел в помещение склада Смитсоновского института.
— Скажи, пожалуйста, как ты вышел на Чесапикский залив? — продолжал допытываться Остин.
— Я всегда считал этот район наиболее вероятным расположением страны Офир, поскольку именно здесь находились самые богатые золотоносные шахты. Кроме того, меня интересовало также русло реки Саскуэханна. Несколько лет назад в верхнем течении этой реки, в районе Меканиксбурга, что в штате Пенсильвания, были обнаружены глиняные таблички со странными письменами, которые, вполне возможно, являются древнефиникийскими.
— А что привело тебя к Телме Хатчинс?
— После пропажи «Навигатора» я впал в отчаяние и не знал, что делать дальше. В какой-то момент мне пришла в голову мысль приехать сюда и поговорить с любителями подводной рыбалки и сотрудниками местного исторического общества. Я вполне допускал мысль, что муж Телмы или скорее всего его верный друг могли проболтаться насчет своей находки кому-нибудь из друзей. С тех пор я начал тщательно собирать все слухи и сплетни, касающиеся затонувшего судна с сокровищами. В конце концов я узнал о Телме и выяснил ее адрес. Она сама предложила мне эту амфору, вероятно, подпав под мое обаяние.
— Вероятно, — улыбнулся Остин. — А как ты узнал о нашем приезде?
— Если НАПИ хочет и впредь оставаться тайной организацией, то я бы порекомендовал вам красить свои автомобили в менее приметный цвет, а не в чудесный бирюзовый. Я ехал на поздний завтрак и вдруг увидел вашу весьма примечательную машину. Не долго думая я проследовал за вами до лодочной станции, увидел, как вы выгружаете подводное снаряжение, механически запомнил ваш автомобиль, а потом проследил за вами, когда вы направились к дому Телмы. А сейчас могу ли я задать вам один вопрос? Как вам удалось выйти на след потерпевшего крушение судна?
Остин рассказал Саксону о второй статуе в Турции, а потом объяснил тайный смысл древней карты, начертанной на боку бронзового кота.
Саксон радостно засмеялся и всплеснул руками.
— Чертов кот! Я всегда подозревал, что в этой фигуре содержится нечто большее, чем в самой статуе. Возможно, именно эта парочка охраняла древний храм.
— Храм Соломона? — спросил Остин, вдруг вспомнив недавний разговор с Никкерсоном.
— Весьма вероятно, — ответил Саксон и нахмурил брови. — Интересно, почему люди, которые организовали похищение первой статуи, не смогли выйти на след этого древнего судна?
— Возможно, они не такие умные, как мы с вами, — пошутил Остин. — Сейчас амфора находится у вас. Могу я полюбопытствовать, что вы намерены с ней делать?
— Я уже открыл ее.
— Ну и что там было?
— Ответ на этот вопрос зависит от тебя, Курт. Полагаю, мы можем заключить некое соглашение. Мне нужны источники НАПИ, но только научно достоверные факты, а не золото или сокровища. Больше всего на свете мне хочется отыскать легендарную царицу Савскую. Охотно признаю, что по-настоящему одержим этой идеей.
Остин помрачнел, опустив кончики губ, а потом вопрошающе посмотрел на Завалу.
— Думаю, мы можем пойти на сделку с этим скользким и загадочным типом?
— Черт возьми, Курт, ты же знаешь мою неуемную страсть к романтическим приключениям. Я голосую «за».
К этому времени Остин уже принял единственно верное решение. Услуги со стороны НАПИ были скромной платой за бесценные научные знания Саксона. Кроме того, он не мог не восхищаться одержимостью этого человека и его упорством в достижении намеченной цели. Повернувшись к Саксону, он вперился в него пронзительным взглядом.
— Я готов заключить такую сделку, но при двух условиях.
Саксон заметно помрачнел.
— Ну и каково же первое условие?
— Ты должен откровенно рассказать нам о том, что находилось в амфоре.
— Я нашел там папирус, — без колебаний ответил Саксон. — А в чем заключается второе условие?
— Ты должен еще раз угостить нас пивом.
— Боже мой, Остин, ты бессовестно пользуешься своим преимуществом перед беспомощным человеком, — сказал Саксон, хитро подкручивая пальцами кончики усов.
Затем он взмахнул рукой, подозвал бармена и показал ему три растопыренных пальца.
