Глава 20
Утром следующего дня Остин вскочил с дивана, надел свежие шорты, майку, сунул ноги в сандалии и пошел на берег реки, чтобы еще раз убедиться в том, что вчера ночью ему не померещилась фигура незнакомца. Присев на корточки, он увидел следы обуви. Он сравнил эти отпечатки со своими и понял, что мужчина был довольно крупный.
Какое-то время Остин стоял на берегу, задумчиво глядя на серебристую поверхность Потомака, в которой уже отражались первые лучи восходящего солнца. Сейчас он ничего не мог сделать, так как наблюдавшего за ним человека уже давно и след простыл. В конце концов Остин недоуменно пожал плечами и пошел обратно в свой плавучий дом. Возможно, его недоумение быстро рассеялось бы, если бы он случайно поднял вверх голову и увидел на одной из веток дуба прикрепленный липкой лентой миниатюрный радиопередатчик с отходящей от него тоненькой антенной.
Быстро освежившись под душем и переодевшись в слаксы и рубашку спортивного покроя, Остин наполнил дорожный термос своим любимым крепким ямайским кофе, сел за руль бирюзового джипа «чероки» из гаража НАПИ и помчался на самый край штата Мэриленд.
Дорога в этот ранний час была свободной, и он добрался до складских помещений Смитсоновского института за полчаса до назначенного Кариной времени. Это его вполне устраивало, так как он хотел как следует рассмотреть статую, породившую столько невероятных легенд и слухов. Стоявший у двери охранник придирчиво изучил его удостоверение, потом сверил фамилию со списком приглашенных и пропустил внутрь большого строения из проржавевшего местами металла. По обеим сторонам длинного складского помещения стояли деревянные стеллажи, уставленные картонными коробками с бирками, в которых хранились экспонаты из запасников огромной коллекции Смитсоновского института.
В центре зала стояла бронзовая статуя в человеческий рост, возле которой суетился высокий худощавый мужчина, выравнивая на бетонном полу треногу с большим фотоаппаратом. Увидев приближающегося Остина, фотограф недовольно насупился.
Остин радостно протянул ему руку.
— Энтони Саксон, если не ошибаюсь.
Тот удивленно вскинул кустистые брови.
— Мы с вами знакомы?
— Меня зовут Курт Остин. Я работаю в НАПИ. Пару лет назад в Клубе путешественников я с большим удовольствием слушал вашу лекцию о древних исчезнувших городах и сразу узнал фотографию на обложке вашей последней книги «Поиски царицы».
Насупленное выражение лица Саксона мгновенно сменилось добродушной улыбкой. Он протянул Остину руку размером с рукоять огромной помпы.
— Курт Остин. Помнится, это вы нашли Христофора Колумба. Для меня большая честь познакомиться с вами.
Остин скромно поправил его:
— На самом деле я был всего лишь членом команды, которая совместными усилиями отыскала старину Криса.
— И тем не менее ваше открытие мумии Колумба на древнем финикийском судне в гробнице майя подвели довольно серьезную научную основу для предположений о доколумбовых контактах в Новом Свете.
— И все же многие специалисты до сих пор отказываются принимать этот факт.
— Это филистимляне! Что же до меня лично, то я с радостью воспользовался вашим открытием для доказательства собственных гипотез. Кстати, что вы думаете о моей последней книге?
— Очень интересная и чрезвычайно информативная. Высказываемые в ней идеи в высшей степени оригинальны.
Саксон снисходительно хмыкнул.
— Когда люди называют мои работы оригинальными, то часто тем самым хотят сказать, что они написаны рехнувшимся чудаком. Иначе говоря, их причисляют к разряду фантастической литературы, в которой описываются неопознанные летающие объекты, искалеченные коровы или пришельцы с других планет.
— Нет, я совсем не считаю ваши книги бредом сумасшедшего. Ваше предположение, что древние финикийцы могли пересекать Тихий океан и исследовать Западное полушарие, просто поражает воображение. Поэтому многие отказываются вам верить. А когда вы добавили к этому легендарную царицу Савскую, это вызвало шквал возмущенных отзывов. Лично я считаю, что вы были правы, когда откровенно заявили о том, что эта царица может стать ключом к разгадке древней тайны Офира.
— Царица Савская оставила крошечные следы во многих исторических документах, создававшихся столетиями. Я уже давно иду по этим следам, пытаясь отыскать ее гробницу.
— Да, это далеко не первый случай известного правила cherchez la femme. Очень жаль, что пожар уничтожил вашу копию древнего финикийского судна еще до того, как вы смогли бы доказать на практике свою гипотезу.
В глазах Саксона промелькнули гневные огоньки.
— Этот пожар возник не случайно.
— Не понимаю вас.
— Это был поджог. Но это уже далекое прошлое. — На его лице снова появилась добродушная улыбка. — Я решил оставить в покое идею о пересечении Тихого океана. Слишком дорогое удовольствие и к тому же весьма непростое. Вместо этого я пытаюсь организовать более скромную экспедицию. Хочу отправить древнее судно из Ливана в Америку и обратно через Испанию, то есть так, как это вполне могли делать древние суда Таршиша.
— Я бы не назвал трансатлантическое путешествие туда и обратно более скромным, как вы выразились, но все равно желаю вам всяческой удачи в этом деле.
— Благодарю. А что вас привело сюда?
Остин кивком показал на статую.
— Мисс Микади великодушно пригласила меня заехать на минуту и познакомиться вот с этим джентльменом. А вас что здесь заинтересовало?
— Мои друзья из Смитсоновского института сообщили, что в город приехал этот парень. Вот я и решил поприветствовать столь дорогого гостя.
Судя по сложной фотокамере и уже установленной треноге, интерес Саксона к этой статуе выходил далеко за пределы чистого любопытства. Остин осторожно прикоснулся пальцем к бронзовой руке «Навигатора».
— Мисс Микади сказала мне, что вы считаетесь одним из самых компетентных знатоков этой статуи. Сколько ей лет?
Саксон повернулся к «Навигатору».
— Более двух тысяч.
Остин с любопытством уставился на потемневшую от времени зеленоватую фигуру, которая чуть было не стала причиной гибели сотен людей. Высотой не менее шести футов, она стояла, слегка выдвинув вперед левую ногу, обутую в древнюю сандалию. На левое плечо молодого человека была накинута звериная шкура, а бедра скрывала искусно выделанная и отороченная юбка, напоминавшая шотландский килт. Длинные волосы волнами спадали на плечи из-под остроконечного колпака. Лицо мужчины было покрыто густой бородой, а спокойная улыбка чем-то напоминала умиротворенный образ Будды. Это ощущение еще больше усиливалось из-за полузакрытых глаз.
В правой руке на уровне пояса «Навигатор» держал похожий на шкатулку предмет, а левая, со слегка сжатыми пальцами, была приподнята вверх, от чего статуя напоминала изображение Гамлета, размышляющего над черепом бедного Йорика. К его ногам прижалась костлявая кошка с маленькой головой, что по замыслу древнего скульптора должно было придать статуе большую устойчивость.
— Если бы мне не сказали, что это финикийская статуя, — задумчиво сказал Остин, — я бы ни за что не смог определить ее культурную принадлежность или даже соответствующую историческую эпоху.
— А все потому, что финикийское искусство не имело специфического и четко выраженного культурного стиля. Они были слишком заняты морской торговлей, чтобы создавать великие произведения искусства. Финикийцы хорошо делали только то, что можно было легко и дорого продать, поэтому они так умело имитировали произведения искусства тех стран, с которыми поддерживали постоянные торговые контакты. К примеру, поза этой статуи напоминает египетские изваяния, а голова сирийская, почти восточного типа. Что же касается набедренной повязки, то она, по всей видимости, была позаимствована у древних греков. Размер статуи тоже не совсем обычный, так как бронзовые статуи древних финикийцев, как правило, намного меньше.
— И полосатая кошка тоже является отклонением от традиционной нормы.
— Финикийцы брали с собой кошек на судно, чтобы они ловили крыс, а зачастую просто продавали их на рынке. Обычно они отдавали предпочтение рыжим полосатым котам.
Остин внимательно посмотрел на прямоугольный предмет в правой руке статуи, длиной примерно шесть дюймов. Верхняя часть предмета была круглая, диаметром полдюйма. В этом круге находилась восьмиконечная звезда, но одна ее вершина была заметно больше остальных. А от нее до противоположной части звезды тянулась толстая линия.
Саксон заметил интерес Остина к этому предмету и оценил удивленное выражение его лица.
— Любопытно, не правда ли?
— Карина мне уже говорила о тайне этого компаса. Насколько мне известно, китайцы изобрели компас через много столетий после расцвета финикийской морской торговли.
— Это всего лишь общее заблуждение. А вы сами что думаете по этому поводу?
— Предпочту оставить вопрос открытым, — улыбнулся Остин. — Финикийская морская империя охватывала практически все побережье Средиземного моря и простиралась далеко за его пределы. Кроме того, они должны были иметь постоянные контакты со своими многочисленными колониями, в связи с чем вынуждены были преодолевать огромные морские пространства. От финикийского Тира до западной оконечности Средиземного моря более двух тысяч миль. Это позволяет предположить, что они обладали совершенно неповторимым искусством навигации, превосходными картами и надежными навигационными инструментами.
— Браво! У меня никогда не было сомнений в том, что эти любознательные умные люди знали специфические особенности магнитного железняка и умели намагничивать стрелку и помешать на розу ветров, как показано на этом приборе. Voila! Самый настоящий компас.
— Значит, эта статуя является подлинной?
Саксон кивнул.
— По моим предположениям, она была отлита примерно в восемьсот пятидесятых годах до нашей эры, когда могущество финикийской морской державы достигло высшей точки.
— Похоже, стрелка компаса указывает только на восток и запад.
Саксон удивленно поднял бровь.
— А что еще вы там увидели?
Остин внимательно посмотрел на лицо бронзовой статуи. Нос мужчины был слегка приплюснут, словно выдержал удар тяжелого молота. Несмотря на повреждение, в целом он являлся довольно симпатичным молодым человеком с густой волнистой бородой. То, что поначалу показалось Остину улыбкой, на самом деле вполне могло оказаться недовольной гримасой. Да и глаза у него были скорее прищурены, а не просто полузакрыты. Остин обошел статую сзади и присмотрелся к ее поднятой вверх руке.
— Полагаю, он смотрит на яркое солнце, как будто пытается определить по нему направление движения.
Саксон неожиданно хихикнул.
— Вы меня пугаете своей необыкновенной сообразительностью, мой друг.
Объектив фотоаппарата был направлен на среднюю часть статуи, где мотив солнечного сияния повторялся на набедренной повязке. А чуть ниже шла горизонтальная линия, выгнутая с обоих концов наподобие английской буквы Z.
— Этот знак я видел в вашей книге.
Остин был так поглощен этой деталью, что не заметил, как лицо собеседника внезапно исказила судорога.
— Совершенно верно, — сказал Саксон, восстановив прежнее добродушие. — Полагаю, он символизирует судно Таршиша.
— Если не ошибаюсь, подобные знаки вы обнаружили в Южной Америке и в Святой земле.
В глазах Саксона промелькнули хитрые огоньки.
— Да, но мои оппоненты утверждают, что это чистое совпадение.
— Они филистимляне, — ответил Остин шуткой Саксона и стал рассматривать круглый медальон, висевший на шее статуи. На нем были выгравированы голова лошади и пальма с обнаженными корнями.
— Этот рисунок я тоже видел в вашей книге. Голова лошади и пальма.
— Лошадь была знаком Финикии, а пальма символизирует ее плодородную колонию.
Остин провел пальцами по выпуклостям под пальмой, словно пытался прочесть таинственный текст по методу Брайля. В этот момент тишину зала нарушил звонкий женский голос, оборвав так и не заданный, но уже вполне созревший вопрос.
— Как вы здесь оказались?
На пороге склада стояла Карина, с недоверием уставившись на мужчин.
Саксон попытался отразить ее гневный взгляд обезоруживающей улыбкой.
— Не могу упрекнуть вас за столь раздраженный тон, мисс Микади. Пожалуйста, только не зовите сюда охранника. Я показал ему свое удостоверение члена Клуба путешественников. Кстати сказать, оно самое что ни на есть подлинное.
— Мне было бы все равно, даже если бы они сделали татуировку на вашем derriere, — недовольно проворчала Карина. — Как вы узнали, что статуя находится здесь?
— У меня есть свои источники информации, которые знают о моем увлечении.
Она подошла к установленному на треноге фотоаппарату.
— Фотография статуи будет помещена в книге, которую мы намерены продавать во время выставки. Вы не имеете права снимать ее без соответствующего разрешения.
Саксон посмотрел куда-то мимо Карины, и на его лице появилось страдальческое выражение, начисто смывшее прежнюю ухмылку. Он крепко сжал зубы, как приготовившийся к бою питбуль, и прорычал одно-единственное слово:
— Балтазар.
В зал медленно вошел горнорудный магнат в сопровождении молодого человека с кожаным саквояжем. Балтазар сразу же направился к Карине.
— Рад снова видеть вас, мисс Микади, — сказал он ей и протянул руку Саксону. — Виктор Балтазар. Не могу поверить, что мне посчастливилось познакомиться с вами лично.
Саксон даже не подумал пожать протянутую руку.
— Тони Саксон, — подчеркнуто сухо представился он. — Вы пытались купить судно, которое я построил для путешествия через Тихий океан.
— О да, — широко улыбнулся Балтазар, ничуть не оскорбленный пренебрежительным обхождением. — Я хотел подарить его какому-нибудь музею. Говорят, оно сгорело почти до ватерлинии. Какая жалость.
Саксон демонстративно повернулся к Карине:
— Прошу прощения, мисс Микади. Надеюсь, вы помните наш недавний разговор в посольстве.
С этими словами он собрал треногу, повесил ее на плечо, и, гневно сверкнув глазами в сторону Балтазара, направился к выходу.
Карина сокрушенно покачала головой.
— Извините, если я допустила грубость. Этот человек просто выводит меня из себя. Ну да ладно, хватит о нем. Курт, я хочу познакомить вас с Виктором Балтазаром, чей фонд так щедро финансирует нашу выставку.
— Рад познакомиться с вами, мистер Остин. Мисс Микади довольно подробно рассказала мне о вашей героической роли в спасении захваченного пиратами судна. Позвольте поблагодарить вас за спасение прекрасной женщины и всей этой чудной коллекции.
— Карина мне тоже немало рассказывала о необыкновенной щедрости вашего фонда, — таким же тоном ответил Остин.
Балтазар отмахнулся от благодарности небрежным взмахом руки и обратил все внимание на статую.
— Наконец-то он здесь. «Навигатор». Действительно чудесная вещь. Восхищаюсь вашим решением, мисс Микади, сделать эту статую центральным звеном всей экспозиции.
— Это был вполне естественный выбор, — скромно улыбнулась Карина. — Даже со слегка поврежденным лицом она просто излучает достоинство и благородство. Кроме того, «Навигатор» окутан ореолом неразгаданной тайны.
Балтазар согласился с ней кивком.
— А вы что думаете о нашем молчаливом друге, мистер Ос-тин?
Остин в этот момент напряженно обдумывал подробности разговора с Саксоном.
— Возможно, он станет более словоохотливым, если мы зададим ему правильные вопросы.
Балтазар окинул Остина странным взглядом, а потом снова вернулся к статуе и обошел ее сзади, скрупулезно осматривая каждый квадратный дюйм древней бронзы.
— Вы уже показывали статую экспертам? — спросил он у Карины.
— Пока нет. Сейчас ее должны подготовить к транспортировке в Смитсоновский институт, где будет проведена грандиозная выставка.
— Не скрою, что меня слегка беспокоит сохранность статуи, памятуя о недавней попытке выкрасть ее с борта судна, — задумчиво произнес Балтазар. — А неожиданный и к тому же незаконный визит мистера Саксона еще раз доказывает, что охрана здесь оставляет желать лучшего. Беззащитнее всего статуя окажется во время транспортировки. Я взял на себя смелость договориться с одной транспортной компанией, чтобы они приехали сюда сегодня утром и перевезли статую на новое место под надежной охраной. Они должны прибыть с минуты на минуту. Если вы, конечно, не возражаете, мисс Микади.
Карина задумалась над этим предложением. Чем больше народу узнает о местонахождении «Навигатора», тем меньше будет ее безопасность.
— Очень мило с вашей стороны, — сдержанно ответила она. — С радостью приму ваше предложение.
— Ну и прекрасно, — обрадовался Балтазар. — Значит, договорились. Понимаю, что сейчас раннее утро, но мне бы хотелось отметить это событие символическим тостом.
Жестом он подозвал камердинера, и тот проворно поставил на свободную полку саквояж, открыл его и вынул бутылку дорогого шампанского «Моэт». Ловко откупорив ее, он наполнил три бокала и протянул каждому из них.
Они со звоном чокнулись, а Балтазар поднял свой бокал выше других.
— За «Навигатора».
Остин пристально рассматривал благодетеля Карины сквозь прозрачное стекло бокала и не мог избавиться от мысли, что мужчина как будто вырезан из камня. Под дорогим костюмом в мелкую полоску угадывались очертания мускулистого тела профессионального борца, но даже на таких широких плечах голова казалась чересчур большой.
Балтазар не заметил пристального внимания к своей персоне со стороны Остина, так как не мог оторвать глаз от Карины и, казалось, тщательно изучал каждое ее движение. Однако Остин без особого труда разглядел под личиной добродушной улыбки скрытую враждебность, если не сказать презрение. Ему было крайне интересно, чем вызвана такая реакция: истинным отношением Балтазара к итальянке или нежелательным присутствием постороннего человека, которого он мог воспринимать как соперника.
Камердинер стал собирать пустые бокалы, причем тот, из которого пила Карина, почему-то незаметно сунул в пластиковый пакет и быстро спрятал в саквояж. Затем он подошел к хозяину и что-то прошептал на ухо. Через минуту Балтазар посмотрел на часы и сказал, что ему пора — важные дела.
Карина проводила его до двери, а вернувшись, попросила у Курта прощения за то, что вынуждена сократить время общения, поскольку необходимо подготовить статую к транспортировке. Они договорились поддерживать связь по мобильному телефону и встретиться вечером для совместной поездки в Виргинию к фотографу журнала «Нэшнл джиографик».
Черный «юкон» с затемненными стеклами был припаркован рядом с джипом Остина. Одного взгляда на номер автомобиля было достаточно, чтобы определить, что он принадлежит правительству США. Догадка подтвердилась, как только задняя дверца открылась, из машины вышел человек в темно-синем костюме и черных очках и сунул Остину под нос сверкающий значок.
Придерживая рукой открытую дверцу автомобиля, мужчина сухо произнес:
— Один человек хочет поговорить с вами.
Остин терпеть не мог, когда ему приказывали какие-то странные незнакомцы.
— Если ты сейчас же не уберешь свою игрушку, я заставлю тебя ее проглотить, — ответил он с добродушной улыбкой.
Остин ожидал от незнакомца враждебной реакции, но, к его удивлению, тот весело рассмеялся, и наклонившись к автомобильной дверце, сказал кому-то в салоне:
— Вы правы, этот парень действительно крепкий орешек.
Из салона донесся громкий хохот, а затем знакомый голос, который Остин не слышал уже много лет.
— Этому парню палец в рот не клади — всю руку откусит.
Остин заглянул в салон автомобиля и увидел за рулем крупного человека, дымящего сигарой. Но даже за пеленой дыма можно было разглядеть широкое лицо с крупными чертами.
— О, черт возьми, я должен был догадаться, что это ты, Флэгг. Что заставило тебя оторваться от кресла в Лэнгли?
— Тобой заинтересовались на самом верху — хотят поговорить. Так что садись сюда, а Джейк поведет твою машину.
Остин бросил ключи от джипа человеку со значком и сел в сверкающий «юкон». Он некоторое время работал с Джоном Флэггом в ЦРУ и даже провел с ним несколько важных операций, но уже много лет не видел старого сослуживца. Этот индеец из племени вампаноаг выполнял секретные задания и всегда работал под прикрытием, стараясь не высовываться на поверхность.
Они обменялись крепкими рукопожатиями.
— Куда мы едем? — спросил Остин.
Флэгг хитро прищурился:
— Ты совершишь небольшую прогулку на лодке.
