ГЛАВА 41

После нескольких часов плавания Курт решил, что удача окончательно от него отвернулась.

Палящие лучи солнца обрушились на них, и единственной защитой стал импровизированный навес из парашюта. Кормовая воздушная подушка настолько сдулась, что не было никакого смысла пытаться спасти ее. Лодка плыла перекошенной — ее правый задний угол уже почти утонул, а сама лодка напоминала автомобиль со спущенной шиной. И, несмотря на поистине титанические усилия Измаила, правый передний баллон все больше сдувался.

Курт выглянул через небольшой разрез в навесе, как ребенок порой выглядывает в дыру в простыне — костюме призрака.

— Ничего? — спросила Лилани без всякой надежды.

— Нет, — подтвердил он, и голос его прозвучал очень хрипло. Несмотря на то что он вдоволь напился в самолете, его горло вновь саднило.

— Может, нам стоит снова запустить двигатель, — предложила Лилани. — Мы еще не добрались до судоходных вод.

Курт знал, что это так. Немногие корабли заходили в самый центр Индийского океана. Он надеялся, что они достаточно близко к берегам Африки, чтобы добраться до соединяющего север с югом маршрута, ведущего в Красное море, или пути, которым ходят танкеры из Персидского залива к Африканскому Рогу. Но, по его расчетам, сейчас они находились слишком далеко от этих вод. По меньшей мере, милях в ста.

— Мы не сможем добраться туда, даже использовав все горючее, что у нас осталось.

— Но мы не можем просто так торчать тут и дальше, — возразила она.

— У нас всего один галлон горючего, — объявил он. — Нам не стоит тратить его до последнего момента.

Лилани уставилась на Курта, и взгляд ее был переполнен страхом. Ее била дрожь.

— Я не хочу умирать.

— Да и я не хочу, — заметил Курт. — И Измаил не хочет. Правда, Измаил?

— Правда, — подтвердил пленник. — Я не готов. Не готов умереть. Очень-очень.

— Значит, мы не умрем, — заверил их Курт. — Успокойтесь.

Девушка кивнула, однако продолжала сидеть на корме лодки, пытаясь сделать все, что возможно, чтобы та не сдулась.

— Лучше переберись на нос, — заметил Курт. — Тут уже ничего не спасти.

Лилани отпустила резиновое полотно и перебралась на нос лодки. После того как ее вес сместился, корма чуть-чуть поднялась.

Курт снова выглянул из-под импровизированного навеса. Судя по положению солнца, теперь было часа три или около того. Он ждал наступления темноты. Как только в небе зажгутся звезды, он сможет точнее определить местоположение лодки и скорректировать дальнейшие планы. Взгляд Курта скользнул к горизонту, и он заметил странный эффект. Это было что-то вроде мерцающего миража посреди пустыни. Курт моргнул пару раз, словно глаза обманывали его, но эффект только усилился.

Над морем беззвучно поднималось марево. Это была не солнечная дорожка, которую так хорошо знают все маринисты и художники-самоучки. Она была ярче на западе и вела прямо к солнцу, висящему над горизонтом, но теперь Курт видел то же самое на востоке, севере и юге.

— Курт! — неожиданно воскликнула Лилани.

Он оглянулся, сунув голову назад, под брезент.

— Ты… сверкаешь.

Курт хотел осмотреть себя, но был слишком очарован видом девушки и не мог отвести взгляд. Девушка выглядела так, словно кто-то посыпал ее звездной пылью. Измаил выглядел точно так же, однако Лилани почему-то сверкала ярче. Словно девушку всю, с ног до головы, покрыли брызгами светоотражающей краски.

— Что это? — спросила девушка.

Курт посмотрел на свои ладони, потирая пальцы. Казалось, руки покрыты каким-то влажным порошком. Сияние было едва заметно, и как Остин ни присматривался, он не мог рассмотреть его источник. Даже потерев пальцы, он не почувствовал между ними ничего. Этому было лишь одно объяснение.

— Микроботы Джинна, — прошептал он.

Он кратко объяснил девушке, что это такое и откуда оно взялось в воде. Посмотрев в воду за бортом лодки, он увидел, что микроботы так и кишат в ней, словно кто-то рассыпал ложку сахара по черной тарелке. Курт почувствовал отражаемое микроботами тепло и рассказал Лилани о том, что останки таких же машин нашли на катамаране.

— Они могут причинить нам вред? — спросила Лилани.

— Не думаю, — ответил Курт. Он не стал говорить о том, что микроботы могут пожирать органическое вещество. Сейчас, по счастью, они находились не в режиме кормежки. — И все же, если нас спасет корабль, лучше бы у них на борту был душ.

Лилани попыталась улыбнуться.

Курт не знал, что они находятся на самом краю Роя, созданного Джинном, и зрелище, открывшееся им, не идет ни в какое сравнение с тем, что Пол, Марчетти и Гаме наблюдали с балкона рубки управления Aqua-Terra. И все же он не мог отвести взора от сверкающего моря.

Пока он рассматривал океан, налетел ветерок. Под его ударами навес из парашюта затрепетал, осел, а потом снова вздулся.

Ветер все крепчал, и Курту пришлось ухватиться за веревки, чтобы удержать большой купол. Он повернулся к Лилани.

— Привяжи эту стропу к ручке на правом баллоне, а другую отвяжи.

Лилани принялась за работу, даже не спросив, зачем она это делает. Ветер дул им в спину, снося немного к северу. Он был горячим, как Санта-Ана в Калифорнии или сирокко в Сахаре, словно дующий прямо в лицо фен.

Курт с Лилани работали быстро. Лодка была оборудована различными системами крепежа. Минута — и стропы обоих парашютов были крепко привязаны в восьми местах и вздулись огромным пузырем перед носом лодки.

Наполнившись ветром, эти паруса потащили лодку, словно пара волшебных коней. По мере того как парашюты раздувались, судно набирало скорость. Сдутая часть лодки мешала ей двигаться так же быстро, как с подвесным мотором, но, по крайней мере, они больше не дрейфовали. Курт понятия не имел, откуда взялся этот ветер, но сейчас это его нисколько не волновало. Они вновь двигались, а это было лучше, чем сидеть на одном месте целый день.

Порывы ветра били в лицо, стропы щелкали, парашютный шелк вздувался куполами и тащил лодку вперед.

— Держитесь! — закричал Курт, по крайней мере, третий или четвертый раз за день. — Это будет та еще поездка.