ГЛАВА 38

Курт вел лодку на запад, а Лилани изо всех сил пыталась обнаружить утечку и найти способ устранить ее.

— Что ты видишь?

— Тут полдюжины мелких проколов, — ответила девушка. — Я чувствую, как через них выходит воздух.

— Подмени меня.

Девушка пролезла на корму и взяла на себя управление лодкой, а Курт стал рассматривать повреждения, которые она нашла. В резине лодки имелось восемь маленьких отверстий, которые казались настолько малы, что стоило ему сжать резину, как воздух переставал уходить.

— Как думаешь, что произошло? — спросила Лилани.

Отверстия составляли странный узор, словно что-то пробило баллоны.

«Мелкие обломки самолета, — подумал Курт. — А может, виной всему крошечные горящие капли керосина». В паре мест резина выглядела обожженной. Курт аккуратно прощупал другие воздушные камеры, в которые были вставлены надутые резиновые баллоны восьми футов в длину и семнадцати дюймов в диаметре. Всего их было четыре: два спереди — они соединялись под тупым углом — и два сзади — по одному с каждой стороны. В задней части лодки располагалась металлическая балка, на которой был установлен подвесной мотор.

Он нашел еще два пробитых участка в правом переднем баллоне. Что еще хуже, тут и там были разбросаны отдельные темные точки, каждая из которых могла быть следом от осколка или капли горящего топлива. Каждая из них могла в любой момент превратиться в новую дыру.

— Как там дела? — поинтересовалась Лилани.

Пленник явно тоже хотел услышать ответ. Его рот был завязан, но уши прекрасно слышали.

— По левому борту, кажется, все в порядке, — ответил он. — Но это нам не поможет, если правый борт затонет.

На носу располагались два маленьких шкафчика. Остин вскрыл оба, но нашел лишь один спасательный жилет, пару сигнальных ракет, небольшой якорь и веревку.

— Резиновая лодка без насоса и без комплекта для ремонта, — пробормотал он. — Я бы в суд на них подал.

— Может, нам лучше повернуть назад, — заметила Лилани. — Вернемся на плавучий остров и сдадимся.

— Ты снова хочешь попасть в плен?

— Нет, — возразила она. — Но утонуть я тоже не хочу.

— Мы не утонем, даже если эти оба баллона сдуются.

— Будем цепляться с другой стороны, как выжившие после кораблекрушения…

— Это лучше, чем сидеть и ждать, пока Джинн тебя пристрелит, — отрезал Курт. — Кроме того, есть один спор, который мне нужно выиграть. В конце концов, все, что нам нужно сделать, — это продержаться до тех пор, пока мы не найдем какую-то помощь.

— А если помощи не будет?

— Будет, — заверил ее Курт.

Он полез в шкафчик и, достав сигнальные ракеты, засунул их себе в нагрудный карман вместе с биноклем. Потом он вытащил спасательный жилет и протянул его Лилани.

— Надень, — приказал он. — И не волнуйся. Это всего лишь предосторожность.

Затем он вытащил якорь — пятнадцатифунтовую кошку, прицепленную к тросу большим карабином. Он снял якорь с троса и прицепил его на веревку, которой были связаны ноги пленника. Тот мог лишь в ужасе наблюдать за Куртом.

— Всего лишь предосторожность, — повторил Остин.

Судя по лицу пленного, он в это не поверил. Курт вытащил кляп у него изо рта.

— Я знаю, что ты понимаешь, о чем мы тут говорим, — продолжал он. — Ты же говоришь по-английски?

Пленник кивнул.

— Говорю… немного.

— Слышал легенду про мальчика и плотину?

Пленник уставился на Курта непонимающим взглядом.

— Лодка тонет, — объяснил Остин. — Баллоны теряют воздух. Либо ты нам помогаешь, либо я бросаю тебя за борт, чтобы облегчить нагрузку.

— Я помогу, — заверил пленник. — Сделаю все, что в моих силах.

— Якорь останется у тебя на ногах, чтобы ты не делал глупостей, — пояснил Курт, а затем указал на нос лодки. — Мне нужно, чтобы ты перебрался туда и закрыл ладонями те две дыры, чтобы воздух не выходил из баллонов.

Пленник кивнул.

— Я смогу. Точно смогу. Очень-очень.

— Хорошо, — сказал Курт. — Потому что если ты этого не сделаешь, то окажешься на дне моря намного раньше нас.

Он немного ослабил веревку, стягивающую запястья пленника, а потом снял ее, освободив ему руки.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Измаил.

— Отлично, — продолжал Курт. — Как будто без этого было мало забот. Будем надеяться, что хоть с белым китом мы не столкнемся.

Измаил со связанными ногами переполз на нос и положил руки на места протечки.

— Жми и удерживай, — приказал американец.

Пленный сжал отверстия пальцами и с улыбкой обернулся:

— Хорошо, хорошо!

— А как насчет других дыр? — поинтересовалась Лилани.

— Я возьму на себя первую смену, — объявил Курт, расставив пальцы, словно пианист, чтобы закрыть как можно больше крошечных дырочек. — Ну, а тебе пока придется держать курс строго на запад.

За три часа Курт и Лилани трижды менялись местами. Однако, несмотря на все усилия, задние камеры продолжали сдуваться. Лодка начала оседать по правому борту и с кормы. Время от времени морская вода перехлестывала через край, окатывая держащих баллоны и прибавляя лодке веса.

К счастью, Индийский океан — самый тихий на планете. Курт обнаружил, что при более низкой скорости воздух выходит медленнее, и теперь они плыли более чем неспешно.

Приближался полдень, а они так и не увидели ничего, что могло бы им помочь, даже следа дыма на горизонте. Когда солнце поднялось к зениту, мотор принялся чихать. У Курта не было выбора, и он выключил его.

— Горючее кончилось, — догадалась Лилани.

— У нас еще есть галлон горючего, или около того, в запасном баке, — сказал он, указывая на кран топливопровода. — Но лучше сохранить какой-то запас.

— Сохранить для чего?

— Допустим, мы увидим корабль на горизонте, — ответил Остин. — Мы должны будем перехватить его.

Она кивнула.

— Извини.

Он улыбнулся.

— Все в порядке.

Гул мотора стих, и наступила гнетущая, зловещая тишина — предвестница близкой смерти. Ветра не было. Единственный звук — легкие шлепки волн по баллонам лодки.

Купаясь в этой тишине, три человека покачивались на волнах — верх-вниз, в резиновой надувной лодке посреди гигантского океана.

— Что теперь? — спросила Лилани.

— Теперь нам осталось только ждать, — терпеливо проговорил он. — И посмотрим, что уготовила нам судьба.