Лицо капитана Франко, озиравшего исковерканную корму «Величия морей» из закрытого катера, было краснее свеклы. И все же повреждения оказались куда меньше, чем он опасался; изодранный ют по большей части нуждается лишь в косметическом ремонте. Водолазы осмотрят судно ниже ватерлинии, но судя по всему, с повреждениями команда справится самостоятельно. Надо перегородить ют, и корабль может продолжить вояж почти без задержки. Франко понимал, что, если придется высаживать пассажиров на берег и возмещать им стоимость билетов, гнев руководства компании падет на его голову. К счастью, эта ничтожная трагедия предотвращена вкупе с куда более крупной. Но корабль для него всегда был своего рода членом семьи, и теперь он пылал яростью на виновных в том, что его изувечили.

— Ведите нас к этому сухогрузу, — велел он молодому рулевому катера.

Вахтенный помощник помахал рукой, чтобы привлечь внимание капитана.

— Сэр, у нас по правому траверзу терпит бедствие малое судно.

Капитан Франко высунулся из открытого входного люка. Неподалеку дрейфовал полузатонувший красный скоростной катер. Пара человек на нем были не только до сих пор живы, но и сидели на носу, махая ему руками.

— Это тот чокнутый, который пошел на таран транспортника своим катером, — тряхнул головой капитан. — Вперед, подберите их.

Катер подошел к тонущему суденышку. Питт помог Лорен подняться на борт, потом и сам запрыгнул следом. Обернувшись, еще несколько секунд рассматривал разбитый скоростной катер, пока тот не ушел под воду.

— Полагаю, придется мне купить кому-то новый катер, — обернулся он к хмурому капитану.

Франко одарил Питта долгим взглядом; это не юный дурак — и не пьяный. Высокий, поджарый и мускулистый. Несмотря на кровавую рану на голени, стоит прямо, со спокойной уверенностью в себе. Обветренное лицо несет отпечаток многих лет работы под открытым небом, на губах играет меланхоличная задумчивая улыбка. И глаза — притягательные зеленые глаза, горящие умом.

— Спасибо за спасение, — сказал Питт, — вы избавили нас от изрядного заплыва до берега.

— Я видел, как вы разбили собственное судно, врезавшись в сухогруз, — отозвался Франко. — Зачем вы едва не погубили себя?

— Чтобы сбить перо руля, — Питт бросил взгляд на поврежденную корму круизного лайнера. — Пожалуй, я малость опоздал.

Лицо капитана стало белее мела.

— О небо, ну конечно! Это вы изменили курс транспортника в последнюю секунду… — Схватив руку Питта, он затряс ее так, что чуть не оторвал. — Вы спасли мой корабль и сотни жизней. У нас не было времени для маневра, этот идиот нас непременно расколошматил бы.

— Он разбил парусник, да и нас чуть не угробил.

— Безумцы! Они игнорировали наши вызовы по радио, так и шли вперед. Смотрите, сели на грунт.

— Должно быть, вахта на мостике была выведена из строя, — заметил Питт.

— Наверняка будет, когда я с ними покончу.

Катер набрал скорость, устремившись к севшему на мель кораблю, но держась подальше от его все еще крутящегося винта. На берегу собралась толпа зевак, вдали завывание сирен говорило о приближении полиции Вальпараисо.

Корабль стоял ровно, разве что с небольшим креном на штирборт. На палубе не было ни души. Длинная металлическая конструкция ленточного транспортера свисала за борт, будто сломанная конечность, почти касаясь воды. Этот конвейер, использующийся для загрузки и разгрузки трюмов сухогруза, сшибло при столкновении с «Величием морей». Франко увидел, что это возможный путь на борт, и приказал к нему причалить.

Транспортер доходил практически до палубы катера. На него отправили матроса — проверить, выдержит ли подъем. Сделав несколько осторожных шажков, матрос обернулся и показал капитану большие пальцы. Потом взбежал вверх по ленте конвейера, поднимавшейся выше планшира корабля, и спрыгнул на палубу. За ним последовал капитан Франко, нервничавший и осторожно выбиравший, куда ступить на пыльной ленте по пути наверх. Слишком поглощенный удержанием равновесия, он даже не заметил, что Питт следовал за ним почти по пятам.

Франко добрался до фальшборта, и дожидающийся матрос помог ему спуститься. Капитан испуганно вздрогнул, когда Дирк почти тотчас же спрыгнул с транспортера, приземлившись с ним рядом. Франко обернулся, собираясь упрекнуть его за то, что поднялся на борт, но Питт нанес упреждающий удар.

— Лучше заглушить двигатель, — протиснувшись мимо Франко, он направился к мостику.

Франко отыгрался на матросе.

— Осмотрите палубу и кубрик, а затем явитесь ко мне на мостик, — и, развернувшись, он поспешил вслед за Дирком.

Мостик находился на верху многоэтажной надстройки ближе к корме. Шагая в ее сторону, Питт бросил взгляд на большие люки пяти грузовых трюмов корабля. Последний оказался приоткрыт. Каждый люк закрывали две створки, откидывающиеся на петлях с помощью гидропривода. Подойдя к люку перед самой надстройкой, Питт заглянул в щель люка. Циклопический трюм был пуст, не считая крохотного бульдозера, покрытого слоем серебристой пыли. Дирк решил, что в передних трюмах груз остался, потому-то корма и поднялась так высоко. Заметив обломки серебристой породы, раскиданные по палубе, он сунул большой осколок в карман своих купальных шортов и продолжил путь к мостику.

— Есть на борту судна хоть кто-нибудь? — Франко догнал Питта, когда тот уже начал взбираться по трапу.

— Комитет по встрече пока что не появлялся.

Вскарабкавшись на несколько пролетов, они вошли на мостик через открытую дверь крыла. Как и на остальном корабле, в обширной ходовой рубке не было ни души. Ощущение сверхъестественности происходящего нарушало судовое радио, надрывающееся голосом радиста чилийской береговой охраны, вызывавшего судно. Отключив радио, Франко подошел к центральному пульту и заглушил двигатели.

Питт осмотрел приборы пульта.

— Автопилот установлен на курс сто сорок два градуса.

— Бросать идущий корабль? Бессмыслица какая-то.

— Скорее всего, объяснение в пиратстве, — предположил Питт. — Трюм номер пять вроде бы опустошили уже после того, как судно покинуло порт.

— Захватить команду, чтобы потребовать выкуп, — это я еще понимаю, — проговорил Франко, потирая подбородок. — Но грабить насыпной сухогруз в открытом море? Это что-то неслыханное.

Тут капитан заметил темный мазок на стене, а потом и на полу — и побледнел, как плат.

— Поглядите-ка на это.

С первого же взгляда на пятна Питт понял, что это засохшая кровь. Провел пальцем по стене — и засохшие остатки осыпались чешуйками.

— Похоже, давняя. Мы не можем просмотреть историю навигационной системы, чтобы узнать, откуда судно вышло?

Франко подошел к пульту, радуясь возможности удалиться от зловещих следов. Отыскал навигационный монитор, показывающий крохотный контур «Тасманской звезды», наложенный на цифровую карту гавани Вальпараисо. Выстучав на встроенной клавиатуре команду, он уменьшил масштаб. Вальпараисо затерялось где-то на побережье Чили, в свою очередь затерявшегося на материке Южной Америки, и желтая линия изобразила маршрут судна, уходящий за верхний обрез экрана. Чуть угловатая линия тянулась на север, резко сворачивая влево у западного побережья Центральной Америки. Франко проследил линию через Тихий океан, обнаружив, что исходит она из Австралии.

— Оно вышло из Перта. — Капитан прошел обратно, до места, где корабль изменил направление, и, поглядев на Питта, кивнул. — Ваше предположение о пиратстве не лишено смысла. Оно не пошло бы через весь Тихий океан, оставив один из трюмов пустым.

— Давайте-ка поглядим, где произошла эта смена курса, — предложил Питт.

Франко подрегулировал изображение.

— Похоже, в тысяче семистах милях строго к западу от Коста-Рики.

— Укромное местечко в океане, подходящее для нападения.

Франко покачал головой.

— Если команда покинула корабль там, то «Тасманская звезда» самостоятельно прошла до Вальпараисо свыше трех тысяч пятисот миль.

— Откуда следует, что ее ограбили больше недели назад. След уже давно простыл.

Внезапно с крыла мостика в дверь ввалился член команды Франко. Лицо у него раскраснелось, он тяжело дышал после того, как взбежал по трапу. Питт заметил, что его рука, ухватившаяся за косяк двери, дрожит.

— Кубрик пуст, сэр. Похоже, на борту никого нет… — Он помялся. — Одного человека я нашел.

— Покойник? — осведомился капитан.

Матрос кивнул.

— Я бы его и не заметил, если бы не запах. Он на верхней палубе, возле переднего люка.

— Отведите меня к нему.

Медленно развернувшись, матрос повел Франко и Питта вниз по трапу. Они пересекли палубу, пройдя к бакборту, и зашагали вдоль ряда закрытых люков. Приближаясь к переднему, матрос замедлил шаги, потом остановился и сообщил, не делая попыток подойти поближе:

— Он под одной из стоек. Должно быть, закатился или упал туда.

Питт и Франко ступили вперед. И тогда заметили нечто голубое, заклиненное в гидравлике крышки люка, рядом с опорной стойкой. Медленно приблизившись, они увидели, что это труп человека в синем комбинезоне. Смрад разлагающейся плоти просто ошеломлял, но вид был куда хуже.

Одежда без отметок, безупречно чистая. Судя по тяжелым рабочим ботинкам и паре перчаток, заткнутых за пояс, Питт заключил, что это рядовой матрос, но больше ничего определить не смог.

Открытая кожа вздулась до чудовищных размеров, приобретя цвет французской горчицы. Вокруг ушей и рта засохли ручейки крови. Вокруг лица моряка с жужжанием вились мухи, собираясь на его распахнутых выпученных глазах. Но самое жуткое зрелище являли конечности, носившие следы не простого разложения, а чего-то более зловещего. Уши, нос и кончики пальцев моряка обуглились до черноты, но кожа не лопнула. Питт припомнил фотографии полярных исследователей, обмороженных до предела, с черными волдырями, покрывающими участки омертвевшей кожи. Но «Тасманская звезда» к полярным регионам даже близко не подходила.

Франко медленно пятился от трупа.

— Санта Мария! — выдохнул он. — Его забрал сам дьявол!