При падении в шлюзовую камеру Пабло принял главный удар на себя, врезавшись в воду спиной, а Питт погрузился буквально на нем верхом. При падении с такой высоты вода показалась тверже гранита. Удар вышиб из него дух, спину прошила надсадная боль. Тело окаменело от шока, будто разбитое параличом.

Однако Питт и после падения не потерял самообладания. Рассудив, что благодаря опыту водолаза сумеет выдержать под водой дольше Пабло, он принялся грести ногами, толкая противника в глубину с прижатым к груди рельсом, чтобы ускорить погружение.

Сосредоточившись на атаке, поначалу Питт даже не заметил, что попал вместе с колумбийцем в водоворот. Однако скоро с удивлением почувствовал давление в ушах и быстро подвигал челюстью, чтобы его уравнять.

Пабло, понемногу приходивший в себя от шока, полученного при падении, хотел первым делом отбросить стальной рельс. Но Питт держался цепко, с его помощью толкая противника все глубже. Наконец, придя в себя окончательно, Пабло осознал, что нуждается в воздухе. Оттолкнувшись от рельса, он поплыл в сторону, чтобы улизнуть от Питта.

Но странное дело — вместо того, чтобы нести вверх, невидимая сила продолжала увлекать его все глубже. Не теряя головы, он снова ухватился за рельс, продолжая отчаянно бултыхать ногами.

Питт, находящийся по ту сторону рельса, грести совершенно перестал, но возобновившаяся боль в ушах сообщила ему, что их засасывает на дно.

Они оба упали в шлюзовую камеру прямо над водосливными колодцами, усеивающими ее дно. Когда перепускные клапаны колодцев открыты, вода из камеры сливается через них в отводной водовод, подающий ее в еще больший водовод, проложенный в стене. И эта исполинская труба диаметром свыше восемнадцати футов сливает воду в озеро Мирафлорес.

У поверхности кружение воды над сливами едва заметно. Но на дне камеры оно превращается в неудержимо засасывающую воронку. Как и Пабло, Питт ненадолго отпустил рельс и попытался всплыть, но воронка не выпустила его из своих тесных объятий. Наткнувшись в ее круговерти на Пабло, Питт снова схватился за рельс, поставив тело параллельно дну.

Напор воды все возрастал, силой утаскивая их к четырехфутовому устью колодца. Пабло рвался против течения, но его ноги и торс засосало в трубу. Рельс тоже засосало бы, но Питт в последнюю секунду вывернул его поперек. Рельс с лязгом лег поперек бетонного колодца, рывком остановив обоих. Они и не осознавали, насколько силен напор, едва не вырвавший рельс у них из рук.

Инерция вывела Питта из равновесия, и его ноги засосало в колодец. А за ногами последовало и туловище, и он обнаружил, что висит бок о бок с Пабло, изо всех сил вцепившись в стальной рельс над головой под напором тысяч галлонов воды, неукротимо несущейся мимо них. Напрочь позабыв о поединке между собой, теперь оба сражались со стихией за собственные жизни.

Погружение их продолжалось лишь полминуты, но из-за потраченных усилий оба отчаянно нуждались в воздухе. Пабло хотелось перевести дыхание с самого момента падения в воду, и теперь он начал сдавать. Сердце его вовсю колотилось, голова раскалывалась. Страх утонуть захлестнул его мысли, и он запаниковал.

Висевший в дюйме-другом от него Питт увидел, как глаза Пабло выпучиваются, по лицу пробегают конвульсии.

Отчаяние взяло верх, и наемник подчинился инстинкту. Выпустив рельс, он забил руками и ногами, пытаясь всплыть к поверхности.

У него не было ни шанса.

Вместо того его понесло прочь, и он исчез в утробе колодца.

Капитуляция Пабло лишь придала Питту решимости. Он сосредоточился на том, что надо держаться, пытаясь не думать ни о пульсирующей в голове боли, ни о всеохватном желании отдышаться. Он знал, что шлюзовые камеры заполняются и опустошаются очень быстро, а к моменту, когда они с Пабло упали в камеру, уровень воды уже успел опуститься более чем на двадцать футов. Так что Питт упорно твердил себе, что слив скоро закончится.

Пальцы уже совсем онемели, когда снизу вдруг донесся низкий рокот. На мгновение напор воды усилился еще больше — это перепускные клапаны колодцев начали закрываться. А затем, утробно громыхнув, вода вдруг прекратила свой смертельный напор.

Поначалу просто не поверив этому, Питт подтянулся на рельсе — и обнаружил, что поднимается. Отпустив железо, он принялся грести изо всех сил, по мере подъема медленно и ровно выдыхая свой резерв воздуха из легких. От поверхности его еще отделяли целых тридцать футов, но он быстро их преодолел, жадно хватая ртом благословенный влажный воздух.

Немного опомнившись, Питт услышал крики со стен шлюзовой камеры и рев двигателя где-то рядом. Ворота шлюза открывались, и Бёльке завел мотор, чтобы покинуть камеру. Двое рабочих канала, увидев в воде Питта, бросили ему швартовые концы и подозвали одного из охранников.

Бёльке, тоже заметивший Питта, включил сцепление, игнорируя брошенные в воду концы. Разъездной катер рванулся вперед, волоча за собой по воде кормовой швартов.

Питт отреагировал моментально, сделав несколько быстрых гребков и ухватившись за скользящий мимо шкот. Тот натянулся, дернув его за собой, когда подоспевший охранник криками призывал австрийца остановиться. Пропустив требование мимо ушей, Бёльке выжал полный газ.

Питту показалось, будто руки сейчас вырвет из плеч, но он продолжал держаться, и катер стремительно повлек его за собой.

Покинув шлюз, Бёльке оглянулся и изрыгнул проклятье, увидев, что буксирует Питта. Бросив управление катером, он подобрался к корме и отвязал конец швартова от палубной утки.

Шкот соскользнул с кормы, избавив катер и самого Бёльке от назойливого человека, категорически не желающего отвязаться.