В Баия-Лимон стояли на якоре сразу сорок кораблей, сгрудившись, будто рой медлительных пчел у летка улья. Каждый ждал своей очереди войти из Атлантического океана в бутылочное горлышко Панамского канала. И только свежеприбывший маленький контейнеровоз миновал длинную вереницу сухогрузов, танкеров и прочих транспортов, чтобы занять место во главе очереди.

Через столетнюю «Большую канаву» проходит как никогда много кораблей, но скоро ее пропускная способность вырастет. Масштабная реконструкция добавит два новых каскада шлюзов, способных вместить даже крупнейшие контейнеровозы в мире. И хотя проход через Панамский канал обходится недешево, он позволяет срезать тысячи миль по сравнению с альтернативным путем вокруг мыса Горн.

Глядя, как контейнеровоз проплывает мимо, капитаны, ожидающие своей очереди в Баия-Лимон, знали, что скачок в начало очереди требует уплаты некислой премии.

К контейнеровозу подошел лоцманский катер, доставивший на борт таможенника администрации Панамского канала и лоцмана. Капитан корабля сопроводил их на мостик, где передал командование лоцману, как предписано всем судам, проходящим канал. Таможенный офицер проверил тоннаж и габариты судна, чтобы определить размер оплаты.

— Манифест, пожалуйста, — обратился он к капитану.

Просмотрев документ, отметил довольно краткий список позиций.

— Большинство этих контейнеров пусты? — осведомился он.

— Да, везем их в Бальбоа, — подтвердил капитан.

— Я заметил, что у вас малая осадка, — таможенник посчитал оплату с солидным довеском за проход вне очереди. — С вашего счета спишут соответствующую сумму. — И повернулся к лоцману: — «Портобело» может следовать.

Покинув мостик, он спустился на лоцманский катер, помчавший его к следующему судну в очереди.

Лоцман повел «Портобело» по каналу к шлюзу Гатун — входу в канал со стороны Атлантики. Шлюзы представляют собой параллельные последовательности из трех огромных камер каждая, дающих возможность судам, идущим на юг, подняться на восемьдесят пять футов над уровнем моря, чтобы двинуться через перешеек.

Сам по себе Панамский канал устроен, как жидкий свадебный пирог: высочайшая точка находится в центре — большой рукотворный водоем, названный озером Гатун. С обеих сторон озеро ниспадает тремя ярусами. Благодаря этой географической причуде, пресные воды канала изливаются в Атлантический океан на севере и в Тихий океан на юге. Высота озера позволяет наполнять и осушать шлюзы гравитации, поднимая или опуская корабли — в зависимости от направления их следования.

Вот только Панамский канал — пирог кривоватый из-за разрыва между шлюзами со стороны Тихого океана. Если все три шлюза от Атлантики до Гатун идут подряд, то тихоокеанские разнесены далеко друг от друга — одинокий шлюз, прозванный Педро-Мигель, а милей дальше — двухкамерный под названием Мирафлорес. Как правило, кораблю требуется около восьми часов, чтобы совершить пятидесятимильное путешествие от одного океана до другого.

Лоцман подвел «Портобело» вплотную к первой камере шлюза Гатун, остановившись прямо перед его открытыми воротами. На борт забросили и закрепили стальные тросы с проложенными вдоль них сигнальными кабелями, другим концом протянувшиеся к миниатюрным локомотивам, прозванными «мулами». Их рельсы проложены вдоль края шлюза. Следуя указаниям лоцмана, «мулы» аккуратно втащили фрахтовщик в камеру и удерживали на месте, пока ворота у него за кормой закрывались. И как только закрылись, в циклопическую камеру пустили воду, мало-помалу подняв корабль почти на тридцать футов.

Патрулирующая район вооруженная охрана, обычно возле шлюзов не показывающаяся, тщательно оглядела корабль со всех сторон. Когда уровень воды в этой камере и следующей сравнялся, передние ворота распахнулись, и «мулы» протащили корабль дальше. Процесс повторился еще дважды, пока «Портобело» не вышел своим ходом из последней камеры в озеро Гатун — на восемьдесят пять футов выше, чем в начале пути. Покинув шлюз, лоцман приказал рулевому прибавить ход.

— Рулевой, отставить! — тотчас вмешался капитан.

— Стоп машина!

Кровь бросилась лоцману в лицо.

— В канале этим судном командую я! — Но появление на мостике еще одного человека заставило его смягчиться. Он обернулся навстречу к Пабло. — Пабло! То-то я смотрю, это корыто смутно напоминает старину «Зальцбург». Когда это вы, ребята, переключились на контейнерный бизнес?

— Около тридцати шести часов назад, — ответил Пабло. — Дальше поведем мы.

— Конечно-конечно, — лоцман углядел, что Пабло держит сумку с традиционной денежной взяткой и бутылкой «Чивас Ригал».

— Там для тебя лишняя тысчонка, — вручая сумку, сообщил Пабло. — О «Зальцбурге» напрочь забудь.

— Как прикажешь. Обезьяны на причале высматривают вас, но, похоже, вы их обдурили. До встречи на следующем проходе.

Спустив резиновую лодку, команда корабля доставила лоцмана на берег, где он смог взять такси до ближайшего городка. Когда «зодиак» вернулся, замаскированный «Зальцбург» продолжил путь.

— Вы уверены, что ему можно доверять? — осведомился капитан.

— Передача завершится до того, как он успеет опорожнить эту бутылку шотландского до половины, — кивнул Пабло.

Наемник позволил себе расслабиться, доверившись чувству облегчения. С момента получения предупреждения от Бёльке по телефону двое суток назад он пугался каждого радиовызова и каждого проходящего мимо корабля. Но спешная трансформация «Зальцбурга» в «Портобело» с помощью перекраски мостика и трубы и большой груз пустых контейнеров провели власти канала у шлюза Гатун за нос. А это означает одно.

Они дома и на свободе.