«Паккард» с ревом выскочил из подземного гаража, проехав мимо белого фургона у края уличной парковки, после чего влился в плотное движение вечернего часа пик. Дирк-младший вел кабриолет через Джорджтаун, и вечерний бриз трепал волосы Саммер. Свернув на тенистую жилую улицу, вдоль которой выстроились элегантные дома, Дирк остановился перед бывшим каретным сараем, в незапамятные времена переделанным в изысканный особняк.

Едва они позвонили, как передняя дверь резко распахнулась от толчка колоссального человека с окладистой седой бородой. «Святой Джулиан» Перлмуттер с сияющим взором поприветствовал Дирка и Саммер и пригласил их в дом.

— Я едва не сел трапезничать без вас, — сообщил он.

— Вы нас ждали? — удивился Дирк.

— Конечно. Саммер прислала мне по электронной почте подробности вашей мадагаскарской загадки. Я настоял, чтобы вы оба приехали ко мне отобедать, как только вернетесь. Вы что, не общаетесь между собой?

Саммер застенчиво улыбнулась брату, а затем последовала за Перлмуттером через загроможденную книгами гостиную в столовую, где антикварный стол вишневого дерева буквально ломился от яств. Перлмуттер — морской историк, один из лучших на планете — заодно славился как гурман. И когда Саммер, открыв сумку, поднесла ему три бутылки вина из Южной Африки, глаза у него засияли с новой силой.

— «Фергелеген Шардоне» и пара сортового красного с Де Терон, — он с восторгом разглядывал этикетки. — Выдающийся выбор. Может, приступим?

Не теряя времени, он отыскал штопор и разлил шардоне.

— Разумеется, весть об исчезновении вашего отца повергла меня в огорчение. Да прибудет он в безопасную гавань! — Перлмуттер поднял свой бокал.

Обсуждая исчезновение Питта, они отобедали корейкой в соусе чипотле, молодым картофелем и печеной спаржей. А поданные на десерт свежие персики из Джорджии со сливочным соусом-бренди были просто бесподобны. У повара-француза и домработницы хозяина был выходной, так что Саммер и Дирк помогли Перлмуттеру убрать со стола и перемыть посуду, прежде чем снова усесться за стол.

— Вино было восхитительным, Саммер, но хватит водить меня за нос, — произнес Перлмуттер. — Вы же знаете, на что я на самом деле хочу наложить руку.

— Я уж думала, вы никогда не спросите, — открыв свою дорожную сумку, она извлекла аккуратно завернутый журнал с выброшенного на берег спасательного плота.

— Судовой журнал «Барбариго».

— Так вот из-за чего это все, — догадался Дирк. — А я-то думал, что вы просто рады нас видеть!

Хохот Перлмуттера эхом раскатился по всему дому. Будучи давним другом их отца, он относился к детям Питта, будто добрый дядюшка.

— Мой мальчик, ваша компания желанна в любое время, — он откупорил следующую из бутылок Саммер и разлил вино. — Но добрая морская тайна слаще вина.

Взяв сверток, Перлмуттер бережно развернул клеенку. Журнал в кожаном переплете был потрепан, но ничуть не поврежден. Историк аккуратно открыл обложку и прочел титульную страницу, выписанную от руки крупными буквами.

— Viaggio di Sommergibile Barbarigo, Giugno 1943. Capitano di corvetta Umberto de Julio, — Перлмуттер с улыбкой поглядел на Саммер. — Это наша субмарина.

— Субмарина? — переспросил Дирк.

— Плот на пляже, — объяснила Саммер. — На нем лежат останки членов экипажа итальянской подводной лодки времен Второй мировой войны.

— «Барбариго» — большой корабль класса «Марчелло», — сообщил Перлмуттер. — В начале войны у него был впечатляющий послужной список в Атлантике — затопил шесть судов и сбил самолет. Но в 1943 году лишился зубов, когда был прикомандирован к проекту под кодовым названием «Аквила».

— В переводе с латыни «орел», — вставил Дирк.

Саммер поглядела на брата с подозрением.

— Дело в астрономии, — растолковал тот. — Я помню это благодаря созвездию рядом с Водолеем.

— Название «Мул» было бы куда уместнее, — продолжил Перлмуттер. — Немцев тревожили большие потери надводных судов при обмене военными материалами с Японией, так что они убедили итальянцев преобразовать восемь крупнейших и несколько устаревших субмарин в транспортные суда. Внутри их выпотрошили, большинство вооружения сняли, чтобы они могли принять максимальное количество груза.

— Похоже, опасное задание, — заметил Дирк.

— Так и есть. Четыре из этих кораблей подбили с ходу, один пришлось затопить команде, а остальные три захватили в Азии до завершения рейса. Во всяком случае, так сказано в книгах по истории, — Перлмуттер начал листать страницы, проглядывая даты.

— Так что же случилось с «Барбариго»? — поинтересовалась Саммер.

— Эта подлодка под кодовым названием «Аквила-пять» отплыла из Бордо 16 июня 1943 года, направляясь в Сингапур с грузом ртути, стали и алюминиевых чушек. Через несколько дней радиоконтакт с ней был потерян; и полагали, что она затонула где-то близ Азорских островов… — Ученый заглянул вперед, на последнюю страницу.

— Итальянский у меня в плачевном состоянии, но насколько я понимаю, последняя запись сделана 12 ноября 1943 года.

— Почти пять месяцев спустя, — прокомментировал Дирк. — Что-то тут не сходится.

— Ответ у меня, надеюсь, прямо здесь, — Саммер извлекла пачку печатных листов. — Я попросила Хирама отсканировать судовой журнал в его компьютерную систему. Он клялся, что перевести его на английский — как воды напиться, и дал распечатку перед нашим уходом.

Она начала передавать страницу за страницей Дирку и Перлмуттеру, поглощавшим их взглядами, будто пара голодных койотов.

— Ну вот и поехали, — встрепенулся Дирк. — Тут говорится, что они были замечены и атакованы двумя самолетами в Бискайском заливе вскоре после выхода из порта, но успешно ушли от них. Их радиомачта была повреждена, что и помешало им поддерживать связь с командованием.

С помощью журнала они отследили путь «Барбариго» вокруг мыса Доброй Надежды и далее через Индийский океан. В Сингапуре субмарина разгрузилась, а затем была направлена в небольшой малайзийский порт близ Куала-Лумпура.

— «23 сентября мы приняли 130 тонн окисленной руды, которую местные называют „красной смертью“, — зачитала Саммер. — За погрузкой следил немецкий ученый по фамилии Штайнер, на обратном пути присоединившийся к команде».

— Впоследствии первый помощник написал, что на протяжении всего пути Штайнер носу не выказывал из своей каюты, запершись там со стопкой книг по физике, — вставил Дирк.

— «Красная смерть»? — повторил Перлмуттер. — Интересно, не имеет ли это отношения к одноименной чуме у Эдгара Аллана По? Надо будет проверить, а заодно и этого субъекта Штайнера. Груз определенно любопытный.

Втроем они пролистали записи за несколько недель, описывающие возвращение субмарины через Индийский океан. Девятого ноября почерк стал торопливым, а страницы запестрили пятнами от соленой воды.

— Вот тут-то они и попали в беду — у побережья Южной Африки, — Перлмуттер зачитал вслух краткое описание погружения «Барбариго» в попытке уйти от ночного нападения. Избежав гибели после нескольких заходов самолета на бомбежку, они решили, что спаслись, — но тут обнаружили, что винты подлодки то ли выведены из строя, то ли совсем уничтожены.

Дирк и Саммер молча слушали, как Перлмуттер зачитывает хронику последовавшей трагедии. Лишившись движителей, подлодка оставалась на глубине двенадцать часов из опасения, что к месту событий вызвали дополнительный самолет. Всплыв в полдень, они обнаружили, что дрейфуют в пустом море на юго-восток. Находясь вдали от торговых маршрутов и без дальней радиосвязи, офицеры боялись, что дрейф кончится для них гибелью в Антарктике. Капитан де Джулио приказал команде покинуть корабль. Все сели на четыре спасательных плота, хранившихся под верхней палубой, и, покидая свое любимое судно, отдали ему последний салют. В суматохе последних приказаний последний из офицеров, покидавших субмарину, забыл подорвать заряды для затопления корабля и задраил главный люк, И вместо того, чтобы затонуть у них на глазах, «Барбариго» продолжил дрейф, в конце концов скрывшись за горизонтом.

Прервав чтение, Перлмуттер поднял брови, как разводной мост.

— Ничего себе, — негромко проронил он. — Это весьма любопытно.

— А что случилось с тремя остальными лодками? — спросила Саммер.

— Тут записи в журнале становятся более отрывочными, — ответил Перлмуттер. — Они попытались добраться до Южной Африки и уже видели землю, когда разыгрался шторм. Бурное море расшвыряло лодки в стороны, и капитан де Джулио сообщает, что люди в его лодке трех других больше не видели. Во время этого испытания они потеряли пятерых членов экипажа, все запасы пищи и воды и даже парус и весла. Прибрежное течение понесло плот на восток, прочь от берега. Затем наступила жаркая и сухая погода. Без пресной воды они лишились еще двух человек, и остались лишь капитан, первый офицер и двое механиков.

— Изнывая от жажды, они, в конце концов, снова увидели сушу и смогли подгрести к ней поближе. Крепкий ветер и сильное волнение вынесли их на берег и выбросили на пляж, — продолжал Перлмуттер. — Они оказались в жаркой пустыне, отчаянно нуждаясь в воде. В последней записи говорится, что капитан ушел в одиночку искать воду, потому что остальные слишком ослабели, чтобы идти. Заканчивается журнал на словах: «Господи, благослови „Барбариго“ и его команду».

— Мы можем подтвердить, что местность действительно голая, — наконец нарушила Саммер воцарившееся молчание. — Какая трагедия, ведь они почти благополучно добрались до Южной Африки, а кончили за тысячу миль на Мадагаскаре…

— Им повезло чуть больше, чем команде на трех остальных лодках, — заметил Дирк.

Перлмуттер кивнул, хотя был погружен в свои мысли. Поднявшись со своего места, он направился в гостиную, откуда вернулся через пару минут, с заинтересованным видом неся охапку книг.

— Прими поздравления, Саммер. Похоже, ты только что решила две давние загадки морей.

— Две? — удивленно переспросила девушка.

— Да, об участи «Барбариго» и сути Южноатлантического Призрака.

— Первое я могу понять, — заметил Дирк, — но что там за призрак?

Открыв первую книгу, Перлмуттер перелистал страницы.

— Выдержка из судового журнала торгового судна «Манчестер», близ Фолклендских островов, 14 февраля 1946 года. «Легкое волнение, ветер юго-западный, три-четыре балла. В 11:00 старший помощник доложил об объекте справа на траверзе. Поначалу показался трупом кита, но, по-видимому, это судно, изготовленное человеческими руками».

Закрыв книгу, он открыл другую.

— Фрахтовщик «Южная звезда», 3 апреля 1948 года, близ Санта-Крус, Аргентина. «Неизвестный объект, возможно, парусное судно, замечен дрейфующим на расстоянии двух миль. Черный корпус, небольшая надстройка посередине. Выглядит брошенным».

Перлмуттер взял третью книгу.

— Отчет китобойной станции на Южной Георгии. В феврале 1951 года китобой «Паулита» прибыл с добычей трех взрослых серых китов. Капитан доложил, что заметил корабль-призрак — низкий черный корпус, небольшой парус посередине корабля, дрейфует в ста милях севернее. Экипаж назвал его Южноатлантическим Призраком.

— Полагаете, «Барбариго» и есть этот атлантический призрак? — уточнила Саммер.

— Это вполне возможно. Сообщения о предполагаемом корабле-призраке, дрейфующем в Южной Атлантике, поступали на протяжении двадцати двух лет. По той или иной причине никто не видел его вблизи, но все описания сходятся. Мне кажется, что загерметизированная субмарина может дрейфовать в открытом море довольно долго.

— В этих южных широтах боевая рубка подлодки могла запросто обрасти льдом, — предположил Дирк, — так что издали вполне может сойти за парус.

— Это может подтвердить последнее отмеченное наблюдение, — Перлмуттер открыл последнюю книгу. — 1964 год. Совершая кругосветное плавание в одиночку, яхтсмен-экстремал по имени Ли Хант увидел нечто необычное… А, вот, — он начал зачитывать цитату вслух: — «Подходя к Магелланову проливу, я попал в чудовищный шторм, жесткий даже для этих вод. В течение тридцати часов я сражался с двадцатифутовыми волнами и неистовыми ветрами, обрушившими на меня всю свою ярость и пытавшимися выбросить на скалы у мыса Горн. И посреди этой дуэли мне довелось повидать Южноатлантический Призрак. Поначалу я принял его за айсберг, потому что он оброс льдом, но я смог различить темные, острые стальные грани под ним. Он быстро пронесся мимо, подстегиваемый ветром и волнами, навстречу неминуемой гибели на берегах Огненной Земли».

— Ого, — выдохнула Саммер, — продержался до 1964 года.

— Очевидно, немногим дольше, если отчет Ханта точен, — заметил Перлмуттер.

— А Хант еще жив? — поинтересовалась она. — Может, удастся с ним переговорить…

— Боюсь, он пропал в море пару лет назад. Но, возможно, семья сохранила его судовые журналы.

Допив свой бокал, Дирк поглядел на сестру.

— Что ж, Саммер, пожалуй, ты вернула нас к исходной точке. Перед нами по-прежнему две давние загадки, которые предстоит решить.

— Да, — согласилась его сестра, досказывая мысль за брата. — Где «Барбариго» затонул и что он вез.