Басовитый гул машины буксира смолк, уступив место тихому плеску волн о его корпус. Энн, пробужденная отсутствием рокота и вибрации, слезла с койки и потянула руки. Помассировала запястья, натертые наручниками, и подобралась к крохотному иллюминатору по штирборту.

Было еще темно. В миле, на другом берегу реки виднелись разрозненные огоньки, говорившие, что они пристали к восточному берегу. Энн не сомневалась, что они идут по Миссисипи. От Падаки вниз по реке только один путь, ведущий Огайо к слиянию с Миссисипи у Каира, штат Иллинойс. Выглянув вчера ночью, она видела огни большого города и пыталась понять, не Мемфис ли это. Пока женщина смотрела, вверх по реке прошел силуэт большого сухогруза, и Энн решила, что они где-то в окрестностях Нового Орлеана.

Она сполоснула лицо над раковиной и снова принялась обшаривать тесную каюту в поисках хоть чего-нибудь, способного сойти за оружие. Это тщетное упражнение Энн проделала уже не меньше двадцати раз, но оно хотя бы давало ей пищу для ума. Она только-только добралась до пустого бюро, когда услышала лязг замка, и дверь каюты распахнулась. На пороге показался Пабло с бейсбольной битой в руке и отрешенным выражением глаз.

— Пошли, — бросил он, — меняем судно.

Выведя Энн на палубу буксира, он обездвижил ее руки, просунув биту сквозь согнутые локти у нее за спиной. Противоестественно вывернутые плечи прошила острая боль.

— На сей раз никаких занятий плаванием, — и он отконвоировал ее с буксира, крепко держа биту за рукоятку.

Спустившись на тускло освещенный причал, Пабло повел девушку мимо баржи, с палубы которой портовый кран как раз в это время поднял грузовую платформу. Под сыплющимися с платформы клочьями сена Пабло и Энн последовали за краном, медленно покатившим по рельсам к небольшому фрахтовщику. В призрачном предутреннем свете Энн разобрала название корабля, выписанное на транце: «Зальцбург». Хотя в порту не было ни души, кроме крановщика, у фальшборта фрахтовщика стояли несколько вооруженных людей в хаки.

— Пожалуйста, отпустите меня, — проговорила Энн с преувеличенным ужасом в голосе.

— Только после доставки товара, — рассмеялся Пабло.

— И тогда, возможно, ты сможешь завоевать себе свободу, — добавил он с ухмылкой.

Он доставил ее по передним сходням на корабль и повел через палубу. Дорогу им преградила большая прямоугольная тарелка на платформе с колесиками. Рядом с ней техник проверял кабели, тянущиеся к пульту управления, смонтированного в одном блоке с электрогенераторами и компьютерными дисплеями. Когда они шли мимо, тот поднял голову, на миг встретившись с Энн глазами.

Она устремила на него покорный взгляд, молящий о помощи.

— Не поджарьтесь, — улыбнулся он, когда они проходили рядом.

Пабло толкнул Энн вперед, направляя к надстройке на корме и дальше на два лестничных пролета вверх, к каютам экипажа. Ее новая каюта оказалась чуть побольше предыдущей, но с таким же крохотным иллюминатором.

— Надеюсь, тебе тут понравится, — сказал Пабло, избавляя ее от бейсбольной биты. — Быть может, во время дальнейшего путешествия мы сможем побыть вместе.

И вышел из каюты, заперев дверь снаружи.

Усевшись на жесткую койку, Энн уставилась на дверь испепеляющим взором. Несмотря на разыгранное перед Пабло представление, страха в ее душе почти не осталось, его вытеснил гнев. Совершенно ясно, что сухогруз покидает страну, увозя и мотор «Морской стрелы», и ее чертежи. Ей предстоит сидеть в каюте многие дни, а то и недели. И вместо того, чтобы стенать, она раздумывала, как же все это провернули.

Ее аналитический ум взялся за дело, рассматривая кражи со всех сторон. Захват планов и мотора «Морской стрелы» дались Пабло как-то уж чересчур легко. Должно быть, помогал кто-то из своих. Участие двух человек, сперва похитивших ее, а потом убитых, указывает на то же. А она-то при чем? Почему ее похитили?

Энн могла сделать только один вывод: что подобралась слишком близко к разоблачению крота. Она буквально выворачивала мозги наизнанку, перебирая в уме всех подрядчиков и заинтересованных лиц. И то и дело возвращалась мыслями к Тому Черны. Могли ли помощника из Белого дома уведомить о ее расспросах?

Выхаживая по тесной каюте из угла угол, Энн заметила несколько сигаретных подпалин на угловом столике. Они навели ее на воспоминание о технике и его странном приветствии.

— Не поджарьтесь, — повторила она. Слова эти не давали ей покоя, пока вдруг их смысл не потряс ее, будто удар молнии.

— Ну конечно! — воскликнула она, недовольная, что не сообразила раньше. — Вот уж действительно, не поджарьтесь.