Саммер разбудил громкий шорох у самого уха. С трудом разлепив веки, девушка увидела какой-то нависающий движущийся объект в паре футов от своей головы.

— Дирк! — крикнула она, толкая спящего брата локтем.

Вздрогнув, он проснулся — и расплылся в улыбке, увидев, что напугало Саммер: лучистая черепаха, принимающая солнечную ванну.

— Подумываешь о черепаховом супчике на завтрак?

Древняя рептилия поглядела на Дирка с укоризной, задрав свой чешуйчатый клюв, словно хотела сказать, что шутка пришлась ей не по вкусу, и, повернув вдоль гребня, впилась когтистыми лапами в песок, продолжая свое летаргическое путешествие по пляжу.

Улыбнувшись собственному испугу, Саммер проводила большую черепаху взглядом.

— Да как же можно причинить вред столь величественному созданию?

— Смотря насколько ты голоден, — Дирк встал и оглядел окрестности в свете дня. Плоский песчаный пляж в окружении известняковых скал, подступающих со стороны суши. Растительность скудная, потому что в этом регионе уровень осадков редко превышает пару-тройку дюймов в год.

Саммер села на песке.

— «Александрии» нет поблизости?

Поглядев в сторону горизонта, Дирк увидел лишь пустынное синее море, с белыми барашками тут и там. Ни намека ни на корабль НУПИ, ни на какое-нибудь другое судно.

— Пожалуй, нас отнесло дальше на восток, чем они предполагают. Если мы пройдем вдоль берега достаточно далеко, то, может, удастся им помахать.

Обоим было невдомек, что на самом деле Джек Дальгрен и двое членов команды всю ночь осматривали побережье на «зодиаке», оборудованном прожектором. Мимо этого пляжа поисковая группа прошла даже дважды, обшаривая его светом прожектора, но Дирк и Саммер, приютившиеся за песчаным валом, прозевали оба раза, а грохот прибоя заглушил тарахтение мотора «зодиака».

— Дирк!

Он по голосу понял, что дело неладно.

— Что такое?

— Не могу шевельнуть левой ногой.

Дирк побледнел, сразу догадавшись, в чем причина — кессонная болезнь таки настигла ее. Обычно она проявляется болями в суставах или конечностях, но иногда и параличом. А паралич ног, как правило, означает, что газовый пузырек угнездился в позвоночном столбе.

Бросившись к ней, он опустился на колени.

— Ты уверена?

Саммер кивнула.

— Совершенно ничего не чувствую левой ногой. Но правая в порядке, — она подняла на брата испуганный взгляд.

— А боль есть?

— Вообще-то незначительная, но без посторонней помощи мне на корабль не вернуться.

Оба знали, что для успешного выздоровления ее надо немедленно поместить в гипербарическую камеру. В принципе, Саммер повезло, что на «Александрии» такая камера есть — скорее всего, единственная на сотни миль вокруг. «Но если не удастся попасть на корабль, она с равным успехом может быть и на Луне», — подумал Дирк. И поглядел на скалы, высящиеся над пляжем.

— Я быстренько сбегаю на горку. Хочу посмотреть, где корабль, и прикинуть, какие у нас есть варианты.

— Я подожду здесь, — натужно улыбнулась Саммер.

Дирк быстро пересек пляж и заскакал вверх по голому холму. Каменистая почва впивалась в его стопы, одетые только в носки, и он пожалел, что, покидая батискаф, сбросил туфли. Холм шел круто вверх, и вскоре Дирк оказался на вершине, господствующей над местностью, откуда открывался отличный вид на окрестную береговую линию.

Поглядев сперва в море, он быстро отыскал взглядом «Александрию» — крохотную точку вдали, — очевидно, стоящую на якоре над местом, где затонул батискаф. Дирк прикинул, что если пройти миль пять по берегу, то можно выйти туда, где экипаж может его заметить. Поглядев же в сторону суши, увидел плавные перекаты голых холмов, входящих в заказник мыса Святой Марии. Большой национальный парк, задуманный как прибежище для диких животных, почти не предназначен для посещений, не считая горстки пеших маршрутов и кемпингов.

Обратив взгляд на восток, Питт с удивлением заметил на расстоянии двух-трех миль корабль, стоящий в крохотной бухте. На берегу обок него виднелась горстка домиков, а рядом на якоре находилась небольшая драга. Вспомнив о патрульном катере, атаковавшем их батискаф, Дирк оглядел бухту повнимательнее, но его не увидел.

Не найдя никаких других следов цивилизации, он поспешил обратно на пляж.

— С какой новости начать — хорошей или плохой? — спросил он у Саммер, сидя зондировавшей груду песка плоской щепкой.

— Я лучусь оптимизмом. Давай хорошую.

— «Александрия» нас не бросила. К сожалению, они до сих пор думают, что мы на борту батискафа. Насколько могу судить, они встали на якоре там, где мы затонули. План Б заключается в том, что я пройду вдоль воды пять-шесть миль и попытаюсь привлечь их внимание с берега.

— Я что-то прозевала план А.

— Менее чем в трех милях к востоку отсюда есть бухта в комплекте с причалом и сухогрузом.

— И патрульным катером с помятым носом?

— Патрульного катера нет. Я могу дойти туда меньше чем за час и вызвать «Александрию». Оглянуться не успеешь, как уже будешь дрыхнуть в ее декомпрессионной камере.

— Значит, план А.

— Ты как тут, одна справишься? — положил Дирк руку ей на плечо.

— Да, если только она не вздумает притязать на логово, — Саммер указала на старую черепаху. Со времени их пробуждения здоровенная рептилия проползла меньше двух десятков ярдов, лежа на песочке и швыряя песок лапами.

— Ей нипочем не поспеть сюда ко времени.

Развернувшись, Дирк зашагал прочь по пляжу. Утреннее солнце уже припекало, раскаляя песок, так что он шел вдоль берега, где океанский бриз поддерживал прохладу. Жара и пересохшее горло превратили для него глоток воды в манию. Дирк понимал, что обезвожен, и это только усугубляло его изнеможение. Но он выбросил эту мысль из своего сознания, сосредоточившись на ходьбе во всю прыть, какую позволяли его ослабевшие, почти босые ноги.

Узкий пляж внезапно окончился у крутого известнякового утеса, вдающегося далеко в море. Дирку пришлось свернуть в сторону суши и дойти до места, где скала сошла почти на нет, позволив перебраться через короткий скат. Плоская верхушка скалы сливалась с чередой холмов, тянувшихся дальше еще на добрых две мили. Белая надстройка фрахтовщика маячила над отдаленным песчаным гребнем, как мираж.

Мысли Дирка занимало только состояние Саммер, заставляя его действовать не мешкая. С момента выхода из батискафа прошло менее двенадцати часов, так что ее шансы на полное выздоровление еще очень велики — если удастся поместить сестру в камеру в ближайшее время. Тревога не позволяла ему остановиться ни на миг. Сорок минут спустя он достиг небольшого подъема. Внизу раскинулась уютная бухта, окруженная невысокими холмами, аккуратно скрывающими и корабль, и причал.

Спускаясь по склону западного холма, Питт увидел, что строения на берегу ограничены самым необходимым минимумом. Постоянных построек было только две — небольшое здание наподобие общежития, а в противоположном конце причала высился склад. Между ними стоял высокий металлический навес, который можно было принять за третье здание. Навес тянулся вдоль всего причала, давая тень нескольким высоким грудам какой-то породы. Сначала Дирк подумал, что это соль из близлежащих отложений, но потом заметил их серую окраску.

Фрахтовщик — балкер среднего размера — расположился напротив, занимая весь причал до последнего дюйма. Название Дирк разобрать не смог, но заметил, что на его желтой трубе изображен белый цветок. Горстка людей перемещала минералы из груд на корабль с помощью фронтальных погрузчиков и ленточного транспортера.

Тяжелое оборудование вкупе с расположенным неподалеку генератором наполняли воздух гулом и лязгом. Никто не заметил Дирка, спустившегося с холма и подошедшего к открытому складу. Внутри он увидел механика, перебирающего небольшой двигатель. Дирк хотел было войти в здание, но вдруг замер в полушаге.

Уголком глаза он заметил в бухте еще одно судно. Поскольку сухогруз занял всю длину причала, второму судну пришлось пришвартоваться к внешнему борту фрахтовщика. Пока Дирк спускался по склону, оно было скрыто от взгляда, но кружение воды в бухте немного снесло его вперед так, что стал виден нос — украшенный свежей бороздой, замазанной желтой краской. Патрульный катер.

Механик на складе, подняв голову, увидел Дирка. Посмотрел на него странным взглядом и испустил крик. Из глубины склада выбежал юноша в зеленой униформе, вооруженный «АК-47», нацеленным Дирку в грудь. Из его рта потоком хлынули слова на диалекте, непонятном Питту, но смысл их был вполне очевиден.

С недоумением поглядев на автоматчика, Дирк открыл ладони и медленно поднял руки в воздух.