Президент катал незажженную сигару между большим и указательным пальцами.

— Почему? — раздраженным тоном спросил он. — Почему китайцы вдруг прекратили экспорт редкоземельных элементов?

В Овальном кабинете воцарилось неловкое молчание.

— Могу лишь предполагать, что в качестве силовых рычагов, — наконец нарушил тишину госсекретарь. — С намерением усилить свои позиции в переговорах, чтобы противодействовать нашему давлению на них из-за поддержки торговли с Ираном или их отказа снизить курс юаня.

— Они вам так сказали?

— Нет, министр иностранных дел лишь указал, что это сделано в силу «стратегической необходимости».

— Еще бы, — подхватил вице-президент Сандекер. — Необходимости торпедировать нашу экономику. — Будучи и сам страстным любителем сигар, он с завистью взирал на президентскую.

— Довольно наглая выходка, — заявил госсекретарь.

— Я ожидал хоть какого-нибудь намека на переговоры по данному вопросу, но китайцы не раскрывают карт.

Президент повернулся к женщине по фамилии Дитрих с волосами, черными как вороново крыло, — своему советнику по национальной безопасности.

— И насколько сильно это по нам ударит?

— Свыше девяноста процентов нашего импорта редкоземельных элементов поступает из Китая, — доложила она. — В коммерческом плане это разорит ряд отраслей промышленности, в частности, электронную и альтернативную энергетику. Пострадают все высокотехнологические отрасли страны.

— Так мы просто несем увеличенные расходы? — поинтересовался Том Черны.

— Взмывшие до небес цены станут только первым ударом. Пока не удастся найти обходных путей, будет сказываться острый дефицит материалов, а может, они просто станут нам не по карману. Так или эдак, спрос испарится, и рабочие места вместе с ним. Это запросто может толкнуть экономику обратно к серьезной рецессии.

— А как же другие источники редкоземельных элементов? — осведомился президент. — Я знаю, что у нас есть рудник в Калифорнии. Неужели китайцы — единственный вариант?

— Карьер Маунтин-Пасс вступил в строй пару лет назад и только-только наращивал производство, — сообщила Дитрих, — но недавний пожар на заводе поставил на обогащении крест. Производство закрыто на неопределенный срок — вероятно, года на два. Это был единственный наш внутренний источник.

— А кто-нибудь расследовал причины пожара? — поставил вопрос Сандекер.

— Полагают, что это случайность, но теперь владельцы позвонили в ФБР, чтобы те выяснили, не было ли поджога.

— А как с «редкими землями» из других иностранных источников? — спросил президент.

— Импорт, помимо Китая, у нас очень незначителен, — сказала Дитрих. — Основной альтернативой была Австралия, а также небольшие количества из России, Индии и Малайзии. Но и тут, боюсь, возникла проблема. Ведущий австралийский производитель объявил о временной приостановке в связи с программой расширения производства.

Президент сунул сигару в пепельницу.

— Так что же, нам остается лишь делать красивую мину, пока наша экономика летит в тартарары?

Дитрих уныло кивнула.

— Боюсь, на ситуацию с поставками мы способны оказать лишь минимальное влияние, а то и вовсе никакого.

— Но это лишь половина дела, — вставил Сандекер.

— Дефицит наносит сокрушительный удар по ряду наших ключевых оборонительных технологий.

— Вице-президент прав, — поддержала Дитрих.

— В чем ущерб? — заинтересовался президент.

— Сильно пострадает ВМФ, — сообщила она. — Двигатели эсминцев класса «Замволт» и новых стелс-крейсеров сильно зависят от редкоземельных элементов, так что эти программы со скрежетом остановятся. Я жду рапортов от ВВС, но мне говорили, что серьезный удар будет нанесен по новой объединенной программе разработки истребителей и целому ряду спутниковых проектов.

— Речь идет о программах, бюджет которых достигает миллиардов долларов, — добавил Черны.

— Сдается мне, — произнес президент, — что китайцы могут эксплуатировать свою монополию, чтобы ликвидировать наш отрыв в гонке вооружений.

Все собравшиеся закивали.

— А если мы скажем китайцам, что их запрет на экспорт неприемлем?

— Боюсь, этот номер не пройдет, сэр, — заерзал в кресле госсекретарь. — Китайское руководство не потерпит никаких угроз. Если мы ввяжемся в торговую войну, мы же и выйдем проигравшими. А если они перестанут покупать наши долговые обязательства, это усугубит ситуацию радикально.

— Значит, мы зависли перед экономическим пике в тот самый момент, когда можем позволить себе это менее всего, — подытожил президент. — И сверх того жертвуем своей боеготовностью, откладывая выпуск эсминцев, истребителей и разведывательных спутников следующего поколения.

— Есть еще одна жертва, — подхватил Сандекер. Он подошел к президенту и проговорил шепотом: — «Морская стрела».

— Конечно, — кивнул тот.

Пройдя к своему столу, президент несколько минут смотрел вдаль сквозь высокие окна. Наконец, обернувшись к аудитории, тихонько, потерянно проронил:

— Выясните, чего хотят китайцы, — и дайте им это.