Часть вторая
МАНИФЕСТ

Лимонно-желтый подводный аппарат спустился в плещущуюся в спусковой шахте воду и быстро исчез из виду. Штурман поспешно направил его в глубину, чтобы не болтаться поблизости от судна на семибалльной волне.

Холодные воды у Оркнейских островов, к северо-востоку от побережья Шотландии, редко бывали спокойными. Один за другим штормы северной Атлантики хлестали по скалистым островам огромными волнами, а ветер штормовой силы, казалось, дул здесь почти непрерывно. Но в сотне футов под поверхностью воды от беснующейся наверху стихии не осталось и следа.

— Я слегка побаивалась этого погружения, но здесь куда лучше, чем болтаться из стороны в сторону на судне, — сказала сидевшая на заднем сиденье Джулия Гудьир, историк из Кембриджа. Это было ее первое погружение, а все предыдущее плавание на борту исследовательского судна НУПИ «Один», вышедшего из Скапа Флоу три дня назад, ее донимала морская болезнь.

— Мисс Гудьир, уверяю вас, что вам так понравится погружение, что не захочется возвращаться обратно на эту болтающуюся лоханку, — с тягучим техасским акцентом ответил штурман. Джек Дальгрен, рослый мужчина с серо-стальными глазами и длинными усами, с хирургической точностью двигал ручки управления, постепенно снижая скорость погружения.

— Возможно, вы и правы. Если только меня здесь не одолеет клаустрофобия, — ответила Джулия. — И как вы оба работаете в такой тесноте?

Джулия была не из малорослых, но Дальгрен и вторая женщина, сидящая в аппарате, были выше ее сантиметров на пять, не меньше. Саммер Питт, сидевшая в кресле помощника, повернулась к ней и ободряюще улыбнулась.

— Если сосредоточиться на красотах подводного мира снаружи, — сказала она, кивнув в сторону носового иллюминатора, — то можно быстро забыть о тесноте внутри.

Саммер, с ее длинными рыжими волосами и пронзительными серыми глазами, смотрелась впечатляюще даже в перепачканном комбинезоне. Ростом за метр восемьдесят, безо всяких каблуков, дочь директора НУПИ, двойняшка Дирка Питта-младшего давно уже привыкла к такой тесноте. Работа океанографа заставляла ее проводить под водой многие часы, изучая морское дно из иллюминаторов небольших подводных аппаратов.

— Давайте-ка прольем на все это немного света, — сказал Дальгрен, протягивая руку и перещелкивая пару тумблеров на потолке. Включились два ряда стоящих снаружи прожекторов, залив светом зеленую воду моря.

— Так-то лучше, — сказала Джулия, вглядываясь в иллюминатор. Видимость была метров десять-двенадцать. — Я и не думала, что у нас будет такой хороший обзор.

— Вода на удивление чистая, — ответила Саммер. — Куда чище, чем у берегов Норвегии, где мы работали до этого.

Перед этой экспедицией «Один» вернулся из трехнедельной экспедиции к берегам Норвегии, где Саммер и остальные исследовали изменения температурного режима моря и его влияние на жизнь морских обитателей.

— Глубина сто семьдесят футов, — доложил Дальгрен. — Мы уже у самого дна.

Подрегулировав балластные баки, чтобы обеспечить нулевую плавучесть, он посмотрел вперед и увидел покрытое песком дно. Включив тяговые электромоторы, слегка подкорректировал курс и поглядел на гирокомпас.

— Мы неподалеку от края шельфа, течение два узла, — сказал он.

— Не слишком веселое местечко для погружения с аквалангом, — заметила Саммер.

Они прошли совсем немного, и в поле зрения появился огромный цилиндрический объект.

— Труба номер один, — сказал Дальгрен, когда аппарат завис над громадной дымовой трубой.

— Какая громадная! — возбужденно сказала Джулия. — Я-то привыкла их видеть только на старых расплывчатых черно-белых фотографиях, где они не такие большие по сравнению с кораблем.

— Похоже, он ушел на дно очень быстро, — сказала Саммер, увидев, что с одной стороны край проржавевшей дымовой трубы сильно вогнут и покорежен.

— Очевидцы заявляли, что «Хэмпшир» едва не перевернулся, буквально встав кормой вверх, и ушел носом в воду. Очевидно, в этот момент трубы и оторвало.

Протянув руку к пульту, Саммер включила цифровые видеокамеры.

— Камеры записывают, — сообщила она. — Джек, похоже, слева от нас много обломков.

— Разворачиваюсь, — ответил Дальгрен и вывел аппарат на курс против течения.

Неподалеку от трубы из песка торчало множество темных предметов, по большей части сильно проржавевших. Видимо, они свалились с палубы корабля, когда тот повернулся носом ко дну.

Саммер заметила латунную гильзу, керамическую тарелку и кучу обломков и мусора, идентифицировать который не представлялось возможным. Внезапно перед ними показался черный силуэт. Аппарат медленно двигался вперед, и они разглядели громадный корпус затонувшего корабля, спутать который с чем-либо другим было невозможно.

Столетие, проведенное в морской воде, не прошло даром для британского крейсера времен Первой мировой. Он превратился в покореженное месиво ржавой стали, но лежал на морском дне почти ровно, с креном на правый борт. Корпус глубоко погрузился в песок, наносимый течением. Надстройка обрушилась, тиковая обшивка палубы сгнила уже десятилетия назад. Провалились даже некоторые секции бронированного корпуса. Огромный крейсер, переживший Ютландскую битву, теперь представлял лишь бледную тень своего былого величия.

Дальгрен подвел аппарат к корме «Хэмпшира», и они зависли в воде, как на вертолете. Затем он развернулся и повел аппарат к носовой части, зарывшейся в песок, когда корабль пошел ко дну. Развернулся и провел аппарат мимо корабля еще несколько раз. Одна цифровая камера вела непрерывную видеосъемку, другая делала кадры, из которых потом можно будет составить панорамную фотографию всего корабля.

Когда они в очередной раз двинулись к корме, Саммер показала пальцем на рваную дыру в палубе в кормовой части корабля. Рядом с дырой была гора мусора в несколько футов высотой, но какая-то слишком упорядоченная.

— Странная дыра, — сказала она. — Непохоже, что она имеет какое-то отношение к причине затопления корабля.

— Судя по разложенным рядом с ней предметам, здесь уже кто-то побывал, — сказал Дальгрен. — Кто-нибудь залезал внутрь до того, как правительство взяло под охрану этот корабль?

— Да. Корабль был обнаружен в тридцатых годах XX века экспедицией Василия Захарова. На поверхность подняли часть корабельного имущества, — ответила Джулия. — Ходили слухи, что на борту корабля есть какое-то золото. Но из-за сильного течения операция была не слишком удачной. Да и золота они, судя по всему, тоже не нашли.

Дальгрен повел аппарат вдоль изгибающейся кормы корабля, и они увидели торчащие из дна пустые гребные валы.

— Зато сняли огромные гребные винты, бронзовые, — заметил он.

— Британское правительство закрыло доступ к месту катастрофы только в 1973 году. С тех пор никто официально не проводил здесь погружений. У меня ушло три года на то, чтобы получить разрешение на фотосъемку, да и то это мне удалось лишь благодаря тому, что у меня дядя в парламенте.

— Хорошо иметь родных на высоких постах, — сказал Дальгрен, подмигнув Саммер.

— Я ужасно рада, что ваше Управление согласилось нам помочь, — сказала Джулия. — Вряд ли, даже с такими родственниками, я бы получила грант, достаточный, чтобы нанять подводный аппарат с экипажем.

— Пара микробиологов из Кембриджа помогла нам в нашей экспедиции в Норвегии, — ответил Дальгрен. — А еще они притащили с собой «Старую Пеструю Курицу». Классные ребята, так что мы были рады вас отблагодарить.

— «Пеструю Курицу»? — переспросила Джулия.

— Пиво такое английское, — слегка закатив глаза, ответила Саммер. — На самом деле, как только Джек услышал про затонувший корабль, вопрос был сразу решен.

Дальгрен молча улыбнулся. Аппарат медленно шел вдоль корпуса крейсера.

— Что ж, давайте посмотрим, найдем ли мы место, где он наткнулся на эту мину, — сказал он после паузы.

— А «Хэмпшир» утонул, подорвавшись на мине? Или в него попала торпеда? — спросила Саммер.

— Большинство историков считают, что он подорвался на мине. В ту ночь был сильный шторм. «Хэмпшир» должен был идти в сопровождении эскорта из нескольких миноносцев, но они не могли идти с ним в одном строю при таком волнении, и крейсер шел без них. Взрыв произошел рядом с носом, что наводит на мысль о мине. В те дни в этом районе находилась немецкая подводная лодка «U-75». Известно, что с нее ставили мины дальше по побережью.

— Похоже, случилось нечто ужасное, — сказала Саммер.

— Да. Корабль затонул меньше чем за десять минут. Успели спустить на воду около десятка шлюпок, да и те либо разбило о борт, либо перевернуло волнами. Попавшие в воду быстро теряли сознание от холода, и большая часть экипажа утонула, не добравшись до берега. Из шестисот пятидесяти пяти человек, находившихся на борту, выжили лишь двенадцать.

— И среди них не было лорда Китченера, — тихо сказала Саммер. — Его тело так и не нашли?

— Нет, — ответила Джулия. — Он не сел в шлюпку и утонул вместе с кораблем.

В кабине воцарилась тишина. Сидящие внутри аппарата молча глядели на корабль, ставший могилой для солдат той войны. Дальгрен повел аппарат вдоль левого борта к палубе, которая в некоторых местах провалилась вниз на несколько футов. Когда они приблизились к носовой части, Дальгрен вдруг заметил, что несколько плит корпуса вспучены. И тут прожекторы осветили огромную дыру почти у ватерлинии размером метров шесть.

— Ничего удивительного, что он так быстро затонул, — сказал он. — Тут дыра, через которую хоть грузовик проедет.

Он развернул аппарат так, чтобы прожекторы светили внутрь, и они увидели груды искореженного металлического мусора, рассыпанного по двум внутренним палубам. Изнутри выплыла крупная пикша, с удивлением глядя на яркий свет, а затем исчезла в темноте.

— Камеры еще снимают? — спросила Джулия. — Это были бы просто бесценные кадры.

— Да, съемка идет, — ответила Саммер. — Джек, сможешь подойти поближе к месту взрыва? — спросила она, внимательно глядя в иллюминатор.

Дальгрен поиграл ручками управления, и аппарат завис меньше чем в метре от дыры.

— Вы заметили что-то особенное? — спросила Джулия.

— Да. Посмотрите на края дыры.

Джулия непонимающе поглядела на рваные края ржавых листов стали. Дальгрен тоже. Его глаза вдруг расширились.

— Вот это да. Край вывернут наружу, — сказал он.

— Причем по всему периметру, — добавила Саммер.

Джулия удивленно посмотрела на них.

— О чем вы? — спросила она.

— Да о том, что немцы несли полнейшую чушь, — ответил Дальгрен.

— В смысле?

— В том смысле, что взрыв, потопивший «Хэмпшир», судя по всему, произошел внутри корабля, — ответила Саммер, показывая на края дыры.

Спустя полтора часа, сидя в кают-компании «Одина», все трое просмотрели заснятое видео на большом плоском мониторе. Дальгрен быстро прокрутил первые кадры, а потом включил нормальную скорость, когда пошло изображение дыры в левом борту. Джулия и Саммер сидели рядом, внимательно вглядываясь в экран.

— Останови сейчас, — сказала Саммер.

Дальгрен остановил воспроизведение и увеличил кадр, в котором дыра в борту была видна целиком.

— Ну вот, все совершенно ясно, — сказала Саммер, показывая на рваные края дыры, развернутые наружу, как лепестки цветка. — Взрыв, который это сотворил, должен был произойти внутри корабля.

— А экспедиция Захарова не может иметь к этому отношение? — спросила Джулия.

— Вряд ли, — ответил Дальгрен. — Хотя они и использовали взрывчатку, чтобы проделать дыры в корпусе, их главной задачей было пробраться во внутренние помещения корабля. Им незачем было делать такую огромную дыру, тем более так близко к главной палубе.

Он нажал на кнопку воспроизведения.

— Совершенно очевидно, что взрыв произошел внутри, а если бы Захаров и его люди пытались расширить уже имеющуюся дыру, такого бы не было.

— А если это была детонация боеприпасов, в результате подрыва на мине или попадания торпеды? — спросила Саммер.

— Тогда дыра слишком маленькая, — ответил Дальгрен. — Судя по тому, что мы видим внутри, повреждения сильны, но они сосредоточены у края корпуса. Если бы сдетонировали боеприпасы, то слетели бы целые секции палубы.

— Значит, остается только взрыв изнутри, — сказала Джулия. — Тогда, возможно, некоторые тогдашние слухи становятся более правдоподобными.

— Какие? — спросила Саммер.

— Смерть лорда Китченера в 1916 году потрясла всех. Два десятилетия назад он стал героем Хартума, подавив восстание в Судане; его считали главным творцом победы над Германией в Первой мировой, которая была уже на горизонте. Конечно, его в первую очередь вспоминают в связи с плакатом, на котором он был изображен с выставленным вперед пальцем, говоря: «Ты нужен своей стране!», призывая идти на службу в армию. Его тело так и не нашли, и появилось множество теорий насчет этого. О том, что он выжил, или о том, что вместо него в плавание отправился двойник. Некоторые считали, что боевики ИРА заложили бомбу, когда за пару месяцев до катастрофы корабль был на ремонте в Белфасте.

— Судя по всему, это открывает новую страницу в вашей биографии, — заметила Саммер.

— Так вы именно поэтому хотели исследовать «Хэмпшир», из-за Китченера? — спросил Дальгрен.

Джулия кивнула.

— На самом деле зафиксировать нынешнее состояние «Хэмпшира» было идеей декана факультета, но меня лично вело желание продолжать работу над биографией фельдмаршала. Видимо, придется съездить в Кентербери, в бывшее имение Китченера, и еще раз взглянуть на его архивы.

— Кентербери? — переспросила Саммер. — Это же неподалеку от Лондона, да?

— Меньше сотни миль.

— Мне тоже надо в Лондон, после того как мы зайдем в Ярмут.

— Ярмут — наше следующее место назначения, после того как мы высадим вас в Керкуолле, — объяснил Дальгрен. — Там мы пополним припасы перед отправлением в следующую экспедицию, к Гренландии.

И он призывно поглядел на Саммер.

— На следующей неделе я лечу в Стамбул, к брату и отцу, которые работают на Средиземном море, — ответила она.

— Даже звучит тепло и солнечно, — сказала Джулия.

— И не говорите, — буркнул Дальгрен.

— Возможно, я смогу пару дней побыть с вами и помочь, до отлета из Лондона, — предложила Саммер.

— В самом деле? — удивилась Джулия. — Нырнуть в покрытые пылью старые книги — это совсем не то, что нырнуть на дно морское.

— Ничего страшного. Мне самой стало интересно, что же там такое случилось с «Хэмпширом». Это самое меньшее, что я могу сделать, после того как мы помогли открыть эту банку с пауками.

— Спасибо, Саммер, это просто здорово.

— Легко, — с улыбкой ответила Саммер. — Кто же не любит загадок, в конце-то концов?