Глава 29
Шесть часов спустя и двенадцатью милями ниже по реке на экране сонара Клайна с высокой разрешающей способностью появилась цель номер семнадцать. Она лежала на глубине 109 футов между мысами Персиммон и Матиас прямо напротив ручья Попс, на две мили выше моста через Потомак.
— Размеры? — спросил Питт у оператора сонара.
— Примерно тридцать семь метров в длину и семь в ширину.
— А мы что ищем? — спросил Джордино.
— Общая длина „Орла“ сто десять футов, ширина двадцать футов, — ответил Питт.
— Подходит, — заметил Джордино, мысленно переводя футы в метры.
— Думаю, мы ее нашли, — сказал Питт, разглядывая на экране сонара очертания судна. — Давайте пройдем еще раз — в двадцати метрах справа — и сбросим буй.
Сандекер — он стоял на корме, глядя на кабель сенсора, — просунул голову в рубку.
— Нашли что-нибудь?
Питт кивнул.
— Надежный контакт.
— Проверите?
— После того как сбросим буй, мы с Элом сходим взглянуть.
Сандекер взглянул на многое повидавшую палубу и ничего не сказал. Потом вернулся на корму и помог Джордино прикрепить пятидесятифунтовое свинцовое грузило к бую, стоявшему у поручня „Хоки Джамоки“.
Питт взял руль и развернул судно. Когда на экране снова появилась цель, он крикнул:
— Давайте!
Судно замедлило ход, буй выбросили за борт. Один из механиков прошел на корму и бросил якорь. „Хоки Джамоки“ еще немного еще продвинулся и остановился кормой вниз по течению.
— Жаль, что вы не прихватили подводную видеокамеру, — сказал Сандекер, помогая Питту надеть костюм для подводных работ. — Сэкономили бы время.
— Какая камера, — ответил Питт. — Там внизу видимость измеряется дюймами.
— Скорость течения примерно два узла, — определил Сандекер.
— Когда будем подниматься на поверхность, оно отнесет нас за корму. Лучше привязать к бую трос, ярдов сто длиной, чтобы нас вытащили.
Джордино надел пояс с грузом и озорно улыбнулся.
— Я готов.
Сандекер схватил Питта за плечо.
— Не забудьте, что я сказал. Не входите.
— Постараюсь не смотреть слишком внимательно, — ответил Питт.
И прежде чем адмирал успел открыть рот, Питт надел маску и опрокинулся в реку.
Вода сомкнулась над ним, солнце превратилось в зеленовато-оранжевое пятно. Течение потащило Питта, и ему пришлось плыть по диагонали, пока он не отыскал буй. Схватившись за трос, он посмотрел вниз. Меньше чем через три фута нейлоновый шнур исчезал из виду.
Пользуясь тросом как проводником и опорой, Питт начал погружаться в Потомак. Мимо его лица проплывали веточки и крошечные куски ила. Он включил фонарь, но тусклый свет увеличил видимость всего на несколько дюймов. Питт остановился и поработал челюстями, выравнивая давление в ушах.
По мере погружения загрязненность увеличивалась. Потом неожиданно — он словно прошел через дверь — температура воды упала на десять градусов, а видимость возросла до десяти футов. Холодный слой действовал как подушка, отталкивая проходящее выше теплое течение. Появилось дно, и Питт увидел справа от себя очертания судна. Он повернулся и сделал знак Джордино. Тот утвердительно кивнул.
Словно вырастая из тумана, медленно проступили очертания надстройки „Орла“. Яхта лежала, как мертвое животное, в призрачной тишине и жидком полумраке.
Питт проплыл вдоль одного борта, Джордино — вдоль другого. Яхта стояла вертикально, без малейшего крена. Если не считать легкой поросли водорослей на белой краске, выглядела она так же безупречно, как на поверхности.
Встретились у кормы, и Питт написал на своей доске для сообщений: „Есть повреждения?“
В ответ Джордино написал: „Никаких“. Потом они медленно поднялись на палубу, мимо темных окон гостиной и еще выше — на мостик. Ничто там не говорило о смерти и трагедии. Посветили через окна в темное нутро рубки, но увидели абсолютную пустоту. Питт заметил, что стрелка машинного телеграфа застыла на надписи „Стоп машина“.
Он помедлил, потом написал на своей доске: „Я вхожу“.
Глаза Джордино под маской блеснули, и он написал: „Я с тобой“.
По привычке они проверили друг у друга оборудование. У них оставалось еще двенадцать минут. Питт попробовал толкнуть дверь рубки. Сердце у него сжалось. Даже рядом с Джордино предчувствия угнетали. Ручка повернулась, дверь открылась. Сделав глубокий вдох, Питт проплыл внутрь.
В луче фонаря тускло блестела медь. Питта сразу удивила пустота помещения. В нем ничего не было.
На полу никаких предметов. Он сразу вспомнил „Пайлоттаун“.
Не найдя ничего интересного, они спустились по лестнице в жилую зону. В тусклом свете помещение как будто уходило в вечность. Повсюду та же странная пустота. Джордино направил луч наверх. Балки и потолок красного дерева казались голыми. И тут Питт понял, что не так. Потолок должны были скрывать всплывшие предметы. С корабля сняли все, что могло подняться и уплыть к берегу.
В сопровождении пузырей от своего дыхания они проплыли по коридору между каютами. Повсюду то же самое, сняли даже белье и матрацы с кроватей.
Лучи фонарей высвечивали только мебель, надежно прикрепленную к полу. Питт проверил ванные, Джордино — туалеты. К тому времени как они добрались до кают экипажа, воздуха оставалось на семь минут. Общаясь жестами, они поделили верх корабля. Джордино обыскал камбуз и кладовые, Питт — машинное отделение.
Люк, ведущий в него, был закрыт и затянут болтами.
Не теряя ни минуты, он достал нож и принялся извлекать винты петель, на которых держался люк.
Освобожденный от креплений люк поплыл вверх.
А следом — разбухший труп, который выплыл из люка, как чертик из табакерки.
