Парус подняли, и каждый кусок веревки пошел на то, чтобы скрепить треснувший корпус. Мэйв правила рулем, Джордино работал черпаком как сумасшедший, а Питт без устали выплескивал воду за борт голыми руками. Покореженная посудина повернула носом прямо на вожделенный островок. Как ни долго пришлось ждать, а вот оно наконец, зримое доказательство того, что навигаторские занятия Питта себя оправдали.

Неимоверная усталость, полное истощение тяжелым камнем свалились с Питта и Джордино. Они словно отрешились от собственной плоти, перешли в тот мир, где физические страдания ничего не значат. Напрочь отказавшись признать себя побежденными, они горели одним-единственным стремлением: одолеть брешь, отделявшую лодку от манящего берега.

Ветер, наполнив парус, подталкивал суденышко к одинокой полоске земли на горизонте. Увы, не знающее жалости море и не думало отпускать своих пленников. Течение, ударяясь о берег, раздваивалось и петлей огибало остров. Им грозило, полюбовавшись на спасительную сушу, снова затеряться в Тихом океане.

— Кажется, нас проносит мимо! — испуганно вскрикнула Мэйв.

Безостановочно выплескивая поступавшую в лодку воду, Питт смотрел вперед. Поначалу ему показалось, что остров один, но когда расстояние сократилось до двух километров, он разглядел: островков два. Клочки земли разделяла протока шириной метров сто.

По ряби на поверхности воды и по разлетавшейся пене Питт определил: попутный ветер сменил направление. Это обстоятельство пошло на пользу: лодка взяла курс прямо на острова. «Слава богу! — подумал Питт. — Похоже, и рифов нет, потому что вода в этой южной дали слишком холодная для коралловых полипов. Иначе нас непременно разодрало бы в клочья».

Раздались — сначала приглушенно, а потом все отчетливее — громоподобные раскаты. Остановив на мгновение работу, Питт и Джордино обменялись взглядами. Оба узнали эти звуки: так грохочет прибой, разбиваясь о прибрежные скалы. Попутный ветер обернулся смертельной опасностью, приближая их к роковому концу. Радостные чаяния скитальцев ступить на твердую землю затмил страх захлебнуться в бурлящих водах.

Перед глазами Питта предстала не тихая гавань, а пара зловещих скал, круто выступавших из моря, на которые со всех сторон яростно набрасывались грозные валы прибоя. То были не тропические атоллы с манящими пляжами из белого песка и туземцами, приветственно машущими руками. Ни на одном из островков не было признаков обитания: ни дымков, ни построек. Бесплодные, открытые всем ветрам и безжизненные, островки казались загадочной сторожевой заставой из застывшей в скалу лавы; единственной растительностью на них были немногочисленные низкорослые кустики, похожие на высокие травы без цветов, да странные на вид деревья.

Питт поверить не мог, что ему и в третий раз придется сражаться с неподатливым камнем и водой. На краткий миг мысли его унеслись к «Снежной королеве», спасенной в последнюю минуту, к бегству с Кангита вместе с Мейсоном Бродмуром. Тогда в обоих случаях в его руках была мощь техники, позволившей ему уцелеть. Теперь же он боролся за жизнь на протекавшем суденышке с парусом не больше одеяла.

Питт где-то читал, что опытный моряк, оказавшись в бурлящем море, в первую очередь думает о том, как сохранить устойчивость судна. Хороший моряк не позволяет кораблю черпать воду и тем ухудшать плавучесть. «Жаль, — подумал Питт, — что написавшего это, кто бы он ни был, сейчас нет рядом».

— Если только не увидишь кусочка берега, куда можно пристать, — прокричал Питт Мэйв, — правь на проход между островами!

Милое личико Мэйв, осунувшееся и опаленное солнцем, напряглось. Молча кивнув, она крепко ухватила шкоты руля и все остатки сил вложила в то, чтобы выполнить задачу.

С каждой минутой вид зубчатых стен, вздымавшихся над бесноватым прибоем, делался все более грозным. Воды протекало в лодку столько, что мурашки по телу бегали. Джордино, не обращая внимания на приближавшуюся кутерьму, делал все, чтобы лодка не пошла у них из-под ног на дно. Перестань он вычерпывать воду — и последствия окажутся самыми гибельными. Десять секунд бесперебойного доступа морской воды в треснувшую лодку — и они утонут в пятистах метрах от берега. Забарахтаются в воде, и если даже их не прикончат акулы, то прибой и скалы — наверняка. Он черпал и черпал, не прерываясь ни на миг, целиком вверив свою судьбу в руки Питта и Мэйв.

Питт следил за ритмом волн, то набегавших на каменистый склон, то отступавших. Прикидывая расстояние между пенистыми гребнями впереди и за кормой, он высчитывал скорость прибоя. Откат волны сократился примерно до девяти секунд, а двигалась она со скоростью около двадцати двух узлов. Зыбь набегала на изрезанный покатый берег и резко сбивала волны, откатываясь от широкой излучины. Питту сейчас не нужен был опытный капитан, чтобы понять: их парусные возможности чрезвычайно ограниченны, их вряд ли хватит на маневрирование, которое позволит проскочить в щель. И еще одно страшило его: откатные волны, метнувшись от берегов обоих островков, бурно сталкивались в протоке, превращая вход в нее в сущий водоворот.

Под коленями, прижатыми к днищу лодки, Питт чувствовал напор очередной волны и хорошо представлял себе ее массу по вибрации дребезжавшего фибергласа. Несчастная посудина угодила в ситуацию, на которую создатели ее никогда и не рассчитывали. Питт не посмел выбросить плавучий якорь, чего требовали едва ли не все учебники для моряков при проходе через бушующее море. Он считал, что им, лишенным мотора, лучше всего двигаться по волнам. А тяга якоря наверняка разломила бы лодку, поскольку волны толкали ее вперед с чудовищной силой.

Питт повернулся к Мэйв:

— Постарайся держать нос лодки вон на ту темно-синюю часть воды.

— Попробую! — браво ответила она.

Под ритмичный рев прибоя они увидели вздымавшиеся к небесам брызги. Лишенная всякого управления, лодка беспомощна: причуды неуемного моря бросали ее куда угодно. Волны сделались выше. При более близком рассмотрении щель между двумя островками показалась Питту коварной западней, безмолвной сиреной, влекущей их к вечному покою. Однако выбираться в открытое море и идти вокруг островов было слишком поздно. Жребий брошен, и возврата нет.

Островки и кипящий ведьмовской котел вдоль неприветливых берегов скрылись за верхушками волн. Порыв свежего ветра потащил лодку к протоке.

Чем ближе они подходили, тем больше бесились волны. Не меньше бесился и Питт, подсчитав, что гребни волн вздымаются метров на десять, перед тем как свернуться и ударить. Мэйв тщетно билась с рулем. Лодка полностью оказалась во власти бушующей воды.

— Держись! — закричал Питт.

Он быстренько глянул за корму, чтобы запомнить положение лодки. Он знал: у волны самая высокая скорость на пике подъема. Волны прибоя накатывались колонной тяжелых грузовиков. Лодка упала на подошву волны, но им повезло, потому как вал разбился, едва миновав их, и они тут же попали на следующую волну, которая потащила их с головокружительной скоростью. Буруны бились и метались во все стороны, ветер срывал с них гребешки. Лодка опустилась, и на нее обрушилась следующая восьмиметровая волна. Лодку не пробило, она не ушла носом в воду и даже не опрокинулась. Просто шлепнулась вниз, на подошву следующей волны, подняв фонтан брызг.

Люди словно попали в гидравлический насос или очутились в неисправном лифте. Полное погружение, по ощущениям, тянулось минуты, хотя занимало не больше нескольких секунд. Сквозь пелену воды Мэйв казалась Питту расплывшейся, как в кривом зеркале, однако лицо ее в нимбе разметавшихся волос оставалось поразительно спокойным.

Три волны, а может, и больше прокатились через них с убывающей силой, потом они выскочили из бурунов и оказались на тихой воде, ярко освещенной солнцем. Питт резко мотнул головой, выплюнул соленую воду. С черных кудрей во все стороны полетели сверкающие капельки.

— Худшее позади! — радостно возопил Питт. — Мы пробились в протоку!

Добравшийся до протоки прибой угомонился, его катящиеся волны стали не выше обычного дверного порога. Поразительно, но лодка все еще держалась на плаву — как-то выстояла в перемалывающей свирепости сокрушительных бурунов. Единственный видимый ущерб — сорванный парус и мачта из весла, которые плавали на веревках неподалеку.

Джордино не переставал черпать, хотя стоял по грудь в воде. Он отплевывался, отирал соль с ресниц и продолжал швырять воду за борт, словно ничего нельзя уже было отложить на завтра, потому как никакого завтра не предвидится.

Корпус окончательно треснул пополам и едва держался на нейлоновых постромках и скобах, соединявших поплавки. Джордино признал поражение, обнаружив, что сидит по горло в морской воде. Тяжко дыша, он огляделся с непонимающим видом и пробормотал:

— И что теперь?

Прежде чем ответить, Питт погрузил лицо в воду и посмотрел на дно протоки. Видимость была исключительной: он разглядел песок и камень всего в десяти метрах под ними. Стайки ярко окрашенных рыбешек сновали туда-сюда, не обращая внимания на людей.

— Акул нет, — не скрывая радости, известил Питт.

— Они обычно избегают прибоя, — пояснила Мэйв сквозь позывы кашля, держась обеими руками за кормовой поплавок.

Течение прибивало их к северному островку. Твердая почва находилась всего в тридцати метрах. Питт глянул на Мэйв и усмехнулся:

— Спорим, что ты сильная пловчиха.

— Ты разговариваешь с австралийкой, — холодно отозвалась она, а потом добавила: — Напомни мне как-нибудь, чтобы я тебе показала свои медали за победы в плавании баттерфляем и на спине.

— Ал вне игры. Сможешь отбуксировать его к берегу?

— Это самое малое, что я могу сделать для него.

Питт показал на берег — песчаного пляжа не было, зато скала полого спускалась к воде.

— Похоже, подходящее место для приземления.

— А ты не желаешь, чтобы я за тобой вернулась?

Он покачал головой:

— Я приберегу себя для более важного дела.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, курорта тут еще не построили. А потому нам нужны съестные припасы и прочее. Я отбуксирую лодку к причалу. Будем считать, что он-то тут есть.

Питт помог Джордино перевалиться через полузатонувший поплавок, Мэйв подхватила его под подбородок как профессиональная спасательница и повлекла к берегу. Питт увидел хитрую улыбку на лице Джордино и его же поднятый вверх большой палец правой руки. «Вот подлый чертенок! — подумал Питт. — Радуется даровой прогулке».

Связав обрывки в длинный нейлоновый трос, Питт один конец примотал к полузатонувшему суденышку, а второй обернул вокруг талии и поплыл к берегу. Тяжесть оказалась слишком велика. Приходилось несколько раз останавливаться и подтягивать к себе лодку. Ему помогало течение, которое сбоку подталкивало груз к берегу. Одолев таким образом метров двадцать, Питт наконец-то почувствовал под ногами твердое дно. Он так устал, что у него едва хватило сил выразить признательность Мэйв с Джордино, когда те вошли в воду и помогли затащить лодку на берег.

— Быстро ты очухался, — сказал он Джордино.

— Мои способности к восстановлению всегда удивляли врачей.

— По-моему, он нагло использовал меня, — притворно насупилась Мэйв.

— А я думал, вам понравилось меня обнимать, — притворно удивился Джордино.

Выбравшись на берег, Питт и Мэйв вынуждены были сесть. Двухнедельная болтанка плохо сказалась на их способности сохранять равновесие. Джордино крепко облапил ствол с густой листвой. Когда головокружение прошло, Питт встал и сделал несколько неуверенных шагов. Одеревеневшие ноги слушались плохо. Только проковыляв метров двадцать и вернувшись обратно, Питт почувствовал, что суставы вновь действуют как надо.

Оттащив лодку подальше от воды, они несколько часов отдыхали, а потом поужинали вяленой рыбой, запивая ее дождевой водой, которую нашли в скальных выбоинах. Подкрепившись, друзья пошли осматривать остров. Смотреть, по правде говоря, было почти не на что. Островок, как и его сосед через протоку, оказался сплошной грудой окаменевшей лавы. Будь вода совершенно прозрачной, они бы увидели, что островки — это вершины потухших вулканов.

Джордино шагами измерил остров от берега до берега и объявил, что их прибежище составляет в ширину сто тридцать метров. Высота над уровнем моря — не больше десяти метров. Островок имел форму капли, вытянутой с севера на юг и наветренным изгибом обращенной на запад. Длина от закругленной части до заостренной не превышала километра. Плато походило на крепость, отбивающую непрерывное нападение волн.

Джордино сообщил, что обнаружил остатки парусника. Все поспешили к месту находки. Судно лежало, завалившись на левый борт, половина корпуса и киль отсутствовали. «Красивый был когда-то корабль», — представил себе Питт. Надводная часть парусника была выкрашена в бледно-голубой цвет, а то, что ниже ватерлинии, — в оранжевый. Хотя мачты и снесло, рубка уцелела и хорошо сохранилась. Путешественники внимательно осмотрели ее, прежде чем заглянуть внутрь.

— Отличное мореходное суденышко, — заметил Питт, — длина метров двенадцать, хорошая постройка, корпус из тикового дерева.

— Бермудский двухмачтовый кеч, — сказала Мэйв, проводя рукой по обветшалой и выбеленной солнцем обшивке. — У нас в морской лаборатории на острове Санта-Крус у одного сотрудника был такой. Мы на нем, бывало, меж островов шныряли. По морю тот кеч ходил — одно удовольствие.

Джордино оценивающе глянул на корпусную краску и паклю, которой судно конопатили:

— Судя по состоянию, парусник покоится тут лет двадцать, а может, и тридцать.

— Надеюсь, — тихонько произнесла Мэйв, — тех, кто попал в это заброшенное местечко, спасли.

Питт обвел рукой водные просторы:

— Уверен: ни один моряк, будучи в здравом уме, не свернет с курса, чтобы посетить сей уголок.

У Мэйв вдруг засияли глаза, она даже пальцами прищелкнула, будто поймала то, что пряталось глубоко в памяти.

— Их называют Титьками.

Питт с Джордино переглянулись и прыснули.

— Я не ослышался? Вы и в самом деле произнесли «титьки»? — поинтересовался Джордино.

— Есть такое старинное австралийское сказание о паре островков, похожих на женские груди. Островки, как гласит легенда, исчезают и появляются на манер Бригадуна.

— Мне противна роль разоблачителя мифов, — шутливо заметил Питт, — но вынужден тебя разочаровать: эта скальная груда за последний миллион лет никуда не исчезала.

— Кроме того, островки совсем не похожи на молочные железы, а уж мне довелось их перевидать дай бог каждому, — пробурчал Джордино.

Мэйв окинула мужчин недовольным взглядом:

— Я передаю только то, что слышала. Эта парочка островов расположена к югу от Тасманова моря.

С помощью Джордино Питт забрался на парусник и через люк проник в рубку.

— Ободрана дочиста, — доложил он. — Все, что не было закреплено болтами, снято. Посмотрите, нет ли названия на транце.

Мэйв обошла корму и увидела выцветшие буквы.

— «Танцующая Дороти», — с трудом прочитала она.

Питт вылез из рулевой рубки.

— Надо поискать то, что снято с парусника. Команда могла припрятать кое-какие вещички, которые нам пригодились бы.

Они за полчаса с небольшим обошли побережье каплевидного островка. Потом избороздили плато, разделившись и образовав цепочку, чтобы охватить территорию пошире. Мэйв первой заметила топор, вбитый в трухлявый ствол причудливо изогнутого дерева.

Джордино высвободил топор и поднес к глазам:

— Нужная вещь.

— Странное дерево, — сказал Питт, оглядывая ствол. — Интересно, как оно называется.

— Тасманский мирт, — пояснила Мэйв, — или ложная береза. Достигает в высоту шестидесяти метров. Тут нет песчаного грунта, чтобы удерживать корневую систему, потому окружающие деревья столь низкорослы. Прямо сборище уродливых карликов.

Спустя несколько минут Питт углядел в скалистой расселине наконечник медной остроги для ловли рыбы. В нескольких метрах от расселины оказалась бревенчатая хижина, рядом с ней торчала мачта. Сооружение имело около трех метров в ширину и четырех — в длину. Бревна были переплетены ветками. Неизвестный строитель возвел надежное жилище: оно простояло под напором стихий не одно десятилетие.

Возле хижины лежало целое богатство, хотя и ржавое: аккумулятор и останки радиотелефона, прибор для определения направления, радиоприемник для получения сигналов точного времени и сводок погоды для сверки с хронометром, куча пустых консервных банок, тиковая доска с подвесным мотором, разные мореходные приспособления, тарелки и столовые приборы, кастрюли со сковородками и газовая плита.

— Прежние жильцы оставили захламленный дворик, — сказал Джордино, опускаясь на колени, чтобы обследовать бензиновый генератор для зарядки судовых аккумуляторов, которые давали питание оборудованию, разбросанному возле хижины.

— Может, они все еще в доме, — тихо выговорила Мэйв.

Питт улыбнулся ей:

— Зачем гадать? Зайди и посмотри.

Она затрясла головой:

— Только не я. Входить в неизвестные места — это мужское дело.

«Женщины воистину существа загадочные, — подумал Питт. — Мэйв, которая столько ужасов и опасностей пережила за прошедшие несколько недель, не может заставить себя войти в хижину!» Он нагнулся, чтобы не удариться о притолоку, и шагнул в темноту.