60
Сарве подождал, пока закрылась дверь за его секретарем, затем заговорил.
— Ваш доклад я прочитал, он вызывает глубокую обеспокоенность.
Шо не отвечал, ответа и не требовалось. Он посмотрел на премьер-министра через письменный стол. Премьер выглядел старше, чем казался на экране телевизора. Шо был поражен тоской в его глазах и перчатками на руках. Хотя он и знал о травмах Сарве, тем не менее казалось странным, что за письменным столом работает человек в перчатках.
— Вы выдвигаете очень тяжелые обвинения против мистера Вийона, ни одно из них не подтверждается никакими вескими доказательствами.
— Я не адвокат дьявола, премьер-министр. Всего лишь представил факты такими, какими они известны мне.
— Почему вы обратились с этим ко мне?
— Полагал, что вы должны знать об этом. Генерал Симмс разделяет мою точку зрения.
— Понимаю. — Сарве немного помолчал. — Вы уверены, что этот Фосс Глай работал на Вийона.
— В этом не возникает никаких сомнений.
Сарве глубже сел в кресло.
— Вы сделали бы мне великое одолжение, забыв об этом.
На лице Шо отразилось полное удивление.
— Сэр?
— Анри Вийон не является более членом моего кабинета. А этот парень Глай, как вы сказали, погиб.
Шо не ответил, Сарве воспользовался его сомнениями и продолжал:
— Ваша теория о наемном политическом убийце туманна и невразумительна, мягко говоря. Нет даже достаточной базы косвенных доказательств, чтобы приступить к предварительному расследованию. Одни разговоры.
Шо бросил на Сарве свой лучший испепеляющий взгляд.
— Генерал Симмс полагает, что даже поверхностное расследование покажет, что за вашей авиационной катастрофой и недавней кончиной премьера Гуэррьера стоит небезызвестный мистер Глай, который и является исполнителем.
— Да, этот человек, без сомнений, способен… — Сарве остановился, не договорив до конца.
Глаза расширились, лицо стало напряженным. Он облокотился на письменный стол.
— Что это? На что вы намекаете? — В его голосе слышалось изумление.
— У Анри Вийона была причина желать смерти вам и Гурэррьеру, и он — я доказал это, по меньшей мере, себе самому — нанял известного киллера. Согласен, что два плюс два не всегда четыре, но в этом случае приемлемым ответом может быть даже три.
— То, что предлагаете вы с генералом Симмсом, отвратительно, — хрипло сказал Сарве с явным негодованием. — Канадские министры не убивают друг друга сплошь и рядом для того, чтобы занять более высокий пост.
Шо понял, что любые доводы будут бесполезными.
— Простите, что пока не могу предложить вам более точной информации.
— И я тоже, — холодно сказал Сарве. — Не исключено, что ошибка, допущенная вами или вашими людьми, вызвала этот неприятный беспорядок с американцами на реке Святого Лаврентия. А сейчас вы пытаетесь уйти от ответственности, перекладывая всю вину на кого-то другого.
Шо почувствовал, как внутри поднимается злоба.
— Уверяю вас, премьер-министр, что это совсем не так.
Сарве пристально посмотрел на Шо.
— Государства управляются не на основе вероятности, мистер Шо. Пожалуйста, поблагодарите генерала Симмса и передайте ему, чтобы он считал этот вопрос закрытым. И пока вы все ещё этим занимаетесь, проинформируйте его, что я больше не вижу причин, чтобы продолжать заниматься вопросом Североамериканского договора.
Шо от удивления не мог двинуться с места.
— Но, сэр, если американцы найдут экземпляр договора, они могут…
— Они не могут, — резко прервал его Сарве. — Всего доброго, мистер Шо.
Сжав кулаки, Шо встал и, не произнося ни слова, покинул кабинет.
Как только щелкнула задвижка, Сарве схватил телефон и набрал номер по своей частной линии связи.
Спустя сорок минут в комнату вошел комиссар Королевской конной полиции Гарольд Финн.
Это был незаметный маленький человек в помятой одежде, того типа, который теряется в толпе или сливается с мебелью во время званого ужина. Его угольно-черные волосы были причесаны на прямой пробор и контрастировали с густыми кустистыми седыми бровями.
— Простите, что заставил вас так срочно явиться ко мне, — извинился Сарве.
— Никаких проблем, — каменным голосом ответил Финн.
Он взял стул и начал что-то лихорадочно искать в портфеле.
Сарве не терял времени напрасно.
— Каковы ваши выводы?
Финн достал очки и, держа их перед глазами, начал просматривать пару открытых папок.
— У меня материал по аутопсии и доклад о Жане Ваучере.
— Человек, который обнаружил тело Жюля Гуэррьера?
— Да, телохранитель и шофер Гуэррьера. Он обнаружил останки, когда утром пришел будить премьера. В докладе коронера говорится, что Гуэррьер умер где-то между девятью и десятью часами накануне вечером. Вскрытие не смогло установить точную причину смерти.
— Уверен, что у них были какие-то соображения.
— Разнообразные, — сказал Финн, — но ни одно из них не убеждает. Жюль Гуэррьер одной ногой был в могиле. В соответствии с заключением судебно-медицинского патологоанатома, который проводил вскрытие, у него была эмфизема, желчнокаменная болезнь, атеросклероз — это последнее заболевание, вероятно, и погубило его, — ревматоидный артрит и рак предстательной железы. — Финн взглянул, едва улыбаясь. — Чудо, что человек сумел прожить так долго с этими заболеваниями.
— Следовательно, Жюль умер естественной смертью.
— У него было много причин для этого.
— А что об этом Жане Ваучере?
Финн прочитал то, что было в докладе.
— Выходец из добропорядочной семьи. Хорошее образование. Арестов нет, ничто не указывает на причастность к делу радикалов. Женат, двое детей, девочки, замужем за честными тружениками. Гуэррьер нанял Ваучера в мае шестьдесят второго года. Насколько нам известно, он был абсолютно предан премьеру.
— Нет ли у вас причин подозревать нечестную игру?
— Откровенно говоря, нет, — ответил Финн. — Но смерть известной личности требует строгого внимания к деталям, чтобы не возникали сомнения и споры позднее. Этот случай следовало бы отнести к разряду рутинных. К сожалению, Ваучер бросил тень сомнения на расследование.
— Каким образом?
— Он клянется, что Анри Вийон навещал Гуэррьера тем вечером, о котором идет речь, и был последним человеком, который видел премьера живым.
У Сарве был вид человека, сбитого с толку.
— Это невозможно. Вийон выступал с речью на открытии центра искусств на расстоянии двести миль. Его видели тысячи людей.
— На самом деле миллионы, — сказал Финн. — Событие транслировали по национальному телевидению.
— Мог ли Ваучер убить Жюля и выдумать все эти сказки в качестве алиби?
— Не думаю. У нас нет даже намека на доказательство того, что Гуэррьер был убит по политическим мотивам. Аутопсия ясная. Ваучеру не требуется алиби.
— Но его заявление, что Вийон приходил к Гуэррьеру? Какая цель во всем этом?
— По нашим данным, она не установлена, ее нет, но его утверждение непоколебимо.
— Возможно, у него галлюцинации, — сказал Сарве.
Финн наклонился вперед в кресле.
— Он не сумасшедший, мистер Сарве. Вот в чем дело. Ваучер потребовал, чтобы ему дали сыворотку истины, ввели в гипнотическое состояние и затем тестировали на детекторе лжи. — Финн перевел дыхание. — Мы назвали это блефом, но результаты оказались убедительными, он не блефовал. Ваучер говорит правду.
Сарве уставился на него, не в силах произнести и слова.
— Мне хотелось бы, чтобы у полиции были все ответы на все вопросы, но у нас их нет, — признался Финн. — Весь дом проверили эксперты из нашей лаборатории. За одним-единственным исключением, все отпечатки пальцев, которые они сняли, принадлежали Гуэррьеру, Ваучеру, горничной и повару. К сожалению, все отпечатки на ручке двери спальни стерты.
— Вы упомянули исключение.
— Мы обнаружили странный отпечаток правого указательного пальца на звонке входной двери. Нам еще предстоит его идентифицировать.
— Это еще ничего не доказывает, — сказал Сарве. — Он может принадлежать продавцу, почтальону или даже кому-то из ваших людей, проводящих расследование.
Финн улыбнулся.
— Если это было бы именно так, компьютер в нашем отделе идентификации определил бы его за две секунды или даже менее. Нет, это кто-то из тех, кого нет в нашей картотеке.
Он сделал паузу, изучая страницу в папке.
— Довольно интересно то, что мы приблизительно установили время, когда неизвестные звонили в дверь. Секретарь Гуэррьера, миссис Молли Сабан, принесла ему тарелку куриного супа, он же болел гриппом. Пришла около восьми тридцати, нажала кнопку звонка, передала суп Ваучеру и ушла.
Она была в перчатках, поэтому следующий обнаженный палец того, кто пришел, оставил четкие отпечатки.
— Куриный суп, — сказал Сарве, — вечное лекарство от всех болезней.
— Благодаря миссис Сабан нам известно, что кто-то подходил к дому Гуэррьера где-то после восьми тридцати в тот вечер, когда он умер.
— Если мы поверим словам Ваучера, то каким образом Вийон мог быть в двух местах одновременно?
— Не представляю.
— Расследование закрыто официально?
Финн кивнул.
— Продолжение не приведет ни к какому положительному результату.
— Я хочу, чтобы вы вновь открыли его.
Единственной реакцией была вопросительно поднятая Финном одна бровь.
— Сэр?
— В конце концов, в этой истории Ваучера может что-то и оказаться, — сказал Сарве.
Он передал через стол Финну доклад Шо.
— Только что получил от английского секретного агента. Здесь предполагается связь между Анри Вийоном и известным киллером. Проверьте, есть ли что-нибудь, что могло бы подтвердить такую возможность. И нужно провести повторное вскрытие.
Вопросительно поднялась и вторая бровь Финна.
— Получение разрешения на эксгумацию может оказаться сложным делом.
— Разрешения на эксгумацию не будет, — резко сказал Сарве.
— Ясно, премьер-министр, — сказал Финн, понимая, о чем говорит Сарве. — Всё будет выполнено под покровом строжайшей секретности. Лично сам прослежу за всеми деталями.
Финн положил папки в портфель и встал, чтобы попрощаться.
— Еще одно, — сказал Сарве.
— Да, премьер-министр.
— Когда вы узнали о романе моей жены с Вийоном?
Обычно непроницаемое выражение лица Финна стало болезненным.
— Ну, сэр… приблизительно два года назад это попало в поле моего зрения.
— И вы не пришли ко мне?
— До тех пор пока нам известно, что не совершен акт государственной измены, политика полиции не предусматривает вмешательства в частную жизнь канадских граждан.
Затем добавил:
— Безусловно, это распространяется на премьер-министра и членов парламента.
— Разумная политика, — строго сказал Сарве. — Благодарю, комиссар. Это пока все на данный момент.
