53
Они появились поздно следующим утром. Развевались знамена. Половина команды выстроилась на палубе и с интересом уставилась на «Оушен Венчерер». Пена отлетала от носа, образуя плавную волну, работа двигателей замедлилась и прекратилась, как только канадский эсминец плавно остановился на параллельном курсе в двухстах ярдах к югу.
Радист подошел к Питту и Хейди, они стояли на крыле мостика.
— От капитана канадского эсминца «Гурон». Запрашивает разрешение подняться на борт.
— Приятно и учтиво, — пробормотал в раздумье Питт. — Даже спросил.
— Как ты думаешь, что у него на уме? — спросила Хейди.
— Я знаю, что у него на уме, — ответил Питт.
Он повернулся к радисту.
— Передай капитану мои комплименты. Разрешаю подняться на борт, но только если он удостоит нас чести остаться на ленч.
— Так интересно посмотреть, как он выглядит, — пробормотала Хейди.
— Кому еще, кроме женщин, это интересно? — засмеялся Питт. — Скорее всего, надраенный до блеска тип, холодный, педантичный и очень официальный, говорит на азбуке Морзе.
— Ты просто разозлен, — засмеялась Хейди.
— Вот увидишь, — ухмыльнулся в ответ Питт, — могу поклясться, что он поднимется по трапу, насвистывая «Кленовый лист навсегда».
Лейтенант Раймонд Уикс был полной противоположностью словам Дирка. Жизнерадостный человек со смеющимися серо-голубыми глазами и добродушным лицом. Приятный звонкий голос, раздающийся из невысокого тела с заметным брюшком. В соответствующем костюме и гриме он мог бы быть образцовым Санта-Клаусом в универмаге.
Он легко перепрыгнул через поручни и безошибочно направился к Питту, стоящему немного в стороне от встречающих.
— Мистер Питт, я Рэй Уикс. Это поистине честь. Меня потрясла ваша работа при подъеме «Титаника». Меня даже можно назвать вашим поклонником.
Совершенно обезоруженный, Питт смог только пробормотать:
— Как поживаете?
Хейди толкнула его в бок.
— Надраенный до блеска?
Уикс переспросил:
— Прошу прощенья?
— Ничего, — бодро ответила Хейди. — Наша корабельная шутка.
Питт пришел в себя и познакомил его со всеми. С его точки зрения, это была пустая формальность. Было очевидно, что Уикс хорошо проинформирован. Казалось, он знает всё о каждом. Он рассказал о морском археологическом проекте, о котором Руди Ганн почти забыл, хотя и был его полевым директором. Уикс был особенно внимателен к Хейди.
— Если бы все мои офицеры выглядели как вы, коммандер Миллиган, я никогда не ушел бы в отставку.
— Лесть достойна награды, — сказал Питт. — Возможно, смогу убедить Хейди познакомить вас с кораблем.
— Мне бы очень хотелось этого.
Затем выражение лица Уикса стало серьезным.
— Вы не будете столь гостеприимными, как только узнаете цель моего визита.
— Вы хотите сообщить нам, что игра отменяется из-за политической непогоды.
— Ваша формулировка абсолютно точна, — пожал плечами Уикс. — У меня приказ. Прошу прощенья.
— За какое время мы должны отвести людей и снаряжение?
— Сколько времени вам требуется?
— Двадцать четыре часа.
Уикс не был глупым человеком. Он достаточно знал об операциях по подъему останков кораблекрушения и понял, что Питт хочет получить невозможное.
— Могу дать вам восемь.
— Мы не сможем поднять барокамеру меньше, чем за двенадцать часов.
— Вы хорошо торговались бы на турецком базаре, мистер Питт. — в ответ улыбнулся Уикс. — Чтобы вас здесь не было через десять часов.
— При условии, что отсчет времени начнется после ленча.
— Итак, всё решено, лейтенант Уикс, — сказала Хейди, — следуйте за мной, и я познакомлю вас с операцией.
В сопровождении двух офицеров его корабля Уикс помог Хейди спуститься по трапу к рабочей платформе внутри центрального колодца. Питт и Ганн повернулись и медленно направились в рубку управления.
— Зачем с человеком, который вышвыривает нас отсюда, обращаться как с очень важной персоной? — с раздражением спросил Ганн.
— Мне удалось получить десять часов, — тихим голосом произнес Питт. — И я собираюсь воспользоваться каждой минутой, чтобы парни смогли работать.
Ганн остановился и взглянул на него.
— Ты хочешь сказать, что не прекращаешь работу над проектом?
— Черт возьми, да, — искренне и серьезно сказал Питт.
— Ты спятил, — удивленно покачал головой Ганн. — Нам нужно, по меньшей мере, еще два дня, чтобы пробиться к каюте Шилдса. Ты не сможешь вымолить это время.
Питт криво улыбнулся:
— Может быть, и нет, но ей-богу, собираюсь попытаться.
Сквозь глубокий сон Мун почувствовал, что кто-то трясет его. Он оставался в своем офисе круглосуточно с тех пор, как «Оушен венчерер» бросил якорь над «Императрицей Ирландии». Спать приходилось урывками. Открыв глаза, он увидел перед собой мрачное лицо директора Белого дома по связи.
Зевнув, сел.
— Каковы последние известия?
Директор по связи подал ему лист бумаги.
— Прочти и поплачь.
Мун изучил документ. Затем поднял глаза.
— Где президент?
— Он беседует с группой мексиканских и американских лейбористских лидеров в розовом саду.
Мун быстро надел туфли и поспешил по коридору, на ходу натягивая пиджак и поправляя галстук. Президент только что попрощался с делегацией, пожав всем руки, и направлялся в Овальный кабинет. Мун перехватил его на полпути.
— Еще плохие новости? — спросил президент.
Мун кивнул и подал сообщение.
— Последнее слово от Питта.
— Прочитай вслух, пока я иду в офис.
— Он сообщает: «Получил приказ от канадских военно-морских сил уйти из реки Святого Лаврентия. Добился отсрочки на десять часов, чтобы упаковать чемоданы. Эсминец стоит…»
— Это всё?
— Нет, сэр, еще кое-что.
— Прочти.
Мун продолжил чтение.
— «Намерен пренебречь уведомлением о выводе судна. Операции по подъему продолжаются. Готовимся отразить взятие на абордаж». Подписано Питтом.
Президент замер на месте.
— Что-что?
— Сэр?
— Последняя часть, прочитай еще раз.
— «Готовимся отразить взятие на абордаж».
Президент в изумлении покачал головой.
— Боже, приказа отразить взятие на абордаж не было в течение сотни лет.
— Если судить по характеру Питта, то он имеет в виду только то, что говорит.
Президент задумался.
— Итак, англичане и канадцы ломятся в дверь.
— Боюсь, это ультиматум, — сказал Мун. — Должен ли я связаться с Питтом и приказать ему остановить работы? Любое другое действие может спровоцировать военное вмешательство.
— Правда, мы идем по туго натянутому канату, но хорошие старомодные приемы заслуживают награды.
Мун испытал приступ внезапного страха.
— Вы же не предлагаете бросить Питту спасательный леер?
— Предлагаю, — сказал президент. — Пришло время и нам проявить свой характер.
