Глава 8
Завала лежал на боку; правая рука была придавлена бедром, левую, согнутую, он прижимал к груди. Ногам не позволяла двигаться какая-то мягкая тяжесть. Не обращая внимания на резкую стреляющую боль под ухом, он поднял голову и увидел, что у него на коленях ничком лежит Кейн.
В тусклом свете, который обеспечивали батареи аккумулятора, Завала увидел, что каюта завалена бумагами, музыкальными дисками, одеждой, бутылками с водой и другими незакрепленными предметами. Завала дотянулся до наушников и поднес их к уху. Тишина. Он проверил наушники Кейна. Не было даже треска помех.
Обрыв связи был зловещим признаком, но природный оптимизм не позволил Завале зациклиться на этой неудаче. Он пошевелил ногой, высвободил ступню и столкнул Кейна с другой ноги. Кейн перевернулся на спину и негромко застонал.
Болезненное усилие вызвало у Завалы приступ тошноты. Он снял со стены аптечку, разбил ампулу и помахал ею у себя под носом. Острый запах привел его в чувство.
Он снял свой талисман – вязаную шапочку. Робко ощупывая голову, он обнаружил шишку величиной с куриное яйцо. Полил водой из канистры ткань компресса и осторожно прижал к голове. Даже легкое прикосновение вызывало боль, но ноющая пульсация утихла.
Завала сунул под голову Кейну подушку. Снял с Кейна шапку и приложил компресс. Кейн поморщился и широко раскрыл глаза.
– О! – произнес он.
Добрый знак.
Завала уменьшил давление, но держал компресс на месте.
– Простите, док. Флоренс Найтингейл не смогла приехать, так что вам придется довольствоваться моими услугами, – сказал Завала. – Попытайтесь пошевелить пальцами рук и ног.
Кейн согнул-разогнул кисти и стопы, потом согнул ноги в коленях и поморщился от боли.
– Вроде бы ничего не сломано.
Завала помог Кейну сесть и протянул ему канистру. Он подождал, пока Кейн сделает несколько глотков, и спросил:
– Что вы помните, док?
Кейн задумчиво поджал губы.
– Я смотрел в окно и описывал на камеру свои наблюдения.
Он посмотрел на свои наушники.
– Не трудитесь, – предупредил действия коллеги Завала. – Наушники не работают.
Лицо Кейна приобрело цвет овсянки.
– У нас нет связи с поверхностью?
– Временно… Продолжайте.
Кейн глубоко вдохнул.
– Мы видели какую-то необычную большую рыбу или кита. Потом меня словно подбросило к луне. И все. А что помните вы?
Завала большим пальцем показал наверх.
– То же самое. Я взлетел в воздух и грохнулся на пол. Выставил ладонь, чтобы смягчить удар, но в итоге получил только больную руку. Хорошо, что у меня твердая голова.
– Судя по звуку, трос соскользнул с барабана лебедки.
Завала молчал.
– Не понимаю, – встревожился Кейн. – Почему нас до сих пор не подняли? – Он заметил, что батисфера совершенно неподвижна, и у него, казалось, перехватило дыхание. – Мы не движемся, Джо. Что случилось?
Завала хотел бы избежать паники, но уменьшить опасность ситуации не получалось.
– Похоже, мы лежим на дне, док.
Кейн посмотрел на приборную панель и заметил, что все системы работают от батарей.
– Если бы мы были соединены с судном, был бы ток. Дьявольщина! Должно быть, трос лопнул.
– Это почти невозможно. У аварии могут быть и иные причины. Мы говорим о контакте через кабель почти полмили длиной. Помните, Биб сравнивал батисферу с горошиной, висящей на паутинке? Ни одна из созданных человеком систем не безупречна, но все же это не «Титаник». У нас нет связи с поверхностью, но есть другие возможности.
Кейн повеселел.
– Да, конечно! Ваша система всплытия.
Завала заставил себя улыбнуться.
– А не подняться ли нам в кают-компанию «Биба» и не смешать ли себе целый кувшин «Маргариты»? Что скажете?
– Чего же мы ждем?
Кейн обрадовался, подобно приговоренному к казни и получившему одиннадцатичасовую отсрочку.
Завала снял со стены нейлоновый мешок и попросил Кейна прибрать в каюте. Физическая работа укрепит его дух.
– Баки со сжатым воздухом расположены в центре платформы; воздух из них попадает в мешки плавучести в полозах батисферы, – объяснил Завала. – Если нажать кнопку всплытия, в полозьях раскроются дверцы, воздух мгновенно заполнит мешки и они поднимут батисферу на поверхность, где нас подберет судно.
Кейн в предвкушении потер руки.
– Маргарита-вилль, мы идем к тебе.
Завала подвинулся к приборной панели.
– Как противоречив человек! Мы преодолеваем множество трудностей, чтобы оказаться на дне, но, когда наконец добираемся до него, тут же стремимся обратно.
– Философские проблемы обсудим на палубе «Биба», – сказал Кейн. – Я бы с огромной радостью просто вытянул ноги.
Завала обратил его внимание на пластиковый мешок, прикрепленный к стене под приборной панелью. Он расстегнул мешок и показал красную кнопку со стрелкой, указывающей вверх.
– Процесс двухэтапный, – сказал он. – Эта кнопка приводит систему в готовность, а такая же кнопка на панели управления запускает ее. Когда я скажу «давай», вы нажмете на кнопку, а я то же самое сделаю со своей. Потом ждите. Задержка исполнения десять секунд.
Кейн прижал палец к указанной Завалой кнопке.
– Готов.
– Давай! – скомандовал Завала.
Завала, который проверял аварийную спасательную систему в бассейне, приготовился услышать глухой удар и шипение воздуха, но десять секунд прошли, а ничего не случилось. Он попросил Кейна попробовать еще раз. Опять ничего. Завала сверился с дисплеем неисправностей, который должен был бы указать повреждения системы, но ничего не увидел.
– В чем дело? – прошептал Кейн.
– Должно быть, мешки чем-то зажало, когда мы опустились на дно. Но не волнуйтесь, у нас есть еще резервная система.
Завала некоторое время работал на клавиатуре, направляя сигналы другим путем, и велел Кейну попробовать снова. И снова мешки не раздулись. Им предстояло перейти на ручное управление. Завала раскрыл еще одну упакованную в пластик панель и взялся за ручку, прикрепленную к тросу. Он объяснил, что, потянув за трос, вызовет слабый электрический ток, который приведет в действие механизм всплытия.
Он стиснул зубы и дернул. Ничего не произошло. Он несколько раз повторил попытки, но тщетно. Ручное управление также бездействовало.
Кейн с растущей тревогой наблюдал за этими бесплодными усилиями.
– Что не так? – спросил он.
Завала отнял руку от пульта ручного управления. Он смотрел в пространство, мысленно проходя все системы управления всплытием. Взгляд его переместился к иллюминатору.
Он включил прожекторы и удивился, не увидев света. Придвинулся ближе к стеклу. Снял со стены фонарик, направил его в иллюминатор и прикрыл глаза ладонью, чтобы не мешало отражение. Свет не смог рассеять тьму.
Он передал фонарик Кейну.
– Посмотрите.
Кейн всмотрелся в иллюминатор.
– Дьявольщина, окно залеплено черной грязью.
– Жесткая посадка. Системы в порядке, но грязь залепила заслонки системы всплытия.
Кейн долго молчал. А когда заговорил, то почти шепотом.
– Мы в ловушке, верно?
Завала крепко сжал его руку.
– Успокойтесь, док, – произнес он ровным тоном.
Их взгляды на секунду встретились, и Кейн сказал:
– Простите, Джо. Ваш выход.
Завала разжал руку.
– Не хочу показаться легкомысленным. Мы в трудном положении, да, но оно далеко не безнадежно. Народ на «Бибе» понял, что у нас что-то случилось, и у них есть наши координаты.
– Что нам это даст, если трос порван? Им все равно нужно как-то нас вытащить.
– Я уверен, Курт найдет способ.
Кейн фыркнул.
– Остин производит отличное впечатление, но он не чудотворец.
Завала подумал о бесчисленных случаях, когда смелость и изобретательность Остина уводили их от катастрофы.
– Я много лет работал с Куртом, и из всех людей он ближе всего к чудотворцу. Если кто-то сможет вызволить нас отсюда, то это он. У нас воздуха больше чем на три часа и достаточно энергии, чтобы были освещение и тепло. Наши главные проблемы: скука и туалет. – Он взял пластиковое ведро. – Это для удовлетворения санитарных нужд. Поскольку судьба свела нас, может, нам стоит лучше узнать друг друга. Расскажите мне о вашей работе, – сказал Завала.
Лицо Кейна озарилось, и он словно забыл о клаустрофобической ситуации.
– Моя специальность – филум книдарии, в который входит класс так называемых медуз. Мало кто находит медуз волнующе интересными.
– Я думаю, медузы очень интересны, – сказал Джо. – Меня однажды ужалила сифонора – португальский кораблик. Столкновение было очень болезненным.
– Кораблик не считается истинной медузой, скорее это колония существ-симбионтов. Щупальца оснащены тысячами стрекательных клеток – нематоцитов, вырабатывающих яд, и достигают в длину шестидесяти пяти футов. Но размер – это еще не все. Вам повезло, что вы не встретились с маленькой морской осой. Ожог ядом этого существа отправил бы вас в морг.
– В тот раз я не думал, что мне повезло, – сказал Завала, вспоминая жгучий ожог. – И на чем сосредоточены ваши исследования?
– Моя лаборатория занимается исследованиями в области морской биомедицины. Мы считаем, что в будущем океан станет главным источником фармакологически активных веществ.
– Как амазонский дождевой лес?
– На Амазонке много интересного, но, по нашему мнению, океан намного богаче джунглей.
– Вы замените ягуаров медузами?
– Между сушей и морем больше сходства, чем различий. Возьмите, например, кураре. Индейцы Амазонки использовали его для наконечников стрел как парализующий яд, но способность расслаблять мышцы сделала его полезнейшим лекарством.
– И вы видите аналогичный потенциал у медуз?
– Даже больший. Медузы, осьминоги, кальмары, креветки – внешне простые организмы со сложными системами питания и защиты.
– А чем занимаетесь в Тихом океане? – спросил Завала.
– Я работаю над проектом, который может пригодиться любому мужчине, женщине и ребенку на этой планете.
– Вот теперь действительно любопытно. Расскажите подробнее.
– Не могу, – сказал Кейн, – это совершенно секретно. Я и так наболтал лишнего. Если расскажу еще что-нибудь, мне придется вас убить.
Он понял всю нелепость своей угрозы в сложившихся обстоятельствах и рассмеялся. Завала подавил смех.
– Смех забирает слишком много кислорода.
Кейн сразу стал серьезен.
– Вы действительно считаете, что Остин сможет нас спасти?
– Раньше у него никогда не было осечек.
Кейн изобразил, что прочно запечатывает рот.
– В таком случае суть нашей работы остается тайной, поскольку есть ничтожный шанс, что мы выберемся живыми из этого проклятого стального шара.
Завала негромко рассмеялся.
– Полагаю, ваше романтическое увлечение миром Биба закончилось.
Кейн умудрился изобразить улыбку.
– Ваша очередь, Джо. Расскажите, как вы попали в НУМА?
– Адмирал Сандекер нанял меня еще в колледже. Ему понадобился хороший механик.
Завала сильно поскромничал. Сын мексиканских иммигрантов, он закончил Нью-йоркский морской колледж с дипломом по специальности «морское проектирование». Великолепный ум, экспертные знания обо всех известных видах движителей, умение отремонтировать, усовершенствовать или восстановить любую машину – автомобиль, корабль, самолет – работающую на паре, дизельном топливе или электричестве.
Сандекер слышал об этом талантливом юноше и взял его к себе еще до того, как тот окончил колледж. Завала стал главным конструктором НУМА по созданию погружаемых аппаратов – с экипажем и без него. Кроме того, он отлично водил самолеты.
– Вы говорите так, словно НУМА наняла вас менять покрышки на служебном автомобиле, – сказал Кейн. Он осмотрел батисферу. – Мы не выжили бы, если бы не ваши усовершенствования Б-3.
Завала пожал плечами. Несмотря на все уверения, сам он знал, что их спасение маловероятно. Более экономное использование воздуха только оттянет неизбежное. Он взглянул на дисплей: воздуха осталось чуть больше чем на два часа. От духоты хотелось спать. Завала закрыл глаза и старался не думать о том, что запас воздуха иссякает.
