Глава 26
Остин перевернул последний листок в толстой папке с досье на торговую компанию «Пирамида», откинулся на спинку стула и потер глаза. Документы вырисовывали следующую картину: огромная корпорация, не считающаяся с человеческими жизнями. «Пирамида» производила свыше трехсот разновидностей вредных продуктов питания. Она экспортировала испорченную рыбу, ядовитое питание для домашних животных, небезопасные шины и ядовитые зубную пасту, печенье, витамины и лекарства. Под международным давлением китайское правительство признало, что «Пирамида» представляет проблему, и обещало исправить положение дел. Но ничто из прочитанного Остином не объясняло, почему «Пирамида» охотится за Кейном и его исследованием.
Он подошел к окну и посмотрел на огни Вашингтона, как будто те могли слиться в хрустальный шар, который ответит на вопросы, засевшие в его сознании. Зазвонил телефон; он взял трубку и услышал голос адмирала Сандекера со всей его властностью и немногословностью.
– Курт, пожалуйста, выходите через пять минут.
Сандекер без объяснений повесил трубку.
Остин убрал папку «Пирамида» в ящик стола, погасил свет и направился к лифту. Через пять минут (с точностью до секунды) он вышел из штаб-квартиры НУМА, и в тот же миг к обочине подъехал темно-синий «Шевроле Субурбан SUV».
Из машины вышел молодой человек в морской офицерской форме. Он поздоровался с Остином; тот узнал лейтенанта Чарли Кейси, энергичного офицера, с которым Сандекер познакомил его на приеме в Белом доме.
– Здравствуйте, Курт. Садитесь.
Остин сел на заднее сиденье рядом с Кейси, и машина влилась в поток вашингтонского движения.
– Рад вас снова видеть, лейтенант. Что происходит?
– Простите за уклончивость, но адмирал попросил меня воздержаться от ответов.
– Ладно. Тогда, может, скажете, куда мы направляемся?
– Не мы. Куда вы направляетесь, – сказал Кейси. – Вот сюда.
Машина отъехала от здания НУМА всего на несколько кварталов и снова остановилась у обочины. Остин поблагодарил Кейси за поездку и вошел в ресторан. Неоновая выставка сообщала название – «Эгейский грот».
Владелец ресторана, напористый уроженец Наксоса по имени Ставрос, бросился к Остину, едва тот переступил порог.
– Добрый вечер, мистер Остин. Как дела в Рыбьем доме?
Так Ставрос называл НУМА, в котором работали многие его клиенты, ученые или техники.
– Скучно, как всегда, – с легкой улыбкой ответил Остин. – У меня здесь встреча.
– Ваш друг пришел несколько минут назад, – подтвердил Ставрос. – Я посадил его за стол адмирала.
Он провел Остина в нишу в глубине обеденного зала. Директор НУМА адмирал Сандекер часто обедал в этом ресторане. Столик предлагал некоторое уединение и обзор всего зала. Синие стены были украшены изображениями кальмара, осьминога и других постоянных обитателей кухни Ставроса.
Человек, сидевший за столом, приветственно помахал Остину.
Остин придвинул стул и сел напротив Макса Кейна.
– Привет, док, – сказал он. – Приятный сюрприз.
– Я потрясен тем, как легко вы разгадали мою маскировку.
– На секунду вы меня обманули, док, но потом я заметил, что линия ваших волос как-то клонится вправо.
Кейн стащил с головы черный парик. Движением запястья он отправил его, как диск «фрисби», к соседнему столику, за которым сидели два человека. Парик едва не приземлился в тарелку супа авголемоно. Оба посмотрели на Кейна, потом один из них сунул парик в карман и вернулся к своему обеду.
Кейн рассмеялся.
– Не волнуйтесь, Курт. Эти парни – мои няньки. Именно они настояли, чтобы на людях я носил парик.
Остин натянуто улыбнулся Кейну: ему было не до пустых разговоров. За время своего короткого знакомства с этим колоритным микробиологом Остин едва не потерял одного человека из своей команды, стал свидетелем срыва проекта «Б-3» и сразился на дне океана с роботом. Ему нужны были ответы, а не метание парика, пусть очень искусное. Он подозвал Ставроса, подняв вверх два пальца, потом снова повернулся к Кейну и смерил его взглядом глаз цвета бледно-голубого коралла.
– Что происходит, док? – спросил он.
Кейн, словно из него выпустили воздух, обмяк на стуле.
– Простите, Курт. Я два дня провел на конспиративной квартире с этими ребятами, питаясь пиццей и китайским фастфудом. И у меня слегка поехала крыша.
Остин протянул Кейну меню.
– Вот вам противоядие от фастфуда. Рекомендую псари плаки, рыбу по-афински. А для аппетита – цацики и тарамосалата.
Когда подошел Ставрос со стаканами узо, Остин заказал два сочных рыбных блюда. Потом поднял свой стакан. Глядя Кейну в глаза, произнес:
– За открытие, которое должно воздействовать на каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка на планете.
– Должно быть, Джо рассказал вам о моем почти предсмертном признании.
– Он говорил, что перспектива упокоиться в водной могиле сделала вас чуть более откровенным.
Кейн усмехнулся.
– Полагаю, я у вас в долгу и должен объясниться.
– Полагаю, да, – согласился Остин.
Кейн отпил блаженный глоток узо и поставил стакан.
– На протяжении нескольких лет я возглавляю научно-консультационную группу, которая называется Бюро морской биологии, сокращенно БОМБа. В совет входят самые выдающиеся специалисты в области морской биологии. Мы работаем в составе Национального научно-исследовательского совета и сообщаем правительству о наиболее перспективных научных открытиях.
– А каковы перспективы вашего научного открытия, док?
– Примерно через год после открытия лаборатории на Боунфиш-Ки мы отловили редкий экземпляр медузы, родственной морской осе. Мы назвали ее голубой медузой за яркую голубую люминесценцию, но нас поразил токсин, вырабатываемый этой медузой.
– Чем поразил, док?
– Токсин этой медузы не убивает. Он лишает добычу подвижности, и медуза может обедать еще живой пищей. Такая практика в природе известна. Пауки и осы любят оставлять свою пищу живой.
Остин кивком показал на ресторанный аквариум с омаром.
– Люди делают то же самое.
– Значит, вы меня понимаете. Быки и кабаны, которых мы превращаем в стейки и свинину, получают лучший медицинский уход, чем многие люди. Мы кормим этих животных антибиотиками и другими лекарствами, чтобы они были здоровы, пока мы их не съедим.
– В животноводстве я профан, док. Токсин – и зачем он вам?
– Токсин голубой медузы – самое сложное природное химическое соединение, какое мне доводилось видеть. Оно воздвигает стену, сквозь которую не могут пройти возбудители болезней. Жертва, дожидаясь, пока ее съедят, наслаждается полноценным здоровьем. – Кейн подался вперед через стол и понизил голос. – А теперь представьте себе, что такое же лекарство можно создать для людей.
Остин обдумал слова Кейна.
– Вы получите универсальное лекарство, – уточнил он. – То, что продавцы змеиного яда называют «средством от всех болезней».
– Точно! Только речь не о змеином яде. Мы нашли медицинское чудо, способное нейтрализовать величайший бич человечества – болезни вирусной природы, от обычной простуды до рака.
– Так зачем так прятаться? – спросил Остин. – Если человечество узнает, что вы нашли лекарство от всех болезней, вам по всему миру начнут ставить памятники.
– Дьявольщина, Курт, вначале мы нацеливались на Нобелевскую премию по медицине. Но когда эйфория прошла, мы поняли, что собираемся открыть ящик Пандоры.
– Да, любовных писем от фармацевтических и страховых компаний вы бы не получили, – подтвердил Остин. – Но в итоге получили бы более здоровый мир.
– Именно этот конечный счет нас и тревожит, – сказал Кейн. – Допустим, мы без всяких ограничений даем миру это благо. Легкодоступное лекарство от всех болезней. Средняя продолжительность жизни резко возрастет. Вместо шести миллиардов людей на планете мы получим десять или двенадцать. Представьте себе, как возрастет соперничество за землю, воду, пищу и энергетические ресурсы.
– В результате возможны мятежи, войны, падение правительств и голод.
Кейн развел руки, как бы говоря: «Вуаля!»
– А теперь представьте себе, что будет, если мы сохраним открытие в тайне.
– Никакая тайна не может быть вечна. Все равно утечки не избежать. Те, у кого не будет доступа к лекарству, возненавидят тех, у кого этот доступ будет. Смертельно больные люди станут выносить двери городских ратуш. Опять хаос.
– Научный совет пришел к таким же выводам, – сказал Кейн. – Мы оказались в трудном положении. И потому составили доклад, который передали правительству. Но тут вмешалась судьба. В Китае началась эпидемия вируса типа инфлюэнцы, грозившая превратиться во всемирную пандемию, способную убить миллионы. Угадайте, что дальше? В нашей маленькой лаборатории есть ключ к спасению…
– Голубая медуза?
– Да.
– Это вы имели в виду, говоря, что ваше исследование способно повлиять на судьбы всех людей планеты?
Кейн кивнул.
– Выяснилось, что наше исследование – единственная надежда победить эту эпидемию, – продолжал он. – Правительство приняло на себя ответственность за лабораторию, закрыло все двери и договорилось с китайскими властями держать все в тайне, пока мы не синтезируем искомое вещество. Сочинили официальную легенду: мол, новый вирус – всего лишь новое проявление ТОРС и вполне может быть подавлен. Что на самом деле неправда. Мутировавший штамм гораздо опасней вируса, вызвавшего эпидемию 1918 года. За год этот вирус убьет несколько миллионов.
Остин негромко присвистнул.
– С нынешней способностью людей перемещаться по земному шару, статистика 1918 года будет каплей в море.
– На этот раз мы получим это море целиком, Курт. Федералы засекретили нашу лабораторию и сделали весь ее штат правительственными служащими, чтобы любого проболтавшегося можно было бы судить за измену. И еще в совет добавили представителей военных и Белого дома. Потом большую часть исследований переместили в тайную подводную лабораторию.
– Почему было не остаться в Боунфиш-Ки? – спросил Остин.
– Излишняя открытость – это раз. Но есть и практические причины. Нам хотелось быть ближе к источнику. Некогда голубая медуза встречалась на обширных пространствах, но сейчас ее находят исключительно в одном глубоководном каньоне и его окрестностях. А еще хотелось карантина. Мы создавали усиленную версию голубой медузы, что-то вроде супермедузы, опасного хищника. Вы бы не хотели обнаружить в своем плавательном бассейне такое существо.
– Вы хотите сказать, что работали с мутировавшей вредоносной формой жизни, док?
– В основном да.
– А что, если это существо выберется на свободу?
– Не волнуйтесь, нет никакой опасности, что оно уничтожит биомассу океана. Эти медузы не могут размножаться и постепенно вымрут. Во время эксперимента мы принимали все меры к тому, чтобы избежать распространения.
– Все равно это игра с огнем, док. Мать-природа не любит, когда ее усовершенствуют.
– Знаю, знаю, – подтвердил Кейн напряженно. – Но на нас сильно давило правительство. Для экспериментального синтеза нам требовались большие количества токсина, и мы вырастили более крупных медуз. Эти существа оказались более агрессивными, чем оригинал, и их токсин превзошел все предыдущие яды.
– Прежде чем появиться на «Бибе», вы были в Тихом океане, – заметил Остин. – Лабораторию разместили там?
– Да. Точнее, в Микронезии. Правительство использовало подводную лабораторию, созданную для флота. Мы называем ее «Рундуком Дэви Джонса». Я работал там, когда услышал, что мне предлагают участвовать в погружении Б-3. Проект близился к завершению, поэтому я оставил за себя свою помощницу Лоис Митчелл, а сам ушел в отпуск. Остальное вы знаете.
– Только до той минуты, как береговая охрана сняла вас с борта «Биба».
– Мне позвонили на «Биб» и сообщили, что тайная лаборатория исчезла – примерно во время нападения на Б-3. Сторожевой корабль, охранявший лабораторию, был серьезно поврежден ракетой, которую могли выпустить с подводной лодки. Подводный комплекс лаборатории и жилых помещений исчез, целиком, вместе со штатом. Флот продолжает поиски.
Остин посмотрел на Кейна так, словно впервые увидел этого человека.
– Вы не перестаете меня удивлять, док. – Из кухни появился Ставрос, в обеих руках он нес тарелки. – Почему бы вам не рассказать остальное за едой?
Откусывая от питы, Кейн рассказал Остину о нападении на вспомогательное судно и об углублениях, оставленных на океанском дне. Когда Кейн спросил, понимает ли Остин, как могли переместить лабораторию, тот ответил, что обсудит это с Завалой. Потом задал вопрос:
– Далеко ли зашли исследования перед исчезновением лаборатории?
– Мы установили, какой микроорганизм вырабатывает искомое химическое вещество в медузе. А установив это, оказались на самом пороге синтеза этого вещества в достаточных количествах. Мы собирались обойтись без клинических испытаний и ограничиться только лабораторными испытаниями и компьютерными моделями. На проверки просто не было времени. Нам необходимо было иметь готовую вакцину, если – или когда – вирус вырвется за пределы Китая и распространится в других странах.
– Вы думали о том, кто может стоять за исчезновением лаборатории? – спросил Остин.
– Я много дней обдумываю это и так и этак. А получаю только головную боль.
– Вы сказали, что вспомогательное судно повреждено ракетой, которую, вероятно, выпустили с подводной лодки. Только у правительства или очень крупной организации может найтись достаточно сил, чтобы одновременно передвинуть лабораторию и напасть на батисферу, – размышлял Остин.
– Точно так же считаю и я. Отсюда следует, что только у правительства достаточно ресурсов, чтобы распутать это. Без лаборатории у нас нет защиты от пандемии. Вирус распространяется в Китае. Как только он доберется до городов, сразу вырвется за границы страны.
– Военные корабли, должно быть, продолжают поиски, – сказал Остин.
– Прочесывают весь район. Но люди, сделавшие это, наверняка предвидели вмешательство флота и предприняли какие-то защитные действия. Парень из Белого дома сказал в нашем совете, что слышал, как вице-президент Сандекер расхваливает вас, а я своими глазами видел, что вы сделали, когда батисфера едва не погибла. Поэтому я сказал, что хочу встретиться с вами. И вот мы здесь.
– А вот и наш обед, – сообщил Остин.
Он заказал к рыбе сухое вино, санторини. И следующие полчаса развлекал Кейна, перечисляя свои погружения в кальдеры греческих островов и обосновывая теорию о том, что остров Санторини и был легендарной Атлантидой. Потом, отодвинув опустевшие тарелки, заказал заварной крем и крепкий греческий кофе.
– Ну так что? – спросил Кейн.
– Я сделаю, что могу, но вы должны быть совершенно откровенны со мной, док. Никаких утаиваний. И еще я должен иметь возможность в любую минуту связаться с вами.
– Я гарантирую вам сотрудничество, Курт. – Он посмотрел на своих телохранителей. – Мои няньки мне подмигивают. Пора уходить. Они считают, что меня ожидает целая армия наемных убийц.
– Не будьте к ним жестоки, они просто пытаются сохранить вам жизнь. Я оплачу счет.
Доктор продиктовал номер, по которому с ним можно связаться. Когда Кейн вышел в сопровождении двух охранников, Остин внимательно смотрел ему вслед. Потом попросил у Ставроса счет.
* * *
У ресторана ждал лейтенант Кейси во флотском джипе. На этот раз Остин сел в машину без приглашения.
– Рад снова вас видеть, лейтенант.
Кейси протянул ему телефон, и Остин услышал голос Сандекера.
– Доктор Кейн разъяснил вам ситуацию, Курт?
– Он рассказал об исследованиях голубой медузы и об исчезнувшей лаборатории.
– Хорошо. Если мы не разыщем лабораторию и не получим вакцину, произойдет взрыв. Вы должны найти «Рундук Дэви Джонса». Я передаю в ваше распоряжение весь американский флот, черт его дери.
– Сколько у нас времени, адмирал?
– Компьютеры ЦКЗ говорят, что вирус доберется до главных китайских городов через семьдесят два часа, считая с полуночи. Через несколько недель он будет свирепствовать во всем мире.
– Значит, у нас еще есть время?
– На самом деле нет. Когда вирус вырвется за границы Китая, остановить его будет невозможно. Президент сейчас созывает национальную гвардию, чтобы объявить чрезвычайное положение.
– В таком случае я готов воспользоваться вашей помощью, сэр.
– Если вам понадобится что-то еще, звоните непосредственно мне или лейтенанту Кейси. Не заботьтесь о посредниках. – Тон адмирала смягчился. – Удачи, Курт. И не спускайте глаз с этого вашего сластолюбивого мексиканского приятеля.
Остин вернул телефон.
– Когда мы уезжаем, лейтенант?
– Я заеду за вами, и мы будем в аэропорту в три часа утра. – Он помолчал и добавил: – Хочу, чтобы вы знали, Курт: у меня жена и двое детей. Мне сказали, что их не удастся защитить, когда зараза дойдет до США.
– В таком случае вот три важные причины, чтобы действовать быстро.
Остин сказал, что через несколько часов встретится с Кейси, и вышел из джипа перед зданием НУМА. По дороге в свой кабинет он позвонил Завале, чтобы вместе просмотреть досье «Пирамиды», но ответа не получил. Он не удивился. Его друг мог присоединиться к группе наблюдателей и теперь не имел возможности ответить. Остин оставил просьбу позвонить, как только будет возможно.
Взяв досье, Остин поднялся на пятнадцатый этаж. По коридору прошел к двери, имеющей табличку «НУМАСАТ», и вошел в просторную слабо освещенную комнату с широкой вогнутой стеной, уставленной светящимися телевизионными экранами с информацией от системы спутников НУМА – сложной сети, собирающей сведения об океанах из научных центров и университетов всего мира.
Командовал коммуникационной паутиной эксцентричный гений Джек Вилмут, который надзирал за системой от сложной командной консоли в центре помещения, окруженной рабочими постами. Джек Вилмут мог следить за всеми исследовательскими проектами НУМА, за всеми судами и полевыми агентами. Он увидел Остина, и на его пухлом лице появилась улыбка.
– Какая приятная неожиданность – вы в штабе, Курт!
Остин пододвинул к консоли стул.
– Не валяйте дурака, Джек, вы в любую секунду в состоянии сказать, где я. У меня просьба. Я потерял контакт с Джо. Можете его найти?
Вилмут пригладил волосы.
– Вероятно, он в каком-нибудь вашингтонском будуаре, – предположил он. Увидев, что Остин не улыбнулся, добавил: – Постараюсь. Что у него есть?
– Прежде всего передатчик в его «Корвете».
– Легко, – подтвердил Вилмут.
Он коснулся клавиатуры, и несколько секунд спустя на экране появилась карта города Фоллз-Черч с красной звездочкой. Квадрат рядом со звездочкой изображал цель поиска.
– Машина в «Центре Эдем». Вероятно, он зашел туда в поисках вьетнамской еды.
«Центром Эдем» назывался комплекс магазинов и ресторанов, обслуживающих вьетнамское население Фоллз-Черч.
– Он не любит вьетнамскую еду, – не отставал Остин. – Попробуйте отыскать его телефон.
Через чип GPS Вилмут отыскал телефон Завалы.
На окраине города, в нескольких милях от первой, появилась вторая звездочка. Вилмут увеличил масштаб карты и перешел к спутниковым съемкам. Звездочка находилась в одном из больших прямоугольников – вероятно, крыш больших зданий. Вилмут увеличил изображение.
– Похоже на индустриальный комплекс, – сказал Вилмут. – И все здания кажутся одинаковыми.
– Мне нужен адрес.
Вилмут нажал клавишу, и на экране появилась надпись «КОМПАНИЯ «ПЕЧЕНЬЕ СЧАСТЬЯ». Он рассмеялся и сказал:
– Ну, наверное, он любит китайскую еду.
Остин поблагодарил Вилмута, спустился на лифте в гараж и взял джип «Чероки». Проезжая вдоль Потомака, он отыскал в списке контактов номер Кейтлин. Она сразу узнала его голос.
– Должно быть, у меня счастливая неделя, – сказала она. – Мне звонят двое самых красивых мужчин в НУМА. Как дела, Курт?
– Я немного тревожусь за Джо. Вы не знаете ни о каких операциях против азиатских банд, в которых участвовал бы агент Чарли Ю?
– Это невозможно, Курт. Чарли Ю гость Бюро. Его только информируют о наших тайных операциях, которых, кстати, сейчас нет.
– Так я и думал. Спасибо за помощь, Кейтлин.
– Какого дьявола…
Остин отключился, оборвав вопрос. Держа руль одной рукой, он быстро ввел в навигатор машины адрес, указанный Вилмутом.
Потом достал из-под сиденья рюкзак, вытащил кобуру с пистолетом «боуэн», положил рядом с собой на сиденье и нажал на газ.
