Глава 19

– Уже седьмой час! Где тебя черти носили? – буркнул Дэн, отрываясь от чтения документов.

Он вынул из ушей наушники и выключил диктофон.

– Волосы отращивал, – огрызнулся Бритый. – Для маскировки.

Он с усмешкой погладил гладкую, как бильярдный шар, голову.

– Избавился от фургона?

– Поэтому-то и задержался. Я кое-что придумал…

– Не нравится мне, когда ты начинаешь думать самостоятельно.

– Приходится это делать, пока ты тут сидишь и готовишься играть в «Слабое звено»!

– Я прорабатываю план, – отрезал Дэн. – Объект исследования: Алишия д’Круш. Так что с фургоном?

– Отогнал его к приятелю.

– И что, он выкрасит его в розовый цвет и повесит шторки на окнах?

– Еще чего! Фургон пошел под пресс. Он теперь под кофейным столиком поместится.

– То есть ты отправил его на свалку?

– Ага. Его ни за что не найдут.

– А номера?

– Утопил в канале.

– Где находится эта свалка?

– На Три-Колтс-лейн.

– Это же Бетнал-Грин, – застонал Дэн. – Практически на заднем дворе у Пайка. Твой приятель способен держать язык за зубами?

– Ясное дело. К тому же у него на свалке отличное оборудование.

– Все равно это слишком близко.

– Знал бы кого в Уотфорде – отогнал бы фургон туда, – разозлился Бритый. – Ты, в натуре, как себе это представляешь? Приезжаю я, значит, к абсолютно незнакомому чуваку и говорю, что хочу немедленно избавиться от тачки? А этого парня я знаю, он надежный.

– Пока кто-нибудь не запугает его сильнее, чем ты.

– Это Пайк, что ли? – усмехнулся Бритый. – Да он туда дорогу не найдет. Его карта обрывается на берегу Темзы.

– Ты это уже говорил. Ладно, хорошо хоть газету не забыл купить.

– Как там наша пациентка? – Бритый бросил Дэну свежий номер «Сан».

– Должна скоро вернуться. Полчаса назад отправил ее в магазин за сэндвичами.

– Черт, какая муха тебя укусила?! – рявкнул Бритый.

Он заглянул в спальню, чтобы удостовериться, что Дэн шутит.

– Да спит она, – сказал тот. – Я приковал ее к кровати наручниками. Давление, температура и пульс в норме. Все хорошо. Ничего получше «Сан» не нашлось? Не хочу, чтобы нас держали за кретинов.

– «Дэйли стар» уже разобрали. – Бритый не отводил взгляда от спальни.

– Чаю заваришь?

– Ладно. – Бритый закрыл дверь. – А ты пока расскажи, что выяснил о нашем объекте исследования.

– Сам читать не умеешь?

– Я лучше запоминаю, когда мне рассказывают. Даже в газетах только фотографии смотрю.

– Так я и поверил! Просто признайся, что тебе лень.

– Ладно, рассказывай, что ты там слушал?

– Записи разговоров Джордана и Алишии. Должен заметить, этот парень – настоящий специалист.

– Откуда тебе знать?

– Я работал в психбольнице. Повидал достаточно психотерапевтов и психологов. У Джордана довольно агрессивная манера, но он точно специалист. Возможно, военный. По записям и разговорам видно, что он знаком с технологией ведения допроса, знает, как составить психологический портрет, владеет психоанализом. У него все разложено по полочкам. Записывает ответы, структурирует информацию, вычленяет самое важное и над этим работает дальше. Гениально, черт побери!

– Думаешь, все они, кроме ирландца, были военными?

– Наемниками. Думаю, они это так не оставят, – озабоченно заметил Дэн. – У нас на хвосте две банды, полиция и…

– Значит, настраивай телефон и договаривайся о выкупе, – прервал его Бритый.

– Я?

– А кто еще? Раз ты все прочитал и обдумал, тебе и переговоры вести.

– А ты чем будешь заниматься?

– Я инфорсер.

– Инфорсер? Где ты таких слов набрался? Пересмотрел в детстве «Славных парней»?

– Просто говорю, что на мне грязная работа.

– То есть будешь плевать в потолок.

– Пока ты не договорился о выкупе – да. А потом поеду его получать, рискуя головой.

– Выходит, я нашел место, забочусь о заложнице, анализирую информацию и теперь еще веду переговоры! А ты бьешь баклуши… Ну и при необходимости не только баклуши.

– Я разобрался с ребятами на складе, ты ухаживал за девчонкой. У кого из нас было больше шансов погибнуть? Кстати, Джордан как-то сказал Риси, что переговоры он ведет только с матерью девчонки.

– Какое это имеет значение?

– Да вот, думал, тебе должно быть легко находить общий язык с женщинами.

– Неужели?

– Ты ведь занимаешься домашним хозяйством.

– Да пошел ты!

– Все прослушал?

– Нет, еще целая куча записей осталась.

– Джордан наверняка записывал и телефонные переговоры.

– Как думаешь, зачем ему это было нужно? – задумался Дэн.

– Я допросил Джордана перед тем, как убить. Он сказал, что нам следует бояться этого отмороженного ирландца. Кстати, его зовут Макманус. Джордан сказал, что рано или поздно он нас достанет.

– Это внушает оптимизм… Можно расслабиться и…

– Алишия тоже кое-что заметила, когда я застрелил Джордана. Сказала, что я совершил большую глупость.

– С ее точки зрения, это была единственно верная оценка происшедшего.

– Твою мать, медбрат, говори по-человечески!

– Время Амира Джата на исходе, – заявил руководитель пакистанской межведомственной разведки. – Американцы собрали на него толстенное досье, последняя глава которого посвящена его причастности к укрытию Усамы бен Ладена на вилле в Абботтабаде в какой-то сотне километров от моего офиса.

Эти слова генерал-лейтенант Абдул Икбал услышал три месяца назад на тайном собрании в Исламабаде. Он понял, что от него требовалось. Амир Джат стал проблемой, и Икбал должен ее решить. Нельзя допустить, чтобы Джат попал в руки американцев, – это поставило бы правительство и разведку в более чем компрометирующее положение.

Икбал не знал, как выполнить задание, не убивая генерала на родной земле. А именно на такое решение намекали вышестоящие чины. Главная сложность была в том, что Джат почти никогда не покидал Пакистана, а если и делал это, то тайком.

Решение пришло неожиданно. Примерно месяц назад к Икбалу обратился Махмуд Азиз, их общий с Джатом знакомый. Любому, кто не был в курсе затейливых махинаций, проводимых межведомственной разведкой, его предложение показалось бы невероятным.

Азиз знал о поставленной перед Икбалом задаче. Тот даже не стал задумываться о том, как радикал вроде Азиза получил доступ к столь секретной информации. Азиз предложил не только помощь, но и награду, что, с одной стороны, разожгло в Икбале неуемный энтузиазм, а с другой – заставило разрываться между служебным долгом и давней дружбой с Амиром Джатом.

Теперь, когда в эту историю оказался вовлечен и д’Круш, лояльность Икбала подверглась очередной проверке. Когда-то Фрэнк спас жизнь его сыну, оплатив сложную операцию по удалению опухоли мозга. Икбал чувствовал, что сполна отплатил за услугу, но разве можно измерить цену жизни твоего наследника?

В ожидании Икбал расхаживал по комнате. Его плечи были расправлены, живот втянут, руки сложены за спиной. Он нервничал, то и дело поглядывая на улицу. Глаза Икбала беспокойно бегали, набриолиненные с утра волосы слегка растрепались. Наконец раздался звонок. Звонили с секретного номера в доме одного из разведчиков в Лахоре.

Махмуд Азиз все еще не мог прийти в себя после разговора с Амиром Джатом. Подумать только, тот мог разрушить столь тщательно планировавшуюся в течение полутора лет операцию! И из-за чего? Из-за какого-то непредвиденного похищения.

Успокоившись, Азиз передал Икбалу суть разговора с Джатом.

– Джат скоро будет здесь, – сообщил тот. – Да, заедет по пути в Лондон.

– Он ничего об этом не говорил, – удивился Икбал.

– Но это правда.

– Он спятил.

– Не исключено, – подтвердил Азиз. – Однако это дает прекрасную возможность воплотить в жизнь те перемены, о которых мы говорили месяцем ранее.

По воцарившемуся в трубке молчанию Азиз чувствовал, как напрягся Икбал.

– Вы говорили, что американцы висят на хвосте у нашего общего друга, – начал Азиз, – и я придумал, как нам решить эту проблему. Все, что нужно, – не мешать нашему другу делать то, что он собирается сделать. Я буду держать с ним связь. По моей команде вы сообщите д’Крушу о том, что наш друг вылетел в Великобританию, и убедите в том, что именно он организовал похищение дочери Фрэнка.

– Постойте, наш друг не должен попасть в руки МИ-пять, – прервал его Икбал. – Они ничем не лучше ЦРУ. А д’Круш будет под постоянным их наблюдением. Даже у меня под боком агенты МИ-шесть что-то вынюхивают и неустанно следят за Анваром Масудом.

– Прошу, доверьтесь мне, – сказал Азиз. – Это ради общего блага. В подтверждение этому вы получите значительную долю от афганских «сельскохозяйственных» операций, которыми прежде заправлял наш друг.

– А что будет с Алишией д’Круш?

– Почему вас это волнует?

Икбал хотел было сказать, что беспокоится о ее безопасности, но решил избежать излишней сентиментальности.

– Фрэнк д’Круш может быть нам весьма полезен.

– Его деятельность в прошлом свидетельствует об обратном, – отрезал Азиз. – Жизнь его дочери приоритетом не является.

Руби, жена Джека Обера, поднялась рано. Вид у нее был потрепанный. Даже при жизни мужа она не была красавицей, а став вдовой, и вовсе сдала. Светлые волосы лохмами свисали на плечи – будто северный ветер разметал сноп сена. Руби кое-как собрала их в пучок и скрепила заколкой. Ее лицо, и без того преждевременно состарившееся от злоупотребления алкоголем и табаком, выглядело помятым. Щеки ввалились, зубные протезы расшатались. Но взгляд голубых глаз был по-прежнему таким пронзительным, что мог, казалось, прошить насквозь любого на расстоянии двадцати шагов. Никто не смел переходить дорогу Руби Обер. Пусть она весила менее сорока пяти килограммов, росту в ней было без малого сто семьдесят пять сантиметров, а длинные ногти могли распахать щеки врага так, что там впору было бы сажать огород.

Вряд ли что-то могло помочь ей выглядеть лучше этим утром, поэтому, когда ее дочь Шерил крикнула, что такси прибыло, Руби лишь на ощупь мазнула по губам помадой и спустилась вниз.

Спустя четверть часа они вышли у дома Джо Ширинга на Восс-стрит. Шерил позвонила в дверь.

– Иду, – раздался голос хозяина, и вскоре дверь приоткрылась.

Шерил с матерью вошли в прихожую.

Когда-то Джо Ширинг был боксером и тренировался в знаменитом клубе «Рептон бойз» в Бетнал-Грин. Гостиная напоминала о славных днях его карьеры. В 1976-м он бился на арене «Уэмбли» за титул чемпиона Великобритании в среднем весе, но Алан Минтер отправил его в нокаут в пятом раунде. Джо по-прежнему посещал тренировки в клубе и читал мотивационные лекции детям-инвалидам, приезжавшим туда со всего мира.

Руби встала у камина, а Шерил плюхнулась в кресло.

– Это место хозяина, – заметила мать.

– Да по фиг, – отмахнулась та.

Руби смерила дочь холодным пронзительным взглядом, и та подняла свой необъятный зад с кресла за мгновение до того, как Джо Ширинг вошел в гостиную. Он уже не был средневесом. Если бы ему пришлось выйти в ринг сейчас, в противники ему достался бы тяжеловес вроде Дэвида Хэя. Из ног ушла былая легкость, но о руках этого сказать было нельзя. Он нежно, словно бабочку, взял хрупкую кисть Руби в свои лапищи.

– Руби, прими мои соболезнования, – участливо сказал он. – Джек не заслуживал такой участи. Он был хорошим человеком, и я его не забуду. Если что-то могу для тебя сделать – только скажи.

Он повторил то же самое Шерил, добавив пару слов и о Вике Скалли, которого знал по боксерскому клубу. Пригласив женщин присесть, Джо грузно опустился в мягкое кресло.

– Руби, если нужны деньги, можешь на меня рассчитывать, – сказал он.

– Джо, это очень великодушно с твоей стороны, но мы пришли не за этим.

Ширинг кивнул и шумно втянул воздух сломанным в молодости носом.

– Помоги найти тех, кто убил Джека и Вика, – сказала Руби.

– Ты ведь знаешь, меня это не касается. В этот раз он работал не на меня.

– С тех пор как ты последний раз предлагал ему работу, не один год прошел. – В голосе Руби прозвучал невольный укор.

– Все мы стареем. – Ширинг и не думал обижаться. – Мне казалось, он неплохо зарабатывает на нелегалах и мебельном бизнесе.

– Джек всегда был щедрым. Жалел этих ребят, платил им лишнего, чтобы они могли посылать хоть немного денег домой.

– Да, это в его духе, – кивнул Ширинг. – Знаю, он очень близко к сердцу принял гибель тех двоих.

– Поэтому он и позвал Вика на помощь, – объяснила Шерил. – Не сделай он этого, Вик остался бы жив.

– Если я выясню, кто стоит за их убийством, что мне делать?

– Просто расскажи нам.

– Это я и сейчас могу сделать. Но я не знаю, кто нажимал на курок.

– И на том спасибо, – сказала Шерил.

– Есть такой Арчибальд Пайк. Гангстер из Бермондси. Не знаешь, как Джек с ним связался?

– Джек лишь сказал, что ему предложили работу, для которой нужно было его такси.

– Зачем он согласился? С деньгами у него проблем не было.

– Она беременна. – Руби кивнула на дочь. – Ей нужна крыша над головой. Скалли обещал отреставрировать дом на Грейндж-роуд, но на стройматериалы денег не хватало.

– И сколько Джек должен был получить за эту работу?

– Десять тысяч.

– Хватило бы с лихвой, – присвистнул Ширинг. – Однако такие деньги всегда предполагают риск.

– Из описания работы следовало совсем другое.

– Я слышал, что сделали с рабочими, которых прислал Скалли. После такого стоило бы поискать телохранителя поопытнее, чем юный Вик.

– Ну так что? – Руби потеряла терпение. – Будешь что-то делать с этим Арчибальдом Пайком или позволишь ему втоптать тебя в грязь?

– Учитывая его габариты, лучше этого не допускать. Я попрошу у мистера Пайка разъяснений. Потом мы соберемся и решим, что делать дальше.

– Значит, ты готов что-то предпринять?

– Сначала дождемся, что скажет мистер Пайк.

Исабель все еще чувствовала себя виноватой, поэтому они с Боксером решили не спать вместе до освобождения Алишии. Чарльз поднялся рано, сделал зарядку и немного поплавал в бассейне. Когда Исабель вошла на кухню, он сидел за столом и пил кофе. Они поцеловались.

Исабель насыпала себе в миску мюсли, порезала туда же яблоко и банан и уселась напротив, развернув свежий номер «Гардиан».

– Знаешь, а ведь Мерси тебя по-прежнему любит, – заметила она таким тоном, словно прочитала это в газетной статье.

Боксеру потребовалось некоторое время, чтобы это переварить. Он налил себе еще кофе.

– Не думаю, – помолчав, ответил он. – Я же говорил: наши отношения закончились много лет назад.

– Возможно, ты так и считаешь. А она – нет.

– Откуда тебе знать?

– Просто знаю. – Исабель пожала плечами. – Сама через это прошла. Мы расстались с Шику, но я никак не могла с этим смириться. Поэтому и не спала ни с кем семнадцать лет. У Мерси были с кем-нибудь отношения?

– Если и были, мне об этом ничего не известно, – задумчиво покачал головой Боксер.

– Вот видишь. Если бы были, ты бы знал.

– К чему ты клонишь?

– Вам надо объясниться. Мерси знает о нас, и ей больно. Думаешь, почему она пришла вчера вечером?

– Мерси – мой соконсультант. Нам надо держать друг друга в курсе событий.

– Да неужели? Она пришла, чтобы посмотреть на нас. Получить подтверждение тому, что между нами что-то есть. Оценить, насколько сильна ее соперница.

– Соперница?

– Она по-прежнему не теряет надежды.

– Тебе это кажется, – покачал головой Боксер. – С момента как мы расстались, я ничего подобного не замечал.

– Мерси скрывает свои чувства. Знает, что стоит тебе догадаться, как между вами все будет кончено раз и навсегда. Но от меня ей ничего не утаить, потому что я побывала в ее шкуре.

– А как же Шармила?

– Шармила – трофейная жена. Их с Шику интимная жизнь далека от идеальной.

– Значит, ты тоже до сих пор надеешься?

– Надеялась какое-то время, даже когда узнала, что за человек Шику на самом деле. Я три года не соглашалась на развод. Трудно отречься от первой любви. Воспоминания о первой близости остаются навсегда. Ты и сам поймешь, когда Шику догадается, что между нами происходит. Он не закроет на это глаза.

Арчибальд Пайк был знаменит двумя особенностями, не заметить которых не мог даже самый рассеянный член его команды: он все время двигался и все время издавал шум. Это было следствием его чрезвычайной тучности, которая также бросалась всем в глаза.

Однако сегодня, после новостей о том, что в старом контейнере обнаружили два трупа и разбитую смотровую панель, а девушка, Дэн и Бритый исчезли, Пайк был непривычно тих и неподвижен. Никаких потягиваний, почесываний, пожевываний, причмокиваний или сглатываний. Он лишь поднес два пальца к бледным губам и облизал их. В глубоко посаженных, заплывших жиром глазах Пайка плескался ужас, как у антилопы, почуявшей приближение гепарда. Даже вечное урчание в желудке прекратилось. По радио передавали «Do the Strand» группы «Рокси мьюзик» – настолько неуместную в сложившейся ситуации песню, что Кевин, правая рука Пайка, раздраженно выключил приемник. На пару минут воцарилась тишина, пока Пайк наконец громко не сглотнул, тем самым вновь запустив свою пищеварительную систему.

– Что ж это выходит, а? – Голос у него был тонкий, почти фальцет. – Бритый с Дэном пристрелили тех двоих и сбежали с девчонкой, так, что ли?

– Нельзя утверждать наверняка, – пожал плечами Кевин. – Но, думаю, если бы это замутил кто-то не из наших, Бритый с Дэном валялись бы рядышком на полу. Поэтому они главные подозреваемые.

– Чем ты сейчас занят? – Пайк даже не посмотрел на Кевина, а лишь моргал, ожидая услышать устраивающий его ответ.

– Вся команда ищет их. Говорил я, что от Бритого стоит ждать неприятностей. Прикидывается дурачком, а на деле башка у него варит.

– А Дэн? Не могу поверить, что он в этом замешан. Он медбрат, а не авантюрист. Всегда все обдумывает, глупостей не делает. Кто мне теперь будет инсулин колоть?!

Кевин промолчал. Дэн ему никогда не нравился: он был не из Лондона, говорил с манерным акцентом, имел высшее образование и еще не начал лысеть. И почти наверняка был гомиком. Обычно даже одного пункта из этого перечня Кевину было достаточно, чтобы пересчитать человеку ребра, а уж за полный комплект он мог и на тот свет отправить без сожаления. Спасало Дэна лишь то, что он был врачом Пайка. Но теперь Кевин предвкушал, как найдет этого слащавого медбрата, затащит его в подвал и займется исторической реконструкцией известного эпизода эпохи Тюдоров с применением каленого железа.

– Что сделали с трупами? – спохватился Пайк.

– Так и лежат.

– Все убрать, склад вычистить до блеска. И живо! Когда следующая смена?

– Не раньше десяти. Кровь глубоко въелась в бетон.

– Отдраить все! Чтобы ни пятнышка не осталось!

– А тела куда девать?

– Привезите сюда. Сложите в рефрижераторе наверху.

Вошел охранник. Почувствовав напряжение между Пайком и Кевином, осторожно поинтересовался:

– Вы не заняты?

– Зависит от того, кто спрашивает, – буркнул Кевин.

– Ребята с Бетнал-Грин. Говорят, их послал Джо Ширинг. Требует объяснений по поводу воскресного инцидента на Грейндж-роуд.

– На что это они намекают? – взвился Кевин.

– По старинке работают. – Пайк потянулся за огромным пакетом чипсов. – Из огня да в полымя.

Он постучал по столу пустым стаканом из-под молока и взглянул на охранника. Тот достал из холодильника бутылку и наполнил стакан шефа. Пайк жадно отхлебнул половину. Над верхней губой образовались белые усы. Похоже, он что-то придумал – об этом говорила прилившая к щекам краска. Так всегда случалось, когда на Пайка снисходило озарение.

– Впусти их, – сказал он, утерев рот рукавом куртки-олимпийки.

Охранник вернулся в сопровождении двоих мужчин. На том, что пониже, седом, было пальто из верблюжьей шерсти, коричневый костюм в тонкую полоску, белая рубашка и красный галстук. В руках этот щеголь вертел шоколадного цвета шляпу трилби. Его спутник, темноволосый гигант с рожей кирпичом, кустистыми бровями и торчащими из ушей волосами, сутулился под весом тяжеленной синей куртки – кажется, еще довоенной. Он молчал и лишь раз улыбнулся, продемонстрировав плотный частокол зубов в воспаленных деснах.

Седой щеголь открыл рот, собираясь представиться, но Пайк внезапно поднялся на ноги. Надпись «Англия» заколыхалась на его необъятной груди.

– Вам, значит, объяснения нужны?! – взревел он, тыча опешившему щеголю пухлым пальцем в грудь. – Да это нам нужны объяснения! Без понятия, какая муха укусила этих двоих. Эти укурки меня кинули, ясно вам? Я отправил их с деньгами для Джека – целых пять кусков, чтоб вы знали, а они пристрелили его, а заодно и другого парня, и смылись с бабками. И след простыл! Да, и это не все. Кевин только что доложил, что они еще двоих пришили, в Дептфорде, и товар наш увели. Ну и молодежь пошла! Экономический кризис на них так влияет, что ли?

– Они не настолько молоды, – вставил Кевин.

– Мы заняты их поисками. – Грозно глянув на помощника, Пайк ясно дал понять, что тому лучше заткнуться. – Найдем – получите ваши объяснения, как только мы получим свои. Уж Кевин их заставит сплясать на раскаленных углях, не сомневайтесь.

– Как их зовут? – спросил щеголь. – Мы попробуем помочь в поисках.

– Не думаю, что от этого будет толк, – скривился Кевин. – Одного зовут Бритый, другого Дэн.

– Разве у нас не записаны их полные имена? – удивился Пайк.

– Сейчас взгляну на их заявления об увольнении, – съязвил Кевин.

– Откуда они родом?

– Бритый – из ваших краев. Родился и вырос в Степни. Другой парень – не местный.

– Машина у них есть?

– Белый фургон.

– А регистрационный номер какой?

– Позвони в гараж Бидла, – приказал Кевин охраннику. – Месяц назад они проходили там техосмотр.

Охранник вышел. Четверо мужчин неловко переглядывались.

– Если найдете их раньше нас, дайте знать, – сказал Кевин. – Нам кровь из носу надо вернуть украденный товар.

Щеголь взглянул на своего безмолвного компаньона. Внешне тот никак не реагировал, хотя наверняка тщательно впитывал информацию.

– Мы желаем присутствовать на допросе, – сказал он.

Охранник вернулся и сообщил регистрационный номер фургона.

– Бритого будет проще отыскать, – продолжил Кевин. – Лысый, детское лицо, голубые глаза, на шее вытатуирована паутина. Увидите – сразу узнаете. Второй похож на педика и постоянно косит под умника.

– Он был медбратом, – печально пояснил Пайк.

Визитеры кивнули и ушли.

– Что нам делать с трупами со склада? – обратился к шефу Кевин. – Не можем же мы их вечно в рефрижераторе хранить.

Тот молча сжевал пару сдобных булочек с черной смородиной, облизал пальцы.

– Пайк?

– Тихо, я думаю.

– Нам надо вернуть девчонку.

– А то я не знаю? Кто выключил радио?

Пайк скривился, будто ребенок, у которого отобрали конфету. Он опять постучал стаканом по столу, требуя еще молока. Кевин включил приемник. Зазвучала «Somewhere They Can’t Find Me» Саймона и Гарфанкела.