Вечером 19 октября 1977 года в журналистских кругах Франции и ФРГ распространился слух о том, что найден труп Ганса-Мартина Шлейера. Новость об убийстве председателя Федерального объединения союза немецких работодателей (БДА) через несколько часов подтвердили агентства ДПА и Франс Пресс. Редакция «Либерасьон» верхнеэльзасского города Мюльхаузена и бюро ДПА в Штутттарте получили «коммюнике» "отряда Зигфрида Хаузнера" следующего содержания: "43 дня спустя мы оборвали жалкое и продажное существование Ганса-Мартина Шлейсра. Господин Шмидт, пытаясь удержаться у власти, с самого начала спекулировал жизнью Шлейера. Он может забрать его труп в Мюльхаузене на улице Шарля Пегю в зеленом "Ауди 100G1" с номерами города Бад-Хомбург".

В узком переулке между вокзалом и больницей оперативная группа французской полиции обнаружила машину. Она стояла у предназначенного на снос дома, где обитали лишь несколько бродяг. По их показаниям, «Ауди» стояла здесь уже несколько дней.

Машину отправили в полицейское управление на экспертизу.

Немедленно подключилась к расследованию и уголовная полиция ФРГ: сотрудники Федерального ведомства выехали в Мюльхаузен. А их коллеги в Висбадене установили, что одна западногерманская газета 5 и 8 октября помещала объявление о продаже автомашины марки «Ауди» с этим номером за 2 тысячи 900 марок По предположению полиции, покупателем был некий Кристиан Клар — давно разыскиваемый террорист, подозреваемый в причастности к убийствам генерльного федерального прокурора Бубака и банкира Понто.

Объявленный в ФРГ и во Франции розыск преступников велся с размахом.

Убийство Шлейера явилось последним актом кампании террора и насилия, начатой в Кельне 5 сентября 1977 года небольшой группой политических экстремистов анархистского толка.

Вечером того дня, когда было совершено похищение, в черном «Мерседесе», кроме Шлейера и его шофера, сидел сотрудник службы безопасности. Они ехали по району Браунсфельд в Кельне.

Сзади на машине штутгартского земельного ведомства уголовной полиции их сопровождали еще двое сотрудников службы безопасности.

Поворот с Фридрих-Шмидтштрассе на Винсенс-Штатсштрас-се оказался роковым. Сделав его, обе машины вынуждены были остановиться. Желтый «Мерседес», стоявший поперек проезжей части, и детская коляска слева, у тротуара, блокировали дорогу.

Все произошло в течение четырех минут. Из стоявшего на левой стороне улицы автобуса «Фольксваген» выскочили пятеро вооруженных неизвестных и устремились к машине. Загремели выстрелы. Шлейера вытащили из автомобиля и втолкнули в автобус, который тут же умчался на бешеной скорости. Его попытался догнать шофер такси, видевший все происшедшее. Однако из-за красного сигнала светофора на следующем перекрестке он вынужден был прекратить преследование.

Три сотрудника службы безопасности и шофер были убиты.

Свидетели вызвали полицию. В 17 часов 36 минут на место происшествия прибыли две радиофицированные патрульные машины.

А переданный через минуту сигнал тревоги обязывал перекрыть все улицы в радиусе 20 километров.

Оцепив место происшествия, полицейские ждали уголовную полицию. Воинствующие анархисты, именующие себя "Фракция Красной Армии" — "Роте Армее Фракцион" (РАФ), были известны в начале 70-х годов как группа "Баадер — Майн-хоф". Похищение Шлейера явилось началом уже четвертой скандальной акции, предпринятой ими в течение полугода.

7 апреля 1977 года лидер этой группы Ульрика Майнхоф застрелила в Карлсруэ генерального прокурора ФРГ Зигфрида Бубака, его шофера и сотрудника службы безопасности. Бубак возглавлял расследования деятельности главарей РАФ. Его твердость и беспощадность при судебных разбирательствах, когда дело касалось "защиты конституции", были общеизвестны.

Очередной жертвой террористов стал председатель правления Дрезденского банка Юрген Понто. Он был застрелен 30 июля 1977 года.

Затем по плану лидеров РАФ следовал обстрел разрывными патронами здания генеральной федеральной прокуратуры в Карлсруэ из квартиры, находящейся напротив. Однако намеченное на 25 августа 1977 года преступление удалось предотвратить.

По сообщениям западных агентств, в период с 1971 года до начала октября 1977 года в результате террористических актов в ФРГ было убито 30 человек, в том числе 10 террористов. 105 ранено и 14 захвачено в качестве заложников. Отдел по борьбе с терроризмом Федерального ведомства уголовной полиции (БАК) ставит в вину террористическим группировкам всех мастей 36 покушений на убийство и 45 попыток совершить преступление с применением взрывчатых веществ.

Все эти бессмысленные действия нанесли огромный вред. Они дают повод властям все более ощутимо ограничивать демократические гражданские права и свободы. На совести террористов и небывалое наращивание мощи авторитарной государственной власти, усиление ее органов безопасности. Похищение Шлейера также внесло свою лепту в этот процесс. Кроме того, оно окружило этого человека ореолом мученика, хотя к лику святых его менее всего можно было причислить.

Похищенный, а впоследствии убитый Ганс-Мартин Шлей-ер родился в 1915 году в семье председателя земельного суда. Уже в 1931 году, за два года до прихода фашистов к власти, он стал членом Гитлерюгенда. Несколько позднее вступил в НСДАП, а затем и в ряды СС (членский билет N227014). Изучая право в Гейдельберге, дослужился до руководителя имперской национал-социалистической студенческой организации. А в мае 1937 года донес на ректора университета Фрейбурга, профессора, д-ра Метца за отказ дать разрешение вождю германских студентов выступить в университете.

Год спустя, после аннексии Австрии, студенты Инсбрукского университета получили в лице Шлейера ярого проповедника фашистской идеологии. На том же поприще он подвизался и в Карловом университете Праги. Ас 1941 года на совести Шлейера как руководителя канцелярии президиума "Центрального союза промышленности Богемии и Моравии" была эксплуатация мощностей чешской промышленности для нужд гитлеровской военной экономики.

Находясь всегда на стороне крайне правых, Шлейер и после 1945 года не изменил себе — вступил в ХДС, заседал в наблюдательных советах, в 1959 году стал членом правления Даймлер-Бенц АГ, и, наконец, в 1976 году — председателем Федерального объединения союза немецких работодателей (БДА) и Федерального объединения германской промышленности (БДИ). Шлейер всегда отличался жестокостью и непреклонностью.

Так, его "твердую руку" почувствовали забастовавшие в 1963 году рабочие земли Баден-Вюртемберг, требовавшие повышения заработной платы. Они подверглись беспощадным увольнениям.

Последовательный противник права профсоюзов на участие в принятии совместных с администрацией решений, Шлейер подавал жалобу в Федеральный Конституционный суд на и без того уже ограниченный закон правительства ФРГ о данных полномочиях рабочим профессиональных организаций.

5 сентября этот человек попал в руки РАФ. Около 18 часов агентство ДПА сообщило о похищении Шлейера.

Кельнское похищение не было сюрпризом. Задолго до этого события осведомители информировали Федеральное ведомство уголовной полиции о готовящемся скандальном покушении, так называемом "Большом освобождении". И целью его было освобождение приговоренных 28 апреля 1977 года к пожизненному заключению и отбывающих наказание в тюрьме Штаммхейм лидеров РАФ: Андреас Баадера, Яна Карла Распе и Гудрун Энслин.

Поэтому логично, что сразу после исчезновения Шлейера были приняты серьезные меры предосторожности. Караульные посты в Штаммхейме и других тюрьмах, где находились члены РАФ, усилили военными полицейскими патрулями. В правительственный квартал Бонна ввели бронетранспортеры и вооруженные пулеметами части федеральной пограничной охраны. Предприняли дополнительные меры по охране некоторых политических деятелей.

Провели совещания большого и малого кризисных штабов. В тюрьмах сотрудники уголовной полиции тщательно обыскали камеры членов РАФ. Сначала ограничили, а затем и вовсе прервали контакты заключенных с внешним миром, включая и их связи с адвокатами. Арестованные перестали получать газеты, слушать радио и смотреть телевизор. От остальных узников они были изолированы с самого начала.

Прошли обыски в канцеляриях адвокатов, защищавших на процессе анархистов, в кварталах множества граждан. Глупейший донос или просто безобидный намек являлись поводом для тщательной проверки даже самых безупречных лиц.

Федеральный министр внутренних дел Майхофер передал расследование дела в БКА. Его президент Герольд и шеф ведомства уголовной полиции земли северный Рейн-Вестфалия Хамахер взяли на себя руководство операцией. Кроме того, в Кельне создали боевой клуб, координирующий розыск.

6 сентября похитители вновь потребовали от федерального правительства прекращения расследования. Вторым их условием было освобождение одиннадцати названных поименно заключенных с тем, чтобы они смогли вылететь в "любую страну по их выбору".

Требовалось вручить каждому денежную сумму в размере 100 тысяч марок и позволить вылететь 7 сентября в 12 часов из франкфуртского аэропорта в сопровождении пастора Ни-емеллера и швейцарского адвоката, генерального секретаря международной федерации по правам человека Пайота. В случае невыполнения их требований террористы угрожали убить Шлейера.

Письмо заканчивалось следующими словами: "Мы исходим из того, что Шмидт, продемонстрировавший в Стокгольме способность быстро принимать решения, постарается также без промедления определить свое отношение к этому оплывшему жиром магнату, снимающему сливки с национальной экономики.

6.9-77. Бригада "Зигфрид Хаузнер", РАФ".

Среди одиннадцати заключенных, которых требовали освободить террористы, наряду с Андреасом Баадером, Яном Карлом Распе и Гундрун Энслин речь шла об Ирмгард Меллер, приговоренной в 1976 году за "членство в уголовной организации" к 4 с половиной годам тюрьмы, о Венере Беккер, приговоренной в 1974 году к 6 годам наказания для несовершеннолетних. Затем перечислялись: Гюнтер Зонненбург, обвиненный за участие в покушении на Бубака и тяжело раненый в голову во время ареста, Карл-Гейнц Деллво, Ганна Элизабет Краббе и Бернард Мария Резнер, арестованный в апреле 1975 года после налета на посольство ФРГ в Стокгольме, Вернер Хоппе, схваченный в 1972 году после перестрелки с полицией в Гамбурге и приговоренный к десяти годам заключения, Ингрид Шуберт, приговоренная в 1971 году к шести годам за попытку освобождения заключенных и в 1974 году к последующим тринадцати годам тюрьмы за три налета на банки.

Похитители потребовали предать их ультиматум гласности, опубликовать в прессе и объявить по телевидению.

Но Федеральное ведомство уголовной полиции не решалось на такой шаг. 7 сентября во время телевизионной передачи у террористов потребовали "несомненного доказательства" того, что Шяейер еще жив. В ответ на это похитители прислали видеопленку, на которой был снят президент БДА.

Шлейер держал в руках белую доску со словами "пленник РАФ". Были также переданы ответы на вопросы полиции, чтобы не было сомнений в подлинности ультиматума.

В конце сентября — начале октября, несмотря на предостережение террористов, полиция вновь активизировала розыск, применение которого в определенных случаях могло бы искусственно вызвать хаос в уличном движении. Во время операции "Красный свет" все светофоры нужно было молниеносно переключить на «красный» и блокировать все движение.

8 октября одна парижская газета опубликовал написанное от руки письмо Шлейера, где он призывал федеральное правительство принять срочное решение. В письме лежала фотография: "31 день в плену РАФ".

Далее события развертывались следующим образом.

13 октября, в четверг, ровно в 12 часов 55 минут с аэродрома в Пальма де Мальорка поднялся самолет авиакомпании «Люфтганза» «Ландсхут» — Боинг-737. Он взял курс на Франкфурт-на-Майне. Самолет должен был приземлиться в 15 часов 10 минут на аэродроме Франкфурта-на-Майне. Однако там его не дождались. Уже около двух часов дня диспетчер миланского аэропорта доложил об отклонении этого самолета от курса. Он приземлился в Риме в 15 часов 45 минут. Непосредственно после прибытия в Рим некий Вальтер Мохамед передал сообщение с борта «Ландсхута». Он заявил, что самолет, 86 пассажиров и 5 членов экипажа захвачены группой террористов. Их отпустят лишь только после освобождения находящихся в немецких тюрьмах «товарищей». В противном случае заложники будут убиты.

Боннскому правительству сразу же сообщили эту новость.

На аэродром выехал сотрудник посольства ФРГ в Риме. Но террористы никого не подпустили к самолету. Однако командиру экипажа Шуману удалось переправить "на волю" шифрованное послание.

Оказавшиеся в пакете четыре сигареты позволили специалистам Федерального ведомства уголовной полиции определить число бандитов. Но кто они, не представляли.

Вначале предполагали — арабы, потом — два араба и два немца. Среди террористов были две женщины. В пятницу утром в 2 часа 32 минуты угнанный самолет приземлился в Бахрейне. Террористы потребовали выпустить на свободу 9 немецких заключенных группы «Баадер-Майнхоф» и двоих арабов — Махди и Хассейна, отбывающих наказание в Турции, в стамбульской тюрьме.

Уже час спустя они полетели дальше и около шести прибыли в Дубай. Теперь террористы наставали на освобождении уже одиннадцати немцев. Кроме того, они запросили 15 миллионов американских долларов. А от правительства ФРГ потребовали немедленного начала переговоров с Социалистической Республикой Вьетнам и Йеменом по поводу предоставления политического убежища освобожденным.

Остальные условия этого ультиматума (самолет с немцами — членами РАФ на борту должен лететь через Стамбул, чтобы забрать обоих арабов; все арестанты достигают конечной цели своего маршрута к воскресенью, 16 октября 1977 года. Срок ультиматума истекал в 8 часов. В противном случае террористы угрожали убить Шлейера и заложников. Затем они предупредили правительство ФРГ о полном прекращении контактов.

После угона самолета вновь объявился "отряд Зигфрида-Хаузнера". Он заявил, что присоединяется к ультиматуму "отряда Мученика Калимета", выполняющего "операцию Кофр Каддум". Поэтому осознает необходимость в сопровождении освобожденных пастором Ниемеллером и адвокатом Пайотом.

В ночь с пятницы на субботу в Дубай прибыл государственный министр Вишневски для переговоров с местным правительством и террористами.

В это время в ФРГ семья похищенного президента Федерального объединяя союзов немецких работодателей на свой страх и риск вступила в контакт с РАФ, родственники пытались выкупить Шлейера за 15 миллионов американских долларов. Это стало известно полиции. Сотрудник службы безопасности сорвал переговоры, намеренно предав гласности предстоящую сделку.

Деньги должны были передать 14 октября в отеле «Интер-континенталь» во Франкфурте-на-Майне. К назначенному сроку там собралось множество репортеров и сотрудников уголовной полиции. Похитители не появились.

В 10 часов 30 минут Федеральное ведомство уголовной полиции сообщило две новости. Во-первых, попытка передать деньги сорвалась. И, во-вторых, у адвоката Пайота имеется новая информация для похитителей.

Жизни Шлейера, пассажиров и экипажа самолета «Ландсхут» были в руках Федерального правительства.

В воскресенье 15 октября в 11 часов 25 минут пилот захваченного самолета попросил федерального канцлера учесть в своем решении, что речь идет о жизни пассажиров, в том числе женщин и детей. Через несколько часов сын Шлейера Ганс-Эберхард обратился в федеральный Конституционный суд с ходатайством о принятии временного распоряжения, которое заставило бы власти выполнить ультиматум террористов. В Бонне на специальное заседание срочно собрался кабинет правительства. В стране стало известно намерение правительства силами ГСГ9 взять штурмом захваченный самолет «Люфтганзы». В 17 часов 41 минуту государственный министр Вишневски опроверг этот слух. А группа ГСГ9 тем временем находилась уже в Анкаре.

Вечером, около половины восьмого, турецкие власти заявили о своем согласии выполнить требование террористов, но лишь в том случае, если правительство ФРГ поступит аналогичным образом.

Пока в Бонне, уже третий раз за этот день, совещался под председательством федерального канцлера Шмидта "малый кризисный штаб", в Карлсруэ первый сенат федерального Конституционного суда отклонил просьбу Ганса-Эберхар-да Шлейера. Опасались, что, отдав требуемое распоряжение, сенат окажет содействие успеху террористов. Таким образом, тактика правительства практически была одобрена самым высшим судебным органом.

"Отряд Мученика Калимета" тем временем согласился на отсрочку ультиматума до 13 часов в воскресенье 16 октября.

Однако Бонн не предпринимал никаких мер для выполнения требований.

За сорок минут до истечения нового срока «Ландсхут» вылетел из Дубая и около трех часов ночи приземлился в столице Сомали — Могадишо. Подаренная бандитам очередная отсрочка позже была вновь продлена. Однако террористы, демонстрируя свою решительность, выбросили из самолета труп убитого несколькими часами раньше командира экипажа «Ландсхута» Юргена Шумана.

Государственный министр Вишневски сразу же вылетел в Африку для тайных переговоров с правительством Сомали. Вместе с ним в спецсамолет сели руководитель отдела по борьбе с терроризмом Федерального ведомства уголовной полиции, шеф группы ГСГ9 — Вегенер и другие эксперты органов безопасности. Находящаяся в это время на Крите группа ГСГ9 получила приказ лететь в Могадишо.

На аэродроме в Могадишо Вишневски удалось с помощью психолога установить контакт с террористами. Вопросы и неопределенные обещания помогли выиграть время до наступления темноты.

Под покровом ночи приземлилась группа ГСГ9. А в 23 часа 50 минут Вишневски отдал приказ к штурму самолета. Через 10 минут спецгруппа, забросив "ослепляющую фанату" в носовую часть «Ландсхута», изорвала двери и ворвалась в салон.

Семь минут спустя "операция Кофр Каддум" закончилась полным поражением террористов. Трое террористов были убиты, четвертая — женщина — тяжело ранена. Несколько заложников и один солдат получили легкие ранения.

В 0 часов 12 минут Вишневски доложил в Бонн: "Работа выполнена". В 0 часов 31 минуту агентство ДПА передало в эфир: "ГСГ9 освободила заложников". Люди вздохнули с облегчением.

А 8 часов спустя, 18 октября 1977 года в 8 часов 35 минут, ДПА сообщило озадачивающую новость: "Баадер и Энслин покончили жизнь самоубийством". Вскоре стало известно, что умер также Ян Карл Распе, и Ирмгард Меллер находится в тяжелом состоянии из-за миогчисленных ножевых ран. Итак, все руковдство РАФ, так называемое "твердое ядро", было мертво. Ульрика Майнхоф, как известно, повесилась 9 мая 1976 года в своей камере, в тюрьме Штаммхайм.

Вероятно, то, что произошло на самом деле в Штаммхайме в ночь освобождения заложников, навсегда останется тайной. Сразу же после сообщения о смерти лидеров РАФ было высказано подозрение, что умерли они не доброй воле. Из первых служебных донесений происшедшее выглядит так: в 7 часов 41 минуту надзиратели нашли в камере заключенного Распе с огнестрельной раной головы.

Они вызвали транспорт для перевозки раненого в тюремную больницу и лишь затем около 8 часов осмотрели камеры других арестованных. Было обнаружено, что Андреас Баадер и Гудрун Энсли совершили «самоубийство». А Ирмгард Меллер нанесла себе множество ран в грудь хлебным ножом.

Сам момент и детали происшедших событий заставили сомневаться в официальном сообщении. Причиной смерти Баадера и Распе, скончавшегося в 9 часов 40 минут в больнице, были огнестрельные раны головы. Пистолеты нашли рядом с телами. У Баадера обнаружили рану от "выстрела в затылок" у основания черепа.

Распе скончался от сквозного пулевого ранения в правый висок. Баадер умер от так называемого асбсолютного выстрела в упор, т. е. пистолет в момент нажатия курка касался кожи. В случае с Распе нельзя утверждать то же самое. Однако с уверенностью можно сказать: стреляли с близкого расстояния к голове.

Гудрун Энслин повесилась на кабельном проводе, закрепленном на окне камеры. Таковы данные медицинского осмотра, подтвержденные адвокатами умерших. Защитник Баадера — Хельдман допустил даже, что его подзащитный мог сам выстрелить себе в затылок.