ЧАСТЬ III. ВОРЫ И МОШЕННИКИ

Ученые-криминалисты конца ХIX в. выделили особый тип правонарушителя — профессиональный. Тип профессионального преступника и сам термин «профессиональный» в практике борьбы с преступностью появились значительно раньше. В конце XVIII в. начальник парижской тайной полиции Ф.Э. Видок называл «профессиональными преступниками тех, кто систематически совершал кражи, мошенничества и другие преступления против собственности, характеризовался ловкостью и изощренностью в достижении цели. По свидетельству Ч. Ломброзо карманные воры признавались, что у них возникает острая потребность украсть при одном лишь виде часов или денег, хотя им в данный момент они были не нужны. Ч. Ломброзо и его последователи назвали эту потребность «преступным импульсом». Анализируя свойства личности профессионального преступника, М. Геринг отмечал особые навыки у карманных воров и лиц, совершавших кражи при размене денег. Немецкий криминалист А. Вейнгардт отмечал: «Профессиональный вор старается специализироваться, он особенно охотно направляет свои действия на одинаковый род предметов и в исполнении краж часто тождественен до мельчайших подробностей, с одной стороны, потому что это более соответствует его способностям и склонностям, с другой — такое постоянство в одинаковой деятельности может повести к достижению наибольшей ловкости и совершенства».

Криминалисты полагают, что преступники учатся своему ремеслу, как все другие специалисты. Человек становится профессиональным вором либо в результате обучения его определенными лицами в определенной среде, либо в результате того, что он обучается сам с помощью метода проб и ошибок.

Профессионализация преступника, по мнению американского криминалиста Э. Сатерленда, выпустившего в 1937 г. книгу «Профессиональный вор», начинается с отбора способного новичка для последующего обучения его квалифицированными ворами. Во время «стажировки» новичок усваивает общие стандарты противоправной морали, правила поведения профессионального вора. Он учится тому, как сбывать краденое, завязывать личные знакомства с другими ворами, а нередко и с юристами, полицией, судебными служащими. Постепенно «ученик» приобретает воровскую технику, становится преступником-профессионалом. Современные ученые отстаивают мысль о развитии профессионального преступника посредством метода «проб и ошибок».

Н.Н. Гернет писал: «Как скоро воровство становится профессией, с ним происходит то же самое, что происходит со всякой профессией, что происходит во всяком труде… Профессиональное воровство знает и разделение труда, и бесчисленные категории «специалистов», знает своих «рабочих» и своих «предпринимателей эксплуататоров», имеет свою воровскую «профессиональную честь», свою «солидарность».

В России, во времена крепостного права тысячи крестьян, бежавших от гнета помещиков, становились бродягами и нередко объединялись в преступные группы воров и разбойников. В 1586 г. был специально утвержден Тобольский разбойный приказ, который организовывал отправку беглых крестьян и уголовников на каторгу или в ссылку. По описанию ряда авторов в первой половине XVII в. и в последующие годы Москва была пристанищем воров и разбойников, от которых нельзя было укрыться ни днем, ни ночью. Преступления в городах, особенно кражи, чаще всего совершали «пришлые люди», которые переодевались в стрельцов и действовали под их видом. По сути это были уже профессиональные преступники. В больших городах имелись специальные места концентрации «лихих людей». В Москве к таким районам относились Немецкая слобода, деревни за Серпуховской заставой и др. Обычным местом времяпровождения преступников были пивные, в которых отмечались успехи и в которых шайки пополнялись новыми людьми. В Петербурге в начале XVIII в. местом сбора воров были кабаки, рынки, харчевни, вольные дома.

В России уголовный розыск, как сыскная государственная система был учрежден в 1866 г. Однако органы сыска существовали намного раньше. Известна роль Разбойного приказа с его системой слежки и пыток Однако он действовал преимущественно как аппарат политического сыска.

Основные новшества в борьбе с преступностью чаще всего приписываются криминалистам стран Западной Европы. Отметим, что в Петербурге также применялись эффективные способы уголовного сыска. В 60-х гг. XIX в. здесь была создана фотографическая картотека воров, которые систематически занимались кражами. Рост краж вызвал необходимость специализации в III охранном отделении. 25 февраля 1843 г. была принята Инструкция следственной комиссии, утвержденная для разбора пойманных особыми средствами воров и мошенников.

Особые трудности для полиции стран Западной Европы и России вызывало разоблачение международных преступников-профессионалов, преимущественно из числа карманных воров. В России их называли «марвихерами», что означало — воры высшего класса, в Англии — «пикпокетами» (дословно - «буравящие карман»). Многие из международных воров знали два-три языка, имели фальшивые документы.

Профессиональные воры — самая многочисленная категория преступников, которая дифференцируется на большое количество различных «специалистов» в зависимости от объекта, предметов и способов преступления. Кражи сохраняют устойчивую преемственность на протяжении веков.

ПОХИТИТЕЛИ ДЕНЕГ ИЗ СЕЙФОВ в преступном мире стояли на первом месте по воровской квалификации. Они были независимы от других категорий уголовников. Этим обеспечивался их авторитет среди других преступников и даже полиции. В зависимости от способа совершения преступлений они разделялись на «медвежатников» и «шнифферов». «Медвежатники» «работали» без взлома, открывали сейфы с помощью ключей, особых отверток и другого инструмента. «Шниффера» проникали в сейфы путем взлома дверей, замков. В начале XX в. взломщики сейфов впервые применили газосварочный аппарат.

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ВОРЫ специализировались на кражах грузов из почтовых и багажных вагонов. Нередко они причиняли миллионные ущербы. По оценке полиции они составляли одну из опаснейших категорий преступников.

МАГАЗИННЫЕ ВОРЫ в уголовном мире России назывались «городушниками» или «шоттенфеллерами». Предметами их интереса были ювелирные изделия, одежда и другие вещи. Одни из магазинных воров занимались хищением денег из касс, для этого они оставались в помещении магазина после его закрытия. Другие использовали специальный инструмент для извлечения бумажных денег изтза прилавков. Третьи похищали деньги при размене крупных купюр у кассы — «менялы», или «вздержчики».

ПОХИТИТЕЛИ ГРУЗОВ промышляли кражей с ручных и гужевых тележек, на которых развозились товары по магазинам. Воры, кравшие с экипажей, назывались «поездушниками».

У воров, занимавшихся кражами из гостиниц, имелось несколько более узких специальностей, которые обусловливались временем (день, ночь, утро) и способами совершения краж

КВАРТИРНЫЕ ВОРЫ («домушники») разделялись на квалифицированных и обычных. В качестве орудия они использовали различный воровской инструмент — «фомки», «гусиные лапки» и т. п. Менее опытные совершали кражи через форточку — «форточники», «скокари». Насчитывалось до 8 категорий квартирных воров.

КОНОКРАДЫ — «скамеечники» были одной из наиболее весомых категорий воров. Они владели хорошо отточенными приемами конспирации. Специфика совершения таких краж требовала особой организованности и сплоченности. В среде конокрадов было много цыган. Хорошо отлаженный механизм таких краж приводил к тому, что они раскрывались достаточно редко. Этому способствовали отлаженные способы сокрытия следов преступления. Лошадей часто перекрашивали, изменяли у них форму копыт, подтачивали зубы, проводили другие операции.

КАРМАННЫЕ ВОРЫ относились к высококвалифицированной группе уголовников. Они отличаются от многих преступников большим числом узких специальностей, стойкостью преступного поведения, давними традициями. Карманные кражи совершались, как правило, в местах большого скопления людей — в театрах, поездах, на рынках и т. п. Широко распространенными были кражи под «ширмой». Для этой цели служили плащи, газеты, портфели и другие предметы. Орудиями преступления часто были пинцеты, крючки, крошечные лезвия и т. п. Были случаи, когда воры действовали с помощью дрессированных собак. Отмечались исключительное мастерство и ловкость карманных воров. В Англии и Франции даже существовали отдельные школы по подготовке таких воров-профессионалов.

К более мелким категориям воров относились преступники, которые действовали либо в одиночку, либо небольшими группами. Они не отличались высокой криминальной квалификацией: действовали с помощью опаивания жертв снотворным — «малинщики», пользовались помощью профессиональных проституток — «хипесники». Некоторые занимались кражей собак дорогой породы — «собачники», «голубятники» крали белье с чердака, «капорщики» воровали щапки в прихожих.

К другим категориям преступников, которые продолжали начатое ворами, относились скупщики краденого («барыги»), укрыватели преступников («становщики»), содержатели притонов («малин»). Скупщики краденого, как правило, имели стабильных поставщиков товара. Нередко они и сами являлись организаторами преступлений. В воровских притонах профессиональные преступники укрывались от полиции, потребляли наркотики, обсуждали новые планы. Чаще всего содержателем притона являлась женщина («воровская мама»).

С изменением социального строя, в России в частности, классификация не претерпела особых изменений. Кражи занимали особое место в структуре преступности 20-х гг. Их удельный вес среди всех преступлений составлял 23 %. В первый месяц после амнистии 1917 г. только в Москве было совершено 6884 кражи. Московский уголовный розыск дифференцировал воров на следующие основные категорий: 1) взломщики; 2)»домушники»; 3)»монтеры», «прислуга»; 4)»наниматели квартир», «посетители врачей, адвокатов»; 5) карманщики городские; 6) карманщики крупные; 7) воры-отравители; 8) железнодорожные воры; 9) похитители железнодорожных грузов; 10) воры велосипедов; 11) конокрады; 12)»церковники»; 13)»городушники» — похитители из магазинов; 14)»вздерщики», крадущие при размене денег; 15)»хипесники», обкрадывающие посетителей любовницы-проститутки; 16) скупщики краденого; 17) грабители; 18)»подкладчики»; 19) содержатели воровских притонов. Сами воры дифференцировали себя значительно подробнее. Так, карманные воры имели до 10 разновидностей, каждая из которых делилась на более мелкие в зависимости от специализации преступника. И.Н.Якимов дает классификаций) воров, которая содержит 28 основных категорий, к которым автор относил «халтурщиков» (ворующих на похоронах), «банщиков» (похищающих ручную кладь на вокзалах), «голубятников» (кравших белье с чердаков) и т. п.

В Псковской области ежегодно похищалось до тысячи лошадей. Конокрадство резко сократилось к концу 20-х гг. Это можно объяснить последствиями коллективизации, в результате которой лошади были обобществлены.

Среди осужденных за кражу лиц почти одну треть составляли несовершеннолетние в возрасте от 16 до 17 лет.

В настоящее время в криминалистике существует следующая дифференциация. Квалификация вора-карманника сохранилась без существенных изменений. Различается 6 основных специализаций й связанных с ними квалификаций по месту совершения преступлений: 1) на рынках и базарах («рыночники»); 2) в метро («кроты»); 3) на железнодорожном транспорте («майданщики»); 4) на городском транспорте («гонщики» или «маршрутники»); 5) в магазинах и театрах («магазинные», «театральные»); 6) на улицах («уличные»).

Существуют более мелкие квалификации: карманник, принимающий похищенное («пропальщик»), его навыки заключаются в специальном приеме и хранении краденых предметов; вор, отвлекающий внимание жертвы («тырщик», «оттырщик»), или обучающий навыкам краж новичков («козлятник»).

Карманный вор-профессионал в среднем в течение месяца совершает до 25 карманных краж Только в пяти случаях из ста потерпевшие догадываются о совершаемой у них краже.

С повышением возможности техники повышается и квалификация вора. Современный вор-профессионал нередко пользуется новыми техническими средствами — машинами, радиостанциями, универсальными способами маскировки преступного образа жизни.

К относительно новой воровской специальности относятся кражи из магазинов самообслуживания. Первые магазины самообслуживания появились в 1954 г. Воры специализируются здесь в следующих направлениях: а) похищение одежды путем переодевания; б) кража путем одевания новой одежды под старую; в) кража вещей с помощью специально изготовленных сумок с двойным дном; г) кража вещей с использованием детей и подростков.

Воровская квалификация воров автомашин также относится к новой: В 20-е гг. личных автомобилей почти не было. В настоящее время этот вид краж превратился в особую воровскую, специальность.

Направление похитителей антиквариата относится к противоправному обогащению, связанному с посягательством на культурные ценности. Нередко здесь выступают не только профессионалы-одиночки, а целые кооперации лиц и групп. В них могут существовать различные квалификации преступников: а) воры, специализирующиеся на похищении культурных ценностей из музеев, частных коллекций и квартир; б) скупщики; в) посредники; г) оценщики и т.д.

Новое время породило особую воровскую категорию так называемых «воров в законе». Существует мнение, что такая категория утвердилась в начале 30-х гг. По словам В.И.Мона-хова «вор в законе — это особая категория преступников-рецидивистов, характеризующаяся двумя особенностями: 1) устойчивым «принципиальным» паразитизмом; 2) организованностью». Таковым мог считаться лишь преступник, имевший судимости, авторитет в уголовной среде и принятый в группировку на специально собранной, сходке. Кандидат в группировку проходил испытание, всесторонне проверялся ворами, после чего ему давались устные и письменные рекомендации. Главная цель сходки состояла в определении надежности принимаемого лица, пропаганде воровских «идеалов» среди других категорий правонарушителей. Те, кто рекомендовал кандидата, несли перед сходкой ответственность за его дальнейшее поведение. Не случайно лица, попавшие в группировку были исключительно ей преданы. Кандидатам в группировку внушалась мысль об исключительной роли «законников», их особом положении, о предназначении устанавливать справедливость и порядок в преступном мире.

В таких группировках существовала исключительная дисциплина. У воров существовало три вида наказания. Первое заключалось в публичной пощечине. Оно назначалось за мелкие провинности, чаще оскорбления. Второе — исключение из группировки («бить по ушам») или перевод в низшую категорию так называемых мужиков. Третье — смерть. Как отмечали очевидцы в случае нарушения основных требований. «закона» вор не мог рассчитывать ни на какое снисхождение. Изменившего воровской «идее» рецидивиста группировка преследовала до тех пор, пока не приводила в исполнение решение сходки. Сходка определяла процедуру и орудия мести.

А.И. Гуров в своей книге «Профессиональная преступность» приводит описание расправы воровской сходки, которая проходила в Подмосковье в Малаховском лесу в начале 50-х гг. Описание было приведено со слов рецидивиста Ч.:

«После того, как сведения об обмане подтвердились, воры назначили сходку, на которую под благовидным предлогом был приглашен «подсудимый».

На станции нас встретил Шанхай и указал, куда идти. Мы пошли в лесочек, где уже собралось более 30 воров… Привели Седого и предъявили ему обвинение. Он начал отказываться… Седой очень просил, молил, чтобы его не резали, оставили жить, пусть даже «босяком». Но никто не имел права отпустить его, так как потом с воров могли потребовать «ответа»…

Решили единогласно — смерть. Дядя Ваня (старший) вынул сигарету и дал Седому. Седой закурил и попросил выпить.

— Пей, сколько хочешь, — сказал Дядя Ваня. После небольшого спора Дядя Ваня предложил не убивать ножом: много будет «шухера» (шума). Так как на сходке все были без оружия, то он послал одного вора за пистолетом.

Когда тот пришел с немецким парабеллумом, Седой стал как сумасшедший. Он выпил четыре стакана водки, но был совершенно трезв. Седой обратился к самому авторитетному вору:

— Полковник, братуха, а может все-таки простите? — Нет, не имеем права, ты же сам знаешь, — ответил тот и подал ему пистолет, заряженный одним патроном.

— На, Седой, умри, как мужчина.

Седой быстро взял его, приставил к виску, посмотрел кругом и почему-то на небо…. Раздался выстрел…»

В преступной среде существовали и существуют свои авторитета-знаменитости, которые являлись и являются примером подражания. В России в середине XVIII в. таким был Ванька Каин, в начале XIX в. — Софья Блувштейн (Золотая ручка), в 20-е гг. нашего столетия — Мишка Япончик, в наши дни — Вася Бриллиант.