«Я не псих, я нормальнее вас всех!..»

Корреспонденты Олег Кармаза и Сергей Аверкин встретились с убийцей, бывшим милиционером, накануне вынесения приговора.

«Я не убивал, не насиловал! Я просил по-хорошему, и они сами раздвигали ноги…» — чуть не кричал нам сержант милиции Андрей Юркин, когда мы с ним встретились.

Встретились в комнате свиданий для приговоренных к расстрелу.

Пока приговор не вынесен. Но никто не сомневался — будет «вышка». Об этом, похоже, знает и сам Андрей.

Стараниями местных журналистов его жизненный путь уже досконально изучен. Газеты пестрят фотосериалами: «Юркин на сенокосе», «Юркин с друзьями в день 7 ноября», «Юркин на деревенской свадьбе».

— Гады они, — обижается на журналистов бывший сержант, — сделали из меня маньяка. А вы жену спросите: я хоть раз на нее голос повысил? Хоть раз ударил?

Сейчас за ним числится 5 жестоких убийств и несколько изнасилований с грабежами.

Рассказывают, что в момент задержания оперативники так «поработали» с Юркиным, что он чуть не отдал Богу душу, еле успели откачать.

«Ты же мент! — втолковывали ему. — Ты же наш, сволочь!..»

Через знакомых милиционеров и «следоков» он узнавал о показаниях своих жертв. И в зависимости от этого менял одежду, снимал или, наоборот, надевал маску из капронового чулка, выбирал новые места и время нападения.

Схема была незатейливой. «Девушка, вас не проводить, время позднее, хулиганов полно?» И — стальной зажим на шее…

Поначалу он хотел только грабить. Но пришло недовольство: в руках ведь баба, симпатичная, молодая. Товар пропадает! И уже вторую жертву Юркин ограбил и изнасиловал.

А, кажется, на третьей вышла неувязка. Спрятавшись в кустах, возле тропинки, ведущий через лес на городское кладбище, Юркин решил ограбить молодку. Выскочив, по привычке обхватил жертву за шею, но не тут-то было. Девчонка пихнула его локтем под дых и со всей мочи рванулась вперед. В руках у Юркина осталась лишь сумочка с тремя тысячами рублей…

И Юркин понял: нужен напарник. Выбор пал на Валеру Лаврушкина, с которым Юркин «качался» в секции. Хоть и шестнадцать лет всего, а до баб охочий. Лаврушкин согласился сразу. «С каким-то даже восторгом», — удивлялся впоследствии Юркин. А чему удивляться? Ведь «дело» предложил сам «Юрок», спокойно выжимающий штангу в 120 кг!

«Дебютировали» Лаврушкин и Юркин буквально через несколько дней. Заметив в троллейбусе симпатичную девушку — 22-летнюю Нину Т. — вышли вслед за ней и тут же затащили за остановку.

Украшения — золотую цепочку и колечко — Нина отдала сразу. А на предложение «повернуться спиной и нагнуться» (излюбленная поза двоих подонков) ответила категорически отказом.

Избили ее страшно. Не лицо — сплошное месиво. И все равно заставили сделать то, что хотели…

На остановке толпились люди. Ни один не заступился. Ни один не поднял крик. Люди стояли и делали вид, будто не понимают, что творится за остановкой (когда Юркина задержали и его фотографию напечатали местные газеты, в милицию пришел дородный мужик, пылко заявивший: «Я был однажды свидетелем его преступления. Как-то раз на остановке он буквально в нескольких шагах от меня изнасиловал девушку…» — «Так что же ты, мать твою, не позвонил хотя бы в отделение», — зло крикнул ему «опер»…)

Первый «успех» вскружил дуэту голову. 16-летний «салага» не отставал от Юркина: «Пошли еще трахнем…» — «Ну пошли», — добродушно согласился наставник.

24-летнюю Наталью Якушкину они встретили недалеко от секции. Затащили за гараж, избили. Ни денег, ни драгоценностей не нашли. «Тогда поворачивайся», — подвел резюме Юркин. «А я вас знаю, — на свою беду сказала Наташа. — Я вас возле общежития видела. Вы там в секцию ходите».

Сообразив, что «засветились», Юркин предложил убить Якушину. «Конечно», — охотно отозвался Лаврушкин. Вытащив из кармана заранее приготовленную капроновую веревку, Юркин накинул ее на шею Наташе, Лаврушкин схватил девушку за руки…

— Я хотел только грабить, по мелочи — сережки там, колечко, — клялся нам Юркин. — А убийства — это все сопляк этот, он их душил. Меня один раз даже стошнило, не могу видеть, как люди корчатся…

Грабили они и впрямь по мелочи. У одной из жертв сняли норковую шапку, у другой — сапоги, у третьей — кофточку и ботинки.

Изнасиловав и убив 35-летнюю Наталью Радайкину, залезли в ее сумку. Два пакета молока, вяленая рыба, кусок колбасы… Не пропадать же добру — тут же все съели. Недоеденную рыбу Юркин, завернув в газету, засунул себе в карман: «Дома жрать нечего».

На судебном заседании Юркина спросили: «Вот вы грабили, насиловали… Но зачем же было убивать?» — «На это всегда были веские причины, — мрачно отозвался Юркин. — Очень серьезные причины».

Как, например, в случае с 20-летней Светланой Марочкиной. Ее он вместе со своим другом Александром Костиным подсадил в машину. Выехав далеко за город, Юркин затащил девушку на склад минеральных удобрений. Там ее избили, изнасиловали. Случайно нашарили в кармане у жертвы пачку «Трихопола»…

«Ты че, нас заразить захотела?» — накинулся на нее Юркин, Марочкину удавили ее же шарфом.

Из этой же серии — показания Юркина на суде о его «гуманности к жертвам»: когда подельник-Лаврушкин бил очередную из них головой о стену, он, Юркин, дал девушке снег, чтобы приложила к разбитой голове…

«Он или псих, или издевается над нами!» — воскликнул кто-то в зале. «Я не псих, я нормальнее вас всех!» — гаркнул в ответ Юркин.

Подельники валили все друг на друга. Отказывались от своих показаний, тянули время. «Лаврушкин же несовершеннолетний, че он боится — все равно „вышку“ не дадут», — злился при нас Юркин. И тут же лез в политику. «Это правда, что мы теперь в каком-то Европейском совете? — интересовался он у нас. — И что смертную казнь вот-вот отменят? А что, ребята в камере говорят — точно отменят…» Многие жертвы опознали Юркина по глазам: преступления он совершал в маске. «У него взгляд — до смерти не забудешь: стальной, металлический, режущий какой-то, как у пилы…» — рассказывали потерпевшие.

Мы можем подтвердить: этот взгляд действительно режет…

— Даст Бог, дадут «пятнадцатку», — говорил он нам, — выйду, обязательно выйду и поговорю с сегодняшними свидетелями и потерпевшими — че врали-то? Нормально поговорю, как надо, без всяких истерик.

— А сейчас чем занимаешься?

— Где, в камере? — отозвался он. — Баб вырезаю из целлофана ложкой и на стену леплю — душа отдыхает.

— Ты знаешь, что для многих стал кумиром? — спросили мы. — Пацаны пишут в газеты, мол, Юркин — настоящий герой, захотел — сделал…

— Козлы они, — засмеялся Юркин, — нашли, с кого пример брать. Я ж по большому счету быдло…

Было видно, что он шутит. Даже заулыбался. Надо же — пример берут…

Ты, Юркин, хуже, чем быдло.