Цируля приговор догнал и после смерти
Деньги текли рекой... Павел Захаров (Цируль) освободился в 1985 г. В зоне он переосмыслил свою предыдущую жизнь и тюремный опыт и решил, что отныне будет работать солидно. Но кражи трудно назвать солидной работой. Тогда Цируль решил поучаствовать в подпольном водочном бизнесе в Германии. В Москве же, по сведениям МУРа, он помогал в становлении очень многим, зачастую враждовавшим между собой преступным группировкам: солнцевской, долгопрудненской, пушкинско-ивантеевской, проявляя особую симпатию к коптевской бригаде, лидер которой — Боря Ястреб — был его другом. Не забывал Цируль и про региональные связи: сильное влияние имел в Казани, откуда часть его «братвы» вскоре уехала и обосновалась в Волжске. В 1993 г. в Волжск перебрался и сам Цируль, где прописался у своей жены Розы. Впрочем, во время жизни Цируля в Волжске бандиты, по словам местных жителей, «не наглели». Авторитет любил работать солидно, в тишине и покое. Вооруженные разборки начались после Цируля.
Впрочем, этого нельзя сказать про «хозяйство» Цируля в Москве. В 1993 г. сотрудниками МУРа была раскрыта банда, грабившая складские терминалы. Один из бандитов признался, что около 70 % выручки переходило в руки волжского получателя — Паши Цируля.
Павел Цируль действительно был авторитетом. Он держал практически весь российский общак славянских преступных группировок. Только из Казани в него поступало не менее 70 млн российских рублей ежемесячно (деньги 1995 г.) Криминальные деньги поступали в оборот, вкладывались в не менее прибыльные проекты. Специалисты МВД считают, что именно Павел Захаров стоял за целым рядом финансовых пирамид, которые быстро исчезали, прихватывая с собою деньги вкладчиков. Примером является известная в недавнем прошлом структура под названием «ВиКо», привлекавшая деньги нарсуда якобы на строительство сети автосалонов «Мерседес». Без больших денег такую пирамиду не построишь. Затраты себя оправдали: фирма исчезла с 29 млрд рублей вкладчиков и владельцем. Заведено очередное уголовное дело... Кстати, сам Цируль числился в некоторых фирмах снабженцем, в некоторых — совладельцем: отмывал «грязные» общаковские деньги.
Цируль вполне обоснованно сравнивал себя на допросах у следователя СК МВД с Вячеславом Иваньковым (Япончиком). Однако они сильно различались образованием, не в пользу Цируля. Но в практической смекалке ему было отказать нельзя. Цируль, в отличие от вымогателя и грабителя Япончика, принадлежал к высшей касте советских уголовников — к ворам. Он был более опытен и умел «не отсвечивать», тем более, что карманников было относительно много. А Иваньков занимался «высшим пилотажем» — переодетые милиционерами, бандиты конфисковывали имущество подпольных миллионеров. Этим в стране занимались всего две—три бригады, и «не отсвечивать» в такой деятельности было невозможно. Поэтому даже самые влиятельные авторитеты много слышали о Япончике и почти ничего не знали о Цируле, который держал весь славянский общак.
В конце 1994 г. Цируль слег. «Скорая» доставила его в кардиологическое отделение Мытищенской районной больницы. Болезней у Цируля обнаружили много: «ходки в зону» без последствий не остались. Вот лишь часть его диагнозов: «Хронический гнойно-обструктивный бронхит с частыми обострениями; посттуберкулезный пневмофиброз правого легкого с очаговыми изменениями плотного характера; плевродиафрагмальный фиброз правого легкого; легочная гиперемия; постинфарктный кардиосклероз; стенокардия; сахарный диабет второго типа средней степени тяжести; хроническая язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки в стадии ремиссии; операция по ушиванию прободной язвы в 1988 г....». «Солидный делец» в жизни был очень больным человеком. За что и получил вторую группу инвалидности. Следственная судмедэкспертиза Захарова эти сведения не опровергла, а наоборот, добавила к ним старый перелом лучевого отростка позвонка и признала наличие психопатических черт личности. Однако при этом эксперты установили, что Цируль не является недееспособным и даже не является инвалидом. И когда в СИЗО у Цируля стали опухать ноги, он передвигался исключительно с помощью костылей, следователи в один голос утверждали: «Это спектакль». Вдобавок у Захарова возникли проблемы с зубами. Он жаловался, что может есть только мягкую пищу, просил передать ему терку. Таким оказался на деле «железный человек».
Карьера вора. Захаров, впоследствии ставший Цирулем, родился в Москве 9 марта 1939 г. Семья жила в бараке, хоть отец и был каким-то крупным начальником на одном из московских заводов. Павел с отцом не ладил, гораздо более ласковые отношения у него были с матерью. Деньги маленький Паша Захаров добывал просто — таскал их у родной полуслепой бабушки, а потом сваливал все на местного вора, жившего в одном бараке с Захаровыми.
Сам Цируль впоследствии хвастался, что первые воровские наклонности у него проявились в 8 лет, после травмы головы. С учебой не ладилось, постоянно оставался на второй год, и вообще не хотел становиться примерным гражданином советского общества. В конце концов школу он бросил. Его устроили помощником слесаря на завод отца, но младший Захаров и работать не хотел. Он научился «чистить» карманы, познакомился с профессиональными ворами, стал отчислять деньги в общак, а оставшиеся — пропивал.
Первый раз его осудили за хищения в 1956 г., дали только год исправительных работ. В 1957 г. он свое отработал, а в 1958 г. его вновь посадили, но уже на 10 лет. Как утверждает Цируль, срок он получил за чужое убийство: маститые уголовники попросили его «взять труп на себя», чтобы кого-то «отмазать», а он, «благородный вор», согласился. Это вполне возможно, поскольку в старом «воровском кодексе» для кандидатов в «законники» подобное испытание было предусмотрено. А Цируль всегда жил «по закону». Только закон у них был свой.
Прозвище «Цируль» он получил в лагере. По его рассказам, он брил какого-то вора и нечаянно его порезал. По другой версии, кличку свою он получил еще до лагеря, за подругу-парикмахершу, которая, кроме прочего его стригла.
В Нижнетагильском лагере в 19 лет Цируль был коронован в «воры в законе». Был освобожден по амнистии, но в 1961 г. сел снова. Вообще, со свободой он был в сложных отношениях. На воле он хронически не приживался. Четыре раза садился в зону за самые разные преступления: хулиганство, кражи, сопротивление работникам милиции и др. В тюрьмах и лагерях хорошо себя чувствовал и в карцерах, и в штрафных изоляторах. Авторитет его возрастал. Правда, поговаривают, что в разрешении конфликтов между своими он мог несправедливо отдать предпочтение тому, кто тихо клал у него за спиной шприц с наркотиком. В конце 70-х Цируль начал осваивать новую для себя профессию — мошенничество. Его люди «ломали» чеки у валютных магазинов «Березка», у банков Внешпосылторга. Но попался в 1980 г. он все-таки на старом: на квартирных кражах (вместе с двумя грузинскими коллегами). При этом у Цируля нашли наркотики и пистолет. Ему в последний раз в жизни дали 5 лет.
Общий тюремный стаж Цируля составил 21 год. Между «ходками» он дважды женился и разводился (считал, что жены его не ждут из зоны, а тещи хотят вообще отравить). В середине 70-х у него появилась дочь.
Перестройка его жизнь изменила в корне. В начале 90-х годов преступные авторитеты решили оказать своему коллеге доверие — Цируль стал держателем общака. Правда, милиция считает, что этого не могло быть, поскольку к тому времени Цируль уже прочно сидел «на игле». Но у Цируля появились большие деньги. Его особняк под Москвой даже без содержимого стоит 2 млн долларов. Внутри — отделка из гранита и мрамора, а люстра, по мнению экспертов, стоит 30 тыс. долларов. Две квартиры он купил в Волжске, куда впоследствии переехал. Цируль, по рассказам приближенных к нему людей, собирался купить дом в Карловых Варах, но так и не успел это сделать. До сих пор никто не понимает, зачем авторитету нужны были 19 машин. Он отдавал предпочтение «фордам», «мерседесам», джипам разных марок.
Последний день свободы. Он наступил в его жизни, когда сотрудники московского отдела по борьбе с организованной преступностью нагрянули в его подмосковный особняк. Это произошло 4 декабря 1994 г.
В районной прокуратуре санкционировать арест отказались. За санкцией пришлось ехать в прокуратуру города. Кроме хранения оружия, авторитету, «вору в законе», держателю славянского общака вменили в вину использование поддельных документов, которые он предъявил при оформлении в больницу в сентябре 1994 г.
Дело по этому обвинению затянулось надолго, улик не хватало. Беспокоившиеся за «братана» московские бандиты решили выкупить Цируля за взятку в 150 тыс. долларов. Но о подкупе сотрудника Генпрокуратуры стало известно, и Цируль на свободу не вышел.
Заключенный был разочарован в соратниках и потребовал вернуть деньги в общак, но не 150 тыс., а в два раза больше. На вторую попытку выкупа он уже не согласился сам. Цируль считал, что на его отсидке и на выкупах кто-то хорошо греет руки, и неоднократно обещал разобраться после выхода из тюрьмы. «Убью всех», — не раз говаривал он.
Областной РУОП, расследовавший деятельность Цируля, знал многое, но доказать ничего не мог. В аналитической записке сотрудники писали: «Захаров является одним из признанных в уголовном мире преступных авторитетов. Он является лидером организованной преступной группы, имеющей обширные региональные связи. Тесные отношения поддерживает со многими „ворами в законе“, лидерами организованных преступных группировок, совершающих особо тяжкие преступления на территории московской области».
Обыскивая особняк Цируля, сотрудники милиции «не заметили» несколько потайных сейфов. В них были деньги общака на сумму не менее 170 млн долларов, золото, драгоценности, ценные бумаги, которые могли позволить определить степень криминализации крупных российских компаний.
Со всем этим его собирались брать несколько позже. Но ситуация изменилась, брать пришлось раньше, а на следующий день после ареста «братва» все вывезла.
В Московском РУОПе была получена информация о большой партии оружия, закупленного для бандитов московских группировок. Искали только оружие, искали в спешке: было очевидным, что информация об обыске скоро дойдет до преступников, и они попытаются «отбить» авторитета и груз. Сам Цируль почему-то утверждал, что сдал его Иваньков (Япончик).
Между двумя крупнейшими авторитетами российского преступного мира действительно были крупные нелады. В 1991 г. Цируль выложил хорошие деньги из общака, чтобы освободить сидевшего тогда Иванькова. Деньги передавались через московский кооператив, торговавший антиквариатом, а заодно наркотиками и оружием. Главой кооператива был некто Пузо. А через три года, по мнению Цируля, Япончик выложил огромную сумму — около 2 млн долларов — за то, чтобы Цируля посадили.
Иваньков, незадолго до отъезда в Америку, обвинил Цируля в растрате общака. С начала 90-х годов Цируль действительно начал жить на широкую ногу. При этом переводил крупные суммы денег в американские банки, якобы на содержание сестры. Цируль считал, что за риск, связанный с хранением, он имеет право на часть общаковских денег, к тому же, у него были и свои «трудовые» доходы. Иваньков с этим был категорически не согласен. Сотрудники ФБР арестовали Япончика через полгода после ареста в Москве Цируля. Кооперативщик Пузо срочно сбежал в Голландию, а у ФСБ появились данные, что Пузо и Цируль в апреле 1990 г. организовали убийство начальника охраны кооператива, некоего Геннадия, который, собственно, и свел Цируля с Пузо. Но вскоре этот же Геннадий сорвал партнерам крупную сделку, связанную с кокаином из Колумбии. Сделка была очень выгодной — пушкинские авторитеты получили наркотик из США, цена была достаточно низкой. Пузо решил купить кокаин за 400 тыс. долларов. Сделка сорвалась. Пузо сообщил жене Геннадия, что ее мужа убил Цируль. Последний заявил, что совершенно не виновен и сразу же улетел в Крым. С правоохранительными органами у Захарова проблем не возникло, но, по косвенным данным, ему пришлось объясняться на сходке авторитетов. После этого он и разругался с Япончиком.
Если Иваньков действительно «подставил» Захарова, то это уже не имело смысла. За Захаровым к тому времени наблюдение велось уже два года. Сотрудники ГосБеза и МВД вышли на него в 1992 г., после задержания Надежды Соколовой, крупного поставщика наркотических веществ для грузинских «воров в законе».
В феврале 1995 г. у Цируля в камере нашли наркотики. Его перевели в блок для особо опасных преступников «Матросской Тишины». Но и туда наркотики каким-то образом все-таки попадали. Желатиновые ампулы с метадоном Цируль прятал в сигаретах, там же были найдены денежные купюры.
«Носильщики» получали «сигареты» от Розы Захаровой и ее подруги Светланы, с которой Цируль, как говорят, имел и более тесные отношения. Женщин задержали в марте 1995 г. под окнами СИЗО вместе с неким Эдуардом Потаповым, или Потапом — советником Цируля по экономическим вопросам, которым активно интересовались правоохранительные органы Марий Эл.
Потап тоже был неоднократно судим и прописан в Волжске. В начале 90-х годов их вместе с Цирулем подозревали в крупных хищениях, но улик против Захарова тогда не оказалось. Потапова обвинили в подделке документов на «мерседес», который принадлежал Цирулю и был приобретен незаконно. Возбудили несколько уголовных дел по каждому из фактов отдельно и объявили Потапова в федеральный розыск. С 1992 г. Потап достаточно спокойно жил в Москве, был коммерческим директором двух московских фирм: АО «Русский лес» и «Темп-2000».
На квартирах женщин нашли оружие: по пистолету у каждой. Подруги заявили, что оружие принадлежит Потапову, к его делам добавили еще одно и отправили в Марий Эл вместе с владельцем. Розу арестовали по обвинению в сделках с наркотиками, посадили в Бутырскую тюрьму, где она сразу оказалась в авторитете. Светлану отпустили. Соседкой по камере у Розы оказалась поэтесса Алина Витухновская, обвинявшаяся по той же статье. Тюремные вечера Розы были наполнены стихами.
Цируль «выпал в осадок». Не из-за того, что его маленький семилетний сын остался один, без присмотра. На квартире Розы была обнаружена переписка Цируля с волей, которая прошла мимо цензуры. Следователи были просто в восторге. Но Захарова ждало еще одно потрясение. Пресса Москвы раскопала его заявление прокурору Москвы, в котором он просил больше не считать себя «вором в законе», поскольку утверждал, что был «коронован» чуть ли не насильно, с нарушением воровских норм и традиций, что адвокатам Цируль чуть ли не на коленях клялся, что это подделка и провокация. По воровским законам такое заявление — это самоубийство. Следователи утверждают, что это заявление действительно принадлежит Цирулю, а обнародовать его решили потому, что Цируль приказал «браткам» из Молдовы «убрать» одного из членов следственной группы. К сотруднику и его семье была приставлена охрана, велось наружное наблюдение, и Паша Цируль отменил свой приказ.
После этого Цируль был переведен в Лефортово, но связь с волей не прервалась даже там. Наркотики получал по-прежнему. Собирался даже писать мемуары о том, как сидел напротив камеры, в которой находился бывший исполняющий обязанности генерального прокурора Алексей Ильюшенко. «Вора в законе» это очень развлекало. С чувством юмора у Цируля было все в порядке.
Однако стать писателем Паше Цирулю было не суждено. В «малявах» из тюрьмы он признавался, что чувствует свою смерть. И 23 января она действительно его унесла. По заключению судмедэкспертизы, Павел Захаров скончался от острой сердечной недостаточности.
Однако даже смерть авторитета не спасла его подельников. Около двух месяцев в Кунцевском суде шел процесс над его сообщниками: Розой Захаровой, дважды судимым Таги Хуриевым, неоднократно судимым новосибирским авторитетом Валерием Шишкановым, кемеровчанином Константином Магарцовым, новосибиржцем Русланом Мурзиным. Все они так или иначе были связаны с Цирулем.
Согласно обвинению, Хуриев снабжал метадоном всех подсудимых. Роза брала наркотики не только для своего заключенного мужа, но и для себя. Шишканов осужден только за то, что употреблял их сам, хотя, по некоторым сведениям, он снабжал крупными партиями наркотиков лагеря аж в Сибири. Он известен своим знакомством с ныне покойным новосибирским «вором в законе» Зайчиковым (Зайцем). Мурзин и Магарцов были курьерами, гоняя партии от Шишкана к Хуриеву. Сыщики прослушивали телефон Хуриева, поскольку на последнего жаловались клиенты, которых он регулярно обманывал. Шишканов заплатил ему 4800 долларов, а получил товара только на 2800 долларов. Это примерно 13 г концентрата, из которого, тем не менее, можно изготовить почти 200 л раствора. За такие «расчеты» с Хуриевым однажды уже хотела разобраться пермская «братва», но его спас Цируль.
Подсудимые не признали свою вину, либо признали ее только частично. Шишканов говорил, что всех судят только из-за Захарова, а Роза утверждала, что на суд явно кто-то давит.
Впечатления ни на суд, ни на прокурора эти заявления не произвели. Всех признали виновными, хотя некоторые пункты обвинения так и не смогли доказать. Хуриев получил 6 лет, Роза и Шишканов — по 5 с половиной, гонцы — по 5 лет.
