Вокруг камикадзе, японских пилотов-смертников, действовавших во время второй мировой войны, сложилась красочная легенда. «Носители почетных мечей», «герои-летчики», «живые мертвецы», люди, фанатично преданные императору и цвету японского самурайского сословия, бесстрашные пилоты, своим презрением смерти наводящие ужас на противника, — такой образ старательно поддерживался в трудах зарубежных авторов, и в первую очередь японских, стремящихся представить камикадзе как образец для подражания, как бесстрашных героев, пожертвовавших собственной жизнью ради родины и императора.

Само название «камикадзе» относится только к летчикам-самоубийцам, причем первоначально оно связывалось лишь с пилотами специального штурмового отряда морской авиации «Камикадзе». Слово «камикадзе» в буквальном переводе с японского означает «божественный ветер». Так японцы называли тайфуны 1274 и 1281 годов, разметавшие флот монгольского хана Хубилая, пытавшегося захватить Японию. Во время второй мировой войны летчики-самоубийцы должны были, подобно тайфуну, смести американский флот, неумолимо продвигавшийся к берегам Японии. К концу военных действий пилоты-смертники стали, пожалуй, одним из ударных отрядов японских вооруженных сил. Спектр использования солдат-смертников в японской армии и на флоте был весьма широк: летчики, десантники, истребители танков, подрывники — воздушные, морские, сухопутные… Ни одна армия мира ни в одной войне не видела такого размаха самоубийств.

Война всегда несет в себе угрозу для жизни. Иногда, движимые отчаянием или в патриотическом порыве, солдаты сознательно идут на смерть, ибо не видят иного пути для выполнения боевого задания. Широко известны подвиги советских воинов, совершенные ими во время Великой Отечественной войны. Такие случаи были и у наших союзников — американцев, англичан, французов. Например, в самом начале войны с Японией, 10 декабря 1941 года, американский капитан Келли во время боевых действий на Тихом океане, дав возможность всему экипажу покинуть самолет на парашютах, таранил своим подбитым самолетом B-17D японский линкор «Харуна». Были прецеденты самоубийственных атак и у наших противников в Европе — немцев и итальянцев. Но действия японских «тейсинтай» («ударных отрядов»), как называли всех смертников независимо от ведомственного подчинения и рода войск, кардинально отличаются от всего этого.

Воздушные тейсинтай (камикадзе) в морской авиации атаковали вражеские корабли, в войсковой авиации — сухопутные объекты, десантники-парашютисты нацеливались на аэродромы, а наземники — на танки или на отдельных офицеров. В состав Квантунской армии входила специальная бригада смертников, а каждая дивизия включала в себя батальон смертников. Именно с ними советским войскам пришлось столкнуться в августе 1945 года. Подводные тейсинтай («сине») на быстроходных катерах, снабженных взрывчаткой, подрывали транспорты; они же на карликовых подлодках («корю», «каирю») и в торпедах («кайтен») уничтожали боевые корабли.

Наибольшую известность снискали себе летчики самолетов одноразового действия, именовавшихся американцами «бака», которых в Японии в 1944–1945 годах насчитывалось порядка тысячи. Эти самолеты атаковали противника, пикируя сверху, а затем врезались в цель. В эти же годы их погибло свыше 200 человек.

Важнейшее отличие камикадзе — преднамеренность, организованность и спланированность акций самоубийства. Операции японских смертников не были всего только всплеском фанатизма или патриотическим порывом. Прежде всего это была четко спланированная в специфических условиях стратегия японских вооруженных сил, которая направлялась соответствующими приказами на всех уровнях. Японский автор М. Икута, апологетически настроенный по отношению к камикадзе, пишет: «Часть получала приказ действовать. Время взлета, цель, состав сил и другие детали — все указывалось в приказе».

Тактика самоубийственного удара возникла не у фронтовых летчиков — она была разработана в самых верхах японского военного эшелона власти, навязана подчиненным и носила строго официальный характер. Смертники были объединены в специальных частях и подразделениях.

Другим основным отличием камикадзе, вытекавшим из предыдущего, было создание особых сил и средств для операций смертников — специально приспособленных самолетов в авиации и соответствующих видов вооружения в иных войсках. Известно, что в вооруженных силах других стран при повышении степени риска предпринимались специальные меры для обеспечения безопасности личного состава армии. В качестве примера можно привести операции катапультных «харрикеров» в английских северных конвоях, когда специально подготовленные команды спасателей в течение нескольких минут вытаскивали из воды катапультированного пилота. В Японии к мерам безопасности относились крайне пренебрежительно — никаких средств для спасения камикадзе не предусматривалось.

Третьей важной особенностью камикадзе являлся небывалый размах операций смертников, вплоть до того, что в конце войны они стали основной, наиболее действенной частью японской военной машины. Только в авиации было подготовлено 5 тысяч самолетов, преимущественно устаревших моделей, для участия в специальных атаках, целью которых было отражение вторжения в пределах собственно Японии.

Первые массовые операции камикадзе были проведены осенью 1944 года. До того момента имелись лишь отдельные случаи такого рода. Что же заставило японских военных прибегнуть к столь необычному способу ведения военных действий? Корни ответа на этот вопрос следует искать в экономическом и военно-политическом положении Японии во время войны на Тихом океане. Начиная с весны 1942 года японский военный флот потерпел ряд поражений: сперва в Коралловом море, затем в районе острова Мидуэй и, наконец, в сражениях у острова Гуадалканал в феврале 1943 года. Так Япония лишилась своих авианосцев вместе с самолетами, погибли также опытные японские летчики довоенной выучки. Большими потерями обернулись для японской морской авиации и бои в Новой Гвинее. Японии пришлось перейти от нападения к обороне.

В сентябре 1943 года императорская ставка приняла решение установить линию абсолютной национальной обороны с целью не допустить американцев и их союзников в Юго-Восточную Азию. Она должна была пройти через Голландскую Ост-Индию (Индонезию), Каролинские и Марианские острова. Сказались и такие факторы, как ощутимые потери боевой техники, в первую очередь кораблей и самолетов — основного оружия морской войны, ослабление уровня подготовки личного состава, так как все более значительную его часть составляли спешно обученные солдаты военного времени, что особенно негативно отражалось на авиации. Например, общее среднее время налета пилотов снизилось с 500 до 350 часов. Кроме того, качество японской военной техники во многом уступало технике основного противника — США. К середине войны американцы произвели полную замену своих устаревших палубных истребителей. В Японии же ощущалась острая нехватка тяжелых самолетов, предназначенных для несения функций разведчиков и бомбардировщиков над океаном. Что касается четырехмоторных дальних бомбардировщиков, то у Японии их и вовсе не было.

Тяжелым становилось и экономическое положение Японии, так как оно напрямую зависело от ввоза всех основных видов сырья. К 1944 году тоннаж торгового флота упал вдвое, вследствие чего значительно уменьшился ввоз зерна. Поставки бензина за тот же год снизились на 41 % по сравнению 1941 годом. Сократился также ввоз других видов стратегического сырья. Япония крайне нуждалась в нефти. Горючего не хватало даже для самолетов камикадзе. Чтобы обеспечить самолеты необходимым горючим, японцы гнали спирт из сладкого картофеля, пытались перерабатывать сосновые корневища для добычи смазочных материалов. Все эти факторы негативно сказывались как на производстве боевой техники, в том числе и самолетов (несмотря на то что их выпуск постоянно увеличивался), так и на уровне подготовки летчиков.

Экономическое положение Японии до войны было несравнимо с экономическим положением США, а мобилизация всех ресурсов Америки на военные нужды еще более увеличивала этот разрыв.

Существовала возможность повышения эффективности боевых операций путем применения дистанционно управляемых видов оружия. Такого рода системы — управляемые по радио, по проводам, с радиолокационным и телевизионным наведением — разрабатывались и применялись всеми странами: США, Великобританией, СССР, Германией и Италией. Появились управляемые бомбы, баллистические ракеты, самолеты. Подобного рода оружие разрабатывалось и в Японии — управляемые снаряды серии «Иго», однако оно так и не вышло за рамки эксперимента. Вполне возможно, что и здесь сказалась отсталость японской промышленности того времени. Исходя их этих обстоятельств, японское командование предпочло самую дешевую и самую надежную систему наведения — пилота-смертника.

Японская военная машина активно использовала исторически сложившуюся в стране духовную атмосферу милитаризма, истинно самурайские традиции презрения к смерти, феодальной вассальной верности, поклонения императору. Мощная система воспитания участников будущих военных агрессий начиналась с детского возраста — еще в школе. В основе данной системы стояли нормы феодальной морали, элементы религиозно-мифологических учений, утверждающих избранность японской нации, пропаганда «истинно японского духа». Важное значение имел кодекс «Бусидо» («Путь воина»). Одной из его наиболее важных составных частей было презрение самурая к уходу из жизни: «Самурай жив тем, что всегда готов к смерти», а погибшие причислялись к лику святых. На титульном листе руководства по моральному воспитанию военнослужащих японской императорской армии значилось: «Ты сам — ничто: твоя жизнь принадлежит твоему императору». Наиболее яркое проявление такая обработка армии и флота получила именно в специальных отрядах смертников.

Следует отметить, что в японо-китайской войне и в военных баталиях у острова Хасан и на Халхин-Голе не принимали участия самолеты с летчиками-камикадзе. Не встречались они и в начальный период боевых действий Японии против США. Тогда в этом еще не было необходимости: Япония в те времена обладала мощным флотом и солидным авиационным парком (в 1941 году — 575 боевых машин против 280 у США). Личный состав в довоенное время получил хорошую подготовку и, кроме того, имел опыт боевых действий. К тому же в Китае и на Халхин-Голе военные действия шли на суше, где почти не было крупных целей, которые могли бы оправдать гибель боевого самолета и его экипажа.

В 1942–1943 годах на Тихом океане отмечались лишь единичные случаи тарана боевых кораблей союзников подбитыми японскими самолетами. Например, в феврале 1942 года бомбардировщик G4M пошел на таран авианосца «Энтерпрайз»; в августе того же года подбитый пикировщик D3A потопил эсминец «Джорж Ф. Эллиот»; в октябре 1942 года таким же образом был потоплен эсминец «Смитт». В том, что при битве у Санта-Круса был уничтожен американский авианосец «Хорнет», немалую роль сыграл торпедоносец, который, получив значительные повреждения от зенитной артиллерии, угодил в лифт-подъемник на летной палубе. Только в одном из этих случаев — с пикировщиком D3A — можно вести речь о преднамеренном таране. По свидетельствам очевидцев, пилот до последнего момента управлял горящей машиной.

27 мая 1944 года майор К. Таката, предложив своим подчиненным провести самоубийственную атаку на тяжелых истребителях Ки-45 с подвешенными бомбами, получил их согласие. Однако на этот раз атака не удалась. Вскоре после этого, 4 июля 1944 года, командир морского авиаотряда на Иводзиме капитан К. Миура впервые отдал приказ нанести подобный удар по американским авианосцам. Пилоты церемониально отказались от использования парашютов. Однако истребителям Миуры не удалось прорваться к кораблям: господство в воздухе уже принадлежало американцам, и те, кто не был сбит во время атаки, вернулись обратно. Оба этих акта осуществились по инициативе местного командования. Но в то время в японских штабах уже велась подготовка к тому, чтобы развернуть подобные акции в массовом масштабе.

В 1943 году японское военное руководство приняло амбициозную программу о наращивании воздушной мощи, которая включала в себя формирование новых авиачастей, а также конструирование и производство новых типов самолетов. Интенсивный рост выпуска самолетов создал огромные трудности для японской авиапромышленности в целом: спешка, привлечение большого количества неквалифицированных рабочих привели к резкому снижению качества продукции. Прибавилась еще одна проблема — острая нехватка летчиков. Бывший японский морской летчик Сейтиро Сато в своих воспоминаниях отмечает: «Неподготовленные летчики не в силах были организованно выполнять боевые задания».

Так появился соблазн возместить недостатки в технике и боевой подготовке так называемым «моральным фактором». В 1943 году генерал-майор X. Масаки предложил использовать тактику управляемого тарана. Первоначально предполагалось, что метод ведения боевых действий не будет иметь массового характера, а выполнит лишь отвлекающую роль при атаке обычными средствами. В марте 1943 года было положено начало тайному формированию армейских «специальных штурмовых частей». Не случайно эта идея появилась именно в рядах армии, а не флота. Ведь армейская авиация не была оснащена эффективным оружием против кораблей, которые являлись основными целями в войне на Тихом океане. Самый современный и мощный японский бомбардировщик нес на себе бомбовую нагрузку всего в 800 килограммов. Не было у армейских летчиков и навыков ведения боевых действий на море, испытанных тактических приемов.

В морской авиации в июне 1944 года с аналогичным предложением выступил командир авиагруппы «Татеяма» — Окамура. Он обратился с рапортом к вице-адмиралу из Генерального бюро авиационного вооружения Т. Ониси, впоследствии сыгравшему большую роль в организации отрядов смертников.

Большинство японских источников первым камикадзе называют контр-адмирала Т. Ариму, который 16 октября 1944 года вылетел на истребителе, лично возглавив группу самолетов против соединения американских кораблей. Ариму требовал от личного состава выполнения боевой задачи любой ценой. Японская пропаганда утверждает, что самолет контр-адмирала упал на палубу американского авианосца и тем самым вывел корабль из строя. На самом же деле в 25 метрах от авианосца «Франклин» упал лишь подбитый бомбардировщик G4M из группы Ариму, а крыло самолета, срикошетив от воды, рухнуло на палубу. Первым «настоящим» камикадзе, погибшим при проведении операции, был морской летчик лейтенант Е. Куно. 21 октября 1944 года Куно во главе группы из трех самолетов вылетел для таранной атаки на американские авианосцы у побережья Филиппин и не вернулся. Американские источники не подтверждают потерь кораблей в этот день, в то время как по японским данным Куно, возможно, атаковал транспортное судно в заливе Лейте.

Куно входил в состав эскадрильи «Ямато» специального штурмового отряда «Камикадзе». Этот отряд был сформирован в октябре 1944 года согласно приказу командующего первым воздушным флотом вице-адмирала Ониси, которого впоследствии назвали «отцом камикадзе». Перед Ониси, принявшем командование у адмирала Тераоки 19 октября 1944 года, стояла тяжелейшая задача. Армия и флот США развернули операцию по захвату Филиппинских островов. Японская авиация и корабли попытались остановить американцев, однако их действия оказались безуспешными. К тому моменту, когда Ониси принял в командование первый воздушный флот, тот насчитывал всего 40 самолетов. Это заставило вице-адмирала обратиться к идее, поданной ему в свое время Окамурой. Отряд, получивший название «Камикадзе», был сформирован за одну ночь.

В его состав вошли эскадрильи «Ямато», «Сикисима», «Асахи» и «Ямасакура».

Первых успехов камикадзе добились 25 октября: ими был потоплен авианосец, легкий крейсер и поврежден еще один авианосец. С этого дня участие камикадзе в боях за Филиппины стало неуклонно расширяться. Начиная с 25 октября, к операциям камикадзе присоединились две переброшенные из Японии эскадрильи армейской авиации — «Банда» и «Фугаку». У них уже была техника, специально приспособленная для ведения самоубийственной тактики. В иводзимской операции участие пилотов-смертников еще более расширилось. Камикадзе уничтожили один и потопили три американских корабля. Крайне активно использовались камикадзе в боях за Окинаву: ими был совершен 2571 боевой вылет, согласно японским данным, и около 1400 — согласно американским. Близость к базам на Тайване и Кюсю позволила привлечь к действиям специальных штурмовых отрядов практически все типы имевшихся самолетов, в том числе учебные, а также пилотов с разной степенью подготовки. Там же японцы впервые попытались испытать в действии специальные реактивные самолеты-снаряды «Ока».

В японской морской авиации все большее значение стало придаваться использованию летчиков-самоубийц, сравнительно плохо обученных, зато готовых с фанатичной решимостью погибнуть в бою. Во время боевых действий у острова Рюкю в апреле — июне 1945 года была проведена операция «Кикусуй», которая заключалась в массовых налетах камикадзе на корабли американского флота. В течение одного дня осуществлялось примерно 10 массовых налетов с участием 200–300 машин. Помимо этих налетов, пилоты, входящие в состав специальных штурмовых отрядов, осуществляли таран поодиночке или небольшими группами.

Действия смертников на Тихом океане не прекращались вплоть до самой капитуляции Японии. Последним достоверным случаем самоубийственного тарана была атака на эсминец «Бори», проведенная 9 августа 1945 года. 15 августа император объявил о капитуляции, а 16 августа «отец камикадзе» Ониси покончил с собой.

Однако имеются сведения о том, что 13 августа камикадзе повредили транспорт «Ле Гранж», а 18–19 августа в районе Курил ими был потоплен советский тральщик Т-152. На суше смертники действовали еще позже. Так, во время наступления советского первого Дальневосточного фронта в Маньчжурии они совершали покушения на русских командиров или, обвязанные гранатами, кидались под танки.

Существовали сложности с определением типовой структуры штурмовых отрядов. Это объяснялось прежде всего тем, что команды смертников создавали командиры и штабы разного уровня, в разных условиях и с разными целями. Например, в состав первого специального штурмового отряда «Камикадзе» входили 4 эскадрильи по 6 машин в каждой, а армейская эскадрилья «Футаку» состояла из 9 бомбардировщиков. Позднее структура усложнилась: в состав части стали включать не только сами самолеты-бомбы, но и разведчиков, истребители прикрытия. 721-й морской авиаотряд состоял из 4 эскадрилий собственно смертников, 2 эскадрилий самолетов-носителей и 2 эскадрилий истребителей сопровождения — в общей сложности около 150 самолетов. Были и совсем маленькие подразделения: например, 62-й армейский авиаполк сформировал 2 группы по 4 самолета в каждой.

Личный состав частей камикадзе не являлся «цветом японской авиации», а состоял, как правило, из летчиков-новичков, получивших слабую подготовку. Так, отряд «Камикадзе» был сформирован их курсантов резервных летных морских курсов, где обучали призванных на флот студентов. В боях за Окинаву к действиям камикадзе привлекались учебные части.

Серьезные сомнения вызывает поголовная «добровольность» формирования частей смертников. М. Икута отмечает: «Армейские пилоты имели мало возможностей для свободного выбора… Нельзя утверждать, что специальные штурмовые отряды с самого начала формировались из добровольцев. Кто может поверить, что такие молодые люди пойдут добровольцами на верную гибель?» Он же описывает случай, когда состав эскадрильи «Банда» был определен приказом генерала Иманиси. О подобной ситуации с подбором кадров камикадзе свидетельствуют и другие источники.

Однако, имея представление о традициях японской армии того времени, нельзя недооценивать степень идеологической обработки ее личного состава. Перед вылетом пилоты-смертники получали белые «хачимаки» — традиционно повязываемую на голову ленту, т. е. отличительный знак самурая, идущего на битву, и особые почетные самурайские мечи. Имели место и материальные стимулы, как то: посмертное внеочередное повышение в звании, которое позволяло лучше обеспечить семью погибшего в разоренной войной Японии, специальная форма, повышенное денежное содержание, особые продовольственные карточки. Многие искренне верили, что их гибель послужит правому делу спасения Японии, что они, выполняя божественную волю императора, будут причислены к лику святых, а их именами будут украшены стены синтоистского храма Ясукуни.

В развитии материальной базы специальных штурмовых отрядов можно выделить три фазы: первая характеризовалась использованием только обычных машин, затем к ним добавились переоборудованные в полевых условиях или на заводах, и, наконец, появились специальные самолеты для камикадзе.

Модификации подвергались впоследствии и различные морские самолеты. Они перестраивались с расчетом на сокращенный экипаж, удалялось оборонительное вооружение, изымалась часть оборудования. При этом преследовалась двойная цель — снять с самолета все, что не будет использовано во время его последнего вылета, и облегчить машину для увеличения бомбовой нагрузки. Нагрузка большинства японских бомбардировщиков была незначительна — до одной тонны, а снятие оборудования и вооружения плюс уменьшенный запас горючего, предполагающий полет только в один конец, позволяли ее существенно поднять. Например, для Ки-67 в варианте «То-Го Хирю» для камикадзе она возрастала в два раза — с 800 до 1600 килограммов.

Затем было запущено в ход серийное производство специальных модификаций боевых самолетов. В частности, был принят к выпуску особый вариант палубного пикировщика D4Y5. Трехместную машину переоборудовали в одноместную с заменой задней части фонаря непрозрачным обтекателем. Самолет был также оснащен пороховыми ракетными ускорителями, что позволяло сократить время атаки или взлетать с плохо оборудованного аэродрома при большом взлетном весе. Весьма оригинальным был армейский бомбардировщик Ки-167, главной его особенностью являлось вооружение — одна бомба «Сакурадан», создававшая направленную струю высокотемпературного пламени. Правда, и Ки-167, и «То-Го-Хирю» производились в небольших количествах: японское военное руководство берегло Ки-67 для обычного использования.

Параллельно со специально подготовленной техникой японцы пускали в ход практически все имевшиеся у них типы самолетов, включая учебные и устаревшие, не использующиеся в боевых частях. Особый размах эта практика приобрела в боях за Окинаву. Единственным классом машин, не применявшихся смертниками, были тяжелые летающие лодки, которые привлекались лишь к управлению налетами и разведке.

К концу войны в Японии были созданы машины, предназначенные только для самоубийственного тарана. Выпускавшимся серийно и получившим широкое применение на фронте стал самолет-снаряд MXY7 «Ока».

Идею самолета-снаряда, доставлявшегося к цели самолетом-носителем и управляемого смертником, предложил молодой офицер М. Ота еще в середине 1944 года. Машина создавалась в Йокосуке группой конструкторов под руководством Т. Мики. После недолгих и поспешных испытаний самолет был запущен в производство. При работающем двигателе снаряд развивал скорость 850 км/ч, а в пикировании — до 1000 км/ч. В наличии были лишь самые необходимые приборы. В качестве носителя использовался самый большой из бомбардировщиков морской авиации.

Самолеты-снаряды «Ока» намеревались пустить в действие на Филиппинах, но доставлявший их авианосец «Синано» был потоплен американской подводной лодкой. Первые успехи на счету «Оки» появились 1 апреля 1945 года, когда был серьезно поврежден линкор «Уэст Вирджиния» и потоплены три транспорта.

Было разработано еще несколько вариантов с различными двигателями для применения с, наземных катапульт и подводных лодок, а также беспилотный радиоуправляемый вариант, но все они так и остались в чертежах или опытных образцах.

В области тактики для пилотов-смертников не предлагалось ничего принципиально нового. Первоначально они летали небольшими группами из трех-пяти машин, иногда в сопровождении истребителей. Впоследствии группы увеличивались, сопровождение перестало быть постоянным. В наиболее серьезных операциях перед основным ударом проводилась доразведка целей.

После визуального определения местоположения цели группа разделялась, чтобы осуществить «звездный налет» с разных направлений, значительно затруднявший действия зенитчиков. Как правило, атаке подвергался самый крупный корабль в соединении. В предписании рекомендовалось целиться в центр взлетной палубы авианосцев, у других кораблей — под капитанский мостик.

Тактика применения самолетов-снарядов «Ока» была следующей: они сбрасывались с носителей на высоте около 8 тысяч метров на расстоянии 16 километров от цели и затем осуществляли пологое пикирование. В 5–7 милях от корабля противника самолеты-снаряды переходили в пикирование, а перед самым концом атаки выравнивали машину и ударяли у ватерлинии. Известны также случаи запуска «Оки» с малого расстояния и со значительно меньших высот. При отсутствии противника или невозможности добраться до цели смертник имел право вернуться: это не считалось позором. Камикадзе предупреждались о необходимости сохранения жизни в том случае, если не будет подходящей цели. Как ни парадоксально, тут действовал все тот же принцип: твоя жизнь принадлежит императору.

В качестве целей камикадзе предусматривались также и наземные объекты: танки, укрепления. Были случаи применения самоубийственной тактики и против вражеских самолетов в воздухе.

Результативность применения камикадзе была очень высока. Так, с 25 октября 1944 года по 21 января 1945 года в районе Филиппин смертники потопили 22 и нанесли существенные повреждения 110 кораблям, а обычные части — соответственно 12 и 25. При этом камикадзе потеряли 335 самолетов. С 20 марта по 13 августа в районе Окинавы данное соотношение составило 20 и 217. За указанный период смертники совершили около 2500 вылетов.

У островов Рюкю соотношение потопленных и поврежденных кораблей для камикадзе и обычных частей было 26 и 164 против 2 и 61 корабля. При этом камикадзе осуществили 1900 самолетовылетов, в то время как обычные части — 3900. Потери в этих операциях распределились таким образом: 1900 самолетов камикадзе и 2255 — в обычных частях. Если учесть, что смертниками использовались в основном самолеты устаревших модификаций (а таких в японской авиации в 1945 году было больше половины) или просто слишком легкие, неспособные нанести противнику серьезный ущерб при использовании обычным образом, то эффективность операций камикадзе следует признать очень высокой.

Во время налета на Перл-Хабор, когда было уничтожено 5 и повреждено 10 кораблей противника, японцы потеряли всего 29 самолетов, т. е. потери составили примерно 2 самолета на корабль. Однако в этом случае речь идет о неожиданном, тщательно продуманном и неоднократно отрепетированном налете, в котором принимали участие лучшие кадры японской авиации, получившие полноценную довоенную выучку, в условиях практически полного бездействия противовоздушной обороны противника. Подобного соотношения не было достигнуто ни в одной другой операции. Следует учитывать, что действия специальных штурмовых отрядов проходили в условиях господства американцев в воздушном пространстве. Например, на Филиппинах атаку проводило меньше половины высланных самолетов (45 %), поскольку около 40 % вынуждены были возвращаться на, базы по различным причинам, в том числе из-за мощного противодействия истребителей и зенитной артиллерии, а 15 % оказывались сбитыми.

Самолеты-снаряды «Ока» были менее уязвимы во время атаки прежде всего за счет высокой скорости и относительно небольших размеров, но и они во многих случаях вместе с носителем уничтожались на подходе к цели.

Смертники стали для японского командования «чудесным оружием» (таким же, как для немецкого — «Фау»), средством, опираясь на которое японцы намеревались переломить ход войны. Для штурмовых спецотрядов не требовались опытные пилоты, а потому летчиков учили кое-как. В 1944 году японские летчики перед боевым вылетом зачастую имели налет всего в несколько часов. Не было нужды в сложных современных машинах — вместо них выпускалась примитивная «Ока». Все это негативно сказывалось на качественном составе японской авиации, которая уже и не пыталась вернуть себе господство в воздухе. Американцы выразились на этот счет еще более резко: «Можно смело утверждать, что с момента проведения этой атаки (первой самоубийственной атаки) японцы отказались от ведения воздушной войны. С этого времени они уже не предпринимали попыток восстановить свою авиацию».