Книга: Заказные преступления: убийства, кражи, грабежи
Назад: Агенты-добровольцы
Дальше: Фаворит Ежова

Секрет пяти шинелей

Как делаются перевороты. За кулисами августа 1968-го двадцать три года хранился в глубокой тайне составленный якобы всего в пяти экземплярах секретнейший «Протокол о встрече партийно-правительственных делегаций Болгарии, ГДР, Польши, Венгрии и СССР», проходившей 24–26 августа 1968 года в Москве. И вот недавно один из этих пяти экземпляров протокола был обнаружен в Варшаве и передан польской стороной Генеральной прокуратуре ЧСФР. Вряд ли высшие партийные и государственные деятели пяти стран, задушивших чехословацкую попытку построить «социализм с человеческим лицом», могли предположить, что их откровенные высказывания станут когда-нибудь достоянием гласности. И уж, конечно, ни Живков и Велчев, представлявшие Болгарию, ни прибывшие из ГДР Ульбрихт, Штоф и Хонеккер, ни польские руководители Гомулка, Циранкевич и Клишко, ни венгерские участники Кадар, Фое и Комочин, ни тем более советские – Брежнев, Подгорный и Косыгин не могли представить ни как будет выглядеть Европа в 1991 году, ни как оценит их роль история. Текст протокола, который мы перепечатываем из выходящей в ЧФСР газеты «Лидове новины», достаточно убедительно свидетельствует об этом.
Конечно, в каких-то местах этот текст может вызвать сомнения. Возможны неизбежные при двойном переводе неточности. Но во всяком случае это – документ, к которому историкам следует отнестись со всей серьезностью. Тем более, отнюдь не исключено, что где-то существует и русский оригинал…
Инна Руденко, соб. корр. «Нового времени»

 

Прага
Протокол

 

Первая встреча
Первая встреча состоялась 24.8 с 10.00 до 11.45 в здании КПСС.

 

Тов. Брежнев: Цель нашей встречи известна.
Я хотел бы вкратце обозначить наиболее важные вопросы. Наши совместные войска выполнили задачу, которая им поручена. Они даже раньше, чем предполагалось, заняли Чехословакию. По существу, это было сделано без выстрелов и жертв.
Но войско является всего лишь войском, оно заняло все пункты, но политическую работу не проводит. Это – слабое место, потому что контрреволюция организована, располагает секретными радиостанциями (несмотря на то что некоторые были обнаружены), типографиями и так далее. Втайне собрался съезд партии, в действительности противоправно, без участия членов Президиума ЦК и некоторых других делегатов.
Вражеские силы ни на минуту не прекращают свою деятельность. Было обнаружено уже несколько складов оружия, между прочим, в министерстве сельского хозяйства. На некоторых местах были найдены даже и пулеметы. Несмотря на ожидания, что ввод войск вызовет бегство вражеских сил, эти силы остались и продолжают свою работу. Положительные члены руководства нашли убежище в советском посольстве и не способны на осуществление большей деятельности.
В этой обстановке Дубчек, Черник, Смрковский, Кригель и Шпачек были интернированы в СССР. Дубчек и Черник находятся в одном месте, остальные – в Москве.
Армия заняла страну практически без боя, но сразу не смогла добраться до здания радио и телевидения, потому что там была большая толпа людей, в которую нужно было бы стрелять. Наконец войскам удалось это здание каким-то образом занять без выстрелов. В ходе различных акций, однако, не обошлось без жертв. У нашей армии уже 14 погибших и несколько десятков раненых. Среди чехов также есть небольшое количество жертв. К этому времени не было попыток организации массовых демонстраций, но небольшие организованы были.
Наши товарищи сообщают из Праги, что там господствует спокойствие, но не прекращаются протесты и пропаганда против присутствия войск. Тт. Швестка и Барбирек в нашем посольстве признали, что если бы советские войска не пришли, то Чехословакия уже была бы буржуазным государством.
Имеют место провокации. В Братиславе, например, стреляли в наших военнослужащих из окон. Но это – не массовые явления. Рабочие и рабочая милиция не принимают участия ни в каких акциях против нас. Чехословацкая армия не покидает места своей дислокации и даже помогает некоторым нашим подразделениям по хозяйственной части.
Вчера ночью мы получили информацию, что президент Свобода хочет к нам приехать, чтобы начать переговоры и поиск путей решения проблем. Он дал понять, что хочет найти такое решение, которое было бы в нынешних условиях приемлемо для всех, причем так, чтобы уходящие из Чехословакии войска осыпались бы на прощание цветами. (Это довольно трудно себе представить!)
Затем нас проинформировали, что тов. Свобода приедет не один, а с целой делегацией. Ночью мы провели совещание и выразили согласие. Нам передали состав членов делегации: Алоис Индра, Васил Биляк, Ян Пиллер (положительный), Мартин Дзур (который до сего времени вел себя хорошо), Густав Гусак (имеет большой авторитет в Словакии), Богу с лав Кучера (представитель социалистической партии) и Клусак (зять Свободы, который работает в МИД, имеет большое влияние на Свободу).
Индра, Биляк и другие советовали Свободе создать революционное правительство, которое он бы и возглавил. Зять ему посоветовал не соглашаться, и Свобода таким образом предложение не принял.
По желанию Свободы его прибытие прошло официально, и его приветствовали в Москве с почестями, полагающимися президенту.
Вначале мы провели разговор с ним, а потом и со всей делегацией. Свобода согласен, что партийный съезд, который состоялся, является нелегальным, но заявил, что по партийным делам мы должны разобраться с делегацией. Он констатировал, что единственным выходом из ситуации является возвращение легального правительства к власти. Он обратился к нам с требованием дать ему поговорить с Дубчеком и Черникой. Об остальных он не говорил. В соответствии с заверением, которое он дал народу перед отъездом, он хотел еще вчера вечером вернуться в Прагу.
Мы ему сказали, что мы также хотим найти выход из положения и хотим, чтобы было создано правительство, которое будет работать в духе принятых соглашений в Чиерне и Братиславе. Свобода с этим согласился.
Потом мы говорили вместе с делегацией. Мы заявили, что считаем состоявшийся съезд недействительным. Мы сказали, что можем согласиться с правительством Черника, если он признает съезд нелегальным, что может остаться нынешний Президиум ЦК, если перенесет съезд на более позднее время, и что мы уже ничего другого не требуем кроме соблюдения обязательств, принятых в Чиерне. Потом взял слово Гусак, выступление которого было нехорошим. Он сказал, что они не ожидали ввода войск в ЧССР, что это произвело плохое впечатление, что даже коммунисты в Чехословакии не понимают, почему это произошло. Он считает, что войска должны в любом случае покинуть города.
Биляк признал, что готовилась контрреволюция, что партия потеряла управление средствами массовой информации – радио, телевидением и печатью.
Сегодня должен был состояться съезд Коммунистической партии Словакии. Несомненно, он поддержал бы пражский съезд. Кажется, что Гусак имеет в Словакии большее влияние, чем Биляк. Как Гусак, так и Биляк согласились с нашими аргументами, что проведение съезда было бы сейчас не к месту. Мы сказали им, чтобы они связались с Братиславой и отложили съезд. Они согласились с этим. При помощи нашей армии мы обеспечили им телефонную связь.
Сегодня ночью они говорили с членами Президиума ЦК в Братиславе, чтобы съезд отложили на неделю-две. Мы не знаем, получится ли это. Правые могут организовать съезд за их спиной.
Таким образом, политическая ситуация осложнилась.
Вчера мы также два раза говорили с Дубчеком и Черником и просили их, чтобы они:
– признали съезд недействительным;
– взяли на себя ответственность за то, чтобы правительство и Президиум ЦК действовали в соответствии с соглашениями, достигнутыми в Чиерне и Братиславе.
Дубчек занял более плохую позицию, чем Черник, он ничего не может сказать, поскольку не знает, каково положение в стране и т. п.
Мы сказали им откровенно, что, если дела пойдут так и дальше, дело может дойти до кровопролития, что в настоящее время наши войска не могут быть выведены.
Черник первым заявил, что считает съезд недействительным, и что эту позицию он будет отстаивать, если бы даже ему пришлось подать в отставку.
Дубчек присоединился к этой позиции, но не так решительно, как Черник. Заметно, что Дубчек во многом учитывает мнение Черника. Они сказали, что должны иметь возможность убедить остальных, чтобы они присоединились к их позиции. Неизвестно, говорили ли они искренне.
В 23.00 Дубчек и Черник встретились со Свободой и делегацией, которая прибыла. Сначала они поговорили с одним Свободой, а потом со всей делегацией. Индра и Биляк нас позднее информировали, что они были едины. Кроме того, они хотят говорить со Смрковским.
Важно, что Свобода хочет найти решение. Хорошо, что и Черник подходит к этому так же (если он искренен). Положительно и то, что Гусак понял, что в ситуации, которая сложилась, войска мы не выведем. Заметно, что они хотят найти какое-то решение. Свобода сказал народу, что вечером вернется в Прагу, но без давления понял сам, что он обязан остаться в Москве до сегодняшнего дня.
В разговорах с нами Свобода сказал, что убеждал Дубчека подать в отставку. Мы считаем это наивной идеей, поскольку в нынешней истерической атмосфере они сделают первым секретарем еще худшего. В любом случае это не будет ни Индра, ни Биляк и им подобные.
Вчера мы договорились, что дальнейшие переговоры со Свободой продолжим сегодня, в 11.00 (учитывая проходящую встречу «пятерки», они начались в 12.00). Возможно, что в переговорах примут участие Дубчек и Черник. Имеется предложение, чтобы Свобода вылетел сегодня в Прагу сам и чтобы было опубликовано коммюнике о том, что переговоры продолжаются и что в них принимают участие Дубчек и Черник. Необходимо принимать во внимание трудное положение Свободы, который должен кое-что сделать. Речь идет о включении Дубчека и Черника в делегацию. Это наш вариант, который мы считаем приемлемым.
Они хотели бы, чтобы Свобода возвратился с Дубчеком, Черником и Смрковским. Однако это было бы возвращением победителей на белом коне, и мы с этим не можем согласиться.
Живков: Но сообщение о переговорах с Дубчеком и Черником также будет означать их успех!
Брежнев: Но переговоры надо как-то провести! Если делегация согласится с нашими предложениями, тогда они вернутся все вместе. В конце концов мы можем привезти в Москву и остальных товарищей, которые находятся в нашем посольстве в Праге (Кольдера, Швестку, Ленарта, Барбирека и других). Однако в этом случае это были бы переговоры, собственного говоря, со старым Президиумом ЦК и, таким образом, непризнание нового Президиума. В конце концов это было бы не так плохо.
Ульбрихт: Но потом все возвратятся под руководством Дубчека. Однако необходимо искать какое-то решение, там сегодня огромная истерия.
Брежнев: Прошу вас понять наше сегодняшнее положение: у нас нет намерения отступать перед контрреволюцией ни на шаг и позволить ей овладеть Чехословакией. Даже если бы это означало для нас потери и если бы контрреволюция стреляла, как в Венгрии, – не отступим! Прошу, чтобы вы поняли, что мы ни на шаг не отступим от наших решений. Но ситуация трудная, прежде всего в Праге, а также в Братиславе. Из других мест сообщений нет.
Мы просим, чтобы вы остались в Москве, чтобы мы могли коллективно принимать решения с учетом меняющейся ситуации.
У нас сегодня более хорошая связь с нашим посольством в Праге. Наши товарищи рекомендуют, чтобы новое правительство было названо правительством «национального единства». Но это не имеет решающего значения. Товарищи далее предлагают, чтобы Свобода возвратился один, а переговоры в Москве продолжались. Они считают, что нынешняя ситуация может продолжаться не более одного-двух дней и что необходимо найти решение.
Вот текст телеграммы, которую я только что получил: Ситуация в нашей стране чем дальше, тем хуже. Правые активизируются. Страна не может быть больше без правительства, поскольку произойдут массовые акции. Самым лучшим было бы, если бы Свобода образовал правительство «национального единства» при участии Черника. Если не удастся урегулировать дела с Дубчеком, пусть во главе ЦК будет Индра.
(Брежнев: Это нереально!) Важно, чтобы Дубчек признал съезд недействительным. Если он согласится на это, пускай Индра станет вторым секретарем. Тогда будет возможность заменить Дубчека (Брежнев: Это легко написать!).
Если Черник останется в правительстве, это принесет успокоение. Тогда можно было бы подключить к поддержанию порядка также чехословацкую армию.
В случае договоренности с Дубчеком и Черникой, Биляк мог бы возвратиться в Словакию. Это было бы благоприятно для нормализации.
Самое важное, чтобы ситуация не оставалась такой, какая она теперь: без правительства! Было бы хорошо, если бы Свобода возвратился сегодня в Прагу, а если это невозможно из-за переговоров, чтобы он обратился к народу с обращением.
Кадар: Пусть Свобода вернется домой. Если переговоры будут продолжаться, в сообщении нет необходимости указывать имена.
Брежнев: Свобода согласится с заявлением, если в нем будут упомянуты Дубчек и Черник.
Кадар: Этого мы не можем принять.
Брежнев: Мы их интернировали, но мы должны с ними что-то сделать.
Гомулка: Коротко о нескольких вопросах. Если Свобода вернется один и будет опубликовано заявление, что переговоры продолжаются, это будет означать, что он сам ничего не добился. Таким образом, он лишится авторитета. Если в заявлении будут упомянуты Дубчек и Черник, тогда контрреволюция будет давить, чтобы они приехали в Прагу.
(Брежнев: Мы думаем, что в этом случае контрреволюция выступит против Дубчека).
Необходимо избавиться от иллюзий: или мы пойдем дальше, или будем капитулировать. Если мы отвергаем капитуляцию, то это вопрос тактики, как действовать. Теперь уже без боя не обойтись. Если мы не отдадим приказ войскам, как они должны поступить с контрреволюцией, они не будут знать, что им делать. Армия должна получить приказ, как она должна вести себя с контрреволюцией.
То, что пишет Червоненко, – без руководства дальше нельзя, – это правда!
После отъезда Свободы в коммюнике необходимо сказать, что переговоры будут продолжаться, когда в стране будет спокойствие. А если нет – тогда армия получит соответствующие приказы.
Брежнев: Там можно написать, что спокойствие в стране будет способствовать дальнейшим переговорам.
Гомулка: Нет! Свобода должен рекомендовать, чтобы в стране было спокойствие.
Подгорный: Он уже это сделал, но все равно в стране продолжаются беспорядки.
Гомулка: Вопросом остается – хотим ли мы капитулировать или нет. Если сейчас Дубчек и Черник вернутся, то реакция в стране будет давить, чтобы все шло дальше. Чехи должны обращение к народу с призывом к спокойствию отредактировать сами.
Подгорный: Они не согласятся, чтобы это было опубликовано там, в Москве!
Гомулка: Но они ведь в Москве. Ведь призыв к спокойствию может быть подписан всеми, включая Дубчека и Черника. Необходимо им сказать, что если они этого не сделают, то армия получит соответствующий приказ о поддержании порядка.
В Чехословакии, собственно, партии не существует, есть только отдельные коммунисты. Партия преобразовалась в социал-демократическую партию, которая идет бок о бок с контрреволюцией. В этом заключается сложность ситуации.
Реакция подключила все силы. Радиостанция «Свободная Европа» заявила, что ограничила передачи на Польшу, так как все занимаются Чехословакией.
Фактическое соотношение сил в Европе уже изменилось. Чехословакия уже, собственно, находится вне Варшавского Договора и Чехословацкая армия тоже. Мы располагаем только территорией Чехословакии, но нас не поддерживают ни большинство нации, ни партии, ни армия. Фактически там действует контрреволюция, которой руководит интеллигенция. Большая часть населения – пассивна. Коммунисты не выступают, опасаясь, что им оторвут голову. С этой точки зрения ситуация более плохая, чем была в Венгрии в 1956 году.
Реакция приобрела новый опыт, что контрреволюция может существовать и в присутствии советских войск. Что будет дальше? Они будут нападать на ГДР, Польшу и другие наши страны. По всей видимости, предводители контрреволюции придут именно к таким взглядам.
Когда неделю назад мы принимали решение о вводе войск, мы даже не предполагали, что ситуация в Чехословакии такая плохая. Как стало ясно, дела действительно очень плохи!
Необходимо где-нибудь организовать заседание ЦК КПЧ, того, который пока существует. Нам всем следовало бы на это заседание приехать и откровенно обсудить вопросы. Сказать им, что войска не выведем, потому что не желаем открыть левый фланг.
Могут здесь проходить совместные переговоры со всем составом Президиума ЦК КПЧ?
Нам необходимо обеспечить хорошее обращение к партии рабочих Чехословакии.
(Косыгин: Сегодня было опубликовано заявление наших правительств.)
Речь идет не об этом, оно должно быть написано совершенно иначе.
Чехословацкий народ не понимает, что случилось после Братиславы. Это мы не объяснили. Почему? Это мы должны сделать, чтобы все знали, о чем идет речь. Мы должны были также это объяснить нашей партии, сделали мы это в письме к партийным организациям. Это – принципиальный вопрос. О других обстоятельствах поговорим позже.
Ульбрихт: Нам необходимо учитывать, что чехословацкий народ не был информирован, о чем идет речь, какие были решения в Чиерне и что Дубчек и остальные их не реализовали. Мы это нашему народу открыто объяснили, но чехи об этом не знают. Дуб-чек им этого не сказал. Контрреволюция из этого извлекает выгоду.
Если Свобода вернется, то в коммюнике не должно говориться, что переговоры продолжаются. Это будет означать, что мы начинаем идти йа уступки. Они начнут требовать возвращения Дубчека и остальных.
Прежде всего необходимо обратиться не только с призывом к спокойствию, но и с призывом к рабочему классу и революционным силам, чтобы они начали борьбу против контрреволюции. Если чехи этот призыв подпишут, то будет хорошо, если нет, тогда его подпишем мы.
Предложение о создании правительства «народного единства» высказано в духе Масарика. Национальный лозунг необходимо соединить с рабочим классом. Должно быть создано рабоче-крестьянское правительство. В противном случае ситуацию используют националисты. Необходимо, чтобы активизировались здоровые силы в Чехословакии.
Мы не можем позволить, чтобы были начаты акции за возвращение Дубчека, потому что он нас обманул.
Можно начать переговоры со всем Президиумом КПЧ. В заявлении сказать, что переговоры продолжаются, но не упоминать фамилии.
Гомулка: Обращение могут подписать Свобода, Черник и Дзур, без Дубчека, который не является членом правительства.
Живков: Мы согласны с оценкой Брежнева, что ситуация очень тяжелая. Будем реалистами! В настоящее время встреча с контрреволюцией уже является неизбежной. Независимо от того, примет ли участие в переговорах Дубчек.
Самое главное, что мы не отступим, потому что это означало бы для нас поражение. В Чехословакии назревает гражданская война. Если там появится какое-то правительство, то это упростит ситуацию. Это должно быть рабоче-крестьянское правительство, без Дубчека, потому что в противном случае это бы воодушевило контрреволюцию. Столкновения нельзя избежать, особенно в Праге и других городах. Там должны быть также здоровые силы, ведь входящие войска часто встречались хорошо.
(Брежнев: Теперь хуже!)
Но мы ничего не делаем. Мы должны перейти в наступление или будет еще хуже. Необходимо стремиться к разгрому контрреволюции. Мы должны ликвидировать реакционные банды в Праге, Братиславе и других городах.
Необходимо начать с создания правительства. Другого выхода нет. Если дело дойдет до гражданской войны, то придет в движение и Чехословацкая армия.
Брежнев: Там заседает Национальное собрание, которое готово в любую минуту обратиться к ООН.
Гомулка: Если речь идет о Дубчеке, то я лишен иллюзий, но необходимо его использовать. Он должен подписать что-то такое, что было бы неприемлемым для контрреволюции. Это его скомпрометирует, поссорит.
Кадар: Было бы важно, чтобы Свобода вернулся в Прагу и было принято коммюнике, что проходили переговоры и что теперь они продолжаются с оставшейся частью делегации. Фамилии лучше было бы не упоминать. В заключение обратиться с призывом к народу о спокойствии, чтобы это облегчило дальнейшие переговоры.
Брежнев: Мы с этим согласны, но Свобода домогается, чтобы там были названы Дубчек, Черник. Он утверждает, что это успокоит ситуацию в стране.
Гомулка: Наоборот! Мы можем написать, что Свобода встретился с Дубчеком и Черникой и что они совместно обращаются к народу с призывом?
Брежнев: Они в Москве никакого обращения не подпишут.
Гомулка: Тогда сделать то, что предлагает товарищ Кадар.
Брежнев: Но Свобода настаивает на включении Дуб-чека и Черника.
Косыгин: Они здесь в Москве ничего такого не подпишут, потому что Дубчек понимает, что его бы это скомпрометировало. Он знает это так же хорошо, как и мы.
Подгорный: Естественно! Никто из нас что-либо подобное также не подписал бы, и вы, товарищ Гомулка. Все бы сказали, что он был в Москве принужден.
Те здоровые чехословацкие товарищи думают, что если Дубчек и Черник признают съезд как нелегальный и т. д., этого будет достаточно, чтобы «правые» на них потом нападали.
Брежнев: Можно согласиться с предложением Гомулки, чтобы через несколько дней начал свою работу пленум ЦК КПЧ и чтобы мы все на него поехали.
Косыгин: Я не верю, что данный пленум мы можем еще направить по правильному пути. Это может удаться.
Я не согласен полностью с точкой зрения Гомулки, что в Чехословакии партия уже не существует. Ведь, несмотря на тяжелую ситуацию, массы не вышли на улицы, нет забастовок, на фабриках в основном спокойно. Это означает, что там партийные организации работают.
Правдой, однако, является то, что нет никакого партийного руководства.
Ульбрихт: Необходимо обратиться к партии и мобилизовать ее.
Подгорный: Если пленум ЦК не признает съезд как действительный, мы ничего не достигнем. С этого необходимо начать.
Косыгин: Ситуация такова, что никто из здоровых сил – членов руководства не хочет войти в правительство. Свобода заявил, что если он теперь встанет во главе правительства, то его объявят изменником народа. Он лучше уйдет в отставку или даже застрелится.
Дзур говорит, что приказ, чтобы Чехословацкая народная армия оставалась пассивной, он отдал по указанию Свободы и Президиума ЦК КПЧ, включая Дубчека. В тот момент, когда входили войска, проходило заседание Президиума ЦК. Обратились к Свободе, и было принято совместное решение о таком приказе.
Брежнев: Не может быть и речи о капитуляции. Необходимо, чтобы Свобода возвратился в Чехословакию, в Прагу, и чтобы было опубликовано заявление, лучше без фамилий Дубчека и Черника, но в сообщение о переговорах их включить…
Живков: Необходимо сказать, что Дубчек и Черник не выполнили своих обязательств.
Брежнев: Но это только возмутит Дубчека и Черника, и мы их окончательно потеряем.
Подгорный: Здоровые силы там спрятались в Посольстве СССР, укрылись, боятся выступать. Партия существует, но в такой обстановке работать не может.
Чешский народ все-таки информирован; мы ведь выпустили тысячи брошюр и листовок.
Гомулка: С обращением к народу должен был бы выступить Свобода и присутствующая здесь делегация.
Подгорный: Свобода настоятельно добивается того, чтобы в коммюнике были указаны фамилии Дубчека и Черника. Это могло бы быть и полезным, поскольку утверждается, что они арестованы и интернированы. Если будут указаны их фамилии, это успокоит одновременно и здоровые силы.
Ульбрихт: Это будет означать публичные признания того, что во главе делегации стоит Дубчек. Это явится поддержкой для националистов.
Подгорный: Я предлагаю решение проблемы; предложение товарища Ульбрихта ее не решает. Здесь только простого объяснения недостаточно.
Гражданская война может оказаться неизбежной, но ее можно избежать. Мы должны для этого искать пути.
Гомулка: Но ведь в действительности Дубчек и Черник в переговорах участия не принимали, так почему о них писать в коммюнике? Лучше не писать, что Свобода встречался с ними.
Брежнев: Но Свобода с этим не согласится. Мы не будем капитулировать и перед угрозой гражданской войны, но необходимо также искать другие пути.
Я только что получил шифрограмму, в которой говорится, что после бесед Биляка и Гусака сегодня ночью с пятью членами Президиума Компартии Словакии произошел перелом в хорошем направлении. Президиум ЦК КПС единогласно принял решение не допустить проведения съезда партии, решено отложить его. Сразу же были проинформированы все комитеты, чтобы делегаты не выезжали с мест. Те, которые находятся в Братиславе, будут направляться на заводы с тем, чтобы призывать к спокойствию. Далее – в молодежь было направлено 300 хороших студентов, чтобы они там поработали (среди них и сын Гусака).
Сегодня ночью при помощи наших солдат пущена в действие радиостанция, которая будет находиться в распоряжении ЦК КПС. Микрофон установлен в здании ЦК.
Закрывают нелегальные радиостанции. Ни в коем случае газет с антисоветскими статьями. (Конец шифровки).
Так вот, товарищи, как видно шансы еще есть…
(Новое время. – 1991. – №8)

 

* * *

 

Вторая встреча участников совещания состоялась 25 августа 1968 года с 17.00 до 18.30 в Доме приемов на Воробьевых горах в Москве.
Присутствовали товарищи, принимавшие участие в первой встрече, кроме Брежнева. От советской стороны были товарищи Косыгин, Подгорный и Катушев.
Косыгин: мы хотим информировать вас о том, как развивались события вплоть до настоящего момента. От КПСС мы подготовили проект протокола, который мог бы быть подписан чехословацкой делегацией. В нем содержатся проблемы, о которых мы говорили вчера. Официально мы не передавали его делегации, но Биляк этот текст знает. Я прочту его вам (запись осуществлена на слух по зачитанному тексту).

 

Проект протокола

 

1. 23–25 августа сего года в Москве состоялись переговоры между делегациями КПСС и КПЧ. В ходе переговоров были обсуждены вопросы, связанные с необходимостью защиты социалистических завоеваний чехословацкого народа.
Обе стороны исходили из общепризнанных норм в отношениях между братскими странами и партиями в соответствии с принципами, достигнутыми в Чиерне и в Братиславе. Была подтверждена необходимость защиты завоеваний, необходимость решительной борьбы против всех антисоциалистических сил, что является долгом всех коммунистических партий. Было выражено убеждение, что следует реализовать принципы, которые были сформулированы в Братиславе, а также то, что было согласовано в Чиерне, и претворить в жизнь практические меры, которые были там намечены.
2. Делегация КПЧ заявляет, что так называемый XIV съезд КПЧ является недействительным; все принятые им решения являются недействительными. (Обоснование: съезд был созван в противоречии с требованиями устава, без участия делегатов от КП Словакии, делегатов от армии и так далее.) Съезд был политической провокацией. Делегация КПЧ заявила, что XIV съезд будет созван после нормализации обстановки в партии и стране.
3. Делегация КПЧ информировала, что в ближайшие 2–3 дня будет созван пленум ЦК КПЧ, в котором примут участие члены ЦК КП Словакии и Центральной ревизионной комиссии.
Пленум обсудит актуальные проблемы, касающиеся обстановки в Чехословакии, вопрос нормализации обстановки в стране, экономические дела и так далее.
Будут рассмотрены вопросы укрепления всех руководящих звеньев партии в стране, отзыва со своих постов тех партийных работников, которые не обеспечивают руководящую роль рабочего класса и партии, не защищают интересы социализма и тесную связь с братскими социалистическими странами.
4. Руководители КПЧ высказались за неотложное принятие ряда мер с целью укрепить рабоче-крестьянскую власть, упрочить социализм. Подчеркнули необходимость:
– полностью овладеть средствами массовой информации;
– противодействовать антисоциалистическим и антисоветским акциям;
– ликвидировать деятельность самых различных групп и организаций, занимающих антисоциалистические позиции;
– не допустить возникновения социал-демократической партии.
С этой целью будут приняты меры, предусматривающие очищение партии и правительственного аппарата от скомпрометировавших себя лиц, деятельность которых не отвечает интересам партии и социализма. Руководители КПСС выразили солидарность с этой принципиальной позицией.
5. Между представителями КПСС и КПЧ было достигнуто взаимопонимание в вопросе пребывания войск пяти союзнических стран на чехословацкой территории. Войска не будут вмешиваться во внутренние дела Чехословакии. Как только будут устранены возникшая угроза завоеваниям социализма в Чехословакии и угроза безопасности стран социалистического лагеря, так постепенно (по-русски: поэтапно) начнется вывод союзнических войск с территории Чехословакии.
6. Чехословацкие руководители информировали о том, что для чехословацких вооруженных сил будут изданы приказы, цель которых воспрепятствовать инцидентам и конфликтам с союзническими войсками. Армейскому командованию дано указание поддерживать контакты с командованием союзнических войск. Президиум ЦК КПЧ и чехословацкое правительство примут меры к тому, чтобы предотвратить выступления, которые могли бы вылиться в трения между населением и союзническими войсками.
7. Была достигнута договоренность о том, что скоро будут начаты переговоры, посвященные широкому кругу экономических проблем, целью которых будет углубление экономического и научно-технического сотрудничества между СССР и ЧССР, принимая во внимание потребности развития Чехословакии.
8. Стороны достигли единой точки зрения, что в связи с развитием международной обстановки и деятельностью империализма возникает необходимость усилить и повысить эффективность действия Варшавского Договора и других двух– и многосторонних союзов.
9. Представители КПСС и КПЧ подтвердили свое решение и в дальнейшем координировать действия на международной арене СССР и Чехословакии, как и раньше, в европейских делах проводить политику, которая соответствует общим интересам всех социалистических государств, укрепляет мир в Европе, политику сопротивления против милитаристских, реваншистских и неофашистских сил, которые стремятся к ревизии итогов второй мировой войны, к изменению нынешних границ.
Обе стороны будут выполнять все обязательства, вытекающие из двух– или многосторонних соглашений. Они будут бороться против всех акций империализма.
10. В связи с обсуждением в ООН так называемой чехословацкой проблемы представители КПЧ заявили, что чехословацкая сторона с этим вопросом в ООН не обращалась и что она не может согласиться с необоснованным вмешательством в ее внутренние дела. Представители КПЧ сделают так, чтобы чехословацкое правительство дало указание своим представителям в ООН, чтобы они выступали с категорическим протестом против обсуждения вопроса в ООН.
11. Чехословацкие представители сообщили, что они осуждают деятельность Шика и Гаека (Шик – видный экономист, в то время заместитель председателя правительства ЧССР, Гаек – министр иностранных дел. – Ред.), которые узурпировали право выступать от имени чехословацкого правительств. Такая деятельность несовместима с их дальнейшим пребыванием в составе правительства.
12. Обе стороны обсудили вопросы, касающиеся обмена визитами партийно-правительственных делегаций, целью которых является дальнейшее углубление дружбы, обсуждение и принятие решений по актуальным проблемам.
13. Делегации договорились, что все подробности о взаимных встречах, начиная с 20 августа, рассматриваются как строго доверительные. Представители КПЧ информировали КПСС и советское правительство, что Павел (Павел – в 1968 году министр внутренних дел. – Ред.) будет освобожден от всех постов за его контрреволюционную деятельность.
14. Представители обеих сторон торжественно заявляют, что усилия КПСС и КПЧ и обоих правительств будут направлены на дальнейшее углубление традиционной и исторической дружбы в духе лозунга «вместе на вечные времена» и одновременно они будут стремиться к углублению дружбы в рамках социалистического содружества.
Мы хотим, чтобы чехословацкая делегация разработала на основе данного проекта протокола собственный вариант, в котором будут указаны все эти пункты и специфические чешские вопросы, как, например, об окончании деятельности КАНа, К-231 (в оригинале допущена описка – 203) и других враждебных групп, о введении цензуры и так далее. Ныне делегация работает над собственным проектом с участием Биляка, который имеет наш текст.
Мы предложили три варианта решения вопроса:
I. Создать революционное правительство или правительство военного положения во главе с президентом Свободой, который, кроме этого, взял бы на себя полномочия председателя правительства. Свобода с этим не соглашается.
II. Первым секретарем ЦК будет Черник, а председателем правительства Гусак. Этот вопрос был обсужден со Свободой и Биляком, которые заявили, что в нынешней ситуации это невозможно осуществить. Если Дубчек проведет пленум, на котором съезд будет объявлен недействительным, то потом его авторитет упадет и будет возможно провести изменения. У Дубчека заболело сердце. Его обследовали чешские врачи, это – несерьезная болезнь (повышенное давление и так далее).
III. Третий вариант содержится в проекте протокола. В 20.00 часов чехословацкая сторона должна быть готова к переговорам с нами, должна внести свои предложения. Если в их предложениях будет в отличие от наших предложений что-либо отсутствовать, мы будем настаивать на том, чтобы туда были внесены эти пункты.
Подгорный: Биляк имеет наши предложения, однако перед делегацией заявит, что они его.
Косыгин: мы хотим, чтобы протокол был документом, который предложили не мы, а делегация.
Свобода знает нашу позицию и поддерживает ее. Он сам сказал, что, по его мнению, Дубчека нужно освободить, что это чересчур чувствительный человек, что он ему не доверяет и что с ним тяжело работать. Он сделает все, чтобы его убрать. Если он, однако, вернется в страну без Дубчека, Дубчек станет героем, и все будет по-другому, если он привезет его сам.
В работе делегации сейчас участвуют все члены Президиума, которые приехали из Праги, включая Ленарта и Барбирека. В Праге остались только Кольдер и Садовский. Если они примут наши предложения, то это будет основой для решения проблемы. Через 2–3 дня после пленума станет возможным обновление аппарата.
Подгорный: Мы хотим, чтобы в Президиум вошли Свобода и Гусак, которые здесь ведут себя лучше всех.
Свобода хочет завтра или еще сегодня ночью вернуться в Прагу. Он хочет приехать незаметно, чтобы в Праге не возникли ненужные демонстрации. Только после его приезда будет издано коммюнике, и он выступит в Граде с заявлением. Также должен выступить с речью и Черник. Тексты своих выступлений они должны подготовить и показать нам.
Косыгин: Свобода просит привезти в Прагу всех присутствующих, включая Кригеля, который является единственным, кто не участвует в работе делегации. Он опасается, что если мы его здесь задержим, то Кригель станет героем. Вопрос еще не решен и пока не обсуждался на Политбюро.
Гомулка: Это не проблема, она не имеет большого значения.
Косыгин: Я предложил вам свои соображения, трудно сказать, насколько успешно их можно реализовать.
В последовавшей за этим дискуссии Гомулка заявил, что вопрос войск является самым важным. Несмотря на значение остальных пунктов, некоторые из них, очевидно, можно опустить, если будет четко сформулирован вопрос согласия чехословацкого руководства с пребыванием войск. В соответствии с этим он предлагает надлежащим образом дополнить пункт 5 протокола. По этому делу следовало бы договориться о заключении соответствующего правительственного соглашения. Можно также предложить, чтобы взамен этого некоторые чехословацкие дивизии были размещены на территории наших стран в рамках укрепления взаимных дружеских связей между нашими странами.
Косыгин и Подгорный объяснили, что чехословацкая сторона с этим не согласится. В Москве они не могут подписать ничего, что означало бы согласие с постоянным пребыванием войск, особенно если мы примем во внимание тот факт, что в нашем заявлении мы говорили о временном пребывании войск.
Гомулка: Если вопрос войск будет решен, то можно было бы пойти на уступки, например, на вывод войск из городов.
В протоколе необходимо также закрепить вопрос гарантий – чехословацкой стороной – транспортировки через ее территорию и безопасности представителей левых сил, чтобы они не подвергались репрессиям.
Косыгин сообщил, что сегодня в Чехословакию направлен корпус железнодорожных войск для обеспечения транспорта.
Последовала дискуссия о предлагаемой секретности протокола. Гомулка и Ульбрихт выразили сомнения по этому поводу. Ульбрихт заявил, что чехословацкие представители уже не выполнили одно секретное соглашение, достигнутое в Чиерне. Поэтому им нельзя верить и сейчас. Все равно они будут информировать Запад о ходе переговоров односторонне, и потом мы должны будем опубликовать протокол.
Косыгин и Подгорный заявили, что, если чехи не выполнят положения протокола, мы опубликуем его сами. Протокол подпишет вся делегация, однако она не может согласиться с его обнародованием в Москве, потому что после опубликования данного протокола она не сможет возвратиться в Прагу. Они хотят все эти вопросы предложить от своего имени пленуму ЦК КПЧ.
Гомулка: Так смотреть на это нельзя. Это легальное правительство, которое имеет право принимать на себя обязательства и требовать от народа поддержки принятых решений.
Косыгин: Убеждайте не меня, а 16 миллионов чехословаков! Гомулка и Подгорный дали противоположную информацию о ходе встречи в чехословацком министерстве внутренних дел.
(Стр. 27 оригинала отсутствует).

 

* * *

 

Третья встреча состоялась 26–27 августа в 23.45–1.00 в Доме приемов.
Присутствовали участники ранее состоявшихся встреч, со стороны СССР присутствовали товарищи Брежнев, Подгорный и Косыгин.
Брежнев информировал, что обе стороны подписали протокол о переговорах советских представителей с чехословацкой делегацией. В заключительной фазе переговоров все представители чешского руководства приняли участие в подготовке, за исключением Капека, которого в это время не смогли найти в Чехословакии и доставить в Москву, и Кригеля, который находится в Москве, однако отказался участвовать в переговорах. Протокол подписали 21 член чехословацкой делегации во главе с президентом Свободой. Он в принципе с незначительными изменениями идентичен советскому проекту, который был обсужден на вчерашней встрече «пятерки». Было решено, что протокол является секретным документом. (Все делегации получили копию протокола.)
Делегация также согласилась с советским проектом коммюнике о переговорах; это коммюнике также подписали члены обеих делегаций. Было решено, что он будет опубликован 27 августа в 14.00 среднеевропейского времени.
Брежнев информировал о том, что чехословацкая делегация сегодня в полном составе возвращается в Прагу и начинает действовать в духе достигнутых договоренностей.
В заключение переговоров обе делегации сердечно попрощались. Президент Свобода заявил, что было сделано большое дело, и выразил уверенность, что советские товарищи им будут помогать. В ответ Брежнев заверил, что советская сторона честно выполнит обязательства, которые вытекают из протокола.
Подгорный сказал о необычайно позитивной позиции, которую занимал в ходе переговоров президент Свобода. Вдруг он в острой форме задал вопрос чехословацкой делегации, желает ли она кровопролития.
В заключение была достигнута договоренность, что по переговорам «пятерки» будет подготовлено коммюнике. При участии Косыгина был отредактирован текст сообщения для печати. Было решено, что оно будет обнародовано сразу же после опубликования коммюнике о советско-чехословацких переговорах.

 

Встреча завершилась совместным ужином. Протокол подготовил Ст. Трепчиньски.
В составе польской делегации во встрече принимал участие переводчик Б. Рыхловски.
Составлено в 5 экземплярах.
(Новое время. – 1991. – №9)
Назад: Агенты-добровольцы
Дальше: Фаворит Ежова