Глава 4
Все хуже и хуже
Говорить ни о чем не хотелось. Да и сказать-то было нечего. Адвокат погряз в своих обидах тяжких, нанесенных коварной супругой. Казарян почти не отрываясь смотрел на мониторы, передающие картинку с улицы. Похоже, что он даже не моргал.
Картинка с улицы угнетала. В бликах вечернего солнца по улицам уже как полновластные хозяева топали деревянной походкой страшные человекоподобные фигуры. Их становилось все больше. Они уже не воспринимались как нечто противоестественное. За прошедшие сутки к ним даже привыкли, как бы ужасающе это ни звучало. Обглоданные и почти целые зомби искали живую плоть. Появились весьма шустрые экземпляры, которые пугали своей сообразительностью. Они быстро убирались с дороги при появлении машин, прятались, когда начиналась стрельба, и резво перебегали от одного укрытия к другому.
Армянин внезапно вскочил с кресла. Старик и адвокат тоже прилипли к монитору. На экране мертвяки напали на семью, убегающую из соседнего корпуса. Торопливую погрузку людей в большой мини-вэн прервало жуткое чудовище, напоминающее громадную обезьяну.
Почтенный глава семейства подогнал к самому подъезду большой серый Dodge Caravan и с оружием в руках высунулся из открытого люка в крыше машины. Может, это и было тактически правильным решением для обороны против зомби. Но для нового противника зафиксированная в люке жертва оказалась сладкой, как леденец на палочке. Мерзкая громадная тварь стремительно сиганула с балкона третьего этажа на бетонный козырек над подъездом. Торчащий из люка мужик просто не сумел увернуться от второго прыжка твари. Он попытался выстрелить в тварь, но не успел, а может быть, и осечка случилась. В следующее мгновение его голова как футбольный мяч отлетела далеко в сторону, а чудовище припало пастью к обрубку шеи, фонтанирующего горячей кровью.
Во время нападения монстра семья уже практически полным составом погрузилось в машину. Снаружи оказался только молодой парень с ломом или палкой в руках. Он бросил в чудовище свое смешное оружие и кинулся к подъезду. Тварь нагнала его одним прыжком и распластала по ступенькам. Туша монстра укрыла его от людей, замерших у монитора. Только по резким движениям мощных лап было понятно, что их обладатель живьем потрошит несчастную жертву.
Из мини-вэна выскочили две маленькие и одна большая фигура, все в спортивных костюмах. Тварь отвлеклась от распластанного на залитых кровью ступенях парня и кинулась за новыми жертвами. Шансов у них не было. По одному удару на каждую паникующую человеческую единицу. Последнюю маленькую жертву тварь неторопливо и по-садистски долго преследовала до самого выезда из двора, а затем просто сломала пополам одним ударом мощной лапы. Тварь потащила еще дергающееся в агонии тельце за ногу к месту первой расправы. Но на этом экзекуция не закончилась. Вернувшись к мини-вэну, существо замерло на пару секунд, а потом кинулось внутрь серебристого «доджа», венчаемого обезглавленным трупом. Вместительный автомобиль весь затрясся и заходил ходуном из стороны в сторону. Наверное, там тоже были люди. Старик пропустил самое начало сцены и не увидел, сколько человек село в автомобиль. Он больше не мог туда смотреть.
Немая черно-белая картинка на мониторе смягчала и отдаляла кровавый ужас всей расправы. Не было звука, не было блестящей краски кровавых брызг, не было удушающего запаха рваного теплого мяса и содержимого человеческого кишечника. Адвокат несколько раз икнул и, зажав рот, выбежал в коридор. Из вестибюля донеслись звуки тяжелого приступа рвоты.
Бледный до синевы Казарян плюхнулся в кресло и закатил глаза. С губ его сорвалась фраза, непонятная для старика:
– Это человеком было.
Сознание старика старательно не замечало ряда деталей. Так было легче. Изнасилованный реальностью разум отказывался воспринимать все происходящее цельно, включая восприятие только отдельными кусками.
А ведь толстый армянин был прав. Такого не могло быть, но это было правдой. На жуткой кровавой твари были остатки человеческой одежды. Ее обрывки браслетами болтались на могучих руках выше локтей. На туловище также рваным поясом присутствовали какие-то тряпки. Сомнения прочь – это было когда-то человеком. Память угодливо подогнала образ монстра Лернера, который сутки назад валялся около его стола с топором в затылке, распахнув громадную нечеловеческую пасть.
«Может, это зверюга из цирка?» – попытался уговорить себя дед, но смехотворная абсурдность предположения не выдерживала никакой проверки логикой. Нет таких зверей. Да и черты у твари были человеческие, только страшно искаженные. Именно страшно искаженные.
– Мне говорили о том, что восставшие мертвецы изменяться начинают. Я, дурак, не поверил, и про ходячих мертвых я тоже сначала не поверил, а потом, когда сам увидел, уже поздно было. Они изменяются, когда свежее мясо едят. Мне про крыс рассказывали, про людей – нет, но догадаться можно было, – как-то отстраненно заговорил армянин.
Он замолчал, уронив голову на грудь. Старик вышел в вестибюль, обеспокоенный состоянием адвоката.
Блидевский стоял на четвереньках у стены. Его корчили рвотные спазмы. Квакающие звуки, которые он издавал, скакали по стенам и потолку. Старик бережно помог ему встать на ноги и повел, поддерживая за пояс, в комнату техничек. Пара санитарных помещений с душем освещалась мерцающим люминесцентным светом. В этом холодном белом свете все казалось искусственным, в том числе и они с адвокатом.
Блидевский долго мылся над раковиной. Вода лилась мощной струей. Он натужно всхлипывал и отфыркивался. Мокрая лужа разлилась по полу. В бытовой комнатке была большая кладовая с инвентарем. Старику долго пришлось рыться в темном чулане: там еще в Петину смену перегорела лампочка. Об этой мелочи совсем забыли. Наконец он нащупал мягкие рулоны с бумажными полотенцами и нетканым полотном. Еще он нашел синие форменные халаты местных золушек. Все это богатство старик принес адвокату, и вовремя. Адвокат босиком и в одних трусах стоял перед раковиной и застирывал испачканные рубашку и штаны. Худая спина с выпирающим позвоночником и множеством больших и маленьких родинок покрылась мурашками. Блидевский поблагодарил старика и натянул сразу два халата. Надевать мокрые, воняющие рвотой туфли Блидевский не стал. Порывшись в шкафчиках и кладовке, они вместе нашли колоши с теплым нутром из искусственного меха. Еще они нашли серую вязаную шаль.
Блидевский натянул калоши на ноги и обернул по-старушечьи плечи шалью. Всю свою мокрую запачканную одежду и ботинки адвокат выбросил из второй двери подъезда, стараясь попасть при этом в топтавшегося рядом зомби. Мертвяк сразу оживился и поспешил навестить обидчика, но Блидевского и след простыл.
В аквариум старик и адвокат вернулись с двумя пластмассовыми ведрами воды и всевозможными штуковинами для уборки. Они молча начали убирать помещение.
Армянин присоединился к ним. Так было легче. Хоть какая-нибудь осмысленная деятельность была сейчас просто необходима, чтобы не свихнуться окончательно. К тому же становилось неожиданно легче оттого, что помещение приобретает прежний вид, который был до катастрофы. Они мыли, чистили, подметали, набивали мешки мусором. Стаскивали мешки ко второй двери. Они работали, чтобы забыться или хотя бы отвлечься. Достаточно быстро закончив с аквариумом и салоном магии, они стали убирать лобби. В мешок вместе с мусором летели вполне приличные новые вещи, которые бросили или потеряли хозяева. Было только непонятно, куда девать разбитую мебель. В конце концов ее свалили кучей в самом дальнем углу вестибюля.
Подросток с мамделью все никак не появлялись. Это начинало уже тревожить.
Все время, пока делали уборку, они слушали Казаряна. Армянин развлекал всех вместо радио. Только сейчас старик понял, какой сильный у него акцент. В прежние времена он говорил на русском всегда медленно и вальяжно. Тогда акцента практически не чувствовалось. Казарян оказался прекрасным рассказчиком, он живо описывал какие-то истории из его жизни, приправленные своеобразным армянским юмором. Это отвлекало и успокаивало.
В лифтовом холле послышались шаги. В лобби появились подросток и модель. Не прошло и трех часов, как они ушли за продуктами.
Набор продуктов на этот раз был более разнообразен и к тому же прирос бутылками виски, мартини и коньяка, а также пышным тортиком.
На улице уже темнело. Пунцовые щеки Валентины пылали не хуже угасающего за окном заката. Подросток выглядел так, будто ему разом подарили все новогодние подарки на двадцать лет вперед. Они смущенно улыбались и хитро переглядывались. Не нужно быть Эйнштейном, чтобы разгадать этот ребус. Старик про себя порадовался за мальчонку. Неизвестно, что их ждет в будущем.
Казарян включил стоящий на полке музыкальный центр. Салон магии и аквариум наполнили звуки приятной этнической музыки. Оружейная стрельба на улице слилась в канонаду. Но музыка практически поглотила звуки выстрелов. Если забыть о том, что происходило вокруг, то казалось что за окнами идет празднование Нового года с непрестанными залпами китайской пиротехники по всей Москве.
Собравшиеся вокруг деда люди постарались приукрасить свой ужин. Адвокат принес из вестибюля неизвестно как оказавшийся там букет свежих цветов. Старик с армянином расставили разнокалиберные свечи, найденные в салоне магии. Некоторые из них были ароматическими, так что ароматные запахи слились в необременительную мешанину, укрывшую вонь катастрофы, к которой люди уже стали привыкать.
Бутерброды с тунцом, сэндвичи с ветчиной, баночки с экзотическими блюдами, нарезанная крупными ломтями рыба. Ужин был просто царским. Неровный колышущийся огонь свечей и ровный голубоватый свет мониторов обволакивали сидящих. Настроение компании приподнялось. Подросток настолько был увлечен Валей, что даже не обратил внимания на нелепый вид отца. Валентина отвечала Кириллу игривой взаимностью. Они неотрывно глядели друг на друга, кормили друг друга аппетитными кусочками. В общем, минуя конфетно-букетную стадию отношений, они скатились сразу в интимно-романтическую.
На старика навалилась усталость. Он понял, что скоро уже будет двое суток, как он не спал. А если учесть бессонницу и пренебречь коротким тяжелым трехчасовым сном накануне выхода на смену, получалось, что он не будет спать третьи сутки. Он даже не заметил, как уснул.
Проснулся он неожиданно от звука закрывающейся двери и сразу понял, что многое пропустил. Свечи на столе практически прогорели. Комнатку освещали только мониторы. Самого старика уложили на пухлый диван той самой мадам Ядвиги. Армянин громко храпел в кресле. Адвокат лежал на надувном матрасе у дальней стены, укрывшись большим теплым одеялом. В дверях стояли, обнявшись, Кирилл и Валя. Похоже, они только что пришли откуда-то.
– У нас там по крыше кто-то ходит, ломает что-то, – с извиняющимися нотками в голосе сказала Валя.
Старик понял, что влюбленные уходили ночевать наверх, в квартиру Вали.
– Да, дочка. А вы ложитесь здесь где-нибудь. Или знаете, в бытовке техничек диван есть большой, – приподнявшись на локте, сказал старик.
– Воняет там, – сказал подросток и выразительно с недовольством посмотрел на адвоката.
Блидевский тем временем уселся на своем матрасе и недоуменно смотрел в сторону вошедших. Было понятно, что он никак не может отойти от сна. За время, пока старик спал, адвокат успел переодеться в старый спортивный костюм, а в его изголовье лежала пухлая спортивная куртка.
Небольшая суета вокруг устройства свежеиспеченной парочки вырвала из объятий Морфея и Казаряна. Он сразу внес самое дельное предложение. По его совету стол с мониторами отодвинули дальше от стены и на место театрального кресла положили большой матрас, который хранился в шкафу бытовки.
Когда все повторно начали укладываться спать, погас свет. Не просто прогорели свечи, а свет погас вообще. Электричества не стало во всем доме и на улице. Все погрузилось во тьму. Щитовая находилась в отдельном помещении, войти в которое можно было только с улицы. Идти туда сейчас – чистое самоубийство.
С темнотой вернулся страх, точнее, страх никуда не уходил, но стал он рельефнее и больше.
Все-таки в окружении людей было не так страшно – не то что в одиночку. Ефимыч прикрыл дверь аквариума и запер на щеколду металлическую дверь в салон мадам Ядвиги. Все опять стали укладываться по своим местам. Из-за стола донеслись приглушенные смешки и чмокающие звуки. «Ну и пусть, – подумал старик. – Сейчас все можно».
Он, конечно, не одобрял современных нравов, так не похожих на общение между юношами и девушками во времена его молодости. Но сейчас он даже не думал об этом. Он действительно порадовался, что хоть кто-то может получить свой кусочек счастья в новом мире.
Старик услышал, как в своем кресле уснул Казарян. Но сейчас его трели не раздражали, а скорее успокаивали. Адвокат сначала бурчал что-то непонятное, а потом тоненько засопел. Уснул и старик.
Ему снилось лето, большой травяной луг, свежескошенная трава, ее горячий летний запах. Прямо по колючей стерне в его сторону шла босоногая Софьюшка. Она не переносила, когда ее называли Софьей или Софочкой. Только Софьюшка или София. Она была в гармонии со своим имени. Сколько в ее милой головке было житейской мудрости, сколько в ее чудных очах было всепроникающего понимания. Казалось, она видела тебя насквозь. Она видела насквозь всех вокруг, прощая им их жестокость и злобу. Как же ему не хватало его Софьюшки!
Она шагала плавно, как будто плыла. Белое платье светилось в ярких солнечных лучах. Она улыбалась. Волосы она распустила именно так, как он любил. Ее красивые волосы цвета гречишного меда. Сейчас они пахли по-летнему.
– Миленькая моя, как же я тебя ждал.
– Рано ты ко мне собрался, – улыбнулась она. – Не заслужил еще.
– Да как же это – не заслужил? Чем провинился? Чего не сделал?
– Вставай!!! Поднимайся! Буди всех!
Свет померк. Софьюшка начала таять как туман. Вокруг оставался только ее голос.
– Проснись же ты, старая развалина! Людей спасай!
Старик окончательно проснулся уже сидя. Сердце бешено колотилось. Он слышал ее голос. Только бы она не кричала.
Внезапно в голову ударила мысль, напугавшая его до боли в животе: «ЗАМОК! МАГНИТНЫЙ ЗАМОК! ЭЛЕКТРИЧЕСТВА НЕТ! ЗАМОК НЕ РАБОТАЕТ!»
– Замок не работает, – машинально повторил он.
От этого стало еще страшнее. Нижняя челюсть старика часто затряслась. Зубы щелкнули, он чуть не прикусил язык.
Дед рванулся и зажал ладонью рот храпящему Казаряну. Тот испуганно дернулся и попытался убрать руку старика.
– Мертвые.
Этого хватило, чтобы Казарян мгновенно замер, ухватив деда за руки.
Адвоката слышно не было. Из-за стола доносилось сладкое тихое сопение влюбленной парочки. Умаялись, бедолаги.
Из подъезда доносились шаги. Разные шаги. Их было много. Дед еще позавчера выкрутил болтики из доводчика двери, да так и не вкрутил. Без электричества магнитный замок превращался в бесполезную железяку. ДВЕРИ БЫЛИ ОТКРЫТЫ!!!
Старик прошептал Тамику:
– Я бужу адвоката. Разбудите молодежь.
Старик этого не увидел, а скорее почувствовал: армянин кивнул. Адвокат спал чутко. Ему хватило того же одного слова: «Мертвые».
С влюбленной парочкой возникла заминка. Они проснулись сразу, но долго не могли найти своей одежды – всю раскидали по полу. Не к добру это было. Они шумели. Не так громко, но шумели.
Из-за двери донесся звон разбитого стекла. Старик кинулся к двери и нащупал на ней замок. К великому счастью, металлический засов под замком был задвинут. Он повернул несколько раз маховик, задвинув ригель замка в пропиленное гнездо. Теперь можно было выдохнуть спокойно.
Тем временем адвокат распахнул тяжелые толстые шторы на окнах. Появился хоть какой-то свет. Фонари на улице не работали, зато ярко светила луна. Зачем они сожгли все свечи? И смешно сказать – сожгли ради удовольствия. Приятный ужин, понимаешь.
Люди собрались вокруг стола. Страх каждого ощущался физически. Не обязательно было даже видеть друг друга. На что им можно надеяться? Бежать? Но куда и на чем!
На фоне тусклого лунного света появился силуэт адвоката. Он крадущимися шажками подошел к окну.
С другой стороны окна туда же ударилось мертвое тело, полетели стекла, и в помещении показалась рука голодного мертвеца. Адвокат едва успел упасть на пол. Отскочить от резкого движения мертвяка было нереально. Все впали в оцепенение, ожидая, что будет дальше. Холодный весенний воздух, наполненный смрадом гниющих трупов и какой-то химией, ворвался в салон магии мадам Ядвиги.
В узкое окно, затянутое гнутой решеткой, лезли покойники. Они скрежетали зубами и скулили. Стук голов о металлические прутья пугал до колик в животе. А что будет, если решетка не выдержит? Даже думать об этом было страшно. Адвокат полз на спине от окна, отталкиваясь пятками и локтями. Казарян вышел вперед и поднял адвоката за шиворот с пола. Проходя мимо старика с адвокатом, армянин шепнул Ефимычу на ухо:
– Пойдемте прятаться за стол, дедушка.
Голос у него был на удивление спокойным. Старик на ощупь пробрался вслед за толстяком. Они впятером устроились за столом, сидя на матрасе. Окна не было видно, только жуткие звуки рвущихся к ним умертвий говорили о том, что успокаиваться еще рано.
Старик оказался рядом с влюбленными, Кирилл и Валя сидели крепко обнявшись. Периодически слышались тихие поцелуи. Как раз под стариком было мокрое пятно на матрасе.
«Энурез, что ли, у них?» – подумал старик, но вслух ничего не сказал.
