Сергей Крамцов
18 апреля, среда, утро
Едва рассвет забрезжил, как я, подхватив РПК, побежал в лес проверять маскировку. А заодно поискать незамеченных в темноте следов колёс. Николай, злой и обиженный на нас за то, что мы так подставили его убежище, поплёлся следом посмотреть на грузовик, который у него был припрятан в овраге неподалёку.
— Николай, давай уж честно, — сказал я, не выдержав его горестных вздохов. — Убежище было у тебя ни в звезду, ни в Красную армию, до первой проблемы. Тебе надо или с нами уходить, или перемещаться подальше от бандитов, потому что появление проблем — вопрос только времени. Ты же пока не расположился толком. Что ты успел сделать? Картошку в погреб засыпать?
— Картошку. Дом уже починил, — начал перечислять он. — А с вами — это куда?
— Есть место, — ответил я уклончиво. — Ты кто по специальности?
— Инженером работал, на «Бежецксельхозмаше».
— Ух ты! — поразился я такому длинному названию. — А что делали?
— Смеяться не будешь?
— А есть причина?
— Сам суди, — усмехнулся он. — Делали мы вязалки, трепалки да мялки.
— Чего? — поразился я.
— А ещё коноплежатки и коноплемолотилки, — добавил он. — Если спросишь за косякокрутилки — оскорблюсь.
Я не спросил, а просто заржал. Потом уточнил всё же:
— А эти всякие мялки-моталки — для льна?
— Естественно, — кивнул он. — Рожь и лён — главные культуры в области, больше ничего толком не растёт.
— А конопля как же? — удивился я. — Для неё тогда зачем… инвентарь?
— У нас неправильная, только на верёвки и годится, — засмеялся он. — А ты куришь, что ли?
— Нет. Раз в жизни попробовал и понял, что траве до пива как до звезды — не котируется. Стой, маскировку проверить надо.
На первый взгляд машины были укрыты качественно. Сетка натянута от земли, веток насыпано немало, к «садку» вход проделан между двух кустов. Поднырнул и обнаружил Аню, сидящую с автоматом на коленях в открытой двери кунга. Большой был внутри, но тоже не спал, к счастью.
— Как дежурство прошло? — спросил я.
— Тихо, — ответила девушка. — Птица только орала какая-то.
— Сыч, наверное, — предположил Николай. — Ближе к болотам выпь встречается, вот она действительно горластая, можно испугаться с непривычки.
— А волков нет? — спросила она.
— Как нет? — даже удивился он вопросу. — Есть, разумеется. А дальше, туда, за Максатиху, к северу, так вообще полно. Всё тут есть, и волки, и кабаны, и медведи встречаются. Здесь уже край населённых земель, дальше людей почти не встретишь. На карту глянь.
Это верно. Я тоже обратил внимание на то, что густонаселённая в южной своей части область к северу становилась населённой редко, а местами так и вообще в пустынную превращалась. Даже те деревни, которые на подробной генштабовской карте попадались, в большей части числились заброшенными. Для тех, кто хочет скрыться от всех, вроде моего собеседника, север области — настоящее раздолье.
— Охотой прожить можно, интересно? — спросил я.
— Охота — дело сезонное, — пожал он плечами. — Пожалуй, что можно. А год пройдёт, то можно наверняка будет, людей мало осталось. Если ещё и про огород не забывать, то тогда точно можно.
— Дальше скот заводить придётся, потом ещё что-то — и полноценная фермерская жизнь.
— Разве плохо? — удивился он.
— Нет, хорошо как раз, — ответил я и добавил: — Но опасно поначалу. Надо точно знать, на чьей земле окажешься. Или забираться в такую глушь, где вообще никого нет, и поначалу на самообеспечении.
— Так и придётся, — вздохнул он. — Вам спасибо, что нашумели в окрестностях, придётся бежать отсюда дальше. Картошку хоть поможете погрузить?
Нельзя сказать, что я за нами вины не чуял. Что бы я ни говорил, а деревенька эта на отшибе, сюда могут вообще никогда не заглянуть, она даром никому не нужна. А вот после того шухера, что мы учинили, тут опасней стало. Теперь людям сниматься придётся.
— А может, с нами поедете? — спросил я. — Там военные всё организовали. Людей уже много, картошку сажают, опять же. Сельское хозяйство во всех его формах разворачивается. И безопасно. Конкретно безопасно, без всяких.
— Насколько я военных знаю, рано или поздно они всех в строй поставят, — поморщился Николай. — Они так от природы устроены. Поделят общество на себя и всех остальных, соответственно, и права.
— Как знаешь, — сказал я.
Спорить было лень, да и просто неохота. Отчасти в чём-то он и прав, если насчёт «все в строю» говорить. Другое дело, что себе вояки из «Пламени» тоже прав не нарезали, сплошь одни обязанности. Да и какие у кого права, когда выживать надо? Сколько взял себе прав — все твои, а потом прикинешь, сколько из них лишних — да и на помойку их, если на плечах башка, а не кочан гнилой капусты.
До спрятанной машины пришлось идти с километр примерно. Становилось всё светлее, распелись птицы вперегонки, под подошвами ботинок пружинил толстый слой хвои. Пахло лесом, шумели на слабом ветру вершины высоких, мачтовых сосен. Хорошо было, и про беду забудешь в таком месте.
Заодно прикинул, что прорваться на машине к тайнику Николая со стороны деревни можно, на самом деле, но это если знать дорогу, медленно и аккуратно. Так что убежать всегда успеешь. Показался край оврага, заросший кустарником, и лишь чуть приблизившись, я понял, что край не везде настоящий — в одном месте он переходил в навес, на котором аккуратно был настелен дёрн и высажены кустики. С воздуха не заметишь, только если подойти пешком и с близи смотреть. Толково сделано.
Машина оказалась почти новым бортовым «газоном» с дугами для тента в кузове, но без самого тента. Перехватив мой взгляд, Николай сказал:
— С овощебазы сдёрнул, как раз картошкой гружена была. В городе тогда бардак был, все спасались, ну я и прикинул, что с картошкой фермерствовать начинать будет проще, чем без картошки.
— Здравая мысль, — усмехнулся я.
Как выяснилось, к машине мы ходили, чтобы её завести и дать минут пять поработать движку. Правильно делает, разве что по-хорошему на ней ещё и поездить бы надо было, но оставлять лишние следы не стоит. Да и топливо…
— А с горючкой у тебя как?
— Слабенько, — поморщился сидящий в кабине Николай. — Две трети бака, ну и в «девятке» бензина бак с канистрой. Больше нет. Хочу «девятку», кстати, во что-то вроде грузовичка переделать, на кой ляд мне теперь комфорт?
— Это как? — не понял я.
— Да как-нибудь, не придумал ещё.
Он погазовал, из выхлопной трубы выбросило клубы вонючего солярочного дыма. Но работал движок нормально, машина явно в хорошем состоянии.
— Кстати, Николай, всё спросить хотел… — вспомнил я кое-что. — А винтовка у твоего пацана — это где раздавали? В Бежецке у вас или куда-то ещё ездили?
— В Бежецке. Но забирали их откуда-то со складов в Твери, военные. Старенькое всё, трёхлинейки, ППШ, даже пулемёты были «дегтяри», но их каким-то специальным командам раздавали. А менты, кстати, после того, как вояки из города отбыли, начали оружие обратно отбирать. Незаконно, мол, сначала в ГОВД за разрешением приходите.
— Дорого берут? — усмехнулся я.
— Да уж недёшево, — ответил Николай. — И не каждому. Что получше — себе оставили. Вот и начали понемногу разбегаться.
— А с мертвяками как у вас было?
— По сравнению с тем, что в больших городах творилось, — терпимо. Поздно началось, знали, что катит, поэтому в городе успели подготовиться. Но людей всё равно много погибло. Родственников много, все друг друга знают — с этим были проблемы. Люди убивать таких мертвецов не могли. Самоубийств много было, очень много. Ещё в последние дни, когда вроде уже справились, батюшка какой-то психованный появился. Бегал по улицам, крестом махал, орал что-то про уверовавших, которые только и спасутся… Человек двести всё же собрал, повёл за собой.
— Куда повёл-то?
— В пустынь, как сказал. Спасаться молитвой. Чёрт его знает куда, к северу от города.
По ходу беседы «прогон» двигателя завершился, и Николай выбрался из кабины, повесив на плечо стволом вниз свою «помпу».
— Не запираешь? — спросил я, кивнув на машину.
— А зачем? — удивился он. — Если кто найдёт, то замки не защита, а удирать придётся, то лишнюю минуту на двери потратим. Нет смысла.
— Тоже верно.
Выбрались на верх оврага, и Николай тронул меня за плечо, показав куда-то пальцем:
— Видишь? За теми кустами уже просека. Если удирать, то сразу туда дёрну. И лови меня.
Действительно, сквозь осинник можно было заметить заросшую, узкую, но ещё вполне проезжую для того же грузовика лесную дорогу.
— И куда ведёт?
— Если налево, то через пару километров вырубка будет, а направо — на просёлок выведет. Оттуда можно к устью Тресны выйти, там мост есть.
Мы зашли под сосны, снова укрывшие нас сверху тихо шумящим шатром. Потянуло сосновой смолой — запах весны. Если приглядеться, то можно было заметить свежие её потёки на янтарной коре стволов. Не удержавшись, отломил один такой уже завосковавшийся комочек, растёр в пальцах, отчего они сделались липкими и запахли канифолью.
— Кстати о мостах. Какие мосты с того направления под охраной, не знаешь?
— Откуда мне? — пожал он плечами. — Знаю, что в Медведице и Чёрных Берегах бежецкие посты свои выставили, а за другие и не скажу ничего. Не в курсе.
Сквозь шум деревьев пробился какой-то посторонний, до невозможности знакомый звук, и прежде, чем извилины успели его классифицировать, я уже лапнул рацию и крикнул в неё:
— Всем укрыться! И не дышать!
А затем, схватив за рукав Николая, поволок его за собой в сторону самого густого осинника из попавшихся на глаза.
Вертолёт, Ми-8, шёл один, не парой и без прикрытия «крокодилов», как я привык их видеть раньше. Зато по нему было видно, что машина новенькая, чуть ли не только что с завода — настолько гладкими и ровными были её алюминиевые бока, настолько сверкала ещё необветренная краска на его камуфлированных бортах. На пилонах висели два блока НУРСов, в открытом проёме сдвижной двери торчал пулемёт на турели, за которым виднелся пулемётчик в зелёном шлеме и чёрных очках.
Длинные лопасти с грохотом рубили воздух, было слышно посвистывание турбины, сквозь стекло бокового блистера можно было разглядеть пилотов в зелёной форме и белых шлемах с опущенными на лицо светофильтрами — машина шла на солнце.
Летел он на высоте метров сто, не больше, не только без прикрытия, но и без каких-либо мер предосторожности. Странно даже, так ведь можно и под обстрел попасть с земли. Если бы мы что задумали, то могли так влупить из двух ПК и всего остального, что мало бы точно не показалось. Ищут, но к бою не готовы.
Внутри толстого брюха «головастика» были видны люди — машина шла с десантом. Или поисково-досмотровая группа, или, что более вероятно, везли людей. Чтобы высадить где-то засаду, а попутно осматривают местность.
Не знаю, заинтересовала ли их деревенька чем-то, или они по плану осматривали каждый населённый пункт, и машина намеренно отклонилась от основного маршрута, чтобы осмотреть это место, но Ми-8 лёг в пологий вираж и пошёл по кругу прямо над опушкой. Заметил что-то?
Не знаю, как он, а я за собой заметил, что уже давно держу вертолёт на прицеле РПК, прижав его длинный ствол к стволу дерева, за которым прячусь. От меня по прямой до него было метров триста или четыреста, так что достану, если потребуется. Толку от этого, правда… Почему «Муху» с собой не взял? Трудно было, что ли? Хотя если десант будет высаживать, то наверняка на дальней опушке, там места больше, а туда из «Мухи» не дотянусь. А вот из дома могут.
— Лёха, «Мухи» поближе держите, — быстро сказал я в рацию.
— Уже, — коротко ответил он.
— За вами? — злым голосом спросил сидящий рядом Николай.
Вид у него был заметно испуганный, лицо бледное, руки немного дрожат. Действительно, подставили мы его с семейством. Но видит бог — не хотели. Даже не думали, что тут кто-то есть.
— Откуда я знаю? — включил я дурака. — Может, и за тобой, смотрят, кто это тут в пустых деревнях картошку сажать собирается.
— Ага, потом агронома сбросят, — пробормотал он.
— И справочник картофелевода-стахановца. Почитаешь на досуге.
Вертолёт описал второй круг, затем, плавно перевалившись на другой борт, лёг в обратный вираж и быстро скрылся за вершинами сосен. Я дождался, пока звук лопастей не исчезнет совсем, и скомандовал:
— К бою!
Мы с Николаем бегом понеслись в деревню, правда, он сразу же начал отставать, мгновенно запыхавшись: сказалась разница в физической подготовке. Я чуть сбросил темп, и он умудрился сквозь сипящие выдохи всё же спросить меня:
— Ты что думаешь, нападут?
— Без понятия, — ответил я. — Если что заметили, то могут группу высадить дальше и выйти на нас в пешем порядке, скрытно. И ещё с подкреплением. Но могли и не заметить.
— А чего к бою командуешь?
— На всякий случай. Будем ждать.
Подбежали к замаскированным машинам, Николай согнулся, опираясь руками на колени. Сплюнул, чуть отдышался, спросил:
— А может, лучше по просеке свалить, пока не поздно? Я покажу проезд между деревьями.
— Тогда заметить могут сверху, если ещё облёт сделают, — покачал я отрицательно головой. — А пока бабушка надвое гадала. Ждать будем, выбора нет. Если сейчас не заметили, то и потом не появятся.
