Витя, 1980 год
Мы с Женькой сидели на самой верхушке груши и жевали бумагу. Нет, не потому что голодные, а просто жеваная бумага — лучший боеприпас для плевательной трубочки. Сегодня мы собирались славно повоевать.
— И обязательно было это предупреждение давать? — недовольно проговорил-прожевал Женька.
— Обязательно.
— Ничего не обязательно! Я кругом прав, а мне — предупреждение какое-то!
И Женька без предупреждения плюнул в меня жеваным комочком. Я решил, что это не считается за начало боевых действий, потому что плевался он без трубочки.
— Слушай, — примирительно сказал я, — я тоже хотел, чтобы тебя полностью… оправдали, что ли.
— А чего не предложил? — Женька оторвал еще кусок от газеты и сунул его в рот. — Вассу испугался?
— Нет. Мне папа посоветовал.
Женька возмущенно хмыкнул, но плеваться на сей раз не стал.
— Серьезно! — я даже ударил себя в грудь, крепко вцепившись в ствол второй рукой. — Он долго что-то объяснял… Короче, если бы мы тебя вообще никак не наказали, Васса не успокоилась бы. И, может, все-таки добилась твоего исключения…
В плечо мне стукнул очередной снаряд.
— Шит, — огорчился я, — когда папа объяснял, там все логично было.
— «Шит»? — удивился Женька. — Это еще что?
— Это по-английски, — обрадовался я изменению темы. — Это означает… нехорошее слово.
Женька недоверчиво окинул меня взглядом:
— Откуда знаешь?
— А я в будущем был, — ответил я, широко улыбаясь.
— Ого! — Женька выразил изумление, принимая игру. — И как там, в будущем?
— Нормально! Компы у всех, комики… это такие карманные телефоны… Ай!
— Не дури голову, — сказал Женька. — Напридумывал всяких слов!
— Вот увидишь, — сказал я, прячась за ствол и доставая из кармана трубочку.
Она у меня именная, лично оплетенная цветной проволокой.
— А ты в будущем, — Женька тоже устраивался поудобнее, что предвещало интенсивную перестрелку, — кем будешь? Известным писателем-фантастом?
Я вдруг вспомнил экзаменатора по истории.
— Не-а! Я учителем буду.
Женька, который уже поднес свою трубку к губам, почему-то передумал плеваться.
— Слушай, — сказал он, как мне показалось, смущенно, — а я кем стану?
— Не знаю, — беззаботно ответил я. — Теперь это только от тебя зависит!
И открыл огонь.
