Глава 4
Зоя проснулась от собственного крика. Резко села на кровати и закрыла лицо руками. Это сон… Просто сон…
Ведь правда?
Кошмар остался в другом тысячелетии. Все, что с ней могли сделать в прошлом, уже сделали.
Девушка отвела руки от лица и заметила, что они поблескивают от слез. Еще не хватало с заплаканным лицом предстать перед мрассом и увидеть, как его губы кривятся от презрения. Хотя какая разница, что он о ней думает? Угождать ему она не собирается.
Зоя протяжно выдохнула, пытаясь успокоиться. Все хорошо.
Все хорошо…
Прошлое на то и прошлое, чтобы остаться позади. Предстоит задача посложнее — разобраться в настоящем.
— Затейник, ты тут? — негромко спросила Зоя. Одиночество тяжким грузом давило на плечи. Захотелось с кем-то перемолвиться хотя бы парой слов.
Ответить ей не удосужились.
— Дан, не сердись. Давай на мировую? — она постаралась «состряпать» жалобную мордашку, хотя подозревала, что с этим даже напрягаться не нужно. И так выглядит не ахти — с распухшим от слез носом и красными глазами.
— Подлизываешься? — машина сымитировала злорадство.
Мы люди не гордые. Можем и подыграть.
— Подлизываюсь. У меня хорошо получается?
— Не — а. Плохо. Ты злишься и тебе страшно. Поэтому и вспомнила обо мне.
Зоя натянула покрывало до плеч и подтянула колени к груди.
— Вот скажи, откуда только ты выискался такой умный и догадливый? Программа стоит аналитическая?
— Так точно.
Зоя слабо улыбнулась.
— Ты знаешь, затей… извини, дан, в наше время были фильмы о роботах. Там рассказывали о том, что в будущем роботы станут очень похожими на людей. То есть, внутри будут железяки, а выглядеть они будут, как люди. У вас сейчас такие есть?
— Что за фильмы? — ответили вопросом на вопрос. — Назови хотя бы один.
Зоя напрягла память.
— «Прометей».
— О да! Хороший фильм.
— Дан, только не говори, что ты его смотрел! — простонала Зоя, даже не замечая, что улыбается вполне искренне.
— Смотрел. Я многое смотрел. У меня программа. А теперь отвечаю на твой вопрос — роботов с личиной человека создавали, но… — секундная пауза. — Не понравилось людям и мрассам такое соседство, и производство свернули. Вместо них создали данов.
— Разумно, — прокомментировала Зоя. — Не особо приятно, общаясь с человеком, узнать, что он робот. А даны есть у всех?
— Нет, только у очень богатых мрассов.
Ох, уж эти мрассы!
— А у обычных людей? Я так понимаю, мрассы — это какая-то элита.
Послышалось пренебрежительное фырканье.
— Не понимаю, зачем господину понадобилось забирать тебя из центра раньше срока. Ты же не подготовлена! Не обучена! Ничего не знаешь!
— Вот и я не понимаю, — помимо воли вырвалось у Зои, но она тотчас встрепенулась и добавила: — Но возвращаться в центр не хочу! Ненавижу врачей. Так что там с данами, мрассами и людьми?
— Обычные люди не могут иметь данов. Мы стоим дорого. Очень дорого. Нас могут позволить себе лишь мрассы.
— Так, подожди, не гони лошадей, давай разбираться по порядку.
— Каких лошадей, ширас? Ты о чем?
Зоя поморщилась.
— Не обращай внимания. Это выражение из прошлого. Забудь.
— Принял к сведению.
— Так вот, как я тебя поняла, мрассы — это сверхбогатая верхушка общества?
— Неправильно поняла. Ты плохая ученица.
Зоя сжала зубы. Ей кажется, или дан мстит?
— Как скажешь, — после приснившегося кошмара она стала очень сговорчивой. Пусть эфемерная штуковина говорит что угодно. Главное — отвлечься, да и больше информации ей не помешает. А то она сама себе напоминает слепого котенка, у которого никак не откроются глазки.
— Мрассы — это мрассы, — последовал глубокомысленный ответ.
— И?.. — Зоя обратилась в слух, даже подалась вперед.
— И все.
Она чертыхнулась.
— Прелестное объяснение! И после этого ты еще говоришь, что я плохая ученица! Каков учитель, такая и ученица! Не можешь толком объяснить про этих долбанных мрассов?
Зоя скорее нутром почувствовала, чем поняла, что что-то изменилось, что ей никто не ответит. Более того — дан позорно ретировался. Потому что в комнату кто-то вошел.
И она догадывалась кто.
Зоя медленно повернула голову в сторону двери и увидела мрасса Варшавского, гневно смотрящего на нее.
Девушка с вызовом вздернула подбородок. Ей стыдиться нечего — пусть знает, что именно она о нем думает.
Мрасс поджал губы и, развернувшись на невысоких каблуках, вышел из спальни.
— Дан, ты не затейник, ты предатель! — вынесла вердикт Зоя и поднялась.
Попытка узнать о новом мире — хорошо, но кушать хотелось сильнее. Поэтому она прошлепала босыми ногами в ванную комнату, где оставила выстиранное нижнее белье. Окончательно высохнуть оно не успело, но выбора не было — пришлось натягивать трусики и лифчик влажными. Закутавшись в покрывало, Зоя отправилась на поиски кухни.
Как выглядела — ей было безразлично. Сейчас главное утолить голод.
К тому же девушка и не собиралась производить на кого-то благоприятное впечатление. Ее в этом доме не жалуют. К чему метать бисер перед свиньями?
Кухню обнаружила быстро. На первом этаже, в левом крыле. Большая, светлая, напичканная ультрасовременной техникой, к которой даже подходить было боязно. Зоя и не стала. На кухне никого не оказалось, поинтересоваться по поводу ужина не было возможности. Выбора не оставалось — пришлось хозяйничать. Обнаружив нечто высокое, стального цвета, отдаленно напоминающее холодильник, Зоя потянула за круглую ручку. И о чудо! Дверца поддалась и бесшумно открылась.
Это на самом деле оказался холодильник. При виде еды, ничем не отличающейся от привычной, Зоя с облегчением вздохнула. Хоть что-то человеческое! Она опасалась, что каши, супы и салаты тут изготавливаются в лабораториях. Дотронувшись до банана и почувствовав знакомый холодок от желтой шкурки, Зоя схватила его. Быстро очистив, принялась поглощать с жадностью человека, не евшего несколько дней. В центре их кормили регулярно, но непонятными блюдами. Что-то с чем-то смешивали, добиваясь однородной консистенции, и подавали в неглубоких контейнерах.
Как же она соскучилась по обычной еде! Оказывается, как мало надо человеку для счастья! Снова почувствовать знакомый с детства вкус. За бананом Зоя выудила из холодильника землянику, сыр и вакуумный пакет, в котором было нечто, похожее на мясо. Вскрыв упаковку найденным на столешнице ножом, девушка понюхала содержимое и застонала.
Мясо!
Для полноты картины не хватало вина. А что? У нее стресс, и алкоголь точно не помешает.
Вино тоже легко обнаружилось, причем открытое. И Зоя, наплевав на правила приличия, сделала несколько жадных глотков прямо из горла. Вот теперь совсем ляпота! Налив в бокал янтарной жидкости, девушка вернулась к столу.
— Ой, а что вы тут делаете? — мягкий голос заставил Зою вздрогнуть и едва не подавиться.
Она резко обернулась и увидела в дверях высокую полную женщину с добродушным лицом. В устремленных на нее глазах не было осуждения или презрения. А этого уже дорогого стоило!
— Ем, — смутившись, ответила Зоя.
— Так вам же еду понесли в комнату, — женщина прошла внутрь и встала напротив нее.
— Я только что из комнаты и, как видите, голодная.
— Наверное, вы разминулись… Ой, а что это вы пьете? — женщина нахмурилась и суетливо схватила бокал Зои. Принюхалась и всплеснула рукой. — Да вы с ума сошли! Вам ни в коем случае нельзя спиртное!
— Почему? — насторожилась Зоя.
Женщина ей понравилось, и хотелось надеяться, что она окажется человечнее остальных.
— Как почему? Вы собираетесь забеременеть от господина мрасса, употребляя спиртное?! Как так можно, девочка? Пить вино нельзя!
Зоя вскочила на ноги, опрокинув стул, на котором сидела, и уставилась на женщину, словно на сумасшедшую.
— Что… Что вы говорите?.. — в растерянности забормотала Зоя.
— Вы ведь ширас? — уточнила кухарка.
— Я Зоя. Но в этом доме меня предпочитают называть ширас, — и столько отчаяния прозвучало в ее голосе, что женщина поморщилась.
— Тогда вы должны были знать, что…
Зоя вскинула руки, призывая ее остановиться.
— Не надо! Ничего не говорите! Пожалуйста… Иначе я… Иначе он…
Она не договорила и сорвалась с места.
Где ОН? Где этот мерзавец?
Часто дыша, Зоя заметалась по огромному особняку. Сердце едва не выпрыгивало из груди, в висках стучало, тело сотрясала мелкая дрожь. Не обращая внимания на то, что оставалась босой, Зоя побежала вверх по лестнице. Если она хоть что-то понимает в расположении комнат, то апартаменты господина мрасса должны располагаться на втором этаже.
— Варшавский! — закричала она.
Девушка поочередно распахивала двери, не задумываясь о последствиях. Дыхание участилось, ноги налились свинцом, но она гнала себя дальше и дальше. В глазах помутилось, перед ними замелькали черные мушки.
Неизвестно, чем бы закончился забег, если бы, распахнув четверную дверь, она не увидела обнаженного мрасса, методично растирающего широкую спину махровым полотенцем.
— Что ЭТО значит?! — воскликнула Зоя, упираясь рукой в дверной проем.
Со стороны они выглядели двусмысленно. Он, полностью обнаженный, лениво обматывающий полотенце вокруг бедер. И она, в одном нижнем белье, нервно поправляющая покрывало, которое чудом умудрилась не потерять, метаясь по дому.
— Тебя не приглашали, — его равнодушный голос произвел эффект холодного душа.
— Да, меня не приглашали, — Зоя не собиралась сдаваться и останавливаться на полпути. Хватит! С нее достаточно! Она намерена получить ответы на свои вопросы! — Я сама пришла! Или к вам надо записываться, чтобы соизволили принять?
Завязав полотенце на узких бедрах и развернувшись к ней полностью, Юлиан скрестил руки на груди, демонстрируя недовольство.
— Ты можешь посещать мою комнату лишь по приглашению, — расставил он акценты.
Но не тут-то было!
— Да неужели? — ехидно заметила Зоя. — Уж не для того ли, чтобы понести от вас?
Она сознательно использовала грубое, больше применимое к животным, слово «понести».
— Вижу, что тебя просветили. Хоть кто-то справляется со своими обязанностями, — казалось, ничто не в состоянии вывести его из кокона высокомерия.
Ни один мускул не дрогнул на лице мрасса, глаза оставались холодными. Лишь развитая грудная клетка ритмично опускалась и поднималась.
— Вы…вы… — начала Зоя, но осеклась. Пришлось перевести дыхание, настолько сдавило горло. В груди появилась знакомая боль, отдающая в сердце. — Вы чудовище! И ваш мир чудовищен! Неужели вы пробуждаете девушек, чтобы они рожали вам детей? Обычные женщины не подходят? Или вы настолько противны вам подобным, что никто не соглашается стать матерью вашего ребенка?!
— Замолчи, — последовал короткий приказ.
— Хрен вам! — Зою понесло. — Я не собираюсь молчать! И не затыкайте мне рот! Вы промахнулись, выбрав меня! Вернее, нет, не так! Вы же заплатили за меня? Много?! Судя по вашему статусу, очень много! Только зря, господин мрасс, — его статус она произнесла с отвращением, не скрывая эмоций. — Я не собираюсь от вас рожать! Я не собираюсь вас к себе подпускать! Я не позволю вам к себе прикоснуться!
Зоя даже не поняла, когда он оказался рядом.
Рывок — и ее впечатали в стену, ощутимо ударив головой.
А к полуобнаженному телу прижалось стальное обнаженное мужское.
— Только я решаю, что ты позволишь, а что нет! — горячее дыхание обожгло щеку, ввергнув Зою в шоковое состояние. Если раньше девушку сотрясала мелкая дрожь, то теперь она стала задыхаться.
Сам факт, что мрасс прикоснулся к ней, почему-то поразил. Ноги перестали держать, и если бы она не была прижата к стене и к мужскому телу, то кулем упала бы на пол.
Что-то пошло не так…
Эта мысль промелькнула в голове, но, не укрепившись, исчезла.
У Зои сейчас были проблемы поважнее.
— Да что вы говорите! — бушевала она и, не придумав ничего лучшего, подняла колено, желая ударить мрасса в пах. Так сильно, чтобы его скрючило от боли.
И этому порыву не позволили осуществиться. Мрасс умело ушел от удара, прижав девушку сильнее, едва ли не расплющивая о стену, и лишая доступа к кислороду.
— А будешь драться, приглашу медбрата, чтобы угомонил! — яростно прорычал Юлиан. Впервые за время их недолгого знакомства на его лице отразилась хоть какая-то эмоция, кроме скуки, пусть и негативная.
При упоминании о медбрате и психотропных препаратах Зоя притихла. Но ненадолго. Ее хватило ровно на десять секунд, после чего она снова взорвалась:
— Да что вы творите?! Думаете, я вещь, которой можно распоряжаться? Ширас — женщина — инкубатор? Так? Почему вы молчите?
К гневу примешивалось бессилие. Зоя смотрела в темные глаза мужчины, и в глубине души зарождался страх. А он не шутит, когда говорит, что она в его власти. Он ее купил.
КУПИЛ.
Как машину. Как кухонную технику.
И относится к ней именно, как к приобретенному имуществу.
Но она-то с этим не согласна!
— Потому что ты кричишь! И твой крик меня раздражает! В моем доме не принято столь бурно выражать эмоции!
— Да мне плевать…
Зоя заерзала, пытаясь отодвинуться от мрасса.
Это было ошибкой.
Роковой.
Она сразу почувствовала изменения, произошедшие с мужчиной.
Более того, она почувствовала его возбуждение.
Эрегированный член уперся в бедро.
Губы мужчины дрогнули в циничной ухмылке.
— Что же ты замерла, замолчала? Продолжай! Мне даже становится интересно! — и он выразительным жестом, не оставляющим сомнений в дальнейших действиях, повел бедрами.
— Вы меня изнасилуете? — выдохнула Зоя, приготовившись бороться до конца.
Она больше не будет жертвой…
— Думаю об этом, — последовал бескомпромиссный ответ.
— Я буду сопротивляться, — голос упал до шепота.
Где были ее мозги, когда она ворвалась в его спальню в нижнем белье?
— Это будет даже интересно.
— Вы не посмеете…
— Проверишь?
— Не надо, — буркнула Зоя. Она готова унизиться, лишь бы ее не тронули.
— А что? Куда подевалась твоя смелость? — темные глаза прищурились и пытливо уставились в лицо девушки.
— Испарилась. Отпустите меня.
— Не хочу.
— Вам доставит удовольствие насилие?
— Пока не знаю. Зато тебя на место поставлю, ширас.
Последнее слово особенно резануло слух Зои. В его устах оно звучало, как оскорбление. Унижение.
— Не надо. Уже поставили.
— Сомнительное заявление, судя по твоему неуравновешенному поведению, — он продолжал исследовать ее лицо.
И все бы ничего, почти терпимо, если бы он не поднял руку и не коснулся щеки.
Зоя дернулась, зашипев, как разгневанная кошка.
А мрасс выругался.
Уравновешенный, привыкший тщательно скрывать эмоции мрасс.
Он прищурился, потом резко схватил Зою за подбородок и приподнял голову. Заглянул в глаза.
— Сколько ты пробыла в центре после пробуждения? — прорычал он, не размыкая губ.
Зоя испугалась. По — настоящему. Этот новый мужчина ей не понравился еще больше. Он был опасен. Его огромное тело заслонило свет, пробивающийся сквозь жалюзи, и Зою затошнило.
Знакомая реакция.
Реакция, которая, как она свято верила, никогда больше ее не затронет.
Затронула.
Зоя часто задышала и ответила как можно быстрее:
— Недели две… Не знаю точно…
Мрасс жестче сжал пальцы на подбородке.
— Ты не в состоянии подсчитать дни?
Его пытливые глаза, сжатые губы, жестокие слова сделали свое дело.
— Я была в шоке! — сорвалась Зоя на крик и попыталась оттолкнуть мужчину. Безрезультатно. — Вы знаете, что такое шок? Вы хотя бы можете себе представить, каково это проснуться в чужом месте, у чужих людей тысячелетие спустя?!
— Ты сама выбрала такую жизнь! Оплатила криосон, как и другие богатые сучки.
— Нет! — слезы градом покатились из глаз Зои, а саму ее затрясло. Липкая, противная паника запустила мерзкие щупальца в сердце. — Я ничего не оплачивала! Ничего! Я не хотела погружаться в криосон! Меня устраивала старость в моем мире!
— Врешь! — длинные пальцы оставляли синяки на подбородке
— Нет!
Мрасс так же тяжело задышал.
Потом неожиданно сделал шаг назад.
— Пошла вон! И чтобы я тебя до завтра не видел!
