Глава 22
Она беременна.
Эта мысль не отпускала Зою на протяжении всего дня.
После того как Юлиан вынес ее на руках из клиники и не отпускал всю дорогу до дома, согревая своим физическим и душевным теплом, она успокоилась и решила, что они поговорят по прибытии.
Ошиблась.
Жестоко ошиблась.
Как только гланж опустился на площадку перед домом Варшавского, он молча отодвинул ее от себя и был таков.
Зоя в первые секунды не могла поверить, что Юлиан ее бросил. Да — да, взял и бросил. А как еще назвать то, что он оставил ее в «летомобиле» одну?
На дрожащих ногах, испытывая волнение, смешанное со злостью, Зоя кое-как доковыляла до особняка.
Чтобы на пороге столкнуться с управляющей.
— Вас можно поздравить, ширас? — холодно произнесла она.
Зоя вздохнула. Вот что делать с этой женщиной? Вроде бы и открытой неприязни не проявляет, а умудряется задеть словом и взглядом.
— Все вопросы к господину Варшавскому, — таким же официальным тоном ответила девушка и поплелась к себе.
Ей хотелось побыть одной. Но стоило переступить порог спальни, как раздались аплодисменты.
— Имел бы возможность обнять тебя, обнял. Да так, чтобы косточки затрещали!
— Спасибо, затейник.
В этом мире у роботов больше человечности, чем у людей!
— Как ощущения, будущая мамочка?
— Вот скажи, откуда ты все знаешь? Мы вернулись пять минут назад, а ты уже в курсе, — немного устало произнесла Зоя и прошла к трюмо. Села перед зеркалом и принялась изучать отражение.
Ничего в ней не изменилось. Те же белокурые волосы, чуть завивающиеся на концах, те же зеленоватые глаза. Правда, в них сейчас отсутствовал блеск, и появилась тоска. Ладно, с тоской как-нибудь разберемся.
Разберемся же?
— У данов свои секреты.
— Данов? Хм, это ты сейчас на что намекаешь? Что компьютеры связаны между собой локальной сетью?
— Свои секреты, ширас Зоя. А я секретов не выдаю.
— Это мы еще посмотрим, затейник.
— Ты так и не сказала про свои ощущения.
Зоя пожала плечами, думая о том, что скоро в ее внешности произойдут изменения. Однозначно, в лучшую сторону. По — другому и быть не может.
На другое она не согласна.
— Я еще сама не знаю, дан.
— Обрадовалась?
— Однозначно.
— Как и господин мрасс.
Это не было вопросом.
Зоя прикрыла глаза. А вот с господином мрассом надо что-то делать.
— Дан, ты можешь мне помочь?
— Конечно! — тотчас отозвался «комнатный» робот.
— Мне нравится твоя готовность. А главное — отсутствие встречного вопроса: «Смотря в чем?» Ладно, это все лирика. Скажи, Юлиан еще у себя?
— Нет, он как раз улетает.
Сердце екнуло.
— Куда?
— Не знаю. Честно.
— Надолго?
Сердце замерло.
— Не знаю. Честно.
Не успела Зоя почувствовать разочарование, как дан продолжил:
— Он уехал, но отдал распоряжения.
— Какие еще распоряжения? — нахмурилась Зоя.
— Через час прибудет инструктор, будет обучать тебя управлению гланжем.
Робкая радость охватила девушку.
С инструктором по управлению гланжем они прозанимались два часа. Зоя почувствовала усталость и отпустила его. Первый час они «убили» на то, что он объяснял принципы работы «летомобиля», а второй — на попытки усадить Зою на водительское сиденье.
Не получилось.
Устала Зоя именно от споров с инструктором. Оказалось, что она большая трусиха, чем предполагала. И не готова управлять гланжем. Возможно, сейчас это связано с нестабильным эмоциональным фоном. А возможно, с тем решением, что приняла.
Еще пару недель назад Зоя хотела научиться управлять «летомобилем», чтобы сбежать, затеряться среди других миров. Сейчас понимала, что затеряться не удастся. Да и надо ли?
Вечер опускался на землю, а Варшавского по — прежнему не наблюдалось.
Идти в спальню и сталкиваться с затейником у Зои желания не возникало. Вроде бы они и вели необременительные беседы, которые поддерживали моральный дух Зои. Но сегодня был не тот случай.
Зоя прошла на кухню, подошла к холодильнику, достала сливки, повертела кувшинчик в руках и поставила назад. Нет, на готовку она тоже не способна.
И что делать?
Ответ пришел сам собой.
Решение Зоя уже приняла, так чего тянуть?
Варшавский вернулся около трех ночи. Уставший и немного раздраженный. Вместо того чтобы провести вечер дома и поговорить с Зоей, ему пришлось провести время на заседании концерна. В этот раз его присутствие было необходимо — решался вопрос о поставке продовольствия на одну из дальних планет. Вопрос стоял серьезный, потому что планета была не исследована. Могли возникнуть серьезные проблемы, а деньги вкладывались огромные, даже по меркам конгломератов.
Юлиан проголосовал «за». Его голос оказался решающим.
На самом деле весь вечер он думал о беременности Зои.
Он скоро станет отцом.
Отцом!
Непередаваемое ощущение!
Юлиан хотел ребенка, и уже давно. Возможно, поэтому так спешил с пробуждением ширас. Он много раз представлял, как возьмет малыша на руки, прижмет к груди. И всегда будет рядом. Всегда.
Когда Варшавскому сообщили о том, что у его ширас другие гены, он первым делом подумал о том, что у него будет дочь. Обязательно. Маленькая красивая девочка, которую Юлиан будет баловать. Его принцесса. И неважно, что его империи нужен наследник, мужчина. Он хотел девочку.
Такую же, как Зоя. Своевольную, упрямую, добрую, отзывчивую.
При мысли о его ширас в душе всколыхнулась непонятная тревога. Он перегнул палку. Не стоило быть таким резким. Но в одночасье собственную натуру не переделаешь.
Хотелось ее увидеть и поговорить. Посмотрев на часы, покачал головой. Не пойдет к ней в комнату, иначе разбудит. Встретятся утром.
Открыв дверь в спальню, замер на пороге.
А на лице появилась усталая улыбка. И на душе сразу стало легко — легко.
На его огромной кровати, свернувшись клубочком, спала Зоя. Во сне ее лицо казалось беззаботным. Под щеку она положила обе ладошки, что казалось милым и трогательным. Сразу захотелось подойти и прилечь рядом.
Варшавский, стараясь не шуметь, прошел в комнату, кинул пиджак на тумбу и отправился в ванную. Сначала душ. Чтобы смыть пыль уходящего дня и привести мысли в порядок. Со вторым было куда как сложнее.
Мылся он долго. Намыливался не спеша. Думал, наоборот, быстро ополоснется и все. Оказалось, что вода подействовала успокаивающе, смывая с тела не только пыль, но и напряжение. Завтра, вернее, сегодня с утра надо будет заглянуть в тренажерный зал, побоксировать.
Идеальным же с утра было бы снова увидеть сонную, чуть смущенную улыбку Зои. Почувствовать, как она, наигранно сопя, обнимает его со спины, прижимаясь плотнее.
Вот какого черта он разрушил их отношения? Потребовала она от него объяснений, и что с того? Мать предупреждала, что ширас реагируют на события иначе. Не как те девушки, с которыми он привык общаться, и которые едва ли не преклонялись перед его статусом. Здесь все по — другому. А рассказанная Зоей история о том, как она попала в криосон, и вовсе меняла многое. В прошлом ей и так досталось, а тут еще настоящее преподносит сюрпризы. Он же…
Юлиан сжал зубы с такой силой, что те скрипнули. Ничего, теперь она носит его ребенка, и у них есть повод начать заново общаться.
Все его размышления померкли перед следующим фактом — она САМА пришла к нему и спит в ЕГО постели.
Вот об этом и стоило подумать.
Юлиан обернул одно полотенце вокруг бедер, вторым быстро обтер тело. Остановился возле двери, пытаясь унять нервную дрожь.
Циничная ухмылка возникла на лице. Он нервничает перед выходом из ванной. Боится разбудить ширас. Когда он изменился? В какой день?
Проведя рукой по влажным волосам, решительно шагнул в комнату.
И снова замер.
На кровати, в которой полчаса назад спала Зоя, сейчас стоял раскладной столик для завтрака.
А сама девушка сидела, скрестив ноги по — турецки и положив на них небольшую подушку, чтобы скрыть открывающиеся жадному взору мужчины внутреннюю сторону бедер и маленький кусочек хлопковых трусиков, и терпеливо ждала.
— Привет, — она натянуто улыбнулась, увидев Юлиана. — Вино пить мне теперь нельзя, поэтому я принесла чай, кофе, сок, воду с разными вкусами. Что будешь? Я — чай. А тебе могу сделать кофе. Обещаю, завидовать буду молча.
Юлиан не сдержался — его затопила волна небывалой нежности.
Как и Зою.
Она почувствовала его эмоции и расцвела. Ее глаза, в которых до того таились тревога и неуверенность, вспыхнули ярким светом. Щечки порозовели, и вся она преобразилась.
— Я, пожалуй, составлю тебе компанию и тоже буду чай, — ответил он, подходя к кровати.
— О! Отлично! Сейчас налью.
Зоя убрала подушку с ног и… тотчас услышала, как Юлиан глухо застонал.
В первое мгновение она не поняла, в чем дело. Что она такого сделала? Но стоило поднять голову и посмотреть на мужчину, как все стало ясно.
Глаза, в которых плавилась сталь, жадно смотрели на местечко, укрытое трусиками.
Как-то разом оба забыли о чае. Волна первобытного вожделения сначала захлестнула Юлиана, а потом обрушилась на Зою.
Мужчина действовал молча и решительно.
Поднял переносной столик и поставил на пол.
Обошел кровать и встал напротив Зои.
Та, не двигаясь, практически не дыша, наблюдала за ним и ждала дальнейших действий.
Они не замедлили последовать.
— Иди ко мне.
Три слова разрушили до основания тщательно возводимую стену.
Зоя медленно встала на колени, потом спустила ноги с кровати и встала напротив Юлиана.
— Я соскучилась, — вырвалось у нее.
И она не пожалела о признании.
Вулкан эмоций — радостных, ликующих, трепетно — нежных — огромной волной ворвался в сознание, перемешиваясь с ее робкими, какими-то несмелыми. Вроде бы первая делает шаги к примирению, а сердце все равно испуганно сжимается, опасаясь быть отвергнутым.
Никто ее отвергать не собирался.
Это она поняла сразу же.
Руки — безумно нежные, сильные — подхватили ее под ягодицы и усадили на комод, стоящий рядом с кроватью. Зоя от неожиданности вскрикнула, но тут же уткнулась лицом в ключицу мужчины.
— Что ты делаешь? — пискнула она, с упоением вдыхая запах Варшавского.
— Не ты одна соскучилась, — немного ворчливо ответили ей. — Останешься в кровати — и я наброшусь на тебя, как голодный зверь. Ворвусь в твое тело и буду показывать в течение полуминуты, как ты мне необходима. Но полминуты мне мало. Слышишь меня, Зоя? Очень мало! Я соскучился, сильно, отчаянно. Я хочу пить твою сладость долго. А для этого… кровать должна находиться подальше.
Его слова проникали в каждую клеточку Зои, наполняя беспредельным жгучим восторгом. Они растворялись в ней, чтобы возродиться с новой силой.
Девушка затрепетала. Казалось, у нее внутри что-то взорвалось. Что-то большое, огромное. Что-то доселе мирно дремлющее. А сейчас оно пробудилось и перевернуло мир с ног на голову.
— А комод — идеальное место? — ничего более умного в голову не пришло.
— Так точно.
Руки, удерживающие ее за талию, переместились на бедра, прошлись до колен, сминая по пути сорочку, затем властно скользнули на внутреннюю сторону и быстро развели колени. Широко. Очень широко. Раскрывая Зою.
Та задохнулась.
Что он творит… Что творит…
Упершись ладонями в столешницу, прикусила губу, чтобы сдержать стон. Вот так взять и раскрыть ее полностью! Трусики съехали в сторону, обнажив тонкую полоску розовой плоти.
Дыхание мужчины участилось. Он больше не делал никаких движений.
Лишь смотрел.
Смотрел долго, целую вечность.
А Зое ничего не оставалось, как плавиться под его взглядом, полным желания.
Он к ней еще толком и не прикасался. Не ласкал. А внутри образовался пожар. И всего ярче он пылал именно в том месте, куда направил свой жадный взгляд мрасс.
Зоя едва ли не ощущала, как ее складочки поблескивают от влаги. И закинув голову назад, чтобы не передумать, не сгореть уже от стыда, перебросив тяжесть тела на одну руку, вторую положила себе на лоно и сдвинула край трусиков в сторону.
— Нравится?..
Из груди мрасса словно выбили воздух — с таким шумом сквозь крепко сжатые зубы подтвердил он свой положительный ответ.
Зоя зажмурилась и развела ноги еще шире.
Его руки оказались на ней в считанные секунды. Властно убрали ладонь и заменили ее губами.
Когда язык прикоснулся к пылающей плоти, глаза Зои распахнулись, а потом зажмурились с новой силой.
— Юлиан! — выдохнула она и устремила бедра навстречу интимным ласкам.
Как же ей нравились его прикосновения! То, как он проводил языком по раскрытой плоти, как посасывал клитор, как нежно ловил губами складочки, как снова и снова разводил их, чтобы испить ее сладость, впитать в себя запах возбуждения, проникнуть в ее сущность.
Зоя стонала в голос. Сначала робко, едва ли не стесняясь. Потом послала куда подальше стеснительность и полностью отдалась во власть стихии, что обрушивалась на нее вместе с вездесущим языком Варшавского.
Что он творил… Что творил…
Опытные ласки заставили позабыть обо всем на свете. Лишь бы чувствовать его прикосновения — еще и еще! Зоя поджимала пальчики на ногах, царапала поверхность столешницы, устремлялась к голове Юлиана, запуская пальцы в его короткие влажные волосы.
Еще…
Еще…
В какой-то миг, уже находясь на грани оргазма, Зоя поняла, что не хочет кончать. Хочет оттянуть момент, продлить его. Поэтому бесцеремонно заерзала ногами, пытаясь их свести.
— Юлиан… Юлиан… — голос плохо подчинялся хозяйке. — Нет… Давай на кровать…
Мужчина, также ощущая приближение ее оргазма, приподнял голову и с удивлением посмотрел на нее.
А у Зои все оборвалось внутри — как же невероятно возбуждающе смотрится голова мужчины между раскинутыми женскими бедрами…
— Кровать? Зачем?
— Надо. Пожалуйста.
Желание женщины — закон. Тем более возбужденной женщины.
Зое представилась возможность убедиться, насколько быстрыми могут быть мрассы. Вот она сидела на комоде, а сейчас уже лежит на прохладной простыне. Не изменилось лишь одно — страстное желание в глазах Юлиана.
Мужчина навис над ней, расставив руки по обе стороны от ее плеч.
— Какая же ты красивая, — глухо, с надрывом прошептал он.
Полотенце на его бедрах куда-то делось, и рука Зои с упоением скользнула к эрегированному члену. Провела по всей длине, с замиранием сердца исследуя вздутые венки.
— Тоже хочу, — сорвалось с ее губ.
Глаза мужчины потемнели.
— Что?
— Поласкать тебя. Ляг на спину.
— Зоя…
— Ляг, — она надавила на его плечи.
Он, прикрыв глаза, подчинился.
— Только попу ко мне поверни, — ее Юлиан не был бы мрассом, если бы удержался от приказа даже в такой момент.
Зоя довольно заурчала, предоставив ягодицы в его полное распоряжение. Пальцы мужчины не заставили себя ждать — заняли место языка и принялись погружаться в источающее влагу лоно.
Гортанный стон огласил комнату, когда рот Зои накрыл член Юлиана. Терпкий вкус, чуть солоноватый оказался для нее восхитительным. Сначала она дотронулась до большой головки, к которой прилила кровь с одной выступившей жемчужной капелькой. Потом прошлась язычком по всему стволу, поиграла с яичками, и лишь затем погрузила большой член Юлиана в рот. Он не умещался полностью, но разве это важно?..
Зоя ласкала его, то посасывая, то выпуская изо рта и облизывая. Потом снова погружала в себя. И кайфовала от того, что ласкает любимого мужчину, дарит ему ласку, на которую еще не решалась.
А стоны, доносящиеся с подушки, подтверждали ее власть над ним. То, что она делала, ему нравилось. Безумно.
Долго подобное безумие продолжаться не могло.
Она горела…
Он пылал…
Поэтому Зоя не стала сопротивляться, когда Юлиан властно сменил позу, положив ее на бок, спиной к себе. Поднял ногу, сжал грудь и одним движением, уверенно, но нежно погрузился в ее глубины.
Зоя вцепилась в простыню, комкая ее и устремляясь навстречу любовнику.
Как же ей не хватало этого ощущения невероятной наполненности! Этих движений! Сначала медленных и мощных, потом быстрых, на всю длину.
Она пылала…
Он горел…
Кончили они одновременно.
Юлиан сдерживался до последнего. Помогла выдержка мрасса. И лишь когда почувствовал, как начали сокращаться ее мышцы, позволил и себе расслабиться. Гортанно застонал, сделал последний, глубокий толчок и излился в недра девушки.
Отпускать ее он не собирался.
Прижал к себе покрепче.
Покрытые испариной, они лежали, переплетя руки и ноги, и восстанавливали сбившееся дыхание.
— Попить хочешь? — мрасс поцеловал ее в облюбованное им местечко — за ушком.
— Не откажусь.
Он встал и налил воды со столика, одиноко и заброшенно стоящего на полу.
Зоя пила жадно, большими глотками. В горле сильно пересохло от стонов и вскриков.
Юлиан стоял напротив, не отводя пристального взгляда.
— Что-то не так? — отчего-то смутившись, спросила Зоя. После занятий сексом она всегда испытывала легкое смущение из-за наготы.
— Да.
Вот те поворот событий!
— Что именно? — Зоя сразу насупилась. А как все хорошо начиналось!
— Нам надо поговорить, — решительно сказал Варшавский, снова забираясь в кровать и укладывая Зою таким же способом, как она и лежала.
Девушка не сопротивлялась. Сил не осталось.
— Ты же поговорить хотел.
— И собираюсь.
— Я не вижу твоего лица.
— А зачем тебе его видеть?
Зоя вздохнула, прикрыла глаза и уютно устроилась в «гнезде» его рук. Пусть говорит, что хочет.
— Я слушаю.
— Я хочу поговорить о наших отношениях. Зоя, ты беременна от меня, и теперь многое меняется.
Начинается…
— Что именно? Ты отправишь меня куда-то, где я буду жить на протяжении девяти месяцев, потом мы подпишем договор, и ты заберешь у меня ребенка? — Зоя говорила, а сердце тревожно забилось.
Если он скажет «да», ее жизнь рухнет.
И тогда не останется силы, способной ее склеить.
Руки мрасса напряглись, объятие усилилось.
— Даже не мечтай об этом! — жестко и властно обрубил он. — Никуда я тебя не отправлю! Это раз. Я… Черт побери, я хочу постоянно чувствовать тебя рядом! Как физически, так и эмоционально! Хочу день за днем видеть, как растет внутри тебя наш ребенок! Заметь, я сказал — наш ребенок! Не мой. И я хочу знать, ты согласна?
Зоя в растерянности заморгала. Хотела перевернуться на спину, чтобы все-таки посмотреть ему в глаза, но он не позволил.
— Согласна на что? — тихо выдохнула она.
— Жить вместе.
— Э — э-э — э… А сейчас мы живем не вместе? — еще тише выдохнула она.
— Зоя, ты поняла, о чем я.
Она совсем притихла.
— Не — а, не поняла.
— Я очень хочу, чтобы наши отношения вышли на новый уровень, — легкий поцелуй в плечо. — Я хочу семью. Полноценную. И я тебе ее предлагаю.
— А «полноценная» подразумевает равенство между партнерами?
Проклятье! Зачем она об этом сказала?!
Сейчас он снова включит «мрасса»!
И услышала в ответ невероятное:
— Подразумевает.
Зоя все-таки перевернулась на другой бок и уткнулась в грудь Варшавского. Затаилась, опасаясь, что слезы сейчас брызнут из глаз.
— Зоя! Зоя, ты же не собираешься плакать?
— Еще чего! — пробормотала, шмыгая носом.
— Зоя, а ну-ка посмотри на меня!
Сильнее вжалась в его грудь.
— Спокойной ночи, мрасс Юлиан Варшавский.
— Зоя…
— Не тревожь будущую мать своих детей.
Детей. Во множественном числе.
Объятия не ослабли, но стали более нежными и уютными.
— Тогда спи. Учти, первой я хочу девочку. Потом мальчика. Потом… разберемся.
Зоя боялась дышать, чтобы не спугнуть нечаянное счастье.
Разве такое возможно?
Пришла мириться, а получила… Зоя боялась думать о том, что же получила в ответ.
Слишком много всего и разом.
Поэтому она позволила себе расслабиться и погрузиться в сон.
Засыпала Зоя счастливой.
Сначала раздался звук бьющегося фарфора.
Зоя поморщилась, не спеша открывать глаза. Наверное, ей снова что-то снится. Но зашевелился Юлиан, и в сознание девушки ворвались одновременно удивление, холодная решимость и тихая ярость.
Что-то было не так.
— Предатель…ница! — болезненный и хриплый крик разорвал предутреннюю тишину.
Точно сон. Странный. Слишком реальный.
И голос. До безумия схожий с голосом мальчика Юры.
Только говорил с трудом.
Так было у нее, в первый день после пробуждения.
Пробуждение. Это слово смерчем проникло в голову Зои, заставив распахнуть глаза и быстро сесть.
Это ведь кошмар? Снова?
Это не было кошмаром.
Мальчик Юра стоял в их спальне и держал обоих под дулом пистолета.
