Книга: Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия
Назад: Глава 26 Рождение военной разведки (древнейшие времена – XIII век)
Дальше: Глава 28 Военная разведка в XVIII веке

Глава 27
Военная разведка в период образования централизованного государства (XIV–XVII века)

В конце XIV – начале XV в. для проведения операций военной разведки во время боевых действий использовались как агенты-одиночки (лазутчики), так и немногочисленные группы всадников («подъезды», их можно сравнить с современными разведывательно-диверсионными группами) и крупные (до нескольких сотен человек) отряды. Все они должны были собрать необходимую информацию и оперативно сообщить ее князю для принятия последним того или иного решения.
При этом каждый отряд был автономным разведывательным подразделением. Так, например, князь Дмитрий Донской направил в придонскую степь с целью «добыть языка» и проверить сведения, полученные от посла к Мамаю Захария Тютчева, «крепкая сторожи» Родиона Ржевскаго и Климента Поленина, каждый из которых имел двоих помощников. Последние не только помогали начальнику «сторожи» в исполнении им служебных обязанностей, но и выполнять самостоятельные задания. Кроме того, они могли заменить начальника в случае его смерти или в других ситуациях.
Другой разведывательный отряд, которым командовал Семен Мелик, направленный тем же князем, сразу же после переправы через Оку «подъ самую татарскую сторожу» с заданием «добыть языка». Мелику подчинялись пять «лучших» московских дворян, которые считались лучшими воинами и разведчиками. Каждый из них мог выполнять самостоятельные задачи в сфере разведки. Позднее двое из этих дворян – Петр Горский и Карп Александрович – доставили собранные отрядом сведения, а также захваченного в плен татарина из свиты самого Мамая.
Превращение в восьмидесятые годы XV в. Московского великого княжества в Русское централизованное государство с титулом и рангом царства приводит к отказу князя (великого князя) от личного, персонального, а с 1389 г. – семейно-династического руководства внешней политикой, включая организацию и ведение стратегической разведки. Уже в правление великого князя Василия III возникает частный совет государя, своего рода кабинет, состоящий из наиболее близких и доверенных лиц,– так называемая Ближняя дума. Наиболее сложные вопросы внешней и внутренней политики предварительно обсуждались членами Ближней думы, а затем уже подготовленное решение выносилось на утверждение Боярской думы. Состав и численность Ближней думы полностью зависели от воли царя.

Административная реформа

Возникновение централизованного государства обусловило появление государственного аппарата – особой системы рабочих органов и учреждений, выполняющих отдельные функции государственной власти, которые раньше безраздельно осуществлял князь. Первыми органами аппарата центрального государственного управления стали Приказы.
Слово «приказ» в смысле «учреждение» в первый раз встречается в 1512 г. в грамоте великого князя Василия Владимирскому Успенскому монастырю. Приказная система не имела стройного внутреннего единства и четкого разграничения функций между центральными органами. При учреждении Приказов пытались следовать принципу разделения их по виду деятельности, по составу курируемого населения и по подведомственным территориям, когда в ведение отдельного приказа передавались отдельные территории. На деле же происходило следующее – нередко один и тот же вид деятельности осуществлялся сразу несколькими Приказами. Более того, продолжительность деятельности Приказа была различна и могла зависеть от сроков царствования русских государей. Присоединение новых территорий приводило к появлению новых Приказов. Отдельные Приказы занимали подчиненное положение по отношению к другим. Одни Приказы могли временно вводиться в состав других Приказов. Все вышесказанное затрудняло подсчет общего количества существующих Приказов, число которых, по разным оценкам, колебалось от 39 до 62. Все Приказы состояли в ведении царя и Боярской думы.
Единого органа военного управления в XVI в. еще не было. Управление было организовано по видам войска: Разрядный приказ ведал поместным ополчением и служебными назначениями в войске, Стрелецкий приказ – стрельцами, Пушкарский приказ – «нарядом», Оружейный приказ – производством ручного оружия, Бронный приказ – производством защитного снаряжения. Всего при царе Иване Грозном (1530–1584) было известно до десяти Приказов, в той или иной мере занимавшихся военными вопросами.
Русское государство воевало в среднем один год из двух, поэтому и разведывательные сведения, необходимые для его феодальных властителей, носили преимущественно военный и военно-политический характер. На государственном уровне разведка организовывалась и велась множеством Приказов (Иноземным, Казанским дворцом, Литовским, Лифляндским, Малороссийским, Новгородской четью, Панским, Полонянничим, Посольским, Разрядным, Сибирским, Смоленским, Стрелецким, Тайных дел), имевших свои собственные силы и средства и которым в той или иной степени приходилось вступать в контакт с зарубежьем. Ведущее место в деле разведки среди этих Приказов занимал с момента своего образования в 1549 г. Посольский приказ.
Посольский приказ разрабатывал «наказ» членам посольских миссий, в котором подробно перечислялись цели и задачи посольства – поручения, возложенные на главу миссии, его обязанности и нормы поведения в чужой стране, а также излагались речи и ответы на возможные вопросы. Кроме того, наказы включали в себя предписания о сборе разведывательных сведений, отражающих различные стороны жизни государства, в которое направлялось посольство.
Управление подведомственными территориями со стороны Приказов осуществлялось через глав местных администраций, наместников и с середины XVI в. городовых воевод. Появление городовых воевод «было вызвано построением со стратегическими целями новых городов на окраинах, где военные задачи выступали на первый план, почему и само население их являлось почти «сплошь обязанным службою, а также присоединением новых населенных инородцами областей, где все отрасли управления сосредотачивались в военных руках».
Городовые воеводы возглавляли управление города с прилегающей к нему территорией – уездом. В обязанности городового воеводы входило в том числе «принятие предупредительных мер относительно нападения неприятеля и в собирании войск и в командовании ими».
К середине XVII в. на городских воевод приграничных русских населенных пунктов также возлагалась обязанность ведения военной разведки в пограничной полосе. Для этой цели они регулярно посылали лазутчиков за рубеж. Вот, например, задание, которое предстояло выполнить в 1661 г. русскому лазутчику Фомке Еремееву:
«Проведать подлинно, сколько ныне на Десне польских и литовских людей, и десенские мещани великому государю радеют ли, и чаять ли в них какие крепости в постоянстве».
В больших городах при воеводах состояла целая коллегия – воевода «с товарищи», т.е. воевода старший, воевода младший и дьяки. В таких случаях непосредственными руководителями разведки были воеводы, а исполнители – различные подьячие, осадные головы, стрелецкие головы и просто дети боярские. Все эти люди, занимавшиеся разведкой в XVII в., никакой специальной разведывательной подготовки не имели. Проводимая ими разведывательная деятельность не была их основной обязанностью. Например, городовой воевода ведал сбором дворянского ополчения и поддержанием в порядке городского военного укрепления, которое часто было в запущенном состоянии, руководил местной полицией, судил мелкие дела и имел немало фискальных обязанностей. В таких условиях вопросы разведки, несмотря на их большую значимость, воеводы решали как бы мимоходом, оставаясь все же главными руководителями разведки на местах. Просматривая акты, относящиеся к XVII столетию, можно увидеть, что ни одно разведывательное дело не обходилось без участия воеводы. Воевода вербовал разведчиков, инструктировал их перед отправкой за рубеж, финансировал их, проводил в приказной избе расспрос вернувшихся лазутчиков.
Но основную роль в военной разведке в мирное время играли рядовые разведчики. По указанию руководителей Приказов или воевод они регулярно выезжали за границу для выполнения заданий разведывательного характера. Там они не только сами добывали различными способами конфиденциальные сведения, но и создавали резидентуры, которые работали в их отсутствие. Фактически успех той или иной разведывательной операции полностью зависел от конкретного человека.
Несмотря на появление Приказов, так и не была решена главная задача – создание органа, специализирующегося на ведении разведки и контрразведки. Фактически разведкой за границей постоянно занимались только профессиональные дипломаты, часто имевшие довольно смутное представление о тонкостях ратного дела, и случайные агенты.

Разрядный приказ

Делопроизводство Приказа велось по столам (отделам. – Прим. авт.), которых во второй половине XVII в. было девять: Московский, Приказной, Севский, Белгородский, Владимирский, Новгородский, Киевский, Денежный и Поместный.
Особенно интересны с точки зрения разведывательной деятельности столы Московский, Приказной и пограничные Севский и Белгородский, в районе деятельности которых были сосредоточены сильнейшие воинские соединения – Севский и Белгородский полки. Другие крупнейшие пограничные районы и города, такие, как Новгород, Псков и Смоленск, ведались в Посольском приказе, и переписка с ними велась через Посольский приказ.
Рассмотрим разведывательную деятельность каждого стола Разряда в отдельности.
Московский стол Разрядного приказа курировал Москву и, как организованный ранее всех других столов, оказался местом сосредоточения всех тех дел, которые не подлежали ведению других столов данного стола. В делопроизводстве Московского стола сохранилось 1180 столбцов (1549–1704), в которых часто встречаются документы, относящиеся к разведке, в т.ч. и военной, причем наибольшее их число приходится на начало XVII в. Очевидно, разведывательная деятельность Московского стола постепенно угасает, переходя в Приказный стол. Характер переписки говорит о том, что Московский стол, как и другие столы, интересовали вопросы военной разведки. Так, в вестовой отписке путивльского воеводы от 5 сентября 1647 г. докладывается о получении вестей от коронного гетмана Н. Потоцкого о намерении крымского хана идти войной на Русь осенью.
Московский стол не был только пассивным собирателем вестей. Он активно руководил в целом разведкой, стремясь улучшить последнюю. Когда, например, воевода города Царь-Алексеевский князь Василий Ивов жаловался в 1647 г. в Разрядный приказ, что сосед его, Усердский воевода, не сообщает ему вестей о передвижениях татар, то Московский стол вмешивается: на отписке дьяком была наложена помета:
«156 г. сентября в 11 день послать государеву грамоту к Борятинскому с осудом для чего он тех вестей князю Василью не писал, о том бы он отписал, и вперед бы к нему о всяких вестях писал».
В отличие от других столов Разрядного приказа, работа которых была построена по территориальному принципу, Московский стол выполнял работу экстерриториальную: переписка велась с большим числом воевод различных городов. Среди присланных с мест сообщений иногда встречаются любопытные. Например, 2 августа 1631 г. из города Ржева местный воевода Иван Шаховской прислал письмо с просьбой освободить от уплаты налогов землю Андрея Чюркинского, т.к. последний регулярно бывает за границей и собирает интересующие Москву сведения.
Такой же экстерриториальной организацией был и Приказный стол Разрядного приказа, основными функциями которого были:
1) опрос вернувшихся из иноземного плена русских воинов, а также захваченных в плен иностранцев;
2) беседы с приехавшими в Москву иностранцами;
3) велась переписка с военными гарнизонами. Полученные от них сведения (вестовые отписки) обрабатывались и через Приказ тайных дел ежедневно докладывались царю.
Такой прекрасный состав источников, какими были русские, возвратившиеся из плена, и иностранцы, взятые в плен, а также огромное число вестовых отписок создали положение, когда Приказный стол стал самым осведомленным органом в Разрядном приказе. Наряду с этим Приказный стол вел активную переписку по вопросам военной разведывательной деятельности с воеводами разных городов: Брянска, Вязьмы, Великих Лук, Белгорода, Новгорода, Тулы, Козлова и других.
Территория, подведомственная Севскому столу Разрядного приказа, находилась на стыке двух направлений – юго-западного и южного. Поэтому этот стол вел военную разведку в юго-западном направлении против Речи Посполитой и в южном – против Крыма. Если против Речи Посполитой применялась главным образом агентурная разведка через засылаемых в страну лазутчиков, то против Крыма проводилась преимущественно войсковая разведка с целью не допустить неожиданного вторжения татар в пределы Московского государства.
Белгородский стол вел военную разведку на юге в соответствии с местом дислокации Белгородского полка, который стоял по Белгородской «засечной черте» и в городах Слободской Украины (историческая область в России XVII–XVIII вв. на территории современной Харьковской и частей Липецкой, Донецкой, Сумской, Воронежской, Белгородской и Курской областей) – Белгороде, Ахтырке, Харькове, Чугуеве, Изюме и на верховьях Дона, в городах Ельце, Усмани, Воронеже, Старом и Новом Осколе и других. Это определяло и направление разведки, которое было против крымских татар и турок.
Остальные столы Разрядного приказа с разведывательной точки зрения неинтересны.
Руководство военной разведкой со стороны Разрядного приказа происходило главным образом в письменной форме, при этом охватывался широкий круг вопросов разведки войсковой, агентурной и торговой. Наряду с письменной формой осуществлялось, хотя и в меньшей степени, живое руководство в форме поездок дьяков и подьячих на места.
Руководство военной разведкой со стороны Разрядного приказа осуществлялось постановкой как общих, так и частных задач, последние иногда регламентировались вплоть до мельчайших подробностей.

Иван Грозный и войсковая разведка

В царских указах часто требовалось, чтобы каждый воевода, независимо от того, каким полком он командует, обязан был от себя лично организовывать разведку и добывать «языка». Так же активно допрашивали перебежчиков и военнопленных. Нередко в этих беседах активное участие принимал сам Иван Грозный. Учитывая царившие тогда нравы, можно предположить, что к тем, кто молчал на допросах, применяли меры физического воздействия.
Очень интересные данные о войсковой разведке даются в «Дневнике последнего похода Стефана Батория на Россию в 1581 году». Здесь описывается неудачная осада поляками Пскова, который они взять не смогли, несмотря на пятимесячную осаду города. Этот «Дневник» вел младший секретарь королевской канцелярии, как предполагают, священник Иван Петровский. Находясь близко к главному командованию, он был лицом осведомленным. Вот несколько цитат из этого документа:
«12/IХ – Русские повесили у стены венгерца и насмехаются над поляками и над королем; русские захватили пахолка (слуга в польской армии, наподобие денщика. – Прим. авт.); другие сами перебежали к ним; есть опасение, что от них русские узнают о подкопе под крепостные стены, ведущиеся поляками…
31/ХI – Русский, передавшийся полякам и видевший много, убежал назад...
12/ХII – Русские в крепости все знают, что у поляков делается...
13/ХII – Перехвачен русский гонец, секретное письмо было зашито в седло».
Русские военнопленные, находящиеся в литовском и турецком плену, также старались быть всячески полезными своей родине. Пользуясь всяким удобным случаем, сообщали в Москву все, что казалось им заслуживающим внимания. Находившийся в литовском плену князь Федор Васильевич Овчина-Телепнев-Оболенский послал в столицу Московского государства к своему родственнику гонца – своего слугу Якова Снозина, которому дал приказ сообщить в Москве ряд ценных вестей.
Если говорить конкретно о военной разведке, то Москву в период правления Ивана Грозного интересовали вопросы численности и дислокации войск противника (например, «где стоят литовские ратные люди» или «куда назначен им сбор»); причины концентрации войск у границы («нет ли у короля какого умышления на Московское государство»); соотношения родов войск, особенно конницы и т.п. Также Москву интересовали вопросы политического и экономического (например, цены на зерно, соль и т.п.; деловая активность иностранных купцов в отдельных регионах и т.п.). Также были интересны вопросы религиозной борьбы между православной и католической церквями. Несмотря на это, не было четкой специализации на политическую и военную разведку. Были лишь тайные агенты, которым поручалось выяснить тот или иной вопрос. Сегодня такой человек собирает информацию о дислокации подразделений иностранной армии в приграничной с Россией области, а через пару месяцев интересуется ценами на соль и зерно в том же самом регионе.
Также важно отметить, что большинство лазутчиков были профессионалами в своем деле. Они прекрасно знали приграничные районы, где им предстояло действовать; владели необходимыми иностранными языками; умели придумывать «легенды», объясняющие их нахождение в данном районе, и т.п.
Сроки пребывания тайных агентов колебались от нескольких дней (лазутчики или, говоря современным языком, агенты-маршрутники, которые действовали в приграничной полосе) до нескольких лет (дипломаты, сотрудники посольств, гонцы, резиденты, купцы и др. люди, длительное время находящиеся за рубежом).

Приказ тайных дел – орган военной разведки

В 1654 г., всего через пять лет после законодательного закрепления понятия государственного преступления, возникает и первый отечественный орган государственной безопасности – Приказ тайных дел.
Приказ был учрежден Алексеем Михайловичем в 1654 г., перед военным походом против Речи Посполитой, и оставлен в Москве, имея задачей разбирать подаваемые на царское имя челобитные. Во главе его был поставлен тайный дьяк, которому подчинялся небольшой штат из 6–7 подьячих. Обычно, рассмотрев дело по челобитной, глава Приказа тайных дел докладывал о нем лично царю, после чего по указу Алексея Михайловича дело, минуя Боярскую думу, разрешалось в личной канцелярии царя или передавалось для исполнения в другой Приказ. Сфера деятельности Приказа неуклонно расширялась по мере возникновения тех или иных вопросов.
Одна из его задач – организация разведывательной деятельности. Ранее ею занимался Посольский приказ. Последний продолжал существовать, но разведывательная деятельность все больше переходит в ведение Приказа тайных дел. Таким образом, впервые предпринимается структурное разделение дипломатии и разведки, хотя руководители Посольского приказа и сотрудники дипломатической службы по повелению царя по-прежнему продолжали выполнять отдельные ответственные задания разведывательного характера. В регулярную практику секретной переписки вводятся шифры.
Хотя занимался Приказ тайных дел и военной разведкой. Мало того, он, кажется, был единственным Приказом, который мог вмешиваться в чрезвычайно засекреченное дело московской разведки, проводимое другими приказами, давать руководящие указания и установки, поощрять старательных и взыскивать с нерадивых. Он требовал точной и своевременной информации по интересующим его вопросам с «нарочными гонцы» и со своей стороны посылал к воеводам своих гонцов, с тем чтобы подтолкнуть воеводу отписать о том, что у него делается. 3а несвоевременность подачи информации строго взыскивалось. Наряду с этим сурово карали и за подачу ложной информации. Так, князю И. И. Лобанову-Ростовскому был объявлен выговор за сокрытие понесенных в бою потерь.
Наиболее важные вести воеводы, минуя Разрядный и Посольский приказы, посылали прямо в Приказ тайных дел. Так, например, в 1661 г. смоленский воевода Борис Репнин, посылавший лазутчика Федьку Бовецкого из Смоленска в Ригу, собранные им сведения, содержавшие важные данные о прибытии в Ригу морем двенадцатитысячного войска, направил в Москву дьяку Дементью Башмакову. В том же году борисовский воевода, посылавший лазутчиков в Минск, направил принесенные ими вести, вместе со своими комментариями, прямо в Приказ тайных дел.
Разведывательная деятельность Приказа тайных дел отличалась от аналогичной работы Разрядного и Посольского приказов. Если последние располагали многочисленной тайной агентурой и активно участвовали в ее повседневной работе, то Приказ тайных дел не разменивался на мелочи и не вмешивался без необходимости в прерогативы Разрядного и Посольского приказов. Тайный приказ получал данные военной разведки, собранные в недрах Разряда и Посольского приказа и воеводами.
После смерти царя Алексея Михайловича в 1676 г. и вступления на престол царя Федора Алексеевича Приказ тайных дел был упразднен.

Указания об организации разведки в военных уставах

В период образования централизованного русского государства с возникновением в это время новой материальной базы войны – широким внедрением огнестрельного оружия – существенно возросли боевые возможности войск. Это потребовало создания первых воинских уставов.
Необходимость организации военной разведки была отражена в первой военной печатной книге на русском языке «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки» 1621 г. Онисима Михайлова. В «Указе о вестовщиках и лазутчиках», являвшемся составной частью «Устава...», подчеркивалось, что следует делать организатору разведки, в качестве которого выступает «великий воевода» – командующий войском.
«Прежде всего подобает Государю или Великому Воеводе воинству великое прилежание имети, чтоб ему всякие прямые вести от мужеска полу и женска известны были».
Здесь же указывалось, что для сбора разведывательных сведений должны использоваться не только «лазутчики», но и «подъезды» (в нынешнем понимании – разведывательные группы войсковой разведки. — Прим. авт.), которые наряду с наблюдением за противником должны были захватывать пленных – добывать «языков», для чего предписывалось «имети в великих и малых полках добрых и прилежных, смелых людей, смотря по делу, для посылки в подъезды... чтоб добытися языки».
Назад: Глава 26 Рождение военной разведки (древнейшие времена – XIII век)
Дальше: Глава 28 Военная разведка в XVIII веке

Антон
Перезвоните мне пожалуйста по номеру 8(812)454-88-83 Вячеслав.