Глава 1
Накануне Второй мировой войны
Мы не будем рассказывать о том, как в апреле 1936 года в Палестине один из командиров отрядов еврейской самообороны «Хагана» обратился к Эзре Данину, имевшему обширные знакомства среди арабов, с просьбой выяснить, кто именно убил двух безоружных евреев 15 апреля на дороге между деревней Анабта и британским лагерем Нур Шамс. И о том, как последний завербовал своего первого агента – араба, который согласился сообщать все, что ему станет известно о планах боевиков по нападению на еврейские поселения.
И о том, как летом 1940 года в штабе «Хаганы» был создан арабский отдел, который возглавил Данин. Практически одновременно с этим был создан и отдел контрразведки («Ригуль негди») для противодействия проникновению в «Хагану» британских агентов, им руководили Шауль Авигур и Давид Шалтиэль.
А также о том, что своей главной задачей Данин считал разработку теории разведывательной работы применительно к условиям Палестины. Именно он сформулировал ключевой принцип израильской разведки: «Знать своего врага». Он утверждал:
«Мы враждуем не с арабами вообще, а с вполне конкретным арабом. Нам нужно знать, кто он. Какой-то молодчик устраивается вверху, на холме, или внизу, в долине, и стреляет, а все мы вопим, паникуем и прыгаем в траншеи, тогда как следует разбираться с конкретным Али или Мухаммедом. Мы должны выявить его и действовать против него».
Также мы не будем рассказывать о том, как в марте 1942 года была создана единая спецслужба – «Шерут едиот» («Информационная служба»), или сокращенно «Шай». Первоначально «Шерут едиот» состояла из трех отделов: отдел внутренней безопасности (так называемый Еврейский дивизион), политический (проникновение в британские органы власти) и арабский. Руководство спецслужбой «Шай» было поручено Исраэлю Амиру, ранее занимавшемуся закупками оружия для «Хаганы». Организация работала под прикрытием «Комитета социального обеспечения солдат». В дальнейшем в «Шай» было создано шесть отделов: кроме трех функциональных, появилось три региональных отдела – Тель-Авивский, Иерусалимский и Северного Негева.
Об этом подробно написано в многочисленных публикациях . А мы расскажем о малоизвестных страницах деятельности коллег будущих руководителей и высокопоставленных сотрудников израильских спецслужб – евреев, занимавших аналогичные посты в других странах. Правда, предварительно кратко расскажем о малоизвестной операции будущих спецслужб Земли обетованной на территории Третьего рейха в 1934–1937 годах.
Спасти евреев Австрии и Германии
В конце тридцатых годов не менее ярко проявили себя евреи – организаторы и активные участники тайных операций на территории Австрии и Германии. Фактически они выступали в роли сотрудников спецслужб еще не существующего Государства Израиль. И занимались они не шпионажем в классическом понимании этого слова, а организацией эвакуации в Палестину евреев, проживавших на территории Австрии и Германии. Данная тема очень специфичная, и каждый из авторов, кто пытается ее коснуться, рискует быть обвиненным в ревизионизме и отрицании факта холокоста с множеством неприятных последствий. Хотя о фактах сотрудничества между нацистами и лидерами сионистского движения достаточно много и подробно писалось еще в советское время. Чтобы избежать любых обвинений в ревизионизме, автор просто процитирует изданную в 2008 году в Нижнем Новгороде монографию «Ближневосточная политика великих держав и арабо-израильский конфликт».
Цитата из названной выше монографии:
«По решению командующего «Хагана» Э. Голомба была создана разведывательная организация «МОССАД ле-Алия Бет» («Бюро иммиграции») со штаб-квартирой в Женеве. Одним из руководителей данной спецслужбы был назначен Полкес. Основной задачей в работе «МОССАД» была определена подготовка путей для нелегального въезда евреев из стран Европы в Палестину. Ответственность за осуществление подобных операций сионистское руководство возложило на наиболее экстремистскую сионистскую организацию в Палестине «Иргун Цвай Леуми», во главе которой стоял В. Жаботинский.
В середине 1937 года в Европу из Палестины прибыл М. Галили, в задачу которого входила организация нелегальной иммиграции для членов молодежной сионистской организации «Бейтар» .
«Для этой цели, – указывал израильский публицист И. Слуцкий, – в Вене был создан центральный транзитный лагерь, действующий под прикрытием летнего студенческого лагеря…
С конца 1937 года к организаторам Хаакалы (Моссад ле-алия бет) присоединился один из руководителей Хаганы Шаул Мееров. Была создана разветвленная сеть для сбора денег и информации, организации связей и набора людей по всей Европе».
После образования в странах Европы подобной организационной структуры руководители «Иргун Цвай Леуми» и «МОССАДа» в целях ускорения еврейской иммиграции направили в Германию и Австрию ряд своих агентов.
Так, в конце 1937 года в Берлин прибыли два эмиссара «МОССАДа» – П. Гинзбург и М. Аурбах, которые должны были организовать нелегальный выезд германских евреев в Палестину. Вступив в контакт с руководством гестапо и достигнув с ним полного взаимопонимания по данному вопросу, они получили возможность беспрепятственно действовать в Германии под прикрытием «Имперского представительства евреев в Германии».
В «Центральном учреждении для еврейской иммиграции» в Вене в качестве сотрудника этого ведомства стал действовать сионистский агент Г. Фридман. Затем в Вену из Палестины приехал другой сионистский представитель – З. Ауербах (Браверман). С помощью руководителя австрийского бюро молодежной сионистской организации «Палутц» он установил связь с Эйхманом и заручился его поддержкой в решении вопросов, касавшихся налаживания отправки в Палестину еврейской молодежи. Эйхман также оказал содействие в подготовке транспорта для перевоза в данный ближневосточный район молодых евреев продолжавшему действовать в Австрии Галили.
Летом 1938 года из Палестины с аналогичной миссией прибыли сотрудники «МОССАДа» М. Бар-Галеад и А. Шно. Бар-Галеад направился в Вену, а Шно стал действовать в Берлине. Им также удалось добиться поддержки со стороны руководства СД и гестапо в организации нелегального перевоза евреев в Палестину.
Эйхман разрешил также Бар-Галеаду создать на территории Австрии несколько специальных лагерей, где молодые евреи должны были перед отъездом в Палестину проходить специальную трудовую подготовку, и оказал при этом сионистскому агенту всю необходимую техническую помощь.
Кроме этих эмиссаров «МОССАДа», с Эйхманом по вопросам выезда австрийских евреев в Палестину сотрудничали также руководитель представительства ЕА в Вене А. Руттенберг, М. Хенис, возглавлявший австрийскую секцию сионистской организации «Поалей-Цион», и др.
Иммиграцию евреев из Австрии в Палестину сионисты осуществляли главным образом по нелегальным каналам, проходившим через Италию, Югославию, Грецию и Румынию. В результате содействия со стороны СД и гестапо при налаживании этих перевозок лидеры ВСО (Всемирная сионистская организация. – Прим. авт.) сумели в данный период значительно увеличить численность нелегальной еврейской иммиграции в Палестину. При этом, как отмечал Слуцкий, «Иргун Цвай Леуми» и «МОССАДом» впоследствии были организованы смешанные группы – частью из членов Бетар, частью из (богатых. – Прим. авт.) евреев, готовых нести расходы и за себя, и за членов этой организации».
Немецкий историк Р. Опитц, давая оценку этим событиям, подчеркнул, что сотрудничество правящих кругов Третьего рейха с руководителями ВСО в рамках организации депортации еврейского населения в Палестину имело также явную «антибританскую направленность» и «носило характер скрытой германо-британской войны, в которой сионистская «Хагана» (или, точнее, ЕА (Еврейское агентство. – Прим. авт.) выступала против Англии на стороне фашистской Германии» .
Вот такой вот малоизвестный эпизод из ранней деятельности израильских спецслужб.
Альтернативная история
Если бы на политической карте мира в конце сороковых годов не появилось страны под названием «Государство Израиль», то евреи оставили бы более яркий след в «тайной войне» второй половины прошлого века, чем когда они служили в израильских спецслужбах. Аргументируем это утверждение.
Для этого достаточно обратиться к истории советской внешней разведки довоенного и военного периодов (с 1946 года началось массовое выдавливание евреев из спецслужб Советского Союза). При внимательном изучении биографий людей, оставивших наиболее яркий и весомый вклад, выяснится очень любопытный факт. Половина из создателей и руководителей советской внешней разведки, а также часть легендарных разведчиков-нелегалов были евреями. И их достижения значительно превосходят результаты деятельности их коллег из израильских спецслужб. Подробно об этом будет рассказано дальше в данной главе.
После окончания Великой Отечественной войны у граждан СССР, в чьих анкетах в графе национальность значилось «еврей», был реальный шанс превратить советскую внешнюю разведку в еще более грозного и могущественного противника для западных спецслужб. И кто знает, может быть, в этом случае Советский Союз не исчез бы с политической карты в конце прошлого века.
Развивая эту тему, можно утверждать, что знаменитый доклад Никиты Хрущева о разоблачении культа личности не был бы опубликован в западных СМИ и с его содержанием смогло бы ознакомиться значительно меньше людей. Поясним, что ЦРУ получило текст этого документа в подарок от израильских спецслужб. К последним он попал случайно. Подробнее об этом будет рассказано в главе, посвященной операциям советской разведки на территории Израиля. Тель-Авиву данный документ был не нужен – вот и подарил он его Вашингтону с целью продемонстрировать свое «могущество» и в качестве PR-акции. Зато США с максимальной пользой использовали этот доклад для нанесения сокрушительного удара по Советскому Союзу и внесения разброда и смятения в ряды представителей левых политических партий и движений по всему миру. Сложно сказать, сколько человек после прочтения этого документа превратились из «сталинистов» в ярых противников идей социализма и коммунизма.
Еще один любопытный факт. В годы «холодной войны» одним из легальных способов поменять постоянное место жительства и стать гражданином одной из западных стран была эмиграция в Израиль. Этим способом воспользовалось достаточно много народу. Тщательный опрос всех прибывших на постоянное место жительства на Землю обетованную бывших советских граждан израильскими спецслужбами позволил Тель-Авиву собрать из отдельных мозаичных фрагментов целостную картину мест расположения, характера выпускаемой продукции и объемов производства большинства предприятий, в т. ч. и входящих в ВПК (военно-промышленный комплекс). Плюс к этому было получено множество других интересных сведений. Все это было передано США.
Вернемся к основной теме и кратко расскажем о достижениях граждан СССР еврейской национальности на фронтах «тайной войны».
Рожденные на обломках Российской империи
Среди народов, населявших просторы Российской империи и создавших в прошлом веке самостоятельные государства, больших успехов в сфере «тайной войны» достигли только два: поляки и евреи.
Первые – в двадцатые – тридцатые годы прошлого века, когда в 1918 году на политической карте Европы появилась Польская Республика (II Речь Посполита) – сильное централизованное государство с президентской системой правления. Второе название подчеркивало непрерывную связь с І Речью Посполитой (1569–1795), ликвидированной в результате ее разделов между Австрией, Пруссией и Россией во второй половине XVIII века (1772–1795). Правда, в 1939 году Польская Республика исчезла с политической карты Европы – ее территория была поделена между Советским Союзом и Третьим рейхом.
Если мы обратимся к документам советских спецслужб, то в них польская разведка фигурирует в качестве одного из основных противников наряду с британской, германской, а также с многочисленными белоэмигрантскими организациями. Последние активно засылали своих эмиссаров на территорию Советского Союза.
Вторая – во второй половине XX века, когда в мае 1948 года на политической карте появилось Государство Израиль. В конце сороковых годов была создана система спецслужб, которая до сих пор входит в десятку сильнейших в мире.
Если мы внимательно посмотрим на историю жизни поляков и евреев во второй половине XIX – начале XX века в Российской империи, то увидим очень интересный феномен. Представители обоих народов не только активно и с оружием в руках противостояли царской власти, но и после 1917 года смогли использовать полученные в борьбе с «проклятым режимом» навыки на полях сражений «тайной войны».
При этом если поляки служили Варшаве, то евреи – Москве. Дело в том, что в двадцатые годы в Палестину эмигрировало очень мало (меньше десяти человек) профессиональных революционеров, которые, попав на Землю обетованную, включились бы в вооруженную борьбу с контролировавшими данную территорию британскими властями и проживающими там арабами. Все будущие создатели и первые руководители израильских спецслужб не имели опыта (по разным причинам, например, в силу того, что родились за несколько лет до Октябрьской революции) подпольной деятельности на просторах Российской империи. Зато у евреев, проживавших на территории Советской России, был прекрасный шанс реализовать себя на оперативных и руководящих должностях в советских органах госбезопасности, чем они и воспользовались.
Служа на Лубянке
Один из популярных мифов, связанных с деятельностью Лубянки, звучит так:
«До Великой Отечественной войны большинство руководителей советских органов госбезопасности были евреи, которые захватили все руководящие посты в ВЧК, сначала организовали «красный террор» на просторах Советской России, а когда им этого показалось мало, то спровоцировали политические репрессии 1937 года уже на территории всего Советского Союза» .
В жизни все было по-другому. В первые годы советской власти руководящие посты в органах госбезопасности занимали не только евреи, но и латыши с поляками. К середине тридцатых годов прошлого века в графе «национальность» многочисленных анкет большинства руководящих сотрудников НКВД было записано «русский» или «еврей». Зато к 1941 году ситуация изменилась, теперь стало чаще всего встречаться «русский». На втором месте – «украинец» .
Одни искренне верят, что в первые годы советской власти именно евреи заняли все ключевые посты в ВЧК-ОГПУ и сделали все для уничтожения русского народа, не забыв при этом и о собственной личной выгоде. В качестве доказательства они приводят выборочный список руководящих работников органов госбезопасности и говорят, что именно эти люди принимали активное участие не только в «красном терроре», но и в репрессиях 1937 года. Другие, наоборот, доказывают с пеной у рта, что иудеев было очень мало в ВЧК-ОГПУ-НКВД и все они погибли в том же 1937 году или были уволены из «органов», а кто-то из них даже репрессирован в конце сороковых годов прошлого века. Фактически для первых евреи – палачи, а для вторых – жертвы.
На самом деле истина где-то посредине. Евреи были одновременно палачами и жертвами. Сначала они достигали высот власти, а потом внезапно скатывались вниз. Тех, кому повезло, просто увольняли из «органов». Ну, а остальных отправляли в ГУЛАГ или расстреливали. О судьбах евреев-чекистов можно узнать из биографического справочника Вадима Абрамова «Евреи в КГБ» .
По поводу целенаправленного уничтожения чекистами-евреями русского народа и попыток занять иудеями доминирующее положение в СССР. Это мифы. Сотрудники госбезопасности еврейской, русской, польской, украинской или какой-либо еще национальности не интересовались национальностью подследственного. Если бы все служащие в ОГПУ-НКВД евреи решили объединить свои усилия, то они бы смогли взять Лубянку под свой контроль. Вот только всех их в первую очередь интересовало личное благополучие и карьера, а только потом интересы своей нации.
Вопреки распространенному мнению, евреи в первые годы советской власти не очень охотно шли работать в органы госбезопасности. И дело не только в специфичной славе ВЧК, но и в вещах материального порядка. Например, там очень мало платили, а работать за идею могли немногие. Ненормированный рабочий день и тяжелые условия труда, говоря современным языком, были причиной резкого ухудшения здоровья многих чекистов. Другое дело, что, например, в Красной Армии служба в военной контрразведке была безопаснее, чем в подразделениях, участвующих в боевых действиях. Хотя по сравнению с военными чекистами комиссар или политработник ощущал себя более защищенным, чем «особист» (сотрудник военной контрразведки). Первый и на фронт лишний раз старался не выезжать.
Обратимся к официальной статистике. В сентябре 1918 года, по данным анкет, среди 372 сотрудников управленческого, следственного, оперативного, надзорного, канцелярского и административно-хозяйственного персонала ВЧК было 179 (48,1 %) латышей, 113 (30,4 %) славян (русских, украинцев и белорусов), 35 (9,4 %) евреев, 23 (6,2 %) поляка и литовца, 4 (1,1 %) немца, 3 (0,8 %) финна, 2 (0,5 %) эстонца, 1 (0,4 %) француз, 1 (0,4 %) грек и 11 (2,1 %) не установленных .
Среди руководящих работников ВЧК, чьи анкеты сохранились в архивах, латышей было 113 человек (50,4 %), русских, украинцев и белорусов – 58 человек (25,9 %), евреев – 27 человек (12,1 %) .
Таким образом, действительно в 1918 году до 70 % сотрудников центрального аппарата ВЧК (без учета обслуживающего персонала) были представителями национальных меньшинств. В этом нет ничего удивительного. Ведь они были настроены более радикально по отношению к царскому режиму, чем русские. С 1907 по 1917 год среди сосланных в Сибирь революционеров было только 40 % русских, а остальные – представители других национальностей. Если сопоставить количество революционеров определенной национальности с ее общей численностью, то выяснится, что первое место займут латыши – они были в 8 раз активнее русских, затем идут евреи – 4 раза, поляки – 3 раза, армяне и грузины – 2 раза .
Ситуация изменилась осенью 1919 года. Среди 158 управленцев и специалистов ВЧК (не считая военных контрразведчиков) было 33 еврея (20,9 %), 23 латыша (14,6 %), 7 поляков и литовцев (4,4 %). Такое резкое увеличение числа евреев объясняется территориальными причинами. Из занятых белогвардейцами областей Украины спешно эвакуировали сотрудников местных органов советской власти, в т. ч. и чрезвычайных комиссий. А учитывая высокую потребность в оперативных и следственных кадрах, эвакуированных сразу же направили на работу в ВЧК.
К концу 1921 года в центральном аппарате и региональных органах ВЧК служило: 77 % – русских, 9 % – евреев, 3,5 % – латышей и 3,1 % – украинцев .
На 1 декабря 1922 года из 24 работников высшего руководящего звена ОГПУ было 9 русских, 8 евреев, 2 поляка, по одному латышу, украинцу, белорусу и итало-швейцарцу.
На 15 ноября 1923 года соответственно 54 русских, 15 евреев, 12 латышей, 10 поляков и 4 лиц других национальностей.
К маю 1924 года из 2402 чекистов, служащих в центральном аппарате ОГПУ, русских было 1670, латышей – 208, евреев – 304, поляков – 90, белорусов – 80, украинцев – 66. Если проанализировать персональный состав, то евреи занимали руководящие посты в большинстве управлений и самостоятельных отделов центрального аппарата ОГПУ .
В ноябре 1935 года сотрудникам НКВД были присвоены персональные звания (как и в РККА). Чем интересно это событие? Оно позволяет точно установить, говоря современным языком, список «топ-менеджеров» Лубянки и, соответственно, увидеть национальный состав руководства НКВД.
Высшее маршальское звание «генеральный комиссар ГБ» получил только еврей Генрих Ягода, далее шли, как сейчас говорят, «генеральские» звания – комиссар ГБ соответственно 1, 2 и 3-го ранга.
Агранов (Сорендзон) Яков Саулович (Янкель Шмаевич) – комиссар ГБ 1 ранга – еврей.
Прокофьев Георгий Евгеньевич – комиссар ГБ 1 ранга – русский.
Заковский Леонид Михайлович (Генрих Эрнестович Штубис) – комиссар ГБ 1-го ранга – латыш.
Реденс Станислав Францевич – комиссар ГБ 1 ранга – поляк.
Балицкий Всеволод Аполлонович – комиссар ГБ 1 ранга – украинец.
Дерибас Терентий Дмитриевич – комиссар ГБ 1 ранга – украинец.
Паукер Карл Викторович – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Гай (Штоклянд) Марк Исаевич (Исаакович) – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Миронов (Коган) Самуил Леонидович – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Молчанов Георгий Андреевич – комиссар ГБ 2 ранга – русский.
Шанин Александр Михайлович – комиссар ГБ 2 ранга – русский.
Слуцкий Абрам Аронович – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Бельский (Левин) Лев (Абрам) Николаевич (Михайлович) – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Рудь Петр Гаврилович – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Залин (Левин) Лев (Зельман) Борисович (Маркович) – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Пилляр Роман Александрович (Ромуальд фон Пильхау) – комиссар ГБ 2 ранга – поляк.
Леплевский Григорий (Израиль) Моисеевич – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Гоглидзе Сергей Арсеньевич – комиссар ГБ 2 ранга – грузин.
Кацнельсон Зиновий Борисович – комиссар ГБ 2 ранга – еврей.
Карлсон Карл Мартынович – комиссар ГБ 2 ранга – латыш.
Бокий Глеб Иванович – комиссар ГБ 3 ранга – украинец.
Берман Борис Давыдович – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Каруцкий Василий Абрамович – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Николаев-Журид Николай Галактионович – комиссар ГБ 3 ранга – украинец.
Дагин Израиль Яковлевич – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Дейч Яков Абрамович – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Бак Соломон Аркадьевич – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Решетов Илья Федорович – комиссар ГБ 3 ранга – русский.
Погребинский Матвей Самойлович – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Сумбатов-Топуридзе Ювельян Давидович – комиссар ГБ 3 ранга – грузин.
Люшков Генрих Самойлович – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Мазо Соломон Самойлович – комиссар ГБ 3 ранга – еврей.
Зирнис Ян (Иван) Петрович – комиссар ГБ 3 ранга – латыш.
Стырне Владимир Андреевич – комиссар ГБ 3 ранга – латыш.
Пузицкий Сергей Васильевич – комиссар ГБ 3 ранга – русский.
Кроме того, был один с армейским званием – комкор Фриновский Михаил Петрович – русский.
Обратимся теперь к справочнику «Кто руководил НКВД. 1934–1941 годы». В нем есть раздел, посвященный национальному составу руководящих сотрудников органов госбезопасности. Если быть совсем точными, то в данную категорию попали:
«…наркомы внутренних дел СССР и их заместители, начальники управлений и отделов центрального аппарата НКВД, наркомы внутренних дел всех союзных и автономных республик (исключение составила Нахичеванская АССР), начальники УНКВД краев и областей, входивших в состав РСФСР, УССР, Белорусской ССР и Казахской ССР. Не учитывались руководители НКВД тех автономных областей РСФСР, которые не изменяли в рассматриваемый период административный статус, а также руководители НКВД областей в составе Киргизской, Таджикской, Туркменской и Узбекской ССР. В то же время начальники УНКВД тех автономных областей РСФСР, чей статус повысился до автономных республик, нами учтены».
На момент создания НКВД 10 июля 1934 года из 96 руководящих работников 30 были русскими (31,25 %), 37 (38,54 %) – евреями. Кроме того, имелось: украинцев – 5 (5,21 %), поляков – 4 (4,17 %), латышей – 7 (7,29 %), немцев – 2 (2,08 %), грузин – 3 (3,13 %), армян – 1 (1,04 %), азербайджанцев – 1 (1,04 %) и др.
В конце сентября 1936 года из 110 руководителей: 43 – евреи, 33 – русские, 5 – поляки, 9 – латыши, 2 – немцы.
А что происходило в союзных республиках? Расскажем о ситуации в НКВД Украины. В 1935 году среди 90 высокопоставленных чекистов (тех, кто имел звание капитана ГБ и выше) евреев было 60 (66,67 %), русских – 13 (14,44 %), украинцев – 6 (6,67 %), латышей – 3 (3,33 %), поляков – 2 (2,22 %), белорусов – 1 (1,11 %) и других национальностей – 5 (5,56 %) .
Очень занятная арифметика получается, если вспомнить международную обстановку начала и середины тридцатых годов прошлого века. Польша и страны Прибалтики проводили, мягко скажем, недружественную политику в отношении Советского Союза. Да и Германия справедливо воспринималась Москвой как потенциальный агрессор. Разумеется, с Берлином дружили, но это не мешало советской разведке активно действовать на территории Германии, как и немецкой на территории Советского Союза.
Таким образом, сложилось явно странное положение, когда среди высшего слоя руководителей органов госбезопасности 14,5 % составляли выходцы из стран – вероятных противников СССР, а доля евреев достигла почти 40 %, превысив долю русских, украинцев и белорусов, вместе взятых.
Ситуация с латышами, немцами и поляками начала меняться в начале тридцатых годов прошлого века. Их активно начали «вычищать» из «органов». Основная причина: они представители стран – противников Советского Союза. Справедливости ради отметим, что точно так же после окончания Второй мировой войны Иосиф Сталин поступил с чекистами-евреями. К началу сентября 1938 года из 150 руководителей НКВД русских уже 85, евреев – 32. Однако доля последних (21 %) все еще непропорционально высока. Кроме того, увеличение процента русских идет в основном за счет заполнения новых вакансий .
Посмотрим теперь, что происходило по всему НКВД. Вопреки распространенному мнению, в региональных структурах органов госбезопасности служило не так уж много евреев. Так, в марте 1937 года их было 1776 (7,4 % – от общего количества сотрудников). В частности, к началу 1938 года в НКВД УССР было 926 евреев (и 1518 украинцев), в НКВД БССР – 182 еврея (597 белорусов).
После того как наркомом НКВД был назначен Лаврентий Берия, ситуация радикально меняется. На 1 июля 1939 года среди 153 руководящих работников НКВД имелось 102 русских, 19 украинцев и 6 евреев (3,92 %). Аналогичная картина наблюдалась и на более низком уровне: к началу 1940 года национальный состав центрального аппарата НКВД выглядел так: русских – 3073 (84 %), украинцев – 221 (6 %), евреев – 189 (5 %), белорусов – 46 (1,25 %), армян – 41 (1,1 %), грузин – 24 (0,7 %), татар – 20 (0,5 %) и т. д.
По ситуации на 26 февраля 1941 года среди руководящих работников НКВД было: русских – 118 (64,84 %), украинцев – 28 (15,38 %), грузин – 12 (6,59 %), евреев – 10 (5,49 %), белорусов – 4 (2,20 %), нет данных – 4 (2,20 %), прочие – 3 (1,65 %), армян – 2 (1,10 %), латышей – 1 (0,55 %) .
В годы Великой Отечественной войны евреи возглавляли региональные (областные) управления НКВД и руководили деятельностью «легальных» резидентур внешней разведки в нейтральных странах, также много их служило в органах военной контрразведки – около 600 из них погибли.
С руководящих постов евреев начали смещать только в 1946 году. Основная причина – интриги в руководстве органов госбезопасности. Тогда пострадали представители всех национальностей .
До конца сороковых годов и появления на политической карте Государства Израиль евреи, как представители определенной национальности, не испытывали особых проблем при приеме на работу и продвижении по карьерной лестнице. Если антисемитизм и существовал, то носил он чисто бытовой характер и не был ярко выраженной государственной политикой.
Определенные проблемы у тех, в чьих паспортах в графе национальность было записано «еврей», начались только в конце сороковых годов прошлого века. И виноват в этом не только Иосиф Сталин, но и руководство различных сионистских организаций, а также самого Израиля. Оговоримся сразу: вопреки распространенному мнению, евреи в СССР, в отличие от представителей других народов (например, поляков, немцев, крымских татар и др.), не подвергались репрессиям по национальному признаку. Даже в начале пятидесятых годов прошлого века, когда в стране началась кампания государственного антисемитизма. Так, в 1952 году органами госбезопасности было арестовано и осуждено 1232 гражданина еврейской национальности, на следующий год – 1079, в 1952 году – 352, в 1953 году – 405.
Многие авторы «смакуют» конец сороковых годов прошлого века, когда после судебного процесса над руководством Еврейского антифашистского комитета и изгнания из органов госбезопасности всех евреев якобы начали репрессии по национальному признаку. Вот только евреев по политическим статьям в тот период было осуждено мало. Как-то это не очень походит на репрессии по национальному признаку. А вместе с евреями (например, «дело врачей-вредителей») в мифические подпольные организации следователи с Лубянки зачисляли и представителей других национальностей. Да и само «дело врачей-вредителей» родилось не в кабинете у Иосифа Сталина в Кремле или в следственной части МГБ на Лубянке, а в Политбюро. Основная причина – борьба за власть. Эту историю подробно рассказал в своей книге «Сталин и еврейская проблема: Новый анализ» историк Жорес Медведев , которого сложно заподозрить в симпатиях к Лубянке.
Антисемитская кампания была начата по инициативе ЦК ВКП(б). По крайней мере на большинстве документов значится именно эта аббревиатура, а не МГБ СССР. Разумеется, попадаются и отдельные документы, подготовленные и подписанные чекистами, но большинство из них – сообщения об антисемитских выступлениях в регионах Советского Союза, спровоцированных происшествиями на бытовой почве.
Так, в сентябре 1945 года в Киеве лейтенант НКГБ И. Д. Розенштейн подрался с двумя пьяными военнослужащими Красной Армии. Причина стычки – антисемитские высказывания последних. Драчунов быстро разняли. Пострадавший сбегал домой, взял табельное оружие и отправился вместе с женой к обидчикам. Там он спровоцировал ссору, а потом застрелил одного и тяжело ранил другого оппонента. После этого он скрылся с места преступления. В ходе возникших антисемитских выступлений пострадало несколько случайных евреев . Расследовать это происшествие пришлось чекистам. О результатах было доложено в ЦК компартии Украины.
При этом антисемитизм на уровне ЦК ВКП(б) был спровоцирован не юдофобией отдельных высокопоставленных функционеров (за время советской власти в них воспитали интернационализм), а политической ситуацией. Просто появившееся на карте мира Государство Израиль воспринималось этими людьми как потенциальный противник, точно так же как в конце тридцатых годов Польша или Германия со всеми вытекающими для представителей этой нации последствиями. Более того, Советский Союз был не единственной страной, кто проводил такую специфичную национальную политику. Об этом как-то не принято говорить, но, когда началась Вторая мировая война, во Франции и Великобритании все беженцы из Третьего рейха (в т. ч. и евреи) были помещены в концлагеря. Просто Лондон и Париж воспринимали их в качестве потенциальных участников «пятой колонны». Более того, многие евреи после оккупации Франции вермахтом не смогли спастись (так как находились в неволе) и были уничтожены нацистами.
Однажды автор беседовал с ветераном советской внешней разведки, который начинал свою профессиональную деятельность в контрразведке, ну а в конце семидесятых годов прошлого века служил уже в качестве сотрудника центрального аппарата внешней разведки, занимавшегося проблемами противодействия деятельности различных организаций, в т. ч. и сионистских. Разговор зашел о деятельности израильской разведки (не только легендарного «МОССАД», но и других подразделений) на территории Советского Союза. Автор задал прямой вопрос собеседнику: а работала ли она на территории СССР как потенциального противника (напомним, Израиль с первых месяцев своего появления начал активно проводить проамериканскую политику). В ответ ветеран внешней разведки напомнил, что израильская разведка традиционно имеет небольшой штат резидентуры и активно использует ресурсы диаспоры, проживающей на данной территории. В Советском Союзе такая технология (из-за жесткого контрразведывательного режима) могла быть использована не на полную мощность. К тому же большинство советских евреев частично или полностью ассимилировались и не стали бы рьяно помогать Тель-Авиву. Для устранения этой проблемы Израиль начал активную пропаганду сионизма и организовал эмиграцию евреев из Советского Союза.
Сам по себе факт отъезда представителей определенной национальности за рубеж был, конечно, неприятен с идеологической и политической точек зрения, но не более того. Значительно хуже было другое. Вместе с эмигрантами за рубеж активно утекали государственные и военные секреты. А если учесть высокий интеллектуальный уровень евреев и то, что многие из них работали в сфере военно-промышленного комплекса, причем не рядовыми рабочими на заводах и вахтерами на проходных многочисленных «почтовых ящиков», то… Даже если сам эмигрант не имел доступа к секретным сведениям, то этого нельзя сказать о его многочисленных родственниках.
Волна репрессий (увольнение, тюремное заключение или расстрел), направленных исключительно против евреев – сотрудников МГБ, началась летом 1951 года. Фактически было объявлено политическое недоверие (со стороны Иосифа Сталина и его ближайшего окружения) сотрудникам госбезопасности – «лицам еврейской национальности». В результате к 1953 году из центрального аппарата были уволены почти все евреи только из-за своей национальности. В регионах ситуация складывалась менее драматично. Отдельные евреи-начальники смогли сохранить свои посты, а после смерти Иосифа Сталина получить повышение .
Если говорить о Первом главном управлении (внешняя разведка) КГБ (было создано в 1954 году и просуществовало до 1991 года), то единственный еврей там – полковник С. М. Квастель – закончил свою карьеру в информационно-аналитическом управлении. После его ухода в разведке не осталось ни одного еврея. Просто при приеме на работу их анкеты «браковали» кадровики. Объяснение этому – потенциальное наличие родственников за границей и то, что Израиль – стратегический партнер главного противника – США .
Во Втором главке (контрразведка) служило несколько евреев, но их количество было незначительным .
Было бы несправедливо утверждать, что КГБ был единственным, кто использовал подобную практику. В любимых доморощенными отечественными «демократами» США в конце сороковых годов прошлого века аналогичные ограничения были для членов американской компартии и тех, кто придерживался «левых» взглядов. Их всех считали действующими или потенциальными агентами советской разведки. Аналогичные проблемы существовали у «афроамериканцев», которым в первой половине прошлого века крайне сложно было сделать карьеру в американских спецслужбах.
Во главе советской внешней разведки
Из десяти первых руководителей советской внешней разведки шестеро были евреями. Кратко расскажем об этих людях.
Соломон Григорьевич Могилевский руководил советской внешней разведкой с августа 1921 года по март 1922 года . Официально датой рождения советской внешней разведки принято считать 20 декабря 1920 года. В тот день председатель ВЧК Феликс Дзержинский подписал приказ об организации Иностранного отдела ВЧК. На ИНО ВЧК было возложено выполнение следующих функций:
– организация разведаппаратов (резидентур) за границей и руководство ими;
– проведение агентурной работы среди иностранцев на территории нашей страны;
– обеспечение паспортно-визового режима.
30 декабря 1920 года Феликс Дзержинский утвердил организационную структуру и штатное расписание ИНО . Правда, учитывая немногочисленный штат центрального аппарата, а также отсутствие в нем функциональных подразделений, отвечающих за организацию работы по отдельным регионам, рассчитывать на высокую эффективность деятельности не приходилось. И только когда разведку возглавил Соломон Могилевский, в центральном аппарате была создана закордонная часть ИНО, состоящая из шести отделений, каждое из которых руководило резидентурами в определенном регионе . Данный принцип принято называть «географическим», и его придерживались на протяжении всего периода существования советской, а с 1991 года – и российской внешней разведки.
Соломон Могилевский родился в 1885 году в Екатеринославской губернии в семье зажиточного купца. Учился в гимназии г. Павлограда, где уже с 1902 года принимал участие в революционной деятельности, в 1903 году вступил в Павлоградскую организацию РСДРП. В 1904 году был арестован, но после двухмесячного заключения выпущен под залог, после чего эмигрировал. В начале 1905 года вступил в Женевскую группу большевиков, возглавляемую Владимиром Лениным.
В 1906 году Соломон Могилевский вернулся в Россию, по заданию партии работал пропагандистом в Брянском и Железнодорожном районах Екатеринославской организации, парторганизатором и пропагандистом в Петербурге. Студент юридического факультета Петербургского университета. Затем переехал в Москву. Неоднократно арестовывался. В 1908 году отошел от активной партийной работы.
В 1916 году Соломон Могилевский был призван в армию. Служил под Минском в нестроевой части. После Февральской революции 1917 года его избрали членом Минского комитета РСДРП (б), исполкома Минского Совета и солдатского комитета Западного фронта. Участвовал в Апрельской конференции партии большевиков.
В августе 1917 года после демобилизации направлен пропагандистом на Северный фронт, а затем в Иваново-Вознесенск, где вел работу среди текстильщиков.
Во время Октябрьской революции Соломон Могилевский находился в Минске, где работал в ВРК. После революции вернулся в Иваново-Вознесенск, где был назначен комиссаром промышленности, а затем комиссаром юстиции и председателем Ревтрибунала.
С весны 1918 года Соломон Могилевский – заместитель заведующего отделом наркомюста РСФСР, член коллегии обвинителей Верховного трибунала Республики. Летом 1918 года он – член комиссии ВЦИК в Саратове, участвовал в работе Саратовской ЧК, позднее работал в органах наркомюста Украины и являлся заместителем председателя ревтрибунала 12-й армии.
В 1919 году решением Оргбюро ЦК РКП (б) направлен в распоряжение ВЧК. С октября 1919 года – заведующий следственной частью, заместитель заведующего Особым отделом Московской ЧК, участник ликвидации антибольшевистской организации «Национальный центр». В 1920 году – особоуполномоченный ОО ВЧК, зав. иностранной частью ОО ВЧК.
В августе 1921 года, в связи с переходом руководителя ИНО ВЧК Я. Х. Давыдова (Давтяна) на работу в Наркомат иностранных дел, Соломон Могилевский был назначен руководителем внешней разведки и работал в этой должности до мая 1922 года.
15 мая 1922 года направлен полномочным представителем ГПУ в Закавказье. Являлся председателем Закавказской ЧК, нач. ОО ККА (июль 1922 года – март 1925 года) и одновременно командующим внутренними и пограничными войсками ЗСФСР. С конца 1923 года – член коллегии ОГПУ при СНК СССР и полпред ОГПУ в Закавказской Федерации (июнь 1922 года – март 1925 года). Один из руководителей подавления антисоветского меньшевистского восстания в Грузии летом 1924 года.
Погиб в авиационной катастрофе в Грузии вместе с первым секретарем Закавказского крайкома РКП (б) Александром Федоровичем Мясниковым и уполномоченным Наркомата почт и телеграфов СССР в Закавказье Георгием Александровичем Атарбековым .
Михаил (Меер) Абрамович Трилиссер занимал пост руководителя советской внешней разведки с марта 1922 года по октябрь 1929 года . Учитывая то, что все его предшественники руководили советской внешней разведкой недолго, Михаила Трилиссера можно считать основателем разведки.
В архивном деле Трилиссера имеется его записка (май 1922 года) о целях и задачах возглавляемого им подразделения.
«Вся разведывательная работа в иностранных государствах, – говорилось в ней, – должна проводиться с целью:
– установления на территории каждого государства контрреволюционных групп, ведущих деятельность против РСФСР;
– тщательного разведывания всех организаций, занимающихся шпионажем против нашей страны;
– добывания документальных материалов по всем указанным направлениям работы.
…Резидент должен оказывать полное содействие полпреду в работе… Одновременно резидент вправе требовать от полпреда такого же содействия в работе, особенно в целях обеспечения конспирации, использования средств связи и передачи поступающих из ИНО ГПУ денежных средств» .
Именно при нем выкристаллизовались основные направления, формы и методы работы советских разведчиков за рубежом. Принятое при Трилиссере «Положение об ИНО» так определяло задачи внешней разведки:
– выявление на территории иностранных государств контрреволюционных организаций, ведущих подрывную деятельность против СССР;
– установление за рубежом правительственных и частных организаций, занимающихся военным, политическим и экономическим шпионажем;
– освещение политической линии каждого государства и его правительства по основным вопросам международной политики, выявление их намерений в отношении СССР, получение сведений об их экономическом положении;
– добывание документальных материалов по всем направлениям работы, в том числе таких, которые могли бы быть использованы для компрометации как лидеров контрреволюционных групп, так и целых организаций;
– контрразведывательное обеспечение советских учреждений и граждан за границей .
Данных принципов (с учетом современных реалий) отечественная внешняя разведка придерживается и в наши дни. Фактически Трилиссер определил направления и принципы деятельности советской, а затем и российской разведки на 90 лет вперед. Такое крайне редко происходит в истории спецслужб.
Михаил Трилиссер родился 1 апреля 1883 года в Астрахани в семье сапожника. Окончил городское реальное училище. Работал в Одессе. В 1901 году вступил в члены Южной революционной группы социал-демократов. В том же году за революционную деятельность был арестован и выслан под надзор полиции в Астраханскую губернию.
В период революции 1905 года Михаил Трилиссер находился в Казани, где вел революционную пропаганду и агитацию среди военнослужащих казанского гарнизона. Вскоре по указанию ЦК партии большевиков был направлен на работу в военный комитет в Петрограде, руководил Финляндской военной организацией РСДРП.
В июле 1907 года Михаил Трилиссер был арестован царской полицией и около двух лет находился под следствием, после чего в 1909 году суд приговорил его к 8 годам каторжных работ. С 1909 по 1914 год отбывал заключение в Шлиссельбургской крепости. В ноябре 1914 года выслан на вечное поселение в Сибирь.
После Февральской революции 1917 года Михаил Трилиссер работал редактором иркутской газеты «Голос социал-демократа», затем – в военной организации иркутского комитета РСДРП(б).
С марта 1917 года – секретарь Иркутского совета. В октябре 1917 года на 1-м Общесибирском съезде Советов избирается во ВЦИК Центросибири. Одновременно он становится членом губкома РСДРП(б).
В декабре 1917 года Михаил Трилиссер участвовал в подавлении юнкерского мятежа в Иркутске. В 1918 году – член Президиума Сибирского военного комиссариата, а с июня – заместитель председателя и комиссар Сибирского верховного командования, начальник штаба Прибайкальского фронта. Осенью 1918 года участвовал в организации партийного подполья в Амурской области, с октября – член обкома РКП(б). В апреле 1919 года Михаил Трилиссер становится председателем Амурского обкома партии, с августа – членом областного военно-революционного полевого штаба. С мая 1920 года – председатель Амурского облревкома, секретарь Амурского обкома РКП (б), затем комиссар Дальневосточной республики по Амурской области. С октября 1920 года – член Дальневосточного бюро ЦК РКП (б) и Государственной политической охраны Дальневосточной Республики. В августе 1921 года назначен начальником закордонной части ИНО ВЧК, одновременно в апреле – ноябре 1921 года – заведующий Дальневосточным отделом Исполкома Коминтерна.
С декабря 1921 года Михаил Трилиссер – помощник начальника ИНО ВЧК – ГПУ, с мая 1922 года по октябрь 1929 года – начальник ИНО ГПУ – ОГПУ, с марта 1926 года одновременно – заместитель председателя ОГПУ. С 1928 года – уполномоченный ОГПУ при СНК РСФСР.
В 1927–1934 годах он – член ЦКК, а в 1930–1934 годах – член Президиума ЦКК ВКП(б), член ВЦИК.
В 1930–1934 годах Михаил Трилиссер – заместитель наркома Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР. В 1934 году на 17-м съезде партии избирается членом комиссии советского контроля при СНК СССР и ее уполномоченным по Дальневосточному краю.
В 1935–1938 годах – член Президиума и кандидат в члены секретариата ИККИ под фамилией Москвин. Курировал деятельность спецслужб ИККИ, входил в комиссию секретариата ИККИ по переводу в ВКП(б) членов братских партий.
Арестован 23 ноября 1938 года.
1 февраля 1940 года осужден Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и на следующий день расстрелян.
Реабилитирован в 1956 году .
Станислав Адамович Мессинг с октября по декабрь 1929 года исполнял обязанности руководителя, а с декабря 1929 года по август 1931 года руководил советской внешней разведкой . Одно из достижений этого человека – организация нового направления – научно-технической разведки. Вот как это произошло.
30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о реорганизации внешней разведки. Перед ней была поставлена задача активизировать разведывательную работу по Великобритании, Франции, Германии, Польше, Румынии, Японии, странам Прибалтики и Финляндии.
Впервые перед внешней разведкой в этом решении ставилась задача «добывания для нашей промышленности сведений об изобретениях, конструкторских и производственных чертежей и схем, технических новинок, которые не могут быть добыты обычным путем».
Поясним, что до этого времени разведка должна была собирать информацию только экономического характера.
В связи с реорганизацией ИНО ОГПУ было произведено совершенствование ее аппарата. В частности, было создано 8 отделений с общим штатом 121 человек, которые руководили разведкой по отдельным регионам и направлениям ее деятельности.
Впервые в структуре ИНО ОГПУ появились:
7-е отделение – экономическая разведка (Э. Я. Фурман);
8-е отделение – научно-техническая разведка (П. Д. Гутцайт).
Резидентуры за границей стали работать по приобретению агентуры, специально ориентированной на получение материалов по научно-технической тематике .
Фактически именно при Станиславе Мессинге и при его непосредственном участии был запущен механизм, который через десять лет позволил Советскому Союзу получить в свое распоряжение исчерпывающую информацию по британскому и американскому атомным проектам. Кратко расскажем теперь об этом человеке.
Станислав Мессинг родился в Варшаве в 1890 году в семье музыканта и акушерки. Из-за материальных затруднений не закончил гимназию и рано начал трудовую деятельность в типографии.
В 1907 году вступил в СДКПиЛ (Социал-демократическая партия Польши и Литвы), активно участвовал в революционной деятельности в Варшаве. В 1908 году был арестован и выслан в административном порядке в Бельгию. В 1911 году вернулся в Варшаву, где был вновь арестован. В 1913 году призван на военную службу в Туркестан. В 1914–1917 годах находился в действующей армии на Кавказском фронте.
В 1917 году Станислав Мессинг был избран членом полкового солдатского комитета. Участвовал в Октябрьской революции 1917 года в Москве. Секретарь Сокольнического Совета, председатель районной ЧК. С декабря 1918 года – член Коллегии и заведующий СОО (секретно-оперативный отдел) МЧК (Московская ЧК). С марта 1920 года по совместительству являлся членом Коллегии СТО (Совет труда и обороны). С июня 1920 года – заместитель председателя МЧК. С 27 июля 1920 года – член Коллегии ВЧК. С января 1921 года – председатель МЧК.
В том же году Станислава Мессинга переводят в Петроград. 11 ноября 1921 года он назначается председателем Петроградской ЧК и ПП (Полпредство) ВЧК по Петроградской губернии, одновременно с октября 1922 года является командующим войсками ГПУ Петроградского ВО. С 13 июня 1922 года – член Коллегии ГПУ.
После преобразования ГПУ в ОГПУ Станислав Мессинг стал начальником Петроградского губотдела ОГПУ и ПП ОГПУ в Петроградском (затем Ленинградском) ВО, а с 6 сентября 1923 года – членом Коллегии ОГПУ. Член Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б) в 1926–1927 годах.
С 27 октября 1929 года Станислав Мессинг – начальник ИНО ОГПУ и второй заместитель Председателя ОГПУ. С 25 ноября 1929 года он одновременно является и уполномоченным ОГПУ при СНК РСФСР. Член ЦКК ВКП(б) в 1930–1934 годах.
25 июля 1931 года Станислав Мессинг был снят с должности второго заместителя Председателя ОГПУ и начальника ИНО и уволен из органов ОГПУ вместе с Л. Н. Вельским, Е. Г. Евдокимовым, И. А. Воронцовым и Я. К. Ольским. В постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) от 6 августа 1931 года по этому поводу говорилось:
«а) эти товарищи вели внутри ОГПУ совершенно нетерпимую групповую борьбу против руководства ОГПУ;
б) они распространяли среди работников ОГПУ совершенно несоответствующие действительности разлагающие слухи о том, что дело о вредительстве в военном ведомстве является «дутым делом»;
в) они расшатывали тем самым железную дисциплину среди работников ОГПУ».
30 июля 1931 года Станислав Мессинг был переведен в распоряжение НКВТ (наркомат внешней торговли) СССР и 15 августа 1931 года по рекомендации А. П. Розенгольца назначен членом Коллегии НКВТ СССР.
12 сентября 1931 года Станислава Мессинга назначили уполномоченным ЦК по осенней путине на Дальнем Востоке, однако 18 сентября 1931 года он был освобожден от этого поручения. 8 декабря 1931 года командирован в Курск в качестве уполномоченного ЦК ВКП(б) и СНК СССР по усилению работы на паровозо– и вагоностроительных заводах, депо и узловых станциях железных дорог, однако 14 декабря 1931 года опять-таки освобожден от этой командировки.
15 июля 1934 года Станислава Мессинга включили в состав делегации СССР, направляющейся в Монголию.
С 1936 года – член совета при Наркомвнешторге СССР и председатель ВО «Совмонголтувторг». В 1937 году – председатель Советско-Монгольско-Тувинской торговой палаты НКВТ СССР, член Президиума Торгово-промышленной палаты СССР.
Арестован 15 июня 1937 года по обвинению в членстве в «ПОВ» («Польская военная организация» ) и шпионаже с 1918 года в пользу Польши.
2 сентября 1937 года осужден Комиссией в составе наркома внутренних дел, Прокурора СССР и Председателя ВК ВС СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.
Реабилитирован 6 октября 1956 года .
Абрам Аронович Слуцкий руководил советской внешней разведкой с мая 1935 года по февраль 1938 года . Последний из руководителей советской внешней разведки, кто до начала Второй мировой войны руководил ею 2,5 года. Следующим «долгожителем» стал Павел Михайлович Фитин. Он командовал внешней разведкой с мая 1939 года по июнь 1946 года. Расскажем кратко об Абраме Слуцком.
Он родился в местечке Парафиевка Борзиянского уезда Черниговской губернии в семье железнодорожного кондуктора в июле 1898 года. До лета 1914 года учился в гимназии г. Андижана, затем работал учеником слесаря и учеником конторщика на хлопковом заводе Потеляхова. В августе 1916 года был призван в армию, служил рядовым, затем вольноопределяющимся 7-го Сибирского стрелкового полка. В августе 1917 года вернулся домой в Андижан, продолжил учебу в гимназии до июня 1918 года.
В декабре 1917 года вступил в РКП (б). С июня 1918 года Абрам Слуцкий – заведующий отделом труда, заведующий биржей труда Андижанского уездного исполкома. С декабря 1918 года по октябрь 1919 года – заместитель председателя Андижанского уездного комитета – горкома РКП (б). Одновременно он – заведующий внешкольным воспитанием уездного отдела народного образования и председатель уездного ревтрибунала. С октября 1919 года по июнь 1920 года Абрам Слуцкий – член РВС Андижано-Ошского укрепрайона.
С июля 1920 года – инструктор, политинформатор агитпоезда им. Сталина, заведующий бюро жалоб Главной полевой инспекции Туркестанского фронта.
С сентября 1920 года Абрам Слуцкий – сотрудник Ташкентской ЧК. В 1921 году он последовательно занимает должности председателя Пишпекской уездной ЧК, начальника Пишпекского, Скобелевского, Андижанского уездных политбюро ЧК, начальника СОЧ (секретно-оперативная часть) Ташкентской областной ЧК, начальника СОЧ Ферганской областной ЧК.
С июня 1922 года – председатель Судебной коллегии и заместитель председателя Верховного трибунала Туркестанской АССР. С января 1923 года – ответственный секретарь 2-го горкома – райкома Ташкентского горкома РКП (б).
В июне 1923 года Абрама Слуцкого переводят в Москву на должность председателя военного трибунала 2-го стрелкового корпуса Московского ВО. С октября 1925 года по сентябрь 1926 года он – председатель ревизионной комиссии Госрыбсиндиката ВСНХ СССР.
В июне 1926 года направлен на работу в ЭКУ (Экономическое управление) ОГПУ. С 27 июня 1926 года – помощник начальника, с 22 декабря 1926 года – начальник 6-го отделения, с 1 декабря 1927 года по 1 декабря 1929 года – начальник 1-го отделения, одновременно с 5 декабря 1928 года по 10 декабря 1929 года – начальник 2-го отделения ЭКУ ОГПУ, а с 16 июля 1929 года по 1 января 1930 года – помощник начальника ЭКУ ОГПУ. Участвовал в расследовании «Шахтинского дела». Секретарь парткома ОГПУ.
В начале 1930 года Абрама Слуцкого переводят во внешнюю разведку. С 1 января 1930 года он – помощник, а с 1 августа 1931 года – заместитель начальника ИНО ОГПУ.
Однако, несмотря на столь высокий пост, Абрам Слуцкий в 1931–1933 годах являлся главным резидентом ИНО ОГПУ по странам Европы, действуя под прикрытием должности сотрудника торгпредства СССР в Берлине, выезжал в спецкомандировки, в том числе в США. Он неоднократно лично участвовал в специальных операциях в Германии, Испании, Франции, организовал похищение в Швеции технических секретов производства шарикоподшипников.
После образования 10 июля 1934 года НКВД Абрам Слуцкий становится заместителем начальника, а с 21 мая 1935 года – начальником ИНО ГУГБ НКВД (25 декабря 1936 года реорганизован в 7-й отдел ГУГБ НКВД). На этом посту он находился вплоть до самой смерти.
С 21 марта 1936 года Абрам Слуцкий – одновременно член Военно-технического бюро при Комиссии Обороны, а с 11 мая 1937 года – член Комиссии ЦК ВКП(б) по загранкомандировкам.
17 февраля 1938 года Абрам Слуцкий внезапно скончался в кабинете заместителя наркома внутренних дел СССР М. П. Фриновского. По первоначальной версии, смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности. Однако, согласно показаниям арестованного в 1938 году бывшего начальника отдела опертехники НКВД М. С. Алехина, Абрам Слуцкий был отравлен им путем инъекции цианистого калия при содействии М. П. Фриновского и Л. М. Заковского. Арестованный в 1939 году бывший нарком внутренних дел СССР Н. И. Ежов также подтвердил эту версию. Похоронен Слуцкий на Новодевичьем кладбище.
В апреле 1939 года Абрам Слуцкий был посмертно исключен из партии как «враг народа» .
Сергей Михайлович Шпигельглаз исполнял обязанности руководителя советской внешней разведки с февраля по июнь 1938 года . Опытный контрразведчик и талантливый разведчик, он оказался «не в том месте не в то время» и был репрессирован вместе с другими руководящими сотрудниками центрального аппарата внешней разведки. Кратко расскажем об этом человеке.
Родился в местечке Мосты Гродненской губернии в семье бухгалтера 29 апреля 1897 года. После окончания 1-го Варшавского реального училища поступил на юридический факультет Московского университета. Владел польским, немецким и французским языками. Участвовал в революционных событиях, арестован царской полицией. В мае 1917 года призван в армию с 3-го курса. Закончил школу прапорщиков в Петрограде, служил в 42-м запасном полку.
С апреля 1918 года Сергей Шпигельглаз – заведующий финчастью Мосгубвоенкомата. После его упразднения с января 1919 года работал в органах Военного контроля. После слияния Военного контроля с Военным отделом ВЧК и образования Особого отдела он автоматически оказался в рядах чекистов, получив должность начальника сметного (финансового) отделения и казначея по использованию секретных сумм ОО ВЧК. В 1919 году вступил в РКП (б).
Являясь членом так называемой экспедиции Кедрова, Сергей Шпигельглаз неоднократно выезжал с оперативными группами в города и районы Юга, Запада и Центра России, участвовал в карательных акциях, подавлении контрреволюционных заговоров и мятежей, в разработках подозреваемых в принадлежности к контрреволюции лиц. С 1921 года работал в ЧК Белоруссии.
С января 1922 года Сергей Шпигельглаз – уполномоченный 6-го отдела КРО (контрразведка) ГПУ, а затем – ИНО ОГПУ. В 1922 году он был направлен в спецкомандировку в Монголию, где оказывал содействие монгольским коллегам в работе по разоблачению и пресечению деятельности белоэмигрантских бандформирований. Используя агентурные возможности, информировал Центр об обстановке в Монголии, а также о стратегических планах Японии и империалистических кругов Китая на Дальнем Востоке.
По возвращении в Москву Сергей Шпигельглаз был назначен на руководящую должность во внешней разведке: с сентября 1926 года он – помощник начальника ИНО ОГПУ, затем ИНО ГУГБ НКВД СССР, а с 25 декабря 1936 года – заместитель начальника 7-го отдела ГУГБ НКВД.
В этот период Сергей Шпигельглаз неоднократно выполнял спецзадания за рубежом: в Китае, Германии, Франции. Так, под прикрытием владельца рыбной лавки возглавлял нелегальную разведсеть в Париже. В декабре 1937 года Сергей Шпигельглаз (псевдоним «Дуглас») руководил похищением возглавлявшего РОВС генерала Е. К. Миллера, организовал вывод из Франции в Испанию ценного агента ИНО в РОВС генерала Н. Б. Скоблина. Активно работал против ОУН. Под непосредственным руководством «Дугласа» советская разведка добыла секретные материалы германского Генерального штаба, известные как «Завещание Секта» и представлявшие военную доктрину Германии в отношении СССР.
Выезжая в Испанию в период Гражданской войны, Сергей Шпигельглаз оказывал оперативную помощь резидентуре, руководил специальными операциями разведывательно-диверсионных «летучих отрядов» в тылу франкистов.
После смерти Абрама Слуцкого с февраля 1938 года Сергей Шпигельглаз – врид (временно исполняющий дела) начальника 7-го отдела ГУГБ НКВД. С 28 марта 1938 года он – заместитель начальника 5-го отдела 1-го УГБ НКВД, с 29 сентября 1938 года – 5-го отдела ГУГБ НКВД. Одновременно преподавал в Школе особого назначения (ШОН) ГУГБ НКВД СССР.
Арестован 2 ноября 1938 года. За «измену Родине, участие в заговорщической деятельности, шпионаж и связь с врагами народа» осужден Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания. 29 января 1940 года расстрелян.
В ноябре 1956 года определением Военной коллегии Верховного суда СССР приговор отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления .
Зельман Исаевич Пассов руководил советской внешней разведкой с июня по ноябрь 1938 года . Кратко расскажем о последнем еврее – руководителе советской внешней разведки. Хотя в истории отечественных органов госбезопасности он прославился не этим, а тем, что не был реабилитирован во второй половине пятидесятых годов.
Он родился в г. Старая Русса в семье приказчика в апреле 1905 года. В 1914 году отец умер. Окончил три класса начальной школы в Старой Руссе.
В июне 1919 года в 14-летнем возрасте вступил в РККА, служил курьером 2-й Старо-Русской караульной роты, но вскоре, в ноябре того же года, был уволен из РККА как несовершеннолетний. Поступил в школу 2-й ступени в Старой Руссе, однако в мае 1920 года после окончания 2-го класса прекратил обучение.
С мая 1920 года работал делопроизводителем военного коменданта, с апреля 1921 года – переписчиком Упродгуба, с июня 1921 года – регистратором Управления милиции г. Старая Русса. С сентября 1921 года Пассов – секретарь военкома батальона связи 56-й стрелковой дивизии.
В мае 1922 года Зельман Пассов был принят на работу в ГПУ на должность сотрудника аппарата уполномоченного ГПУ по Старо-Русскому уезду. С октября 1922 года он – переписчик и старший делопроизводитель Общей части, с января 1923 года – учитель дивизионного клуба Политотдела 56-й стрелковой дивизии. С февраля 1923 года – делопроизводитель и сотрудник агентуры, с февраля 1925 года – помощник уполномоченного, а затем и уполномоченный ОО 56-й стрелковой дивизии. После этого З. И. Пассов работал сотрудником Новгородского губотдела ОГПУ, уполномоченным Псковского губотдела ОГПУ в г. Порхов. С апреля 1928 года он – уполномоченный ОО 16-й стрелковой дивизии.
В январе 1927 года 3ельман Пассов вступил в ВКП(б), а в сентябре 1928 года его направляют на учебу в ВПШ ОГПУ, по окончании которой в августе 1929 года он был направлен для прохождения службы уполномоченным ОО дивизии в Ленинградском ВО, однако вскоре, в октябре 1929 года, переведен в центральный аппарат ОГПУ.
С октября 1929 года Зельман Пассов являлся уполномоченным 1-го отделения КРО ОГПУ. Летом 1930 года в качестве сопровождающего дипкурьера выезжал за границу по маршруту Москва-Рим.
С октября 1930 года Зельман Пассов – уполномоченный Спецбюро ОО ОГПУ. С апреля 1931 года – уполномоченный отделения, оперуполномоченный, сотрудник для особых поручений, помощник, а затем заместитель начальника отделения ОО ОГПУ.
После образования НКВД с июля 1934 года Зельман Пассов занимал должность заместителя начальника 7-го отделения, а с мая 1935 года он – начальник 11-го отделения ОО ГУГБ НКВД. С марта 1937 года – начальник 3-го отделения, одновременно с августа 1937 года – помощник начальника, а с сентября 1937 года – заместитель начальника 3-го отдела ГУГБ НКВД СССР.
28 марта 1938 года Зельман Пассов утвержден в должности начальника 5-го отдела (бывший ИНО) 1-го управления НКВД СССР. С 29 сентября 1938 года он – начальник 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР.
Арестован 23 октября 1938 года по обвинению в антисоветской заговорщической деятельности в органах НКВД.
14 февраля 1940 года осужден Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.
В 1957 году постановлением Главной военной прокуратуры признан виновным в применении незаконных методов ведения следствия и фальсификации уголовных дел. В реабилитации отказано .
«Звезды» советской внешней разведки
Многие легендарные советские разведчики были евреями. И на их фоне достижения их израильских коллег выглядят не очень впечатляюще. В качестве примера расскажем о четверых: Арнольде Дейче (Стефане Ланге), Науме Эйтингоне, Моисее Аксельроде и Якове Серебрянском.
Арнольд Генрихович Дейч родился 21 мая 1904 года в Вене в семье сельского учителя из Словакии, а затем мелкого коммерсанта в Вене. С 1910 года учился в начальной школе, а с 1915 года – в гимназии в Вене. Осенью 1923 года поступил на философский факультет Венского университета, одновременно также изучал физику и химию. Защитил с отличием диссертацию на тему «О серебряных и ртутных солях амидобензотиазолов и новом методе количественного анализа серебра». В июле 1928 года окончил университет с дипломом доктора философии и химии. Владел немецким, английским, французским, итальянским, голландским и русским языками.
С 1920 года – член Социалистического студенческого союза, с 1922 года – член Австрийского Коммунистического союза молодежи, работал в Центральном отделе пропаганды Союза. В 1924 году вступил в КП Австрии, тогда же поступил в австрийское отделение МОПР, являлся членом его ЦК. В том же году женился на молодой коммунистке Финни Крамер, ставшей впоследствии его верной помощницей в разведывательной работе.
В 1928 году Арнольд Дейч побывал в Москве в составе австрийской рабочей делегации. После возвращения в Вену три месяца работал инженером-химиком на текстильной фабрике. С декабря 1928 года по октябрь 1931 года он – сотрудник подпольного аппарата ОМС (Отдел международных связей) Коминтерна в Вене. Выполняя поручения руководства, выезжал в качестве курьера и связника в Грецию, Германию, Чехословакию, Румынию, Сирию, Палестину.
В декабре 1931 года, в связи с провалом венского бюро ОМС, Арнольд Дейч был отозван в Москву, переведен из КПА (компартия Австрии) в ВКП(б) и направлен в аппарат ОМС Коминтерна. Несколько месяцев спустя по рекомендации Коминтерна он переходит на работу в ИНО ОГПУ.
В январе 1933 года Арнольд Дейч вместе с женой был направлен на нелегальную работу в Париж, в распоряжение нелегального резидента Ф. Я. Карина. Работал в качестве курьера, помощника, а затем заместителя резидента (псевдоним «Отто»). Успешно выполнял специальные задания в Бельгии, Голландии, Австрии и Германии.
В феврале 1934 года переведен на нелегальную работу в Лондон (псевдоним «Стефан»), где для прикрытия поступил на психологический факультет Лондонского университета, работал лектором и исследователем.
За период работы в Англии Арнольд Дейч привлек к сотрудничеству с СССР свыше 20 человек, в том числе членов знаменитой «Кембриджской пятерки» (Ким Филби, Гай Берджес и др.). В 1934 году совместно с советским разведчиком-нелегалом Дмитрием Быстролетовым завербовал шифровальщика Управления связи британского МИДа капитана Дж. Кинга («Маг»), в результате чего советская разведка получила доступ к секретам британской дипломатии. Ценные источники информации «Бэр», «Аттила» и «Нахфолгер» («Наследник»), завербованные Арнольдом Дейчем, так и не были раскрыты британской контрразведкой. В июне – июле 1935 года работал под руководством нелегального резидента в Лондоне А. М. Орлова-Никольского.
В августе 1935 года Арнольд Дейч был отозван в Москву, где работал в группе «Г» ИНО, но уже в ноябре 1935 года вернулся в Лондон. До апреля 1936 года работал самостоятельно, а затем, до августа 1936 года, – под руководством резидента Теодора Малли («Манн»). Совместно с последним участвовал в создании глубоко законспирированной «Оксфордской группы» агентов . В 1936 году защитил диплом доктора психологии Лондонского университета.
В сентябре 1937 года Арнольд Дейч возвратился из Лондона в Москву. В ноябре того же года выезжал в Лондон для консервации агентурной сети, после чего сразу же вернулся в СССР.
В 1938 году Арнольд Дейч и его супруга получают советское гражданство и паспорта на фамилию Ланг: Стефана Григорьевича и Жозефины Павловны. Через некоторое время он становится научным сотрудником Института мирового хозяйства и мировой экономики АН СССР.
Как и многие другие советские разведчики того времени, Арнольд Дейч обладал разносторонними знаниями. Еще в Англии он зарегистрировал четыре патента, включая тренажер для обучения пилотов, которые он отправил в Москву. Ему также принадлежало авторство ряда оперативных устройств и приспособлений, рецептов симпатических чернил.
В декабре 1940 года начальник разведки НКВД П. М. Фитин предложил Л. П. Берии направить А. Дейча в качестве нелегального резидента в США, по легенде – еврейского беженца из Прибалтики, однако этот план не был реализован.
После начала Великой Отечественной войны Арнольд Дейч был направлен в ноябре 1941 года нелегальным резидентом в Аргентину вместе с группой разведчиков, однако в связи с началом войны между Японией и США первоначально выбранный маршрут через Иран, Индию и страны Юго-Восточной Азии стал опасен, и 8 месяцев спустя группа возвратилась в Москву. Был разработан новый вариант поездки, на этот раз через Северную Атлантику.
7 ноября 1942 года транспорт «Донбасс», на котором находился разведчик, был потоплен немецким крейсером. По словам очевидцев, Арнольд Дейч героически погиб, спасая жизнь другим .
Наум Исаакович Эйтингон родился 6 декабря 1899 года в г. Шилове Могилевской губернии в семье конторщика бумажной фабрики. Окончил 7 классов Могилевского коммерческого училища.
С марта 1917 года – инструктор отдела статистики Могилевской гор. управы, затем – пенсионного отдела Могилевского Совета. В мае 1917 года примкнул к левым эсерам, однако уже в августе, разочаровавшись, вышел из партии.
С весны 1918 года – рабочий, а затем кладовщик на бетонном заводе. С ноября 1918 года – сотрудник Могилевского губпродкома. В период «военного коммунизма» активно участвовал в продразверстках и подавлении кулацкого саботажа, затем работал по кооперации в тресте «Губпродукт».
В апреле 1919 года был направлен в Москву, на курсы при Всероссийском совете рабочих кооперативов. Вернувшись в сентябре 1919 года в Белоруссию, в составе коммунистического отряда принимал участие в защите Гомеля. Затем работал там инструктором по кооперации и на профсоюзной работе. Член РКП (б) с октября 1919 года.
Весной 1920 года решением Гомельского губкома РКП (б) направлен на работу в органы ВЧК. С мая – уполномоченный ОО Гомельского укрепрайона; затем – уполномоченный по военным делам, член Коллегии и, наконец, – заместитель председателя Гомельской губЧК.
Активно участвовал в борьбе с бандитизмом на Гомельщине: руководил агентурной разработкой и захватом известного авантюриста Опперпуга, ликвидацией савинковской организации (агентурное дело «Крот») и бандформирований Булак-Булаховича. В октябре 1921 года в бою у м. Давыдовка был тяжело ранен в левую голень. В течение 4 месяцев находился на излечении.
После выздоровления в марте 1922 года переведен в Уфу на должность члена Коллегии Башкирского губотдела ГПУ.
В мае 1923 года отозван в Москву и назначен уполномоченным, а затем заместителем начальника отделения Восточного отдела ОГПУ. Одновременно приступил к учебе на Восточном факультете ВА РККА.
В октябре 1925 года, после завершения учебы, зачислен в ИНО ОГПУ и в том же году направлен резидентом внешней разведки в Шанхай.
С 1926 года под прикрытием консула СССР возглавлял резидентуры в Пекине, а с 1927 года – и в Харбине. Во время работы в Китае Эйтингону удалось добиться освобождения группы советских военных советников, захваченных китайскими националистами в Маньчжурии, сорвать попытку захвата советского консульства в Шанхае агентами Чан Кайши . В 1928 году совместно с резидентом разведупра РККА в Шанхае X. Салнынем организовал устранение фактического диктатора пекинского правительства маршала Чжан Цзолиня .
Весной 1929 года, после разгрома китайской полицией советского консульства в Харбине, отозван в Москву и направлен в Турцию на должность легального резидента в Стамбуле под прикрытием атташе консульства СССР Леонида Александровича Наумова. Резидентура ОГПУ в Турции не работала против страны пребывания, а сосредоточила усилия на добывании информации в иностранных посольствах в Константинополе. Большое количество секретных документов добывалось в японском, французском и австрийском посольствах. С середины 1928 года в Стамбуле существовала нелегальная резидентура, работавшая по всему Ближневосточному региону. Во главе ее сначала был Яков Блюмкин, а после его ареста в 1929 году за связь со Львом Троцким – Георгий Агабеков. В задачу Эйтингона, в том числе, входила организация связи Агабекова с Центром. Помимо этого, в декабре 1929 года он по поручению ИНО принял агентуру в Греции после ареста там нелегального резидента ОГПУ.
В июне 1930 года Агабеков бежал на Запад. Опасаясь провала, Центр в срочном порядке отозвал Эйтингона в Москву. По возвращении в Центр Эйтингон, сделавший псевдоним «Леонид Александрович Наумов» своим именем, был назначен заместителем Якова Серебрянского – начальника Особой группы (ОГ) при Председателе ОГПУ («группа Яши»).
В период работы в ОГ Эйтингон несколько раз выезжал за рубеж, в том числе в Калифорнию, где руководил созданием там глубоко законспирированной нелегальной агентурной сети. Однако сработаться с «Яшей» Эйтингону не удалось, и в 1931 году он перешел на должность начальника 8-го отделения ИНО ОГПУ и в скором времени был командирован во Францию, а затем в Бельгию. По возвращении в Москву с марта 1933 года – начальник 1-го отделения (нелегальная разведка) ИНО, и во второй половине 1933 года вновь направлен за рубеж: для работы в нелегальных резидентурах в США.
В 1936 году, после начала Гражданской войны в Испании, Наумов-Эйтингон под именем Леонида Александровича Котова направлен в Мадрид в качестве заместителя Александра Орлова(«Шведа») – резидента НКВД и главного советника по безопасности при республиканском правительстве. В задачи «генерала Котова» входила подготовка испанских сил госбезопасности, руководство партизанскими операциями республиканцев в тылу противника. Он также участвовал в ликвидации руководителей испанской Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ).
После побега на Запад «Шведа» в июле 1938 года «Котов» возглавил резидентуру. Центр поручил ему восстановить связь с одним из членов «Кембриджской пятерки» Гаем Берджесом(«Медхеном»).
После поражения республиканцев в 1939 году Эйтингон руководил эвакуацией советских специалистов и добровольцев из Испании в СССР, затем перебрался во Францию, где в течение нескольких месяцев реорганизовывал и восстанавливал остатки испанской агентурной сети НКВД. В Париже Эйтингон («Пьер») наладил работу с «Медхеном», который в марте 1939 года был передан на связь легальному резиденту НКВД в Лондоне А. В. Горскому. Во Франции «Пьеру» удалось привлечь к сотрудничеству с советской разведкой племянника главы испанской фаланги Примо де Риверы, который до 1942 года был важным источником информации о планах Франко и Гитлера.
Еще в 1937–1938 годах Иосиф Сталин принял решение положить конец международному троцкистскому движению путем физического устранения его лидера – Льва Троцкого («Старика»), однако целый ряд попыток внедриться в его окружение и осуществить указание вождя по различным причинам не увенчался успехом. В марте 1939 года Сталин вернулся к проблеме «Старика», перебравшегося к тому времени в Мексику.
Общее руководство операцией, получившей кодовое наименование «Утка», было поручено Павлу Судоплатову. Тот, в свою очередь, предложил возложить непосредственную организацию и осуществление операции на месте на Наумова-Эйтингона.
Первая попытка ликвидировать «Старика», предпринятая 20 мая 1940 года во время нападения на его виллу в Койоакане группы боевиков во главе с известным художником Давидом Сикейросом, закончилась неудачей. Тогда был приведен в действие второй вариант, где главная роль отводилась молодому испанскому коммунисту Рамону Меркадеру, привлеченному Эйтингоном к сотрудничеству с советской разведкой еще в Испании.
Меркадеру (по легенде – бельгийскому журналисту Жаку Морнару) удалось войти в ближайшее окружение Троцкого. 20 августа 1940 года Меркадер, находясь в кабинете Троцкого, нанес ему удар ледорубом по голове. На следующий день «Старик» скончался. Сам Меркадер был задержан охраной и арестован. Эйтингону и матери Рамона – Каридад Меркадер – удалось покинуть Мексику.
После успешного завершения операции через Кубу, Китай, Дальний Восток весной 1941 года Эйтингон вернулся в Москву. В мае 1941 года он был назначен заместителем начальника 1-го Управления (внешняя разведка) НКГБ СССР.
В первые дни Великой Отечественной войны, 5 июля 1941 года, был назначен заместителем нач. Особой группы (ОГ) при наркоме ВД СССР, возглавляемой Павлом Судоплатовым. Основной задачей группы была организация диверсий в тылу противника.
Осенью 1941 года Эйтингон вместе с разведчиками Г. Мордвиновым, И. Винаровым и группой боевиков выехал в Турцию, где по заданию Сталина должен был организовать ликвидацию германского посла в Анкаре Франца фон Папена. Покушение сорвалось, и в августе 1942 года Эйтингон вернулся в Москву.
С 20 августа 1942 года – заместитель начальника 4-го Управления НКВД / НКГБ СССР. Наряду с Павлом Судоплатовым Эйтингон являлся одним из организаторов партизанского движения и разведывательно-диверсионной работы на оккупированной территории СССР, а позже – в Польше, Чехословакии, Болгарии и Румынии, сыграл ведущую роль в проведении ставших легендарными оперативных радиоигр против немецкой разведки «Монастырь» и «Березино». За выполнение специальных заданий в годы Великой Отечественной войны Эйтингон был награжден полководческими орденами Суворова 2-й степени и Александра Невского.
С 27 сентября 1945 года – заместитель нач. отдела «С» НКВД СССР (по совместительству), занимавшегося обработкой и распределением среди потребителей информации, которую добывала советская разведка об американской программе создания ядерного оружия.
После окончания войны принимал активное участие в разработке и осуществлении агентурных комбинаций по ликвидации польских и литовских националистических бандформирований.
В конце 1946 года специальным решением Иосифа Сталина на Эйтингона было возложено проведение операции по оказанию помощи органам безопасности Китая в подавлении сепаратистского движения мусульман-уйгуров в провинции Синьцзян (Восточный Туркестан). Совместно с китайскими коммунистами были образованы диверсионные группы под руководством Героя Советского Союза Николая Прокопюка, которым удалось организовать эффективное противодействие мятежникам, финансируемым и снабжаемым оружием режимом Чан Кайши. В итоге к 1949 году уйгурские сепаратисты потерпели полное поражение.
С 15 февраля 1947 года – заместитель начальника отдела «ДР» (диверсии), а с 9 сентября 1950 года – Бюро № 1 МГБ СССР по диверсионной работе за границей.
В октябре 1951 года Эйтингон, как и многие другие работники МГБ, был арестован по так называемому делу о сионистском заговоре в МГБ. За решеткой оказалась и его родная сестра Соня Исааковна, врач по профессии. Ее приговорили к 10 годам тюремного заключения «за отказ лечить русских пациентов и содействие сионистскому заговору».
После смерти Сталина в марте 1953 года по распоряжению Лаврентия Берии освобожден из тюрьмы и восстановлен в органах госбезопасности.
В мае 1953 года назначен заместителем начальника 9-го (Разведывательно-диверсионного) отдела МВД СССР.
21 июля 1953 года арестован по «делу Берии».
В 1957 году был осужден к 12 годам лишения свободы. С марта 1957 года отбывал срок во Владимирской тюрьме.
В 1964 году вышел на свободу.
С 1965 года – старший редактор издательства «Международные отношения».
В 1981 году скончался в Московской ЦКБ от язвы желудка, и только в апреле 1992-го последовала его посмертная реабилитация .
Моисей Маркович Аксельрод родился в Смоленске в семье служащего в 1897 году. Учился на юридическом факультете Московского университета. Участник Гражданской войны, в 1918–1920 годах служил в политотделе Западного фронта. Состоял в еврейской социал-демократической рабочей партии «Поалей Цион». В 1923 году окончил юридический факультет МГУ, в 1924 году – арабское отделение Московского института востоковедения (владел арабским, английским, французским, немецким и итальянским языками).
В 1924 году был направлен на работу в НКИД. В 1924–1927 годах работал в генеральном консульстве СССР в Джидде (Саудовская Аравия), в 1928 году – в советской миссии в Йемене. Одновременно с 1925 года выполнял поручения ИНО ОГПУ; в 1928 году перешел на службу во внешнюю разведку.
С 1928 года – сотрудник центрального аппарата ИНО ОГПУ (занимался арабскими странами и Индией в Восточном секторе ИНО), в 1929–1930 годах – на нелегальной работе в Турции. Затем на работе в центральном аппарате ИНО. Одновременно в 1931–1934 годах преподавал в МГУ и Московском институте востоковедения.
В 1934–1937 годах – нелегальный резидент внешней разведки в Риме («Ост», по документам прикрытия – австриец Фридрих Кайль). В августе 1937 года отозван в Москву. Занимался организацией учебного заведения при ИНО для подготовки разведчиков. В 1938 году – зав. учебной частью и зам. начальника Школы особого назначения (ШОН) 5-го отдела ГУГБ НКВД.
16 октября 1938 года был арестован по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации в органах НКВД.
20 февраля 1939 года приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.
Реабилитирован посмертно в 1955 году .
Яков Исаакович Серебрянский родился в Минске в семье подмастерья часовщика, а затем – приказчика 26 ноября 1892 года. В 1908 году окончил 4-классное городское училище в Минске. В 1907 году примкнул к ученической организации эсеров-максималистов. В мае 1909 года за хранение «переписки преступного содержания» и по подозрению в соучастии в убийстве начальника Минской тюрьмы арестован. В 1909–1910 годах находился в заключении, после чего был административно выслан в Витебск. С апреля 1910 года работал электромонтером на Витебской электростанции.
В августе 1912 года призван в армию, служил рядовым 122-го Тамбовского полка в Харькове. После начала Первой мировой войны с июля 1914 года – рядовой 105-го Оренбургского полка на Западном фронте.
С февраля 1915 года – электромонтер на газовом заводе и нефтепромыслах в Баку.
После Февральской революции – активист эсеровской организации, член Бакинского Совета, делегат от ПСР на 1-м съезде Советов Северного Кавказа.
С марта 1917 года – сотрудник Бакинского продкома. В марте 1918 года – начальник отряда Бакинского Совета по охране продовольственных грузов на Владикавказской железной дороге.
В этот период Серебрянский познакомился с Яковым Блюмкиным, который привлек его к участию в Гилянской экспедиции (Персия). С июля 1919 года Серебрянский – нач. Общего отдела ОО (Особый отдел – военная контрразведка) Персидской Красной Армии в г. Решт (Иран).
После поражения Гилянской республики Серебрянский направился в Москву. В мае 1920 года поступил на службу в центральный аппарат ВЧК. С августа 1920 года – сотрудник УОО (Управление Особых отделов) ВЧК. С сентября 1920 года – секретарь Адморготдела, а с декабря 1920 года – АОУ ВЧК. С августа 1921 года, после увольнения из ВЧК по демобилизации, работал в газете «Известия» в Москве.
2 февраля 1921 года арестован сотрудниками ВЧК как правый эсер. Находился под следствием. 29 марта 1922 года Президиум ГПУ, рассмотрев вопрос о принадлежности Серебрянского к эсерам, вынес решение: его из-под стражи освободить, взять на учет, однако «лишить права работать в политических, розыскных и судебных органах, а также в НКИДе».
В 1922–1923 годах – сотрудник, зав. канцелярией Нефтетранспортного отдела треста «Москвотоп». Был арестован по подозрению во взяточничестве. Находился под следствием по делу треста. Был взят на поруки и освобожден.
В октябре 1923 года стал кандидатом в члены ВКП(б) и уже в ноябре 1923 года, при содействии Блюмкина, принят на работу особоуполномоченным Закордонной части ИНО ОГПУ, а вскоре переведен в резерв ОК (Отдел кадров) с прикомандированием к ИНО, в связи с направлением на закордонную работу. В декабре 1923 года вместе с Блюмкиным выехал в Палестину, где в течение двух лет действовал с нелегальных позиций – сначала в качестве помощника Блюмкина, а потом самостоятельно.
Находясь на Ближнем Востоке, Серебрянскому удалось надежно внедриться в подпольное сионистское движение, привлечь к сотрудничеству с ОГПУ большую группу иммигрантов – уроженцев России: А. Н. Ананьева (он же И. К. Кауфман), Ю. И. Волкова, Р. Л. Эске-Рачковского, Н. А. Захарова, А. Н. Турыжникова и ряд других. Они и составили костяк его боевой группы, известной позднее как «группа Яши».
В 1924 году к Серебрянскому присоединилась его жена Полина Натановна, которая, хотя официально и не работала в ИНО ОГПУ, постоянно сопровождала его в многочисленных зарубежных поездках.
В 1925–1928 годах нелегальный резидент ИНО ОГПУ в Бельгии и во Франции. В 1927 году приезжал в СССР, где успешно прошел партчистку и был принят в члены ВКП(б).
В марте 1929 года вернулся в Москву. С 1 апреля 1929 года назначен начальником 1-го отделения ИНО ОГПУ (нелегальная разведка), одновременно руководителем Особой группы («группа Яши») при председателе ОГПУ. Под этим названием действовало независимое от ИНО разведывательное подразделение, задачей которого являлось глубокое внедрение агентуры на объекты военно-стратегического характера на случай войны, а также проведение диверсионных и террористических операций.
Летом 1929 года было принято решение о похищении и вывозе в Москву председателя РОВС генерала А. П. Кутепова, активизировавшего диверсионно-террористическую деятельность на территории СССР.
1 января 1930 года Серебрянский был переведен в резерв ОГПУ и вскоре вместе с заместителем начальника КРО ОГПУ С. В. Пузицкимвыехал в Париж для руководства этой операцией.
В воскресенье 26 января 1930 года сотрудники опергруппы Серебрянского втолкнули Кутепова в стоявший рядом автомобиль, сделали инъекцию морфия и доставили на борт советского парохода, стоявшего в порту Марселя.
30 марта 1930 года за удачно проведенную операцию Серебрянский был награжден орденом Красного Знамени.
По завершении этой операции Серебрянский приступил к созданию автономной агентурной сети в различных странах для организации диверсий на случай войны.
20 июля 1930 года он был зачислен на особый учет ОГПУ. Работая за границей, лично завербовал 200 человек.
В 1931 году был арестован в Румынии, но вскоре освобожден и продолжил свою деятельность.
В 1932 году выезжал в США, а в 1934 году – в Париж.
В 1935 году по поручению Генриха Ягоды содействовал организации токсикологической лаборатории НКВД.
13 июля 1934 года утвержден руководителем Спецгруппы особого назначения (СГОН) при НКВД СССР.
В 1935–1936 годах находился в спецкомандировке в Китае и Японии.
После начала Гражданской войны в Испании советское правительство приняло решение о поставках в Мадрид оружия. Причем часть его нелегально закупалась в Европе. Занимались этим практически все резидентуры ИНО НКВД и ГРУ, в том числе и «группа Яши». Так, в сентябре 1936 года сотрудники Спецгруппы закупили у французской фирмы «Девуатин» 12 новых военных самолетов, которые доставили на приграничный с Испанией аэродром. Откуда их под предлогом летных испытаний благополучно перегнали в Барселону. За эту операцию в декабре 1936 года Серебрянский был награжден орденом Ленина.
В ноябре 1936 года нелегалам СГОН, которыми непосредственно руководил Б. М. Афанасьев, с помощью агента М. Зборовского(«Тюльпан»), внедренного в окружение сына Троцкого Льва Седова, удалось похитить часть архива Международного секретариата троцкистов. Несколько ящиков с бумагами было передано легальному резиденту ИНО в Париже Г. Н. Косенко (Кислову), а затем отправлено в Москву.
С декабря 1936 года – начальник Спецгруппы Секретариата НКВД СССР.
Одним из объектов разработки советской разведки в этот период был Лев Седов («Сынок»). В 1937 году по указанию отца он приступил к работе по организации 1-го съезда IV Интернационала, который должен был открыться летом 1938 года в Париже. В связи с этим Центр принял решение о похищении Седова. Проведение операции было поручено Серебрянскому.
План похищения «Сынка» был детально проработан. В подготовке операции участвовало 7 сотрудников Спецгруппы, в том числе и жена Серебрянского. Однако похищение Седова так и не состоялось – в феврале 1938 года он умер после операции по удалению аппендикса.
Летом 1938 года Серебрянский был отозван из Франции и 10 ноября 1938 года вместе с женой арестован в Москве прямо у трапа самолета. До 13 февраля 1939 года содержался под стражей без санкции прокурора. 21 февраля 1939 года был уволен из НКВД в связи с арестом.
В ходе следствияСеребрянского подвергали так называемым интенсивным методам допроса – избиениям. Он был принужден дать подложные показания. 25 января 1939 года был переведен в Лефортовскую тюрьму.
На допросе в 1954 году Серебрянский показал, что еще до суда, т. е. на предварительном следствии, он отказывался от показаний, в которых признавал себя виновным и оговаривал других.
В результате 4 октября 1940 года следователем СЧ (Следственная часть) ГУГБ НКВД лейтенантом ГБ Перепелицей было составлено следующее обвинительное заключение:
«ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
10 ноября 1938 г. органами НКВД СССР был арестован подозреваемый в шпионской деятельности СЕРЕБРЯНСКИЙ Яков Исаакович.
Проведенным по делу следствием установлено, что СЕРЕБРЯНСКИЙ, в прошлом активный эсер, дважды арестовывался органами ОГПУ и при содействии разоблаченных врагов народа проник в органы советской разведки.
В 1924 г., будучи в Палестине, был завербован эмигрантом ПОКРОВСКИМ для шпионской деятельности в пользу Англии.
В 1927 г. СЕРЕБРЯНСКИЙ по заданию английской разведки перебросил из Палестины в СССР группу шпионов-террористов в лице ТУРЫЖНИКОВА, ВОЛКОВА, АНАНЬЕВА, ЗАХАРОВА и ЭСКЕ, которых впоследствии в лаборатории спецгруппы ГУГБ подготавливал к диверсионной и террористической деятельности на территории СССР. Через ТУРЫЖНИКОВА СЕРЕБРЯНСКИЙ передавал английской разведке шпионские сведения о политическом и экономическом положении Советского Союза.
В 1933 г. СЕРЕБРЯНСКИЙ был завербован разоблаченным врагом народа ЯГОДОЙ в антисоветскую заговорщическую организацию, существующую в органах НКВД.
По заданию ЯГОДЫ СЕРЕБРЯНСКИЙ установил шпионскую связь с французской разведкой, которую информировал о деятельности советской разведки за кордоном, добывал сильнодействующие яды для совершения террористического акта над руководителями партии и советского правительства.
В предъявленном обвинении виновным себя признал».
Практически такое же обвинительное заключение было предъявлено и его жене.
7 июля 1941 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Я. И. Серебрянского к высшей мере наказания с конфискацией имущества, а его жену – к 10 годам лагерей «за недоносительство о враждебной деятельности мужа».
Но приговор, вынесенный «Яше», не был приведен в исполнение. Уже началась Великая Отечественная война, и разведке катастрофически не хватало опытных сотрудников. В августе 1941 года благодаря ходатайству Павла Судоплатова и вмешательству Лаврентия Берии Серебрянский решением ПВС СССР от 9 сентября 1941 года был амнистирован, освобожден из заключения с прекращением уголовного дела и снятием судимости, восстановлен в органах и партии.
С 3 сентября 1941 года – руководитель группы во 2-м отделе, с 18 января 1942 года – нач. группы, нач. 3-го отделения 4-го Управления НКВД / НКГБ СССР.
С 6 ноября 1943 года – в особом резерве 4-го Управления НКГБ СССР на должности руководителя группы. В рядах 4-го Управления Я. И. Серебрянский прошел всю войну, лично участвуя во многих разведывательных операциях. Как пример можно назвать вербовку взятого в плен немецкого гросс-адмирала Эриха Редера .
29 мая 1946 года уволен на пенсию по состоянию здоровья.
В мае 1953 года приглашен Павлом Судоплатовым на работу в центральный аппарат МВД. С 30 мая 1953 года – оперработник негласного штата 1-й категории 9-го (Разведывательно-диверсионного) отдела. С 31 июня 1953 года – сотрудник ВГУ МВД СССР.
8 июля 1953 года уволен из МВД в запас.
8 октября 1953 года арестован.
27 декабря 1954 года отменено решение об амнистии от 9 августа 1941 года. В связи с тем что по уголовному делу, возбужденному в отношении Серебрянского в 1953 году, достаточных доказательств для предания его суду как участника заговорщической деятельности Берии добыто не было, а его осуждение в 1941 года было признано Прокуратурой СССР обоснованным, дело за 1941 год было направлено в Верховный суд СССР с предложением заменить ему расстрел 25 годами лишения свободы в ИТЛ и не применять к нему ст. 15 УК РСФСР.
30 марта 1956 года Серебрянский скончался в помещении Бутырской тюрьмы на допросе у следователя Военной прокуратуры СССР Цареградского.
13 мая 1971 года решением ВК ВС СССР приговор от 7 июля 1941 года отменен и дело прекращено по вновь открывшимся обстоятельствам. Реабилитирован.
28 января 1972 года изменена формулировка увольнения из органов: «уволен в отставку по возрасту».
31 ноября 1989 года решением Президиума КРК МГК КПСС посмертно восстановлен в партии, а 22 апреля 1996 года Указом Президента РФ – в правах на изъятые при аресте госнаграды .
