Считается, что спецслужбы Земли обетованной достигли колоссальных успехов в противодействии терроризму. Вот только кто тогда объяснит, почему на территории этого государства регулярно падают запущенные с сопредельных территорий ракеты, периодически от рук террористов гибнут мирные жители, самолеты израильской авиакомпании сопровождает вооруженная охрана.

Если мы обратимся к статистике, то обнаружим такой факт. Страны, наиболее пострадавшие от терроризма в период с 1994 по 2004 год :

 * Первое место заняли за счет теракта 11 сентября 2001 года.

** За счет погибших в «горячей точке» на пакистанской границе – штате Джамму и Кашмир.

У Израиля самый высокий показатель количества погибших в результате терактов на 1 млн человек населения страны, где за указанный период террористами был убит каждый пятитысячный житель и только несколько месяцев в 2004 году прошло без жертв .

Вопреки распространенному мнению, освобождение захваченных террористами заложников, даже если никто из жертв не пострадал, – это не победа, а поражение спецслужб. Ведь спецслужбы не смогли предотвратить готовящееся преступление.

Оговоримся сразу, что речь не идет о «бытовых», «криминальных» и «индивидуальных» случаях. Поясним, что под первыми понимаются ситуации, когда, например, пьяный «террорист» решил взять заложников. Вторая группа случаев – когда захват заложников происходит во время совершения другого преступления, например, вооруженного ограбления банка или ювелирного магазина. Под индивидуальными случаями подразумевается ситуация, когда один или несколько человек решили, например, захватить авиалайнер с целью улететь на нем за границу. При этом они заранее никому не сообщили о своих планах.

Если говорить об Израиле, то большинство, если не все случаи захвата заложников носили «политический» характер, и поэтому теоретически их можно было предотвратить на этапе подготовки. Во-первых, исполнители были активистами одной из террористических организаций и поэтому могли попасть в поле зрения израильских спецслужб. Во-вторых, каждая операция планировалась заранее и о ней знали еще несколько человек. Поэтому спецслужбы теоретически могли узнать о ее подготовке через агентуру или допрос уже задержанных террористов.

Если мы обратимся к статистике, то с 1950 по 2010 год израильским спецслужбам пришлось освобождать заложников не более 10 раз, это с учетом эпизодов, которые по тем или иным причинам не попали в СМИ. При этом в 4 из 5 случаев были пострадавшие среди заложников во время штурма. Еще в одном случае жертв можно было бы избежать, если бы штурм начался чуть раньше, а бдительность террористов была бы усыплена.

Поэтому каждый случай захвата заложников в Израиле – это поражение ее спецслужб. Справедливости ради отметим, что большинство попыток захвата заложников все же Тель-Авиву удалось нейтрализовать на этапе подготовки этих акций. За последние четверть века произошло не более 10 случаев, но в большинстве из них в результате рокового стечения обстоятельств или ошибок гибли заложники и сами штурмующие. По данным из отдельных источников, если в операции участвует «Разведывательная группа Генерального штаба Министерства обороны» («Сейерет Маткал»), то на 100 освобожденных заложников приходится один погибший. Также спецподразделение потеряло несколько своих старших офицеров из-за того, что по традиции командир должен первым врываться в захваченное террористами здание или салон авиалайнера .

Почему заложников в Израиле захватывают так редко? Одна из причин – террористы понимают бессмысленность своей затеи. Тель-Авив никогда не выполнит их требования, а при штурме их убьют или несколько десятилетий они проведут в тюрьме. При этом не только непосредственные исполнители, но и все, кто участвовал в подготовке теракта.

В Израиле за организацию теракта предусмотрено наказание 30 лет лишения свободы, за каждого погибшего в теракте – пожизненное заключение, за участие в террористической деятельности – 20 лет лишения свободы. Поясним, что согласно действующему законодательству террористической деятельностью считается «членство в террористических организациях, руководство группировкой, набор боевиков, подстрекательство к террору, предоставление помощи террористам, непринятие мер к предотвращению терактов, торговля оружием и сотрудничество с террористами» .

Звучит цинично, но террористам выгодно сразу убить как можно больше израильтян, чем в течение нескольких часов держать их в заложниках, а потом погибнуть самим. Фактическим организаторам терактов выгоднее вместо захвата заложников организовать атаку террористов-смертников. Оружие XXI века – так часто называют террористов-самоубийц – позволяет получить максимальный эффект при минимальных затратах.

В Израиле они происходят крайне редко. Одна из причин – прекрасно организованная охрана. Экс-директор «МОССАДа» Дани Ятом утверждает, что Израиль ежегодно тратит на защиту объектов от нападений террористов свыше 2,5 млрд долларов США. Также он утверждает, что «охранная деятельность является отдельной отраслью народного хозяйства», которая включает в себя «комплекс законов и регламентирующих актов, отлаженную систему взаимодействия разных звеньев, не ограничивающих при этом рядовых граждан в демократических свободах…». По его словам, «девять из десяти террористов мы задерживаем, не давая совершить теракт, а оставшегося обязана нейтрализовать охрана, располагающая самыми современными технологиями» .

«Воздушные пираты» начали захватывать пассажирские самолеты сразу после окончания Второй мировой войны. С 1948 по 1957 год было зафиксировано 15 попыток угона самолетов.

Если говорить о захватах лайнеров по политическим мотивам, то первыми с этой проблемой столкнулись Куба и США. Если в 1960 году было несколько случаев бегства с острова Свободы, то уже на следующий год нашлись желающие совершить перелет в обратном направлении. 1 мая 1961 года впервые в истории был похищен и угнан на Кубу американский самолет компании National Airlines с 10 пассажирами на борту. За дело взялись идеалисты, кубинские патриоты и просто авантюристы, надеявшиеся на денежную премию от Кастро. Вашингтону пришлось отказаться от поддержки воздушного терроризма и нехотя договариваться с Гаваной об экстрадиции преступников .

В Советском Союзе первый случай воздушного пиратства по политическим мотивам (угонщики потребовали от экипажа лететь в Финляндию) произошел 8 января 1954 года. В тот день Ли-2 летел из Таллина в Ленинград. На его борту находилось 5 пассажиров и трое членов экипажа. Двое преступников (мужчина и женщина), угрожая пилотам оружием, потребовали сменить курс. Экипаж оказал сопротивление и с помощью пассажиров нейтрализовал бандитов. Правда, от полученных в ходе схватки ранений умер бортмеханик Тимофей Ромашкин. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза .

В период с 1958 по 1966 год на территории СССР было предпринято еще 5 попыток захвата пассажирских самолетов. Во всех случаях преступники были обезврежены, а самолеты остались в Советском Союзе .

Другое дело, что всерьез этой проблемой в СССР озаботились только в начале семидесятых годов, когда ежегодно происходило по две-три попытки захватить самолет и улететь на нем за границу.

Именно тогда в СССР начали разрабатывать различные приемы противодействия «воздушным пиратам». Проблема заключалась в том, что почти все угонщики действовали в одиночку или группами по два-три человека, при этом не посвящая никого из окружающих в свои планы. Это сильно осложняло работу правоохранительных органов. На Западе в большинстве случаев в качестве организаторов захватов авиалайнеров выступали террористические организации, и в подготовке каждой акции принимало участие как минимум человек десять. А чем больше народу знает секрет, тем меньше шансов утаить его от спецслужб. В этой ситуации у Израиля, по крайней мере теоретически, была возможность заранее узнать о готовящейся акции и принять необходимые меры по нейтрализации террористов. Впрочем, в Тель-Авиве решили не рисковать, а превратить аэропорт и свои авиалайнеры в объекты, непригодные для атак террористов.

Приемы борьбы с «воздушными пиратами», которые использовали советские авиаторы, отличались многообразием. Например, пилотов обучили так называемому антиугонному маневру. К середине 1973 года в кабинах пилотов появилась секретная кнопка «Захват» . Через несколько лет ее начнут монтировать не только в кабине пилотов, но и в различных местах салона, чтобы об опасности могли предупредить и другие члены экипажа. При нажатии они выдают на экран диспетчера радиолокационный сигнал – специальный код.

Экипаж каждого самолета по требованию диспетчеров выставляет на ответчики определенную четырехзначную комбинацию цифр – на профессиональном языке это называется СКВОК. С помощью них диспетчер отличает друг от друга десятки точек, которые перемещаются по экрану. В случае захвата воздушного судна возле «точки» у диспетчера появится и номер, который пилот выставил на СКВОКе. В данном случае это «7700» (по другим данным – «7500»).

Дверь, ведущая в кабину экипажа, имела кодовый замок и «глазок». Сейчас отдельные авиакомпании ставят бронированные двери. Летчиков обучили стрельбе и вооружили пистолетами Макарова (обычно 3 на команду). Сама идея перестрелки в салоне лайнера была не самой оптимальной мерой нейтрализации бандитов. Пули могли ранить пассажиров, пробить обшивку или повредить коммуникации систем управления и жизнеобеспечения воздушного судна .

Пилоты знали, что в случае угрозы захвата авиалайнера они должны были выполнять все требования террористов. А на земле должны были думать, как выходить из сложившейся ситуации .

Определенные меры по противодействию воздушному терроризму принимались и на земле. После 1970 года в аэропортах, расположенных в приграничных районах, ввели выборочный досмотр багажа, а рейсы, проходившие вблизи госграницы, стали сопровождать вооруженные сотрудники МВД.

С 1973 года ввели контроль ручной клади, багажа и личного досмотра пассажиров. Хотя причиной привычной в наши дни меры безопасности стали не воздушные террористы, а обычный ученый, который вез в багаже некие химические вещества. Во время рейса лайнера Ил-18 из Казахстана в Москву произошло их самовозгорание. Самолет рухнул на землю. Погибли все пассажиры .

Постановлением Совмина СССР от 12 июля 1973 года в связи с участившимися случаями захватов и угонов воздушных судов в системе гражданской авиации начали создаваться режимные органы .

В Министерстве гражданской авиации (МГА) было создано Управление режима для комплексного решения задач по своевременному предупреждению и пресечению возможных попыток угона воздушных судов за границу, совершения других преступных актов против гражданской авиации.

Управлением режима осуществлялось в подведомственных Министерству управлениях, предприятиях и учреждениях гражданской авиации руководство организацией и проведение режимно-охранных мероприятий, направленных на обеспечение безопасности полетов, охраны жизни и здоровья пассажиров и членов экипажей самолетов, пресечением захватов и угонов воздушных судов «Аэрофлота» за границу, от управления требовалось соблюдение секретности при проведении всех видов секретных работ в гражданской авиации, управление определяло порядок организации и соблюдения пропускного и внутриобъектового режима в аэропортах и авиапредприятиях гражданской авиации, управление занималось внедрением и эффективным использованием поисковой техники для досмотра пассажиров, их ручной клади и багажа, систем охранной сигнализации, совершенствованием технических средств контроля и поиска .

Также было ужесточено уголовное наказание за воздушный терроризм. В Советском Союзе самостоятельным видом преступления угон воздушного судна (в т. ч. захват воздушного судна для угона) стал согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 3 января 1973 года. До этого времени наказание наступало за злостное хулиганство, хищение имущества в особо крупных размерах, измену Родине и другие совершенные в процессе захвата самолета преступления .

В октябре 1977 года приказом председателя КГБ Юрия Андропова в составе Управления «Т» Второго Главного управления КГБ СССР был образован специальный отдел. В приказе о его создании говорилось:

«…отдел организует и проводит контрразведывательную работу в Центральном управлении международных сообщений (ЦУ МВС) МГА (Министерство гражданской авиации. – Прим. авт.) СССР, аэропорту «Шереметьево», летных отрядах, Шереметьевской таможне. Круглосуточно проводит оперативно-розыскную работу в потоке иностранных и советских пассажиров международных и внутренних линий» .

Существовал секретный план «Набат», где были расписаны действия Министерства гражданской авиации, МВД, КГБ СССР, ПВО и МИДа при угоне воздушного судна . Понятно, что участие в этом мероприятии двух последних ведомств было необходимо лишь в том случае, когда самолет необходимо было выпустить за границу.

В соответствии с планом «Набат» в указанном выше отделе Управления «Т» Второго Главного управления была сформирована группа быстрого реагирования из оперативных работников. В аэропортах были определены специальные места-стоянки для самолетов, в отношении которых предполагалось проводить антитеррористические мероприятия. Отдел был определен головным подразделением, а его начальник был старшим оперативным начальником при действиях по плану «Набат» .

После читинской трагедии (взрыв самолета «Ту-104» 18 мая 1973 года ) было отменено сопровождение рейсов вооруженными сотрудниками транспортной милиции, введен досмотр пассажиров и багажа в аэропортах, разработаны мероприятия по освобождению заложников и созданы специальные подразделения, осуществлены другие меры .

В семидесятые-девяностые годы прошлого века КГБ основной упор делал не на разработку технологий освобождения заложников, а на предотвращение готовящихся угонов. Чекисты выявляли потенциальных преступников, вели их оперативную разработку и под влиянием агентуры заставляли отказываться от своих планов . По утверждению многих экспертов, благодаря этому были спасены тысячи жизней потенциальных заложников. Об этом не принято говорить, но в СССР крайне неохотно выпускали захваченные террористами лайнеры за границу .

Вернемся к тому, что происходило в это время в Израиле. В конце шестидесятых годов всплеск арабо-израильского противостояния привел к новой, невиданной ранее волне воздушного терроризма. Нападения на лайнеры израильской авиакомпании и самолетов третьих стран, направляющихся в Израиль, вызывали одобрение в странах Ближнего Востока. Если в 1968 году было 38 случаев угона воздушных судов, то в 1969 году – уже 82 .

23 июля 1968 года группа из трех членов Народного фронта освобождения Палестины под руководством Жоржа Хабаша, известного как Аль-Хаким, захватила пассажирский авиалайнер «Боинг-707» компании «Эль-Аль» на аэродроме в Афинах и заставила капитана корабля лететь в Алжир. Террористы выдвинули требование освободить двенадцать арабских заключенных из израильских тюрем, пообещав освободить захваченный лайнер с экипажем и тридцатью пятью пассажирами. Правительство Израиля, совершенно неготовое к такому повороту событий, через три недели согласилось выполнить все требования «воздушных пиратов» .

26 декабря 1968 года двое боевиков Народного фронта освобождения Палестины Тахер Хусейн Ямани и Махмуд Мхаммад Исса в Афинском международном аэропорту с расстояния шести метров обстреляли из автоматов Калашникова выруливающий на взлетно-посадочную полосу «Боинг-707» израильской авиакомпании «Эль-Аль», следовавший рейсом № 253 Тель-Авив – Афины – Париж – Нью-Йорк. На борту самолета находилось 37 пассажиров и 11 членов экипажа.

В своей книге «Миссия выполнима. Удары израильского спецназа» Александр Брасс сообщил подробности этой драмы:

«Одна из первых пуль террористов, пробив иллюминатор, попала в голову пассажира. От полученного ранения он скончался практически мгновенно. Поняв, что на авиалайнер совершено террористическое нападение, израильские пилоты, вместо того, чтобы заглушить двигатели, стали набирать обороты, стараясь вывести самолет из-под обстрела. Тогда один из террористов стал бросать в сторону израильского «Боинга» ручные гранаты, одна из которых разорвалась прямо под крылом самолета. Лишь по счастливой случайности топливные баки не воспламенились. В противном случае огонь не только поглотил бы пассажиров и членов экипажа, но и моментально перекинулся бы на соседние гражданские самолеты, ожидавшие своей очереди на взлет.

Тем не менее один из двигателей все же загорелся, и огонь с большой скоростью стал распространяться по фюзеляжу авиалайнера, угрожая в любой момент прорваться в пассажирский салон. Бортпроводница Хана Шапира открыла входной люк, попав прямо под автоматную очередь. Одна из пуль раздробила ей бедро, другая прошла навылет, через легкое. Стараясь спастись от огня, пассажиры, не дожидаясь прибытия трапа, стали выпрыгивать прямо на ходу, на бетонную площадку, рискуя получить тяжкие увечья или попасть под шквальный огонь палестинских террористов. Лишь по счастливому стечению обстоятельств удалось избежать дополнительных жертв» .

По утверждению авторов книги «История разведывательных служб Израиля» Дена Равива и Йосси Мелмана, жертвами трагедии стали один пассажир и две стюардессы .

После того как у террористов закончились патроны и гранаты, они сдались греческим полицейским.

18 февраля 1969 года в аэропорту Цюриха трое террористов обстреляли самолет авиакомпании «Эль-Аль». В результате погиб пилот, было ранено 5 пассажиров . Один из нападавших был застрелен, а другой ранен сотрудником службы безопасности компании Мордехаем Рахамимом. Швейцарские власти арестовали последнего по обвинению в убийстве и незаконном хранении оружия. Первое обвинение потом сняли, а по другому он провел в тюрьме около месяца.

Журналист Владимир Бейдер в статье «Операция «Изотоп-1», опубликованной в 2007 году в журнале «Огонек», рассказал подробности этого инцидента:

«18 февраля 1969 года Мордехай Рахамим сопровождал рейс «Эль-Аль» из Амстердама в Тель-Авив. Промежуточная посадка – в Цюрихе. Мордехай занял место в салоне. Его пистолет лежал в шкафу у пилотской кабины – оружие разрешалось брать только в полете. Самолет стал выруливать на взлет.

Тут Мордехай услышал шум снаружи. Из пилотской кабины закричали: «Всем лечь – по нам стреляют!» Охранник бросился туда. В кабине свистели пули, окно разбито, на полу умирал командир корабля.

–  Нас учили противостоять захвату в самолете, – рассказывает Рахамим. – Как действовать, когда атакуют снаружи, я не знал. Армейский инстинкт сработал: первым делом – определить источник огня.

Мордехай высунулся из окна. Увидел на бетонке террористов – двое с «калашниковыми» (автомат Калашникова. – Прим. авт.), один с гранатами, и женщина разбрасывает листовки. Расстояние – 50–60 метров, из «беретты» 22-го калибра не достать. С пистолетом в руке он помчался к хвостовому люку, спустился по аварийному трапу и, укрываясь за сугробами, побежал к террористам. Задача была отвлечь внимание на себя. Он бежал, стрелял и кричал: «Брось оружие!» Один уронил автомат. Второй стал поворачиваться в сторону Мордехая. Расстояние уже было подходящим.

–  Это такой момент – кто выстрелит первым, того и взяла. Я попал.

У Мордехая кончились патроны. На третьего террориста он бросился врукопашную и уже схватил за горло. Но задушить не успел. В затылок уперся ствол, и швейцарский полицейский сказал по-английски: «Оставь его, или я буду стрелять»…» .

6 сентября 1970 года двое террористов – палестинка Лейла Халед и никарагуанец Патрисио Аргуэль – попытались захватить «Боинг-707» израильской авиакомпании, который летел из Тель-Авива в Нью-Йорк через Амстердам. На борту в момент захвата находилось 10 членов экипажа и 138 пассажиров.

После вылета из Амстердама террористы, до того изображавшие семейную пару, вскочили со своих мест и начали громко кричать и размахивать оружием. Аргуэль бросился к дверям кабины экипажа. Шломо Видер, стюард компании «Эль-Аль», попытался его остановить и получил пулю в живот. Пилот вывел авиалайнер в пике, и террористы, потеряв равновесие, упали на пол, что позволило находившемуся на борту израильскому охраннику застрелить одного из них – Аргуэль. Тем временем один из пассажиров справился с Халед, и ее привязали веревками к сиденью.

По плану террористов должно было быть четверо, но двое из них с сенегальскими паспортами, чьи номера отличались на единицу, по согласованию с капитаном Ури Бар-Левом не были допущены к полету в Амстердаме.

Самолет совершил вынужденную посадку в лондонском аэропорту Хитроу. Халед, после споров между израильскими и британскими спецслужбами, отправили в тюрьму в Лондоне, а раненого стюарда Шломо Видера доставили в госпиталь. После того как самолет привели в порядок, он продолжил полет в Нью-Йорк. Правда, в тюрьме террористка находилась недолго. Через неделю ее освободили и обменяли на часть захваченных террористами пассажиров четырех авиалайнеров .

Захват пяти авиалайнеров в сентябре 1970 года, вошедший в историю под названием «Доусон филд» террористической организацией Народный фронт освобождения Палестины (НФОП). В ходе серии угонов были захвачены и впоследствии сожжены 4 самолета международных компаний, экипажу пятого авиалайнера удалось своими силами обезвредить двух террористов и спасти самолет (речь идет о рассказанной выше попытке захвата самолета израильской авиакомпании 6 сентября 1970 года). К сожалению, в четырех остальных случаях террористы смогли полностью реализовать свои замыслы.

«Боинг-707» компании «TWA», рейс № 741, следовал из Тель-Авива в Нью-Йорк через Афины и Франкфурт-на-Майне. После вылета из Франкфурта-на-Майне с 144 пассажирами и 11 членами экипажа был захвачен террористами и, в соответствии с их распоряжениями, посажен 6 сентября 1970 года в 19.45 на законсервированном со времен Второй мировой войны военном аэродроме «Доусон филд» в Иордании.

Авиалайнер «Douglas DC-8» швейцарской авиакомпании «Swissair», рейс № 100, 6 сентября 1970 года следовал из Цюриха в Нью-Йорк. После вылета из Цюриха с 143 пассажирами и 12 членами экипажа был захвачен террористами и, в соответствии с их распоряжениями, был также посажен на «Доусон филд».

«Боинг-747» компании «Pan American World Airways», рейс № 93, 6 сентября 1970 года следовал из Брюсселя через Амстердам в Нью-Йорк. Самолет со 136 пассажирами и 17 членами экипажа был захвачен в Амстердаме двумя террористами, не попавшими на рейс «Эль-Аль». «Боинг-747» оказался слишком большим, чтобы сесть на летной полосе «Доусон филд». Поэтому его перегнали сначала в Бейрут, а затем в Каир, где пассажиры и команда были освобождены, а самолет был взорван.

Авиалайнер «Vickers VC10» компании BOAC, рейс № 775, следовал 8 сентября 1970 года из Бомбея через Бахрейн и Бейрут в Лондон. Самолет со 105 пассажирами и 14 членами экипажа был захвачен террористами после вылета из Бахрейна и насильно посажен в «Доусон филд».

Большинство заложников было переведено в Амман и освобождено 11 сентября 1970 года. В плену у террористов осталось 56 человек еврейской национальности – членов летных экипажей и пассажиров. Террористы требовали освободить Лейлу Халед и своих соратников из тюрем Германии, Швейцарии и Израиля, угрожая новыми терактами. Переговоры длились шесть дней, и в итоге Великобритания согласилась выдать палестинскую террористку. Сразу же было отпущено несколько заложников, в основном женщины и дети. К 30 сентября 1970 года заложников обменяли на Лейлу Халед и шестерых палестинских заключенных .

После успешного захвата 6 сентября 1970 года воздушными пиратами лайнера израильской авиакомпании были введены особые меры безопасности. Правда, эти мероприятия действуют только на «Эль-Аль», поэтому сейчас она считается одной из самых безопасных в мире. И для этого есть все основания.

Начнем с описания организации охраны самолета во время полета. Согласно информации из «открытых» источников:

на борту каждого самолета во время полета находится до 6 вооруженных огнестрельным оружием сотрудников охраны (точное число агентов не разглашается из соображений безопасности);

большинство пилотов «Эль-Аль» в прошлом – летчики ВВС Израиля;

весь экипаж самолета проходит курс рукопашного боя;

во всех лайнерах авиакомпании кабина экипажа отделена от пассажирского отсека двойными дверями с кодовым замком. Вторая дверь откроется лишь тогда, когда первая закроется и входящий будет опознан капитаном или вторым пилотом;

багажный отсек отделен от пассажирского усиленным стальным полом на случай взрыва.

Все замечательно, кроме наличия огнестрельного оружия у охраны. В случае стрельбы во время полета высока вероятность разгерметизации салона, повреждения оборудования и т. п. Другой важный момент. Стальная плита не спасет, если в багажном отсеке прогремит мощный взрыв. Частичное разрушение корпуса и…

Хотя Джордж Джонас, автор художественно-документального романа «Месть», утверждает, что сотрудников охраны вооружили мелкокалиберными пистолетами «Беретта-87», кроме этого, у них «уменьшили заряд – количество взрывчатого вещества в патроне». Поэтому из этих пистолетов можно было стрелять и в самолете, без особого риска повредить алюминиевую обшивку и вызвать реакцию, известную под названием «взрывная декомпрессия» , в результате которой самолет может погибнуть» .

Поясним, что автор утверждает, что пуля, выпущенная из «Беретты-87», не сможет пробить обшивку, а если это и произойдет, то образовавшегося на корпусе лайнера отверстия будет недостаточно, чтобы вызвать разгерметизацию и резкое падение давления в салоне самолета. Оставим справедливость этого утверждения на совести Джорджа Джонаса.

Зато известно, что в результате перестрелки в салоне самолета (и это, к сожалению, доказано на практике) могут пострадать пассажиры или сработать закрепленное на теле террориста взрывное устройство. В Советском Союзе тоже самолеты сопровождали вооруженные сотрудники милиции, но после того как однажды в результате попадания пули в воздушного пирата сработало закрепленное у него на теле самодельное взрывное устройство, от практики вооруженного сопровождения отказались. Правда, все равно в распоряжении экипажа есть как минимум один пистолет.

Поэтому важно не допустить террористов на борт лайнера, нейтрализовав непосредственно в аэропорту. Здесь применяются такие меры:

проверка пассажиров производится сотрудниками специальной службы безопасности «Эль-Аль»;

весь багаж обязательно просвечивается службой безопасности перед допуском на борт;

пассажиры, летящие рейсом «Эль-Аль», отделены от основной массы улетающих в специальной зоне ожидания.

Эксперт в сфере деятельности спецслужб Александр Гончаров утверждает, что сотрудников специальной службы безопасности:

«…обучают «классическим» методам «селекции» (selection) и «изоляции» (screening) угроз среди масс людей, например, среди пассажиров самолетов – методам проверки, выявления и изоляции потенциально опасных личностей. Эти методы разработаны, широко практикуются в Израиле уже 30 лет и вполне оправдывают себя. Они основаны на принципах проведения персональных, первоначально кратких, бесед с людьми с целью их «глубокого просвечивания»… При этом к разным людям, например среди пассажиров самолета, поезда или автобуса, подход должен быть разный, в зависимости от обстоятельств, поведения человека.

…специалистов-«селекторов» профессионально готовят к тому, чтобы они были способны тонко чувствовать и улавливать характерные нюансы поведения человека и замечать малейшие подозрительные признаки наличия потенциальной опасности. Опыт работы подтверждает эффективность такого метода. В ряде случаев с его помощью удавалось выявить наличие взрывных устройств в багаже пассажиров – даже заложенных без их ведома».

Также Александр Гончаров указывает на то, что израильтяне активно используют новейшие технические разработки в сфере обеспечения безопасности. В частности, в середине 2005 года в аэропорту Бен-Гурион была установлена «новая американская система трехмерного рентгеновского контроля всего багажа пассажиров стоимостью 26 млн долларов. Она обеспечивает практически 100-процентное обнаружение опасных закладок в багаж, включая взрывчатые вещества» .

8 мая 1972 года четверо палестинских террористов захватили пассажирский самолет «Боинг-707» бельгийской авиакомпании «Сабена». На борту авиалайнера находилось 99 пассажиров, 67 из которых были израильтянами.

Террористов было четверо: Али Таха Абу-Снена (организатор захвата «Боинга-707» в июле 1968 года израильской авиакомпании «Эль-Аль»; участник угона в феврале 1972 года лайнера авиакомпании «Люфтганза»), Абдель Ализ Аль-Атраш; Риса Иса Танус и Тереза Астаар Хальса.

«Воздушные пираты» приказали посадить самолет в печально знаменитом аэропорту Лод. В результате этого поступка облегчили задачу израильскому спецназу. А дальше они совершили все возможные ошибки, позволившие антитеррористическому подразделению подготовиться к штурму. Другое дело, что спецназ не полностью воспользовался представленным им шансом.

После того как лайнер замер на взлетно-посадочной полосе, к нему подошел командир группы «Сайерет Маткаль» Эхуд Барак вместе с двумя бойцами и техниками «Эль-Аль», чтобы сломать гидравлику шасси. На это им потребовался час. Предполагалась, что данная манипуляция не позволит лайнеру взлететь. Потом, правда, выяснилось, что данная манипуляция бесполезна и самолет все равно сможет взлететь. Тогда они отправились второй раз. Спустили шины и слили масло. При этом террористы позволили им длительное время находиться под брюхом и крыльями авиалайнера. Их советские «коллеги», например, очень внимательно следили за любыми перемещениями около захваченного самолета.

Затем возник спор о том, кто должен штурмовать лайнер: группа сотрудников службы безопасности компании «Эль-Аль» (традиционно комплектуется ветеранами спецназа) подчинялась «Шабаку» или «Сайерет Маткаль» – спецназу Генштаба. В итоге решили, что в операции будут участвовать два подразделения.

После этого началась отработка штурма на стоящем в ангаре «Боинге-707». Планировалось проникнуть в кабину самолета через кабину пилотов и двери. Одновременно снайпера получили приказ: если террористы начнут убивать заложников, то их нужно будет застрелить через иллюминаторы. Непонятно, правда, как при этом не ошибиться и случайно не застрелить заложников.

Время начало штурма неоднократно переносилось. Первоначально планировалось начать операцию в предрассветные часы, когда психика человека находится в максимально заторможенном состоянии, но потом перенесли на более позднее время.

Было принято решение переодеть бойцов спецназа в белые комбинезоны – униформу сотрудников технических подразделений «Эль-Аль», а из оружия оставить им пистолеты.

Окончательный состав группы насчитывал 17 человек: шесть офицеров и шесть бойцов «Сайерет Маткаль» и четыре сотрудника службы безопасности «Эль-Аль». Семнадцатым бойцом был Эхуд Барак.

Террористы отпустили командира экипажа захваченного авиалайнера Реджинальда Леви. Это было очередной их ошибкой. Ведь летчик передал не только требования «воздушных пиратов», но и сообщил их количество, а также места расположения в салоне .

Журналист Константин Капитонов в своей книге «Тайны операции «МОССАД» и «Мухабарат» сообщил подробности штурма самолета:

«…Облаченный в белый рабочий комбинезон Барак, прихватив с собой ящик с инструментами, первым спрыгнул с трактора и направился в сторону пилотской кабины, где с пистолетом в руке стоял Абу-Снена. Барак неторопливо расстегнул молнию на комбинезоне и продемонстрировал террористу, что оружия у него нет.

Следующим к кабине подошел Мордехай Рехамим, за ним – Омер Эран и Узи Даян.

По мере того как продолжалась процедура личного досмотра, террористы постепенно успокаивались. Именно к этому и стремился Барак.

Пройдя проверку, «техники» разбрелись вокруг самолета. Тем временем Дани Ятом деловито приставил лестницу к носу самолета и оглянулся. Все ждали условного сигнала – короткого свиста Барака.

И в этот момент один из резервистов – бледный и покрытый холодным потом – неожиданно подошел к нему, признался сдавленным шепотом, что у него начались жуткие рези в желудке, и попросил разрешение отлучиться. Барак на мгновение растерялся. Отпустить одного бойца означало нарушить закольцованную схему, ведь каждому в ходе предстоящей операции отводилась конкретная, строго определенная роль. С другой стороны, ждать возвращения солдата было бессмысленно – терялись драгоценные минуты.

Несколько настоящих техников, знавших, что произойдет в ближайшие минуты, быстро подключили генератор «Боинга» и поспешили вслед за солдатом исчезнуть с места события.

Буквально кипевший от гнева Барак посмотрел на часы и негромко свистнул. К сожалению, услышали его далеко не все спецназовцы, и еще несколько драгоценных секунд было потеряно.

Первым в салон «Боинга» ворвался Мордехай Рехамим. В его руках был пистолет «беретта» 22-го калибра. Аль-Атраш – единственный из террористов, не потерявший присутствия духа, – выстрелил в направлении Рехамима, но промахнулся. Омер Эран, проникший в самолет вторым, вскинул пистолет, чтобы «снять» Аль-Атраша. Однако пожилая пассажирка, которая явно не могла скрыть эмоций при виде неожиданного спасителя, схватила его за комбинезон с явным желанием заключить спецназовца в материнские объятия.

–  Я был вынужден ударить эту женщину, иначе мне так и не удалось бы освободиться, – не без смущения признавался потом Эран.

Аль-Атраш успел определить движение Рехамима и собирался выстрелить, но был ранен пулей Эрана, к счастью, получившему к тому моменту полную свободу действий. А Рехамим с пистолетом в руке продолжал пробираться к кабине пилотов, то и дело оглядываясь в поисках взрывчатки. В ту же секунду в самолет ворвались Марко Ашкенази и Биньямин Нетаниягу.

Первый не дал Терезе Хальсе даже вскинуть оружие, перехватив ее руку. Второй хотел обойти Марко, чтобы проследовать вперед. Ашкенази рукояткой пистолета нанес удар по голове террористке, но явно не рассчитал силу, и в результате пистолет выстрелил. Пуля пронзила женщину, ударила в переборку и рикошетом зацепила правую руку Нетаниягу.

И тут же вторая террористка открыла огонь из автомата по Марко и Биньямину. Спецназовцы успели уклониться от града пуль, но смертельное ранение получила одна из пассажирок – Мэри Гольцберг. Спустя десять дней она скончалась в больнице…

Тем временем в самолет через запасной вход, расположенный слева от кабины пилотов, проник Дани Ятом, а вслед за ним Йони Корен, попавший в салон через запасной люк, находившийся под пилотской кабиной. Сразу же, увидев террориста, направившего оружие на Рехамима, который двигался к кабине из глубины салона, он точным выстрелом сразил палестинца.

Узи Даян ворвался в самолет со стороны заднего запасного входа. Строго напротив он увидел чье-то смуглое лицо с черными усами и вскинул пистолет.

–  Я пассажир! – по-английски истерично крикнул мужчина. – Я еврей!

Впоследствии Даян признавался, что этот пассажир родился в рубашке. В таких ситуациях времени на опознавание не оставалось…

А в самолете началась настоящая паника. Крики, выстрелы, метания по салону вооруженных пистолетами людей в белых комбинезонах и выкрики на арабском – все это сделало ситуацию полностью неуправляемой. Пассажиры в истерике, мешая бойцам спецназа, рванулись к выходам.

Барак, к тому моменту также проникший в самолет, пытался определить, где прячется вторая террористка. Больше всего его волновало нахождение на борту взрывного устройства. Один из пассажиров схватил за руку Даяна и показал на сидевшую перед ним женщину, накрытую одеялом. Это была Риса Танус.

Она держала в руках ручную гранату с сорванной чекой и по-английски шептала:

–  Не стреляй! Не стреляй!..

Очень осторожно, боясь спровоцировать террористку на инстинктивное движение, Даян одной рукой приставил к голове Танус пистолет, а второй аккуратно высвободил гранату из ее рук и зажал, чтобы она не взорвалась. Так же осторожно он передал гранату одному из спецназовцев, который тут же покинул самолет.

Рехамим продолжал пробираться к кабине пилотов. Его целью был Абу-Снена. Открыв на звуки выстрелов пилотскую кабину, главарь террористической группы увидел спецназовца и несколько раз выстрелил. Укрывшись за высокой спинкой пассажирского кресла, Рехамим ответил двумя пулями. Абу-Снена, понимая, что в кабине пилотов у него не остается никаких шансов на спасение, сместился к переборке, отделявшей первый салон от пилотской кабины. Прорваться через салон к выходам, где в панике толпились люди, мешал спецназовец в белом комбинезоне.

Рехамим быстро сменил обойму и, выпуская пулю за пулей по переборке, за которой спрятался Абу-Снена, резким рывком преодолел несколько метров. Прижатый выстрелами израильтянина к двери туалета, Абу-Снена, очевидно плохо соображая, укрылся в узкой кабине туалета и закрыл за собой дверь. Рехамим прошил тонкий пластик несколькими пулями, после чего ударом ноги выбил дверь. Террорист был мертв…

Вернувшись в салон, он увидел в кресле раненую террористку Хальсу. Ее черные глаза лихорадочно блестели. Разорвав на женщине блузку, спецназовец обнаружил на ее груди взрывное устройство, прикрепленное к батареям и готовое к взрыву. Подошедший сзади Барак схватил террористку в охапку и спустил с крыла самолета, где ее подхватили саперы и куда-то увезли.

–  Вся операция длилась чуть меньше 90 секунд! – не скрывая гордости, сказал мне Барак.

Пассажиры были спешно выведены из самолета, а их места заняла группа саперов, которым предстояло тщательно обыскать салон в поисках взрывчатки. Тут же стало известно, что освобождение заложников обошлось, что называется, малой кровью: несколько пассажиров и два спецназовца получили незначительные ранения. И только безнадежное положение Мэри Гольцберг омрачало радость победы…

Барак приказал Ятому собрать бойцов подразделения и срочно возвращаться домой. По дороге на базу кто-то из «коммандос» включил радио. Раздался взволнованный голос диктора с первыми отчетами о том, как «ангелы в белом» ворвались в захваченный террористами самолет и освободили заложников.

Никто из спецназовцев даже не отреагировал. Операции, длившейся всего полторы минуты, «ангелы в белом» отдали все силы…» .

Среди тех, кто участвовал в освобождении заложников, были: командир группы, 30-летний подполковник, командир «Сайерет Маткаль» Эхуд Барак – будущий начальник Генштаба (в Израиле – это должность командующего армией), затем премьер Израиля; замкомандира группы, 28-летний майор Дани Ятом – будущий начальник «МОССАДа»; лейтенанты: 24-летний племянник министра обороны Узи Даян – будущий замначальника Генштаба, затем глава Совета обороны и 23-летний Биньямин Нетаниягу – еще один будущий премьер .

В 1969 году в Японии Фусако Сигэнобу («Красная королева») создала леворадикальную организацию «Японская красная армия» (ЯКА). Идеология – осуждение «советского ревизионизма» и подготовка мировой революции посредством создания интернационального фронта локальных партизанских Красных армий. Основными противниками революции члены Красной армии Японии считали мировой капитализм, сионизм, Израиль, антиарабское движение, а также советский ревизионизм.

В 1970 году «красноармейцы» угнали в Северную Корею лайнер японских авиалиний (совершал рейс из Токио в Фукуоку) и готовили покушение на премьер-министра Японии и будущего Нобелевского лауреата Эйсаку Сато. После раскрытия этого плана костяк ЯКА бежал в Ливан, где Фусако Сигэнобу познакомилась с супертеррористом Карлосом Шакалом (ради любви к нему японка отправит на верную гибель собственного супруга) и лидером НФОП Вади Хаддадом. Под началом последнего ЯКА будет действовать на протяжении нескольких лет. О своем самороспуске ЯКА объявила в 2000 году.

Единственная акция, которую члены ЯКА провели на территории Израиля, вошла в историю под названием «Бойня в аэропорту Лод», была совершена 30 мая 1972 года тремя членами Красной армии Японии, действовавшими в сговоре с руководством Народного фронта освобождения Палестины. В результате теракта 26 человек погибли (среди них 11 паломников-христиан из Пуэрто-Рико) и еще 72 получили ранения.

Историк Уильям Фаррелл, изучавший «Японскую красную армию», полагает, что теракт в аэропорту Лода был попыткой спасти лицо организации, которое та потеряла, устроив «чистку собственных рядов» в Японии. Тогда члены ЯКА убили нескольких своих товарищей по организации.

Три боевика ЯКА – Кодзо Окамото, Цуеси (по другим источникам, Такэси) Окудайра и Ясуюки Ясуда – были подготовлены на тренировочной базе Организации освобождения Палестины в Баальбеке (Ливан). Все трое планировали покончить с собой после выполнения задуманного. Один из лидеров НФОП, Вади Хаддад, лично составил план операции, целью которой было обойти израильские меры безопасности, направленные на выявление террористов арабского происхождения.

Представитель НФОП снабдил боевиков поддельными паспортами. Билеты и оружие для теракта были переданы им в Риме руководительницей ливанской секции ЯКА Японии Фусако Сигэнобу. В аэропорту Фьюмичино террористы сели на рейс авиакомпании «Эр Франс» на Токио, совершавший по дороге посадку в Лоде.

30 мая 1972 года трое боевиков с поддельными паспортами успешно миновали паспортный контроль в аэропорту Лода. Через несколько минут, получив свой багаж, они открыли чемоданы, достали автоматы Калашникова и гранаты и открыли огонь длинными очередями по людям в пассажирском терминале. Окудайра был застрелен по ошибке одним из своих сообщников (по данным BBC, охранниками аэропорта). Ясуда погиб, когда у него в руке взорвалась граната, после того как, выбежав на летное поле, расстрелял пассажиров, спускающихся с самолета. Возможно, это был акт самоубийства. Увидев, что его товарищи мертвы, Окамото вышел из пассажирского терминала и открыл огонь по группе пассажиров, только что сошедших с прибывшего из Парижа самолета. Когда боеприпасы иссякли, он попытался скрыться, но его задержал сотрудник аэропорта.

Кодзо Окамото, единственный выживший среди террористов, дал полные и исчерпывающие показания израильской полиции в надежде, что ему дадут после этого покончить с собой. Он был приговорен израильским судом к пожизненному заключению. Впоследствии, проведя в тюрьме 13 лет, Окамото был освобожден в рамках «сделки Джибриля» вместе с еще более чем тысячей заключенных в обмен на трех израильских солдат .

Вечером 13 мая 1974 года трое террористов (Зиад Камаль Хасан («Рахим»), Ахмад Салах Хараби и Али Ахмад Хасан Лину) из Демократического фронта освобождения Палестины тайно пересекли ливано-израильскую границу. В тот же вечер они обстреляли микроавтобус, в котором возвращались с работы арабские женщины. В результате все пассажиры и водитель получили ранения, а одна из пострадавших позднее скончалась в больнице.

Террористы после этого провели сутки в искусно замаскированном схроне, а затем снова отправились на кровавую охоту. Они вышли на окраину городка Маалот, где расстреляли многодетную израильскую семью .

Затем они захватили здание школы на окраине городка. В это время там находилось около ста старшеклассников из другого израильского города Цфат, остановившихся в школе переночевать. Они направлялись на экскурсию по Галилее.

Спустя пару часов террористы выдвинули требования: освободить боевиков, отбывающих заключение в израильских тюрьмах. В Тель-Авиве решили переговоров с террористами не проводить, а начать штурм .

О том, что произошло дальше, рассказал в своей книге «Миссия выполнима. Удары израильского спецназа» Александр Брасс. Вот что он сообщает:

«В 17.25 раздался первый выстрел снайпера, ставший сигналом к началу штурма. Пуля предназначалась главарю террористов и раздробила ему левое плечо. Несмотря на сильную боль и обильное кровотечение, Рахим не потерял сознания и ни на секунду не поддался панике. Он отскочил от окна и, пригибаясь, побежал в конец коридора, где находился другой террорист, 27-летний Али Ахмад Хасан Лину. Единственное место, откуда можно было ожидать появления спецназа, была лестница. Как ни странно, но Рахим не торопился расправиться с заложниками, вероятно полагая, что на это у него еще хватит времени, тем более что в классе постоянно находился третий террорист.

Сразу после первого выстрела группа майора Левина через центральный вход ворвалась в здание. Именно на эту группу возлагалась самая ответственная часть операции: подняться на второй этаж и ликвидировать боевиков, до того как они начнут расстреливать заложников или приведут в действие взрывные устройства. Вбежав в просторный холл, Левин пропустил вперед вспомогательную группу, которой командовал молодой офицер «Сайерет Маткаль» капитан Цвика Либне. Его бойцы должны были подняться на второй этаж и ликвидировать террориста, контролировавшего лестничный пролет и коридор, расчистив дорогу группе майора Левина.

В первые секунды спецназовцы никого не заметили и продолжили движение в направлении лестницы. Первым бежал капитан Либне. Поднявшись на полтора пролета, он в считаных метрах от себя заметил Али Ахмад Хасан Лину. Не останавливаясь, на бегу, он выстрелил в террориста и метнул в его сторону фосфорную гранату. Как позже выяснилось, это была роковая ошибка. Раздался глухой хлопок, и во все стороны полетели шипящие ярко-белые искры. Даже небольшой капли фосфора на теле, как полагал Цвика, было вполне достаточно, чтобы нейтрализовать террориста, поскольку, когда станет гореть его кожа, он меньше всего будет думать о том, чтобы расправиться с заложниками. Несмотря на то что спецназовцев и Лину разделяло всего четыре метра, ему удалось невредимым укрыться в конце коридора. Его место занял раненный в плечо Рахим. Извергая неистовые проклятия на арабском языке, он, не показываясь, высунул из-за угла автомат и дал вниз по лестничному пролету длинную очередь. Пули прошли в считаных сантиметрах от головы Цвики Либне, чудом не задев его. Однако бойцам, бежавшим следом, повезло меньше. Первый спецназовец получил тяжелые ранения. Пули попали ему в живот, бедро и раздробили тазобедренный сустав. Другой боец получил несколько пуль в ногу, и еще один, рикошетом от стены, ранение в лицо. Они скатились по лестнице, своими телами перекрыв проход наверх остальным бойцам. Чтобы не сорвать темп прорыва, капитан в одиночку бросился преследовать террористов, пока остальные бойцы подтягивались к нему. Он выбежал на второй этаж и осторожно выглянул из-за угла. Перед ним, как он и ожидал, открылся длинный Т-образный коридор. Пока спецназовцы пробирались наверх через тела своих раненых товарищей, фосфорная граната стала извергать плотные клубы дыма, которые мгновенно заполнили весь коридор, ослепив как террористов, так и бойцов «Сайерет Маткаль». Дым был настолько плотным, что ничего невозможно было различить уже на расстоянии полуметра. Спецназовцы успели наизусть выучить планировку здания и могли действовать практически вслепую. Справа по коридору, примерно в 16 метрах, находилась дверь в класс, где удерживались заложники и, по всей видимости, укрылись боевики. Согласно первоначальному плану на этом этапе операции группа капитана Либне должна была уступить место бойцам майора Левина, однако тех до сих пор не было. Не понимая, что происходит, капитан Либне дал несколько коротких автоматных очередей и засел за углом, оставшись прикрывать коридор.

А группа майора Амирама Левина в это время бежала наверх по лестнице. Из-за плотной дымовой завесы Левин ошибся и вместо того, чтобы подняться на второй этаж, пробежал лишь один пролет и оказался на первом этаже. Ему понадобилось не менее 15 секунд, чтобы понять ошибку, но именно эти секунды оказались критическими.

Агонизирующий Рахим вбежал в класс, чтобы расправиться с заложниками. Ему навстречу бросился 17-летний паренек, попытавшийся своим телом преградить террористу дорогу. Силы были неравны, предводитель террористов быстро повалил школьника на пол и в упор расстрелял его. Затем, в ярости, он прямо с порога стал расстреливать детей, не обращая внимания на то, что в классе находятся двое других боевиков, которых он рисковал задеть. Укрыться было негде, бежать было некуда. Размеры класса, в котором набилось около сотни детей, составляли шесть на восемь метров. Дети вскочили с пола и в панике бросились к окну. Девушек и парней террористы намеренно рассадили в разные стороны, и теперь, во время бойни, девушки невольно стали живым заслоном между парнями и Рахимом. Чтобы завершить свое злодеяние, Рахим вытащил осколочную гранату и, сорвав чеку, бросил ее в кучу раненых детей. В первые же секунды погибли 22 заложника: восемнадцать девушек и четверо парней.

Группа Муки Бецера должна была с началом штурма по приставной лестнице, через окно ворваться в класс. Однако не было дано предварительной команды о начале операции. Выстрел снайпера стал такой же неожиданностью для группы опытнейшего офицера «Сайерет Маткаль», как и для террористов. Пока Муки со своими бойцами подбежал к стене и приставил лестницу, практически все уже было кончено. Спецназовцы бросились по приставной лестнице наверх, но в этот момент им прямо на голову стали выпрыгивать школьники, пытавшиеся спасти свои жизни. Вдогонку детям сверху полетела осколочная граната, брошенная Рахимом. Вокруг царили хаос и неразбериха, спецназовцы, растерявшись, не понимали, что следует предпринять. Они замерли на лестнице. Дым был настолько плотным, что две группы «Сайерет Маткаль» рисковали попасть под перекрестный огонь друг друга. В классе продолжали раздаваться автоматные очереди, и бойцы Муки Бецера, как и он сам, в какой-то момент ошибочно посчитали, что это группа майора Левина ликвидирует террористов.

Пока Рахим расстреливал школьников, группы капитана Либне и майора Левина, из-за отсутствия видимости, смешались в кучу у входа на второй этаж. Плотный, едкий дым забил легкие и разъедал глаза, как слезоточивый газ. Спецназовцам пришлось, закрыв глаза и задержав дыхание, бежать на звуки выстрелов и крики детей, доносившиеся из дальнего класса в конце коридора. В конце коридора было несколько окон, которые, к счастью, оказались распахнутыми, дым несколько рассеялся, и спецназовцы смогли увидеть Рахима. С обезумевшим взглядом и перекошенным от ненависти лицом, он стоял в центре класса у школьной доски и возился с автоматом. Одна из гильз застряла, заклинив затвор. Спецназовцы ворвались внутрь и изрешетили его автоматными очередями. Второй террорист стоял у дальней стены. По всей видимости, от всего увиденного он пребывал в глубоком шоке и даже не попытался защищаться. Бойцы «Сайерет Маткаль» буквально размазали его по стене, выпустив в него в упор несколько длинных очередей.

А от увиденного и в самом деле можно было лишиться рассудка. Спецназовцы стояли по щиколотку в детской крови. Где-то здесь, среди школьников, должен был находиться третий террорист. Один из заложников, 15-летний паренек, пытаясь привлечь к себе внимание спецназовцев, поднял руку, поскольку из-за криков и стонов ничего невозможно было разобрать. «Это террорист! Это террорист!» – кричал он, лежа в луже крови, указывая на кого-то, укрывшегося за его спиной. Это был третий член террористической группы Рахима, 19-летний Ахмад Салах Хараби. Он выглядел настолько молодо, что спецназовцы поначалу засомневались, решив, что школьник, обезумев от всего пережитого, ошибочно указывает на другого заложника. Однако все сомнения рассеялись после того, как и остальные дети стали кричать, что это террорист. Подбежав к нему, один из спецназовцев заметил, что террорист сжимает в одной руке гранату, а в другой – пистолет «Беретта». Он был тяжело ранен, но оставался в сознании. Боец подошел к террористу и произвел несколько выстрелов ему в голову.

Сразу после этого в класс вбежали десятки солдат и санитаров. С первого выстрела, ставшего сигналом к началу штурма, до последнего, в голову Ахмада Салах Хараби, прошло не более 30 секунд, ставших почти вечностью. То, что происходило в классе, невозможно описать. Ничего более страшного бойцам «Сайерет Маткаль» прежде видеть не приходилось. Психологическая травма от увиденного, к тому же усиленная синдромом собственной вины, у многих спецназовцев была настолько серьезной, что психологам пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть их в строй. Все помещение было завалено окровавленными телами детей. Убитых от раненых невозможно было отличить. Тела погибших детей пришлось складывать в одну кучу у дальней стены, чтобы вытащить тех, кого еще можно было попытаться спасти. В общей сложности из класса вынесли более 50 раненых детей, 10 из которых находились в критическом состоянии» .

В 1973 году в результате рейда подразделений Армии обороны Израиля в Бейруте погибли трое лидеров «Организации освобождения Палестины» (ООП). Руководство последней приняло решение организовать мощный теракт в качестве акта мести.

Подготовку операции и формирование отряда возглавлял лично командир военного крыла ООП Абу Джихад. Планировалось, что боевики захватят молодежный клуб и высотное здание «Бейт ха-Опера», расположенные недалеко от берега, взяв как можно больше заложников, и затем выдвинут требования об освобождении ряда заключенных (по одним данным, двадцати, по другим – десяти, включая православного архиепископа, арестованного за контрабандный провоз оружия) из израильских тюрем.

Если заключенные будут освобождены, боевики вместе с заложниками должны будут эвакуироваться на частном авиатранспорте в Дамаск.

Если требования не будут выполнены в течение четырех часов, члены отряда должны будут уничтожить заложников и покончить с собой.

Если две основных цели не удадутся, боевики должны будут захватить жилые дома, а по пути к цели убить как можно больше израильтян. В случае поимки боевики должны были рассказать, что прибыли из Египта, чтобы ответный удар был нанесен не по Ливану, а по Египту, и тем самым сорвать ведущиеся между двумя государствами мирные переговоры.

К рейду готовились десять боевиков, прошедших подготовку в Сирии и Ливане, но в итоге в отряд были включены только восемь из них.

3 марта 1975 года боевики вышли в море на египетском грузовом судне «Фахри эд-Дин» из Сарафенда (близ Тира). В море выяснилось, что у одной из резиновых лодок, на которых намечалось совершить высадку, испорчен мотор, и командир отряда принял решение, что обе группы высадятся на одной лодке.

Восемь боевиков, вооруженных автоматами Калашникова, пистолетами, ручными гранатами и несущих с собой ящики с тротилом, высадились с лодки на тель-авивском пляже в 11 часов вечера 4 марта 1975 года. Открыв стрельбу из личного оружия, они двинулись в глубь города, но скоро потеряли ориентацию. После этого они ворвались в небольшую гостиницу «Савой» на улице Геула, соединяющей бульвар Герберта Самуэля и улицу ха-Яркон. При захвате гостиницы террористы убили трех человек. Еще троим удалось выбежать на улицу, а двоим – спрятаться, но остальной персонал и постояльцы были взяты в заложники. Когда боевики с заложниками попытались выбраться из гостиницы, чтобы продолжить рейд, им помешал прибежавший на звуки стрельбы солдат Моше Дойчман, вступивший с ними в перестрелку. От полученных ран он скончался на следующий день. К четырем часам утра комната, где были собраны заложники, была заминирована.

Когда гостиница была окружена израильскими частями, террористы использовали одну из заложниц, Кохаву Леви, как посредника, так как она знала арабский. Они передали с ней свои требования и назначили десятичасовой срок для их выполнения. В процессе переговоров был также отпущен один раненый заложник.

В 4 часа 20 минут ночи 5 марта отряд израильского спецназа взял гостиницу штурмом. Погибли семь из восьми террористов, один, Муса Гума, был захвачен живым через несколько часов после штурма, когда его нашли прячущимся среди развалин гостиницы. Погибли также в общей сложности восемь гражданских лиц (трое при захвате гостиницы и еще пятеро заложников, взорванных в момент штурма одним из боевиков в заминированной комнате) и двое спецназовцев, в том числе бывший командир спецназа Генерального штаба Узи Яири, также принимавший участие в штурме добровольцем. Моше Дойчман, вступивший в перестрелку с боевиками накануне вечером, умер от полученных ран. Были освобождены пять заложников. Большинство погибших гражданских лиц были иностранцами, среди них граждане Германии, Франции, Швейцарии и Эфиопии.

Неофициальное и популярное название операции израильского спецназа и спецслужб по освобождению пассажиров захваченного 26 июня 1976 года террористами из организаций НФОП и «Революционные ячейки» самолета компании «Эр Франс», севшего по их приказу в аэропорту Энтеббе близ столицы Уганды Кампалы. Официальное название спецоперации – «Кадур ха-раам» («Шаровая молния»), позднее она была переименована в операцию «Йонатан» – в память о погибшем при ее проведении командире спецназа Йонатане Нетаниягу. Младший брат погибшего Идо Нетаниягу написал книгу «Последний бой Йони», где постарался реконструировать ход операции . Она подробно описана в литературе , поэтому мы не будем на ней останавливаться.