Глава 3
Пакостить всем: хозяивам и соседям
До начала тридцатых годов прошлого века между западноукраинскими националистами с одной стороны и Москвой и Варшавой с другой стороны шла «тихая» война. Так, функционер ОУН Ярослав Гойвас в 1930–1931 годах организовал так называемую «черную сотню» для разведывательно-диверсионной работы на территории советской Украины. Сотня была ликвидирована пограничниками. В Польше все ограничивалось деятельностью многочисленных подпольных организаций, которые занимались воспитанием украинской молодежи.
Уцелевшие в схватках с чекистами и пограничниками на территории Советского Союза рядовые члены и эмиссары ОУН попадали в ГУЛАГ лет на десять. Расстреливать их стали чуть позднее. В той же Польше с радикальными западноукраинскими националистами поступали суровее. А вот за границей официальные советские лица и лидеры ОУН чувствовали себя в относительной безопасности.
В 1933 году ситуация кардинально изменилась. В Львове 22 октября 1933 года восемнадцатилетний боевик ОУН – студент юридического факультета Львовского университета Николай Лемик двумя выстрелами из браунинга убил администратора советского консульства Андрея Майлова. Убийца даже не пытался скрыться с места преступления. В результате украинские адвокаты получили отличную возможность поговорить на суде о Голодоморе и тотальных репрессиях на Украине. На самом деле пули предназначались не сотруднику ИНО ОГПУ, работавшему в Львове под дипломатическим «прикрытием» (хотя отдельные украинские историки утверждают, что человек по фамилии Майлов не значился в списке сотрудников консульства), а советскому консулу – в тот вечер его не было на приеме.
Справедливости ради отметим, что чекист из советского консульства не был единственной жертвой местных западноукраинских националистов. Было среди пострадавших и множество «икроедов». Так в городе называли тех, кто на каждом углу кричал о замечательной жизни в стране большевиков. Консул регулярно приглашал «на икру» многих представителей местной интеллектуальной элиты, симпатизирующих СССР (сейчас бы этих людей назвали «агентами влияния»), а сотрудники советской разведки на таких приемах встречались со своими осведомителями.
Обычно члены ОУН ограничивались всего лишь избиением любителей русской кухни, предварительно объясняя им причину столь сурового обхождения. Одним из первых «потерпевших» стал тогдашний глава Научного общества им. Тараса Шевченко профессор Кирилл Студинский. А вот его коллеге, профессору Антону Крушельницкому, повезло значительно меньше – как впоследствии признавал руководитель ОУН Степан Бандера, в свое время он распорядился убить ученого. В своей газете «Нові Шляхи» профессор доказывал, что Украина может полноценно развиваться только благодаря коммунистам. И, как показало время, он был прав. Правда, узнав о том, что профессор решил выехать в Советскую Украину, Степан Бандера отменил свое решение и, как показала жизнь, не прогадал: в СССР вся семья эмигранта была уничтожена, а фотография профессора занимает сейчас достойное место в экспозиции музея Соловецкого кремля.
Существует ошибочное утверждение, что после убийства Андрея Майлова в Москве приняли решение ликвидировать Евгена Коновальца. А в качестве исполнителя смертного приговора выбрали чекиста Павла Судоплатова. В жизни все было по-другому.
Первоначально Павлу Судоплатову отводилась другая роль. Учитывая его украинское происхождение (родился и вырос в Мелитополе), а также богатый жизненный опыт и успешное выполнение первого задания по линии нелегальной разведки (несколько месяцев прожил в Западной Европе), его было решено использовать для внедрения в окружения руководства ОУН. Ему отводилась роль члена созданной Лебедем-Хомяком подпольной организации.
В июле 1935 года Лебедь прибыл в Финляндию вместе с двадцатипятилетним Павлом Грищенко. Он объяснил встречающим, что это бывший комсомолец, разуверившийся в идеях коммунизма и ставший фанатичным украинским националистом.
Тогда же один из лидеров ОУН Дмитрий Андриевский придумал юноше первый псевдоним – «Павлусь». Чуть позже появились еще два – «Вельмуд» и «Норберт», а после убийства Евгена Коновальца – «Валюх».
Не будем рассказывать о приключениях Павла Судоплатова на финской земле, т. к. это выходит за рамки нашей книги. Отметим лишь, что после выполнения задания он вернулся в Советский Союз.
В это время в руководстве ОУН произошел раскол. Фактически лидеров украинских националистов больше волновала ситуация в Чехословакии и Польше, чем на территории советской Украины. Именно Восточная Европа стала ареной борьбы двух соперничающих за власть и деньги группировок: «стариков» и «молодежи», умеренных и радикалов.
Первых представляли Евген Коновалец и его заместитель Андрей Мельник. Последний был на год старше первого, и они были женаты на родных сестрах. «Молодежь» же возглавляли Степан Бандера и Роман Шухевич.
Разница между лидерами двух группировок была не только в возрасте, и, как следствие этого, стремлении юного поколения занять посты старших товарищей, но и в образе жизни. Если первые после окончания Гражданской войны перебрались в страны Западной Европы и в спокойной обстановке занимались разработкой теоретических планов по захвату власти и объединению украинских земель, то вторые с оружием в руках пытались реализовать эти планы в жизнь на территории западноукраинских земель, которые входили в состав Польши.
Конфликт между «теоретиками» и «практиками» усугублялся еще и неоправданной жестокостью последних. Жертвами развязанного ими террора становились не только поляки и русские, но и сами украинцы, проявившие недостаточную степень национализма. А Степан Бандера любил повторять: «Наша власть должна быть страшной». И этот лозунг он действительно реализовал на западноукраинских землях.
К началу тридцатых годов прошлого века руководство ОУН постепенно стало отказываться от идеи террора. Теперь основной задачей активных западноукраинских националистов Евген Коновалец считал воспитание нового поколения в традициях борьбы за независимость и подготовку населения (в случае благоприятного стечения международных военнополитических обстоятельств) к обретению национальной государственности.
Степан Бандера и Роман Шухевич придерживались другой точки зрения. Они решили не дожидаться, пока «старики» сами добровольно уйдут на заслуженный отдых, а сместить их с постов.
Так получилось, что Варшава и Москва невольно помогли им в этом, расчистив путь наверх – уничтожив представителей «стариков», хоть как-то сдерживающих радикализм «молодежи».
Если Москва на территории восточной и центральной Украины проводила политику с учетом интересов украинского населения, то Варшава, наоборот, всячески подавляла национальное самосознание. Это и стало одной из основных причин радикализации «молодежи».
Справедливости ради нужно отметить, что и сами западноукраинские националисты начиная с двадцатых годов прошлого века вели себя, мягко говоря, не совсем дружелюбно по отношению к польским властям. Основными направлениями деятельности УВО стали:
• индивидуальный террор против представителей польской администрации;
• саботаж;
• разведывательно-подрывная работа в интересах будущей национально-освободительной революции и Германии – главного противника Польши в двадцатые – тридцатые годы прошлого века;
• пропаганда национально-государственного возрождения Украины;
• соборность Украинских земель.
В 1929 году был создан исполнительный орган – Краевая Экзекутива ОУН в западноукраинских землях. Его первым руководителем Евген Коновалец назначил своего соратника времен гражданской войны Юлиана Головинского. Однако тот вскоре был убит польской полицией.
Его сменил уже представитель «молодых» Степан Охримович, но и его поляки так избили в тюрьме, что он вскоре умер.
Степан Бандера вошел в состав Краевой Экзекутивы ОУН (заняв пост секретаря отдела пропаганды) именно благодаря Степану Охримовичу. Последний знал первого еще со времени учебы в гимназии и активно содействовал его карьере. Пост руководителя референтуры пропаганды ОУН в Западной Украине позволил Степану Бандере проявить себя как жесткого и жестокого лидера. Так, по его указанию были убиты сельский кузнец Михаил Белецкий, профессор филологии Львовской украинской гимназии Иван Бабий, студент университета Яков Бачинский и многие другие. А еще были популярны «эксы» – вооруженные нападения на отделения связи и почтовые поезда, во время которых часто гибли мирные жители. ОУН нужны были деньги, а украинцы почему-то не хотели финансировать радикалов. Вот и приходилось брать их силой.
Хотя террором и бандитизмом дело не ограничилось. Например, Степан Бандера придумал и провел т. н. «Школьную акцию», когда ученики выбрасывали из школ польские гербы и флаги, отказывались отвечать на польском языке и бойкотировали учителей-поляков. В результате у многих учеников возникли проблемы с учебой. А как еще должны реагировать учителя на хамство учеников, если к тому же оскорбляются национальные чувства первых.
Была еще «Антимонопольная акция». Она представляла собой отказ украинцев покупать водку и табак. ОУН призывала: «Прочь из украинских сел и городов водку и табак, потому что каждый грош, потраченный на них, увеличивает фонды польских оккупантов». Польские газеты немедленно представили это как очередное доказательство украинского антисемитизма: ведь держателями питейных заведений, как правило, были евреи. В результате от этой акции пострадали не польские власти, а, говоря современным языком, частный бизнес. Причем не поляков, а евреев.
Радикально настроенная молодежь, входившая в ОУН в западноукраинских землях, стала основным орудием экстремистских проявлений. Отчаянная борьба подпольщиков вызывала восхищение у сверстников, обреченных быть людьми второго сорта в условиях полонизации края.
В ответ на террор западноукраинских националистов, Варшава начала процесс «пацификации» («умиротворения»). Говоря современным языком, это была этническая «зачистка». Правительственные войска окружали украинские села и уничтожали их. Для подавления очагов сопротивления использовались авиация и артиллерия. В 1934 году в Березе-Картузской был образован концлагерь – реакция Варшавы на убийство польского министра внутренних дел. В нем содержалось свыше двух тысяч политзаключенных.
Одновременно польские спецслужбы успешно охотились за руководителями и активистами ОУН. В результате многие из них оказались арестованы властями или эмигрировали. Спасаясь от неминуемого ареста и гибели, бежит за границу сменивший Степана Охримовича новый краевой проводник Иван Габрусевич. Вакантные посты занимали молодые амбициозные и радикально настроенные лидеры.
Конференция Провода ОУН в Праге в начале июня 1933 года формально утвердила двадцатичетырехлетнего Степана Бандеру в качестве краевого проводника. Террористическая деятельность при нем резко усилилась и вышла на первый план.
Один из ближайших сподвижников Степана Бандеры Николай Лебедь, по совместительству агент германской разведки, организовал убийство главного инициатора и разработчика кампании по уничтожению украинских сел – министра внутренних дел Польши генерала Бронислава Перацкого. Этого политика «ликвидировали» 15 июня 1934 года по приказу Берлина. Он выступал с резким осуждением планов Германии по захвату Данцига, который, по условиям Версальского мира, был объявлен «вольным городом» под управлением Лиги наций. Убийца – боевик ОУН Григорий Мацейко («Гонто») сумел не только скрыться с места преступления, но и сначала перебраться в Чехословакию, а оттуда эмигрировать в Аргентину, где он и умер в 1968 году. А организатору убийства Степану Бандере избежать наказания не удалось. Он был арестованы польской полицией при попытке пересечения польско-чешской границы.
18 ноября 1935 года в Варшаве начался суд над двенадцатью украинскими националистами, в число которых входил Степан Бандера. 13 января 1936 года, в соответствии с решением суда, Степан Бандера, наряду с Николаем Лебедем и Ярославом Карпинцем, был приговорен к смертной казни через повешение. От виселицы троих оуновцев спасло постановление об амнистии, принятое во время процесса, – казнь была заменена пожизненным заключением.
В то время, когда Степана Бандеру судили в Варшаве, во Львове боевиками ОУН были убиты профессор филологии Львовского университета Иван Бабий и его студент Яков Бачинский. Экспертиза показала, что жертвы этого убийства и Перацкий были застрелены из одного и того же револьвера. Это позволило польским властям организовать над Бандерой и рядом его подопечных еще один судебный процесс, на сей раз во Львове, по делу о нескольких терактах, совершенных ОУНовцами. Своей причастности к гибели Бабия и Бачинского Бандера не отрицал – их убили по его личному приказу за сотрудничество с польской полицией. По результатам Львовского процесса Бандера был приговорен к пожизненному заключению (по совокупности обоих процессов – семь пожизненных заключений). Если бы не давление Берлина на Варшаву, Степан Бандера и другие подсудимые были бы приговорены к смертной казни, а так ограничилось лишь пожизненным заключением.
До 1939 года Степан Бандера находился в одиночной камере польской тюрьмы, где штудировал книги идеолога украинского национализма Дмитрия Донцова. Под влиянием этих трудов, а также собственных политических амбиций, он решил, что ОУН действует недостаточно революционно, и только он, Степан Бандера, может исправить ситуацию.
Пост проводника Краевой Экзекутивы ОУН в западноукраинских землях с 1934 по 1938 год занимал Лев Ребет – противник радикальных мер и сторонник политики, проводимой Евгеном Коновальцем. Понятно, что это стало еще одной причиной конфликта между «стариками» и «молодежью».
