Украинская Народная Республика
Когда в ноябре 1917 года большевики захватили власть в Петрограде, то Центральная Рада Украины провела «аналогичную» операцию. 13 ноября 1917 года ее вооруженные отряды захватили власть в Киеве. И это был первый шаг на пути обретения независимости и равноправных отношений с Россией.
Третьим Универсалом Центральная Рада 20 ноября 1917 года объявила Украинскую народную республику – УНР, в которую вошли Киевщина, Черниговщина, Волынь, Подолье, Полтавщина, Харьковщина, Екатеринославщина, Херсонщина и Таврия. Универсал провозглашал Украинское государство, хотя в нем говорилось о сохранении связей с Россией. В этом Универсале было объявлено о свободе слова, печати, вероисповедания, собраний, забастовок, отмене смертной казни, амнистии, ликвидации частной собственности на землю. Был установлен восьмичасовой рабочий день, национальные меньшинства получали национальную автономию. Прошло всего лишь два дня, и Центральная Рада объявила об автономии Украины.
1 декабря 1917 года в Харькове Первый Всеукраинский съезд Советов провозгласил образование Украинской Народной Республики Советов (восточная Украина) в составе РСФСР. Затем еще в нескольких регионах Украины к власти пришли большевики. Фактически страна оказалась разделенной на две части: сельскохозяйственные районы находились под властью Рады, промышленные – Советов во главе с большевиками.
10-12 декабря 1917 года на Украине проходили выборы в Учредительное Собрание. На них одержали победу украинские социалисты. Большевики получили только 10 процентов мест. Большевистские делегаты попробовали захватить власть в Собрании, а после того, как они потерпели поражение, они переехали в Харьков, где заявили о создании Украинского Советского правительства.
Сразу обострились отношения с Советской Россией. 12 декабря 1917 года в Киеве были разоружены большевистские военные части, которые готовили восстание против Центральной Рады. 17 декабря 1917 года большевистский Совет Народный Комиссаров прислал украинскому правительству ультиматум, в котором требовал позволить ввести свои войска на Украину, а также требовал не пропускать на Дон офицеров и казаков. Украинское правительство 18 декабря 1917 года отказалось принять этот ультиматум.
14 января 1918 года Центральная рада Украины приняла временный закон о флаге: «Флагом военного флота Украины является полотнище из двух – синего и желтого цветов. В крыже (верхняя часть полотнища флага у древка – прим. авт.) синего цвета помещен исторический золотой трезубец с белым внутренним полем в нем. Флагом Украинского торгового флота является полотнище из двух – синего и желтого цветов».
В феврале 1918 года правительство УНР было изгнано из Киева Красной Армией и перебралось в Житомир. Вернуть себе власть Рада могла только одним способом, «популярным» у украинских националистов – договорится с одной из иностранных держав, которая оккупирует Украину и позволит правительству вернуться в Киев. 9 февраля 1918 года Центральная Рада подписала Брест-Литовский договор в качестве союзника имперской Германии. Германским войскам разрешалось оккупировать территорию Украины. И 1 марта 1918 года правительство Центральной Рады вернулось в Киев.
Вот только у власти оно находилось недолго. 29 апреля 1918 года этими же войсками было разогнано. Вот как это случилось.
28 апреля 1918 года немецкий вооруженный отряд (полроты солдат) вошел на пленарное заседание УЦР, которое проходило в одном из залов Педагогического музея, и арестовал пятерых членов Центральной Рады: министра внутренних дел Ткаченко, военного министра Жуковского, министра иностранных дел Любинского, министра земледелия Ковалевского и директора департамента Министерства внутренних дел Гаевского. Остальные члены Центральной Рады, находившиеся в тот момент в зале, были отправлены по домам. Причина столь «странного» поведения германских оккупационных властей была связана с одним пикантным эпизодом деятельности «силовых» министров украинского правительства.
В ночь с 24 на 25 апреля 1918 года был похищен директор Киевского банка внешней торговли, член финансовой комиссии Центральной рады Абрам Добрый. Банкира «изъяли» из его квартиры. Около двух часов ночи подъехал автомобиль. Вышли пятеро – двое в офицерской форме, трое – при галстуках, позвонили швейцару, сказав, что Абраму Доброму срочная телеграмма. Когда ничего не подозревавший старичок открыл дверь, его затолкали в швейцарскую и заперли. Наверх пошли трое – двое военных и один штатский с револьверами в руках. Разбудив перепуганного финансиста, они приказали ему одеться и не оказывать сопротивления, так как в противном случае прибегнут к оружию – Доброму, дескать, нечего опасаться, речь идет лишь об аресте. Однако супруга банкира, не потеряв присутствия духа, потребовала предъявить ордер. Руководитель операции показал какую-то бумажку без подписи и печати, после чего троица радостно поволокла свою добычу вниз по лестнице, впопыхах забыв на столе портфель со служебными документами.
Через некоторое время похитители вернулись за портфелем. Но супруга жертвы успела ознакомиться с его содержимым. Так что немцы на следующее утро примерно знали, среди кого искать незваных ночных гостей. Германские правоохранительные органы всегда отличала педантичность и основательность в работе.
По «горячим следам» было установлено, что налетом руководил некто Осипов – чиновник особых поручений украинского Министерства внутренних дел, личный секретарь начальника политического департамента Гаевского. Банкира увезли в автомобиле на вокзал и доставили к вагону, стоявшему на запасных путях под охраной сечевых стрельцов. Потом вагон прицепили к обычному пассажирскому поезду и увезли в Харьков. Осипов, не скрывая, кто он, предложил решить проблему всего за 100 тысяч:
«Есть одно лицо, которое за деньги может ликвидировать всю эту историю. Но придется после уплаты немедленно покинуть пределы Украины».
Дальше события развивались еще интереснее. В Харькове директор местной тюрьмы отказался принимать Доброго «на хранение» без ордера на арест и соответствующих сопроводительных документов Министерства внутренних дел. Тогда банкира отвезли в гостиницу «Гранд отель» и заперли в номере. Там он подписал чек на 100 тысяч. Один из конвоиров на радостях отправился в Киев, а остальные спустились в гостиничный ресторан, сняли трех проституток и принялись так буйно праздновать успех, что были замечены местными полицейскими осведомителями. Теперь немцы не только знали, кто мог похитить Доброго, но и где он находится.
Осталось лишь только выяснить, кто организовал похищение. Немцы прекрасно понимали: Осипов и его команда – лишь исполнители. Похищение члена финансовой комиссии Центральной Рады – слишком «громкое» преступление, чтобы решиться на него, не имея «покровителей» в руководстве правоохранительных органов. Под подозрение немцев сразу же попали министр внутренних дел Ткаченко, его приятель военный министр Жуковский и премьер-министр марионеточного украинского правительства Голубович.
Место распущенной Центральной Рады заняло пронемецки настроенное правительство во главе с гетманом Павлом Скоропадским. Ради исторической справедливости отметим, что его поддержали не только правая офицерская политическая организация «Украинская народная громада» и немецкое командование, заинтересованное в сильной руке – как это утверждает советская официальная история, но и Всеукраинский съезд хлеборобов (700 делегатов представляли интересы 3 миллионов жителей Украины), который прошел в центре Киева на Николаевской улице – в здание киевского… цирка.
Сам гетман Скоропадский не скрывал, что все происходящее смахивает на цирковое представление. И место для проведения съезда было символическим. Свой «переворот» в мемуарах он описывает с простодушной откровенностью:
«Наступила ночь. За мною не было еще ни одного учреждения существенной важности. Между тем немцы как-то начали смотреть на дело мрачно. Они считали, что если я не буду в состоянии лично занять казенное здание (министерство какое-нибудь), если государственный банк не будет взят моими приверженцами, мое дело будет проиграно. Я приказал собрать все, что осталось у меня, и захватить во что бы то ни стало участок на Липках, где помещалось Военное министерство, Министерство внутренних дел и Государственный банк. Приблизительно часа в два ночи это было сделано. Но для прочного занятия его было мало сил. Генерал Греков, товарищ военного министра, исчез. Начальник генерального штаба, полковник Сливинский, заявил, что переходит на мою сторону. Дивизион, охранявший Раду, был также за меня».
Из сказанного можно судить, каким авторитетом на самом деле пользовались украинский националист Михаил Грушевский и его режим, именовавшийся Центральной Радой, если могли удержать власть только при активной поддержке иностранных держав.
Смена власти прошла абсолютно бескровно, если не считать того, что один сечевой стрелец в состоянии нервного срыва попытался проткнуть штыком Михаила Грушевского, но только оцарапал его жену. Председателю Центральной Рады было так стыдно осознавать это, что в своих воспоминаниях он назвал украинского солдата, еще вчера охранявшего его, «якимсь москалем». Хотя всех «москалей» со штыками немцы выгнали из Киева двумя месяцами ранее, когда привезли Грушевского править Украиной.
В конце июля 1918 года состоялся суд над похитителями банкира. Процесс был открытым. Среди газет, выходивших в Киеве в то время, самой известной считалась «Киевская мысль», каждый день, несмотря на революцию, печатавшая два выпуска – утренний и вечерний. Ее корреспондент тоже находился в зале Окружного суда, где заседал немецкий трибунал. Представим слово этому свидетелю.
«Ровно в 9 часов утра открываются маленькие дверцы “скамьи подсудимых”, – писала “Киевская мысль”, – и через нее пропускаются подсудимые. Первым появляется военный министр Жуковский в военной форме. Маленький, с малоинтеллигентным лицом, он отнюдь не производит впечатление министра. Он скромно усаживается на последней скамье и нервно покручивает усы. За ним – вылощенный, с бросающимся в глаза кольцом с большим зеленым камнем на руке, главный руководитель похищения – бывший директор административно-политического департамента Министерства внутренних дел Гаевский. Лицо утомленное, изможденное. А рядом с ним – чиновник особых поручений – фактический исполнитель похищения – Осипов. Он в военной форме, без погон. Говорит спокойным тоном, часто переходя с русского языка на немецкий. Последним в этом ряду усаживается бывший начальник милиции – Богацкий, безразличным взглядом окидывающий зал суда. На лице его все время играет улыбка. В первом ряду скамьи подсудимых в одиночестве усаживается киевский Лекок – только недавно отстраненный от должности начальника уголовно-розыскного отделения Красовский…»
Через несколько минут входит германский военно-полевой суд во главе с председателем подполковником фон Кюстером и прокурором ротмистром Трейде. Едва изложив переполненному залу суть слушаний, Трейде сообщает, что «только что получены сведения об аресте бывшего премьер-министра Голубовича в связи с этим же делом».
Дальше начинается трехдневная комедия.
«Вошедшие в спальню обращались с вами хорошо?» – спрашивает прокурор Доброго. «Нет. Они угрожали мне и моей жене револьверами». «Револьверы не были заряжены!» – кричит с места подсудимый Осипов. В зале раздается смех.
Постепенно выясняется, кто был заказчиком похищения. Начальник департамента МВД Гаевский не хочет быть стрелочником и показывает, что в разработке похищения банкира, кроме министра внутренних дел Ткаченко, участвовал и премьер-министр Голубович.
Ротмистр Трейде явно издевается над подсудимыми. Его реплики то и дело вызывают смех в зале:
«Когда с вами разговаривает прокурор, вы должны стоять ровно и не держать руки в карманах», «У воробьев лучшая память, чем у некоторых бывших министров Украины!». «Что, вы действительно так глупы? Или представляетесь таким глупым?» – спрашивает он Голубовича.
У бывшего премьер-министра начинается истерика. После этого он признает свою вину: «Прошу судить меня, а не по мне – правительство и социалистов!» – восклицает он и обещает «больше никогда этого не делать».
«Не думаю, – парирует фон Трейде, – что вам вновь когда-нибудь придется стоять во главе государства!».
Осипов заявляет, что экс-министр Ткаченко «мерзавец и подлец». Бывший начальник сыскного отделения Красовский рыдает, обращаясь к Голубовичу: «Своей подлостью вы привели нас сюда. Чутье мне подсказывало, что это за лица»…
«Я был против этой авантюры, – свидетельствует бывший начальник милиции Богацкий, – но был обязан исполнять приказы Ткаченко».
Все подсудимые сознались в том, что организовывали похищение Доброго или знали о нем. Наконец прокурор фон Трейде перестал подшучивать над подсудимыми и даже нашел возможным обойтись отеческим шлепком. «Общество, – говорит он, – надеюсь, не истолкует превратно то, что в связи с вырисовавшейся картиной я теперь нахожу возможным говорить о смягчении наказания. Германцам важно не только наказать за преступление, но и показать всему миру, что так называемое вмешательство во внутренние дела Украины было вызвано действительной необходимостью».
К исходу третьего дня трибунал огласил приговор. Его и впрямь трудно назвать жестоким. Голубович и Жуковский получили по два года, остальные – по году.
Скорее всего, Михаил Грушевский не знал об этом криминальном проекте своих ближайших политических соратников. Хотя это не освобождает его от ответственности за произошедшее. Ведь он сам выбрал этих людей в члены своей команды и с ними начал строить независимую Украину. А они вот так «подставили» его перед «хозяевами» и показали всему миру, что на самом деле представляют собой украинские националисты и какой реальной поддержкой они пользуются у простых жителей центральной Украины.
Вернемся к политической истории этой страны. Вместе с правителем свое название сменила и Украина. Теперь она стала официально именоваться Украинская Держава. Хотя после очередной смены власти, когда во главе Украины оказалась Директория (правительство Симона Петлюры), название УНР было восстановлено.
Произошла и очередная смена государственного флага. Еще 22 марта 1918 года Центральная Рада одобрила желто-голубой флаг в качестве государственного флага Украины. После захвата власти Павлом Скоропадским порядок цветов флага был заменен на сине-желтый. Таким он остался и после восстановления в конце года власти Директории.
А вот герб оставался неизменным – трезубец, знак княжества Владимира, чеканившийся на его монетах.
14 декабря 1918 года части Симона Петлюры заняли Киев, выбив из него войска гетмана Скоропадского. Было объявлено о восстановлении Украинской Народной республики. О Симоне Петлюре расскажем подробно ниже, а пока – о важных событиях в жизни УНР.
22 января 1919 года был провозглашен «Акт Злуки» – договор об объединении Украинской Народной Республики и Западноукраинской Народной Республики (о ней ниже) в единое украинское государство.
Согласно тексту договора:
«Отныне на всех украинских землях, бывших разделенными веками, в Галиции, в Буковине, в Закарпатской Руси и в Приднепровье будет единая великая Украина. Мечты, ради внедрения которых лучшие сыны Украины боролись и умирали, претворились в жизнь».
Фактически этот документ носил декларативный характер и не имел серьезных исторических и политических последствий. Реального объединения украинских территорий в полном смысле этого слова не произошло. Препятствовали объедению двух частей Украины:
1. Существование противоречий (в том числе и идеологических) между Галичиной и Надднепрянщиной (прилегающие к среднему течению Днепра Киевская, Полтавская, Черкасская, Черниговская (частично) области). Руководство ЗУНР было в основном беспартийным и антисоциалистически настроенным, в то время как руководство УНР принадлежало в большинстве своем к различным партиям социалистического направления. Галичане воевали с Польшей и были согласны на восстановление «единой и нераздельной» России, в которой бы не было места независимой Польше. А руководство УНР признало только «новую» Россию, в составе которой не было бы Украины. Поэтому надднепрянцы склонялись к союзу с российскими большевиками против белой реакции под руководством Деникина. Таким образом, внутри органов власти единой Украины имел место конфликт интересов.
2. Существование институционных противоречий между УНР и ее Западной областью (ЗО). Во-первых, не было создано единой административной системы УНР. В ЗО достаточно эффективно действовали территориальные органы власти, которые остались еще от Австро-Венгерской империи. На Надднепрянской Украине существовал конгломерат из различных «рад» (советов), который не был приведен в соответствие с Законом «Про новое территориально-административное деление Украины», принятым Центральной Радой еще 6 марта 1918 года. Поэтому двое– или даже троевластие в наддепрянских городах и селах было обычным делом. Это привело к фактическому отсутствию единого государственного суверенитета над всей территорией УНР.
3. Был нарушен принцип формирования высших органов власти УНР из-за введения в состав Директории Президента ЗУНР Евгения Петрушевича, что обеспечивало ЗУНР привилегированное положение.
4. Не состоялось окончательного преобразования бывших высших органов государственной власти ЗУНР – Украинской Народной Рады и Государственного секретариата – в органы местного самоуправления единой УНР. Апогеем такой сепаративной и антигосударственной политики Украинской Народной Рады стало избрание Евгения Петрушевича диктатором; то есть орган местного самоуправления регионального уровня предоставил одному из членов высшего органа власти всей страны чрезвычайные полномочия в рамках своего региона. При этом такой сепаратизм поддержало руководство УНР – было даже создано специальное Министерство по делам ЗО УНР.
Единственный случай, когда руководство УНР отнеслось к ЗО УНР как к части своей территории, произошел 21 апреля 1920 года, когда Симон Петлюра отдал Польше эту часть государства в обмен на их участие в войне против большевиков. Вот такая вот забота об интересах украинского народа.
Неудивительно, что такая политика привела к фактическому разделу двух частей Украины.
Формально Украинская Народная Республика просуществовала до 1920 года, когда ее территория вошла в состав Советской России. Западная Украина (Восточная Галиция) отошла к Польше, которая обещала создать на этих землях национальную автономию, однако обещание свое не выполнила.
Правительство УНР (Директория) отправилось в эмиграцию, хотя бывший глава Директории Владимир Винниченко еще некоторое время сотрудничал с Советским правительством Украины. В эмиграции было образовано так называемое правительство Украины в изгнании, которое находилось сначала в Польше, а в 1939–1940 годах – во Франции. После Второй мировой войны была создана так называемая Украинская национальная рада как предпарламент правительства в изгнании.
Последний президент УНР в изгнании Микола Плавьюк 22 августа 1992, за два дня до первой годовщины провозглашения независимости Украины, официально передал в Мариинском дворце города Киева первому президенту независимой Украины Леониду Кравчуку грамоту о том, что Украина является правовым преемником УНР.
