А вот не надо было путать немого с глухим… одно другое не подразумевает, между прочим.

— И что теперь? — Хельга перевела взгляд с валяющегося на обломках журнального столика офицера, на меня.

— Для начала, обыщем нашего гостя. — Протянул я. Честно говоря, происшедшее было мне и самому не по нраву, но… что сделано, то сделано. А когда Хельга перевела мне целиком последнюю фразу Сантини, пришло понимание, что я поступил абсолютно верно.

Уж не знаю, как этот капитан опознал в нас «гостей города», а иных оснований для его выходки я не видел, но то, чем могло обернуться бездействие, было ясно без всяких объяснений. И судя по уверенности, с которой действовал полицейский, можно сделать вывод, что для него происходящее не было чем-то необычным. Редким, может быть, но ничего из ряда вон выходящего. А это уже наводит на дурные мысли.

— А потом? — Голос Хельги вырвал меня из размышлений.

— А потом будем уходить. Быстро и тихо. — Со вздохом заключил я.

— Кирилл, ты же не хочешь… — Взгляд Хельги перебежал с меня на капитана, и девушка нервно передёрнула плечами.

— Зависит от его поведения. — Пробормотал я и, уловив страх спутницы, покачал головой. — Хельга, сестрёнка, подумай о другом. Тебе не показалось, что он слишком уж уверенно действовал?

— Н — ну… — Девушка неуверенно кивнула.

— Именно. И какие могут быть выводы? — Я нажал. — Не знаешь? А вот у меня есть предположения. Первое: ты не единственная, на ком он использовал свои методы. И второе: для того, чтобы проворачивать подобные делишки, у него должно быть прикрытие. То есть, его должны поддерживать подчинённые, учитывая его слова о камере, и… или серьёзно «крышевать» власти города. Как их там? Ольде…

— Ольдофреди. — Медленно проговорила Хельга.

— Вот — вот, они самые. Отсюда, вывод. Потрошим и бежим.

— Ночью, пешком… замечательная перспектива. — Вздохнула Хельга, а когда я уже собрался высказаться по поводу некоторых приверед, махнула рукой. — Не бери в голову, Кирилл. Я всё прекрасно понимаю. Пусть ты обрисовал самый чёрный вариант, другого выхода у нас всё равно нет. Внимание властей, так или иначе мы привлечём, а у меня нет никакого желания с ними связываться. Не та ситуация… Но кто бы знал, как я хочу вновь оказаться на «Фениксе» и забыть этот поход с Ветровым, как страшный сон…

— Понимаю, но давай побудем оптимистами. — Улыбнулся я, одновременно начиная шмонать вырубившегося капитана. На сиденье кресла полетели вытаскиваемые из карманов его костюма мелочи.

— Что ты имеешь в виду?

— Чёрный вариант, это если капитана на нас навела синьора Папетти. — Хмыкнул я, передавая Хельге пухлый портмоне нашего «гостя». Девушка автоматически приняла у меня из рук кошелёк и… тихо застонала.

— Ты умеешь поднять настроение… братец. — Констатировала она.

— А то. — Я ухмыльнулся, и… — о — о! Ты только взгляни на это, Хельга!

— Что там? — Любопытство взяло верх над расстройством от моих слов, и спутница заглянула мне через плечо, когда я, расстегнув китель жертвы, пытался снять с его тела сбрую с револьвером.

— Вот… именно поэтому, шляясь по «кладбищу», я всегда старался держать куртку расстёгнутой. Не ожидал господин капитан подлянки с оружием, и вытащить свою игрушку из-под наглухо застёгнутого кителя не успевал. Совсем расслабился, гнида.

Револьвер действительно оказался похож на игрушку. Небольшой шестизарядный самовзводник, ухватистый и тупорылый, играющий бликами на перламутровых «щечках» и сверкающий никелированными поверхностями. Щегольская штучка.

— Цепляй, меня твоя безоружность нервирует. — Потребовал я и тут же спохватился. — Подожди, ты с ним хоть управляться-то умеешь?

Вместо ответа, Хельга только фыркнула. Покрутила несколько секунд ствол в руках, довольно сноровисто проверила наличие толстеньких патронов. Щелчок, другой, трещотка провернувшегося барабана. Указательный палец лёг вдоль скобы спускового крючка…

— Верю, умеешь. — Заключил я.

— С моим папой, и не научиться? — Улыбнулась Хельга, откладывая револьвер в сторону и скидывая свою куцую куртку. Ну, а пока девушка прилаживала на место сбрую скрытого ношения, я продолжил шмон нашего «гостя». И таки нашёл одну очень интересную игрушку.

— У меня есть хорошая новость, сестрёнка. — Протянул я. Девушка вопросительно уставилась на меня.

— Не тяни. — После секундного молчания, потребовала она.

— Выгляни в окно, нет там поблизости какого-нибудь мобиля? — Я демонстративно покачал на пальце вытащенным из кармана брюк Сантини ключом на затейливом брелоке.

Хельга улыбнулась и, обогнув распластанное на полу тело, подошла к утопленному в нишу окну. Когда она обернулась, улыбки на её лице не было.

— Что? — Я насторожился.

— Мобиль на месте. Но он не пустой. — Тихо проговорила Хельга. — Там кто-то курит.

— Вот значит, почему он был так уверен, что утро мы встретим в камере… — Протянул я.

— Что будем делать?

— Действовать.

Наш «гость» застонал, явно приходя в себя, и мне пришлось вновь угомонить его. Хм… ещё пара таких ударов и он больше никогда не очнётся. С другой стороны, мне какое дело? Одной мразью на свете станет меньше, это ли не хорошо?

Тело Сантини обмякло, и я поднялся на ноги. Вроде бы с «потрошением» закончили, теперь нужно определиться с процессом отъёма транспортного средства у подельников нашего «гостя».

Раздавшийся в комнате негромкий звонок заставил нас с Хельгой подпрыгнуть на месте. Мы переглянулись, и тут звонок раздался снова. Я перевёл взгляд с портьеры у дверного проёма на глушилку, перекочевавшую на сиденье кресла и, сделав Хельге предупреждающий жест, медленно подошёл к двери в номер. Сам я пистолет доставать не стал, а вот сестрёнка навела свою новую игрушку на дверную створку.

Тело кольнуло остатками давешней боли, как напоминанием и предупреждением, когда я активировал рунные цепи, и происходящее вокруг, резко замедлилось, а чувствительность возросла. Я ощутил стоящего за дверью человека и коридор за ним. Один. Хорошо.

Створка вальяжно и плавно ушла в сторону и в следующий миг, посетитель оказался втянут мною в комнату. Удар.

Рунные цепи неохотно выпустили меня из ускорения, и я с удовольствием потянулся. Хорошо!

— А вот и наша добрая хозяйка. — Протянул я, разглядев наконец, кого именно приложил по голове.

— Она жива? — Голос Хельги звучал спокойно и ровно. Я взглянул на свою спутницу. Бледна, но в эмоциях нет ничего кроме азарта и злости. Неплохо… совсем неплохо.

— Сейчас посмотрим. — Я переключил внимание на распростёршуюся на полу женщину. Дыхание замедленное… поверхностное… в отключке. Для порядка, приложил два пальца к шее. — Жива.

— Зря.

А вот этого я не ожидал. Удивлённо приподняв бровь, смотрю на Хельгу.

— У него глушилка, в номере звонок. Знает, что стучать бесполезно. — Отрывисто проговорила моя спутница. А ведь она права… Хм.

— Хельга, а как здесь обстоят дела с рабством? — Поинтересовался я, и девушка вдруг резко побледнела, хотя казалось бы, куда уж больше.

— В южных королевствах Италии… встречается. Ты думаешь…

— Ну да. Сильно сомневаюсь, что ради развлечения одного — единственного капитана полиции кто-то стал бы отлаживать такую систему. — Кивнул я.

— Дверь закрыта? — Неожиданно спросила Хельга. Я кивнул и… то, что произошло следом, заставило меня совсем иначе взглянуть на новоявленную «сестрёнку». Револьвер в её руках рявкнул дважды, и тела наших «гостей» дёрнулись, получив по третьему глазу во лбу. Метко.