Книга: Сердце. Советы и рекомендации ведущих врачей
Назад: Клеточная терапия в лечении сердечной недостаточности
Дальше: Глава 4. Медицинская наука на защите сердца и сосудов

Вопросы и ответы

Моему отцу 58 лет. Ему поставили диагноз – ишемическая болезнь сердца. Врач советует ему принимать лекарства и ограничить физическую нагрузку. Но мой папа – человек активный и спортивный. Он говорит, что не хочет чувствовать себя слабаком, и собирается лечь на операцию аортокоронарного шунтирования, чтобы потом жить полноценно. Что бы вы могли ему посоветовать? Остаться на лекарствах или рискнуть?
Культурный современный человек понимает, что есть болезнь, она пришла и с ней надо справляться. Это абсолютно правильное решение. Только вот до операции предстоит пройти целую серию обследований. Не каждая ишемическая болезнь нуждается в хирургии. Прежде всего необходимо пройти коронарографию. Не факт, что ему придется делать именно аортокоронарное шунтирование. Последнее слово всегда за врачом. Врач-кардиолог, когда видит реальную патологию сердечных сосудов, не места́, где сконцентрированы бляшки, а степень сужения сосуда, может отправить пациента к хирургу. Скажем, если поражены несколько сосудов или участок столь мелкий, что невозможно вмешаться малоинвазивными методами. Если же это патология одного сосуда – в этом случае совершенно необязательно делать рискованную большую операцию. Эта проблема решается буквально в течение 10–15 минут. Вводится специальный катетер с баллончиком, расширяется место сужения, затем в это место вставляется специальный расширяющийся стент, и человек буквально на следующее утро может вернуться домой к активному образу жизни.
У моей девочки – врожденный порок сердца. Ребенку исполнилось шесть месяцев, но врачи пока не торопятся делать операцию. Каждые три месяца девочка проходит обследование у кардиолога. На вопрос «когда планируется операция?» врачи дают туманные ответы. Может ли врожденный порок сердца пройти самостоятельно, без операции? И чего ждут врачи?
Это зависит от того, какой именно врожденный порок. Существуют десятки разных вариантов. Можно сказать однозначно: если это действительно порок сердца – самостоятельно он не пройдет. Если врачи не настаивают на экстренной операции, значит, развитие ребенка, несмотря на наличие порока, протекает достаточно благоприятно. Значит, нужно подождать, чтобы ребенок немножко вырос. Естественно, любая процедура у ребенка в 3 месяца, в 3 года или в 10 лет имеет разные степени риска. У маленьких детей, у новорожденных риск больше. Очевидно, врачи избрали такую тактику: раз нет явной угрозы для жизни – подождать. Но для того, чтобы более точно ответить на этот вопрос, конечно, нужно знать историю болезни.
Во время ультразвукового исследования у меня обнаружили пролапс митрального клапана. Насколько серьезно это заболевание и как оно лечится?
Это не заболевание. Это очень большая ошибка – специалисты по ультразвуковой диагностике дают характеристику движения клапана. И только. Это не болезнь. Но если после такого «диагноза» человек не идет к кардиологу, действительно можно довести себя до болезни, нагнетая эту ситуацию, ограничивая физическую активность, чувствуя себя «сердечником». Так можно прийти если не к нервному срыву, то к реально серьезной патологии. На самом деле пролапс – это просто характеристика движения клапана. Это инструментальный термин, не имеющий ничего общего с диагностикой. Но пролапс пролапсу рознь. У кого-то это просто характеристика движения клапана, которая ничем ему не грозит, – человек может заниматься спортом с самыми высокими нагрузками. А у кого-то пролапс – следствие врожденной патологии соединительной ткани, так называемой дисплазии клапанов, дисплазии соединительной ткани.
Это врожденные пороки. Причем, как правило, с генетическим наследованием. Клапан зачастую развит нормально, просто он чуть более тонкий по своей структуре. Вот такие пролапсы могут в течение жизни перейти в болезнь – недостаточность митрального клапана, в основе которой – избыточное движение, пролапс. И такие пациенты, как правило, становятся пациентами кардиохирургических стационаров. Чаще всего им удается сохранить свой клапан, укрепив его. Иногда приходится делать протезирование. А симптоматика такая, что человек чувствует перебои в сердце, одышку, боли в сердце – не в загрудинной части, как при ишемии, а показывает именно на сердце. Это ничем не угрожает, но снижает качество жизни.
В любом случае, если вам говорят об имеющемся у вас пролапсе, – надо идти к кардиологу. Только кардиолог может разобраться в ситуации и предложить какую-то тактику наблюдения или лечения.
Мою жену забрали в больницу с подозрением на инфаркт. Взяли анализ крови и обнаружили высокий уровень сахара в крови – 26 единиц. Это что – инфаркт спровоцировал диабет или диабет стал причиной инфаркта?
К сожалению, эти два заболевания зачастую идут рука об руку. Если мы лечим пациента, у которого ишемическая болезнь сердца, перенесенный инфаркт и плюс еще диабет, это всегда большая головная боль. Но совершенно ясно, что пациент, страдающий диабетом, это пациент, который рано или поздно приходит к развитию тяжелого атеросклероза. Почти всегда так происходит. Все это взаимосвязано, поэтому предположить, что шло впереди, очень сложно.
Скорее всего, это была ишемическая болезнь, атеросклероз с диабетом, которые привели к образованию атеросклеротических бляшек. А что касается столь высокого уровня сахара, такой уровень сахара неизменно свидетельствует о нарушении кровообращения. Есть даже такое понятие – диабетическая кома. Инфаркт произошел не на пустом месте, почва была уже подготовлена.
Назад: Клеточная терапия в лечении сердечной недостаточности
Дальше: Глава 4. Медицинская наука на защите сердца и сосудов

Денис
Перезвоните мне пожалуйста 8 (812) 747-16-80 Денис.