Зима 20-го года останется в памяти своими морозами, снегопадом, метелями и сугробами. Короткую, бурную весну сменило лето, спалившее Россию зноем и засухами. Земля покрылась горячей трухой, обжигая босые ноги нищих людей; трава сгорала на корню; зерна испекались в земле, обращаясь в золу. Небо сияло — неумолимое, жестокое, торжествующе-безоблачное. Его красоту надолго перестанут воспевать русские художники, пережившие лето 20-го и лето 21-го годов. Люди с ненавистью встречали по утрам его блистательную синеву. Мольбы и молебны, декреты и предсказания метеорологических станций были бессильны против его тупого, горячего, испепеляющего равнодушия. Реки обмелели, колодцы высохли, канавы и арыки наполнились каленой пылью. Безжалостная, слепящая синева вызывала ужас и проклятия. Хотелось заплевать это небо, разорвать его в клочья, расстрелять из зенитных орудий! Неурожай губительно пронесся над Россией, выжег посевы, истощил запасы, изнеможил плодороднейший чернозем Поволжья.

Петербург оказался отрезанным от путей, по которым еще влачились кое-какие продовольственные остатки. Заградительные отряды, останавливая поезда, отбирали все, что находили в тюках и карманах: полфунта жира, пяток яиц, фунт муки, краюху хлеба. Приезжий выходил из вокзала с пустыми руками — в последний раз его обыскивали тут же, на площади, под раскаленной вокзальной башнею с остановившимися часами. В Петербурге не осталось ни одной крупинки соли, ни одного обломка сахара, ни одного лукошка с яйцами, ни одного бочонка с маслом. Из селедок варили суп, из вареных селедок готовили жаркое; прежде чем положить их в кастрюлю, из селедок выскабливали червей.

С наступлением тепла, еще по весне, на улицах Петербурга появились первые юродивые. В середине лета число их значительно увеличилось, Петербург никогда не знал такого количества юродивых. Вот приблизительный перечень петербургских юродивых 1920-го года:

1. Бывший помощник присяжного поверенного Борис Авдеевич Раппопорт. В октябре 17-го года дал обет не бриться и не стричься до тех пор, пока не падут большевики. Бороду закладывал за пояс, волосы прятал под воротник. Говорили, что волосы его отросли до седалищного места, но проверить это никому не удалось, так как Борис Авдеевич Раппопорт поклялся не только не стричься и не бриться, но также — не раздеваться и не менять одежды. В начале 22-го года исчез из Петербурга. Одни рассказывали, будто он повесился на собственной бороде, другие решительно утверждали, что он просто обрился наголо и поступил на советскую службу.

2. Яков Валерьянович Дышко. Требовал, чтобы все называли его Феликсом, причем отличался кротостью и добротой характера и, собирая на улице зевак, читал декрет об упразднении ЧК. В 21-м году расстрелян за полной ненужностью.

3. Марья Кондратьевна Колпакова. Ежедневно с 8 ч. утра до 8 ч. вечера плакала навзрыд на углу Надеждинской улицы и Баскова переулка. От подаяний отказывалась. С наступлением осени пропала без вести.

4. Человек без имени, выдававший себя — то за наследника-цесаревича, то за Императрицу Александру Феодоровну. Отправлен на принудительные работы.

5. Трошка Фальцет. Человек, усеянный клопами; распахивал рубаху на груди, кишащей паразитами, и распевал фальцетом: «Пейте мою кровь! Сосите мою кровь!» Утопился в Обводном канале.

6. Адам Наперковский. Произносил речи на польском языке, утверждая, что в лице Троцкого на землю снова сошел Иисус Христос и что евреи еще раз собираются распять его. Иногда, но много реже, читал вслух стихи Мицкевича. Был часто бит, особенно — за стихи, и в конце концов пропал без вести.

7. Изобретатели: Петька, Абрамка Курчавый, Моисей Израилевич Коган, дьякон Владимир из Новой Деревни и другие. Предлагали прохожим свои изделия: подошвы из старых хлебных карточек; песочные часы, действующие при электрическом свете; калории в оригинальной упаковке; Евангелие, переписанное от руки по новой орфографии; списки расстрелянных, составленные в рифмованном порядке, и пр.

8. Человек по прозвищу «Химик», утверждавший, что им открыт способ переработки государственных денежных знаков в навоз.

9. Человек по прозвищу «Стряпчий». Ходил по городу голый, в одних купальных трусиках, с портфелем под мышкой и гусиным пером за ухом, предлагая свои услуги для составления доносов в ЧК. От гонораров отказывался. Дальнейшая участь неизвестна.

10. Тысячи или, вернее, десятки тысяч петербуржцев, заклинавших друзей и соседей не выходить на улицу в одиночку, потому что китайцы ловят прохожих, убивают их в своих прачечных и продают на рынках, выдавая мясо взрослых за баранину и свинину, а мясо детей — за кроликов, собак и кошек. В период 20-гo — 21-го годов вымерли от голода, сыпняка и холеры.