В среду 2 января из подъезда вывалился, практически выпал, Михалыч. То ли сонный, то ли в похмелье, с мятой рожей, всклокоченный, как-то не по сезону одетый, мутными глазами оглядывает двор: все тает, течет, капает. — Э! — зовет меня Михалыч.

— Ну? — откликаюсь я.

— Он был?

— Кто?

— Агр… АрГАмедон! — выдыхает Михалыч. — Был.

— Выжили?

— Да.

— Все?

— Да.

— И эти? — Михалыч неопределенно машет в сторону и вверх.

— Да.

— Э-э-эх… — крякнул Михалыч и махнул рукой, — только обещают…