Комментарии

Произведения, вошедшие в этот том, создавались на протяжении двух десятилетий, начиная с середины 60-х годов. Все они объединены темой Великой Отечественной войны, точнее, темой военного тыла и военного детства. Обращение к этой теме было органичным для писателя, родившегося за шесть лет до вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз.

"Люди не выбирают родителей, люди не выбирают детства… — говорил А. Лиханов в одном интервью. — Наше детство пришлось на войну, и нас прозвали детьми войны.

Я помню звуки тревожной сирены, учебные тревоги и отбои, я помню госпиталя, в которых мало кто из нас не бывал — то с ребячьими скудными подарками, то с самодеятельным школьным концертом, а кто и на свидание к отцу, бледному и худому, лежащему под суконным солдатским одеялом. Нам выпало на долю рано и несправедливо узнать голод, крапивный суп и хлеб наполовину с клевером. Нам досталось расписываться за похоронки неровными прыгающими буквами в почтальонской прохудившейся тетрадке.

Мы стояли в очередях за военным хлебом, ухватив локти впереди стоящего человека, потому что очереди были бесконечны, а мы голодны и никто не хотел пропустить кого-нибудь без очереди. Мы теряли карточки, потому что уж так устроены ребята любого времени — они обязательно что-нибудь теряют…

Да, мы многого недобрали тогда. Еду, радости, смех, кино у нас отняла война — жестокая, страшная. Мы, дети военного времени, очень хотели помочь своим отцам и своей стране скорей победить врага. Но мы не могли сражаться вместе с отцами. И невозможность этого рождала в нас сильные, взрослые чувства. Мы любили отцов — крепко, до слез. Мы хотели победы, и она представлялась нам слаще всех сладостей" ("Книжное обозрение", 1975, 12 декабря).

Рассказать об этом подросткам и юношам, родившимся и выросшим под мирными небесами, для писательского поколения, к которому принадлежит А. Лиханов, было столь же естественно и необходимо, как писателям гайдаровского поколения — поведать в своих книгах о революции и гражданской войне.

Первой попыткой А. Лиханова рассказать про Великую Отечественную войну, как он ощутил ее в собственном детстве, была маленькая повесть "Звезды в сентябре". Правда, в ней и в появившейся двумя годами позже повести "Теплый дождь" автобиографизм еще не выражен явно. Это не автобиографичность характеров и событий, а скорее автобиографичность чувств и бытовых деталей. Писатель еще как бы не верил в значимость и общеинтересность личной судьбы и отдавал то, что сохранила его память, вымышленным персонажам и ситуациям. Впрочем, он уже здесь поднимался до серьезных и впечатляющих обобщений.

К началу 70-х годов жизненный и писательский опыт подсказал А. Лиханову, что безупречно точное и достоверное свидетельство об увиденном и пережитом может оказаться ничуть не менее ценным художественным документом времени, чем попытки раскрыть действительность тех лет с помощью вымышленного сюжета. Так возник замысел цикла повестей о военном детстве, в центре которых оказался одногодок автора Коля, проводивший на фронт отца и живущий с мамой и бабушкой в тыловом городе в европейской части России. Названные обстоятельства, как и многие происходящие в Колиной жизни события, имеют параллели в биографии автора, что подчеркивается и ведением рассказа от лица юного героя.

Первые три повести цикла — «Музыка», "Крутые горы" и "Деревянные кони" — написаны между 1967 и 1970 годами и в 1971 году изданы одной книгой под названием «Музыка». Описанное в ней происходит в последний дошкольный год героя и во время его учебы в начальной школе с лета 1941 года по лето 1946 года, что как раз совпадает со временем Великой Отечественной войны и первым, самым трудным, послевоенным годом.

В интервью, данном редакции международного журнала по детской литературе «Букберд», выходящего в Вене, А. Лиханов напомнил: "Я написал трилогию с элементами автобиографии о военном детстве. Издатели были обеспокоены тем, что эти книги слишком тяжелы для детского восприятия. Но дети поняли их. В детей надо больше верить. Писатели, которые не принимают детей серьезно, не могут иметь успеха у них" (1983, № 3–4).

Критика сразу приняла и оценила в лихановских повестях главное: органическую связь отраженной в них правды, подчас и жестокой и страшной, с гуманистическим пафосом великой всенародной битвы.

"Мне представляется очень важным для сегодняшней нашей жизни, писала Ирина Стрелкова в статье "Достойнейший сюжет литературы", — что книги о военном детстве так свежо и сильно рисуют народный опыт тех лет с его высоконравственным пониманием драгоценности детства. Тема военного детства позволяет в наши дни воссоздать одну из замечательных страниц истории народа, составляя таким образом достойнейший сюжет литературы, в котором заложены начала многих проблем, волнующих нашего современника" ("Литературная Россия", 1972, 16 июня).

Цельность, объемность воспроизведения реальности в прозе писателя отмечал критик В. Ганичев. В статье "Крутые горы. Книги о подростках, мире их чувств, самостоятельности и выборе цели" он писал: "Война не фон в книгах А. Лиханова… Она сеет разрушения, смерть, увечья, пытаясь покалечить не только тех, кто сражается на передовой, но пробует на излом молодую душу, навечно стремится уничтожить дух детства и молодости. Гуманизм советского народа состоял тогда и в том, что, защищая Родину, он спасал человечество, сберег для будущего детство. Конечно, подростки войны взрослели раньше своих довоенных и послевоенных сверстников, их не обходили лишения, голод, холод, но они трудились, учились, помогали фронту во имя всеобщей победы, и все были сыновьями своего времени. Автор мастерски изобразил это единое стремление, работу всех — взрослых и детей тыла. И это общее жизненное положение, общие интересы и порождали общее состояние сознания. Крутые горы предстояло преодолеть им, но одолевать трудности научили их отцы, которым они свято верили и были готовы продолжать дело старших" (Собеседник". Литературно-критический ежегодник, вып. 1. М., «Современник», 1981).

После выхода сборника «Музыка» писатель более десяти лет не возвращался к теме военного детства, хотя и не считал автобиографический цикл завершенным. Другие замыслы, исполнение которых представлялось наиболее актуальным, не терпящим отлагательства, овладевали его воображением, направляли работу. Но в 1984–1985 годах одна за другой появились еще четыре повести, как бы заполнившие в биографии центрального героя-рассказчика «Музыки» временные пробелы, которые были в первых автобиографических повестях.

Новые повести — "Магазин ненаглядных пособий", «Кикимора», "Последние холода" и "Детская библиотека" — не арифметическое прибавление к написанным ранее. В них не просто получает дальнейшее развитие, обогащается новыми характеристиками личность героя-рассказчика. В них иной, более глубинный уровень постижения прошлого. В них реальность военного тыла осмысливается с позиций миропонимания, присущего советскому обществу середины 80-х годов. И цель их не только в том, чтобы поведать новому поколению о случившемся сорок-пятьдесят лет тому назад, но и в том, чтобы выделить, воссоздать, приблизить к сегодняшним юным читателям именно такие стороны жизни отцов и дедов, знание которых помогло бы юным лучше ориентироваться в текущей повседневности, стало уроком и нравственным компасом при определении собственной судьбы.

Именно на этом аспекте военной темы, считает А. Лиханов, должно в первую очередь сосредоточиться внимание художника. "У литературы о войне совершенно особая, удивительная функция, функция нравственная, — писал он. — Ведь память о войне должна пронзать сердца, как пронзает она в Хатыни звоном колоколов, напоминать о горьких, невосполнимых утратах, которые понес наш народ… Ведь, рассказывая о войне, литература рассказывает не только о войне, она учит жить. Учит любые поколения" ("Литературная газета", 1975, 9 мая).

З в е з д ы в с е н т я б р е. — Впервые под названием "Звезда упала в лесу" в журнале «Пионер», 1966, № 1. В 1967 году повесть вышла отдельной книгой в издательстве "Детская литература".

"В небольшой по объему повести А. Лиханову удалось показать большой кусок жизни, показать без прикрас, но и без нагнетания теневых сторон, показать жизнь такой, какой она и была в деревне в войну. Повесть сурова, но в то же время и светла, чиста, пронизана верой в человека, в будущее, в то, что счастье обязательно наступит после войны" (С и б и р я к А. Добыть счастье для всех… — "Детская литература", 1966, № 5).

Т е п л ы й д о ж д ь. — Впервые в книге "Теплый дождь. Повести" (Новосибирск, Западно-Сибирское книжное издательство, 1968).

К р у т ы е г о р ы. — Впервые в журнале «Юность», 1971, № 6. В том же году повесть вышла в сборнике «Музыка» (М., "Детская литература"), куда включены также повести «Музыка» и "Деревянные кони".

В предисловии к книге «Музыка» автор, обращаясь к юным читателям, писал, что хочет рассказать о жизни "не ровной и гладкой, а беспокойной и трепетной, о жизни обыкновенного мальчишки, вашего сверстника". Критика сразу восприняла "Крутые горы", «Музыку» и "Деревянных коней" как исповедь поколения, чье детство оказалось неотделимым от фронтовой атмосферы, в которой на протяжении четырех долгих военных лет жил советский народ.

"Новая повесть писателя "Крутые горы" — ключ ко всему созданному и, вероятно, задуманному им, — писал в одной из первых рецензий на повесть поэт Александр Богучаров. — В этой повести первоклассник Коля, выражаясь словами поэта, старше нынешних своих ровесников "на Отечественную войну".

"Мама старалась скрыть от меня войну" — с этого начинаются "Крутые горы". Но нельзя ничего скрыть… Ничего, а войну тем более. В "Крутых горах", написанных гораздо позже «Лабиринта» и "Чистых камушков", Альберт Лиханов определяет для себя и для читателя м е р у страдания и вызревания человеческой личности, он создает здесь и д е а л Коли и свой собственный — образ мужчины, не могущего предать и швырнуть в лабиринт жизни маленькое и все понимающее сердце сына" ("Детская литература", 1972, № 1).

На протяжении последующих лет критика не раз возвращалась к повести, отмечая символичность ее заглавия. "…Герой повести "Крутые горы" упорно пытается съехать на лыжах с пока еще недоступной ему высоты — история будничная, вырастающая до значения символа: главное — побороть в себе чувство неуверенности, скованности перед препятствием, будь то гора или что-то более существенное" (А р и с т а р х А д р и а н о в. "Учить жить". — «Октябрь», 1980, № 11).

В 1971 году повесть "Крутые горы" удостоена 2-й премии Всероссийского конкурса на лучшую книгу для детей. "Крутые горы" вошли в группу произведений (сборник «Музыка», трилогия "Семейные обстоятельства", роман "Мой генерал"), за которые А. Лиханов был в 1976 году награжден премией Ленинского комсомола.

Повесть переведена на венгерский, молдавский, эстонский, немецкий, польский и японский языки.

М у з ы к а. — Впервые в журнале «Пионер», 1968, № 9. Вошла в книгу «Музыка» (М., "Детская литература", 1971).

"В книге нет ни сцен сражений, ни изображения фронтовых подвигов, однако тема героического звучит сильно, — тема незаметных героических будней, связывающая между собой тыл и фронт, — писала Хельо Эрнесакс в рецензии на эстонское издание повести. — Резко выступают следы, которые война, даже относительно далекая, накладывает на психику ребенка" ("Сирп я вазар", 1975, 30 мая).

Повесть переведена на венгерский, французский, испанский, чешский, эстонский, немецкий и японский языки.

Д е р е в я н н ы е к о н и. — Впервые в альманахе «Кубань», 1971, кн. 6-я под заголовком "Долины, полные цветов". Повесть вошла в книгу «Музыка» (М., "Детская литература", 1971).

"Поначалу кажется, что повесть вовсе «бесконфликтна», — писал азербайджанский писатель Эльчин. — Вся она посвящена рассказу о том, как нравственно красивы русская деревня, деревенские люди. Это чувство коренится в их органическом, естественном, непредвзятом отношении к доброму началу в жизни.

В этом «контексте» привлекательны даже грубоватость, недостаток книжной культуры, простодушие персонажей. В Ваську — "Василия Ивановича" и его мать Нюру — молодую вдову — буквально влюбляешься. И тогда-то обнаруживаешь конфликт в произведении — конфликт между красотой и чистотой народного характера и войной с ее разором, бедностью, понимаешь, как может быть хорош, счастлив, жизнерадостен человек и как трудно ему отстоять доброту перед лицом грозных испытаний" ("Литературная газета", 1980, 16 июля).

Повесть переведена на молдавский, эстонский, польский, немецкий и японский языки.

М а г а з и н н е н а г л я д н ы х п о с о б и й. — Впервые в журнале «Пионер», 1983, № 5, 6. Вошла в книгу "Магазин ненаглядных пособий" (М., "Детская литература", 1984) вместе с повестями «Кикимора» и "Последние холода".

"Своими глазами в повести увидено детство Коли, мальчишки военного времени. Его рассказ о первых жизненных впечатлениях, о первых встречах с благородством, дружбой, преданностью и, наоборот, о первых столкновениях с жестокостью, предательством, трусостью и стал содержанием повести, писала в журнале "Детская литература" Ел. Елчанинова. — Каждое воспоминание Коли — милое сердцу ненаглядное пособие из того самого ушедшего навсегда «магазина», где все дается единожды и, к сожалению, ничего нельзя приобрести навсегда" (1984, № 5).

Критика отметила активность гражданской позиции юных персонажей повести: "…полуанекдотическое школьное происшествие вырастает до нравственного испытания третьеклашки Коли и его одноклассников. Радостно за мальчишку: для него даже не возникает вопроса, с кем быть, когда класс, да что класс — школа, с непонятной жестокостью травит и унижает одного. Как помочь? — вот вопрос, над которым бьется наш маленький герой" (Ф о к и н В. Крепко любить и сильно страдать. — "Комсомольское племя", Киров, 1985, 5 марта).

К и к и м о р а. — Впервые в журнале «Юность», 1983, № 4. Вошла в книгу "Магазин ненаглядных пособий" (М., "Детская литература", 1984).

"Пусть время, в которое живет и действует герой повести «Кикимора», слишком удалено от современных ребят, — замечает рецензент повести Любовь Лехтина, — но нравственный опыт его для них ценен и необходим, автор передает его мальчишкам 80-х годов, ибо "доброта — одна, на все времена" таков нравственный урок повести".

Критик замечает также, что "Лиханов не боится вводить в текст публицистические и философские рассуждения, которые работают на его идею. В «Кикиморе» немало гражданских размышлений писателя о времени и его нравственных категориях. Они отнюдь не мешают восприятию повести, а, наоборот, проясняют позицию автора и главную мысль произведения" ("Литературная Россия", 1983, 10 июня).

В печати подчеркивался деятельный и бойцовский характер героя повести, теперь уже третьеклассника: "…пораженный бессмысленной жестокостью конюха Мирона, с тупой яростью истязающего не только лошадь, но и близких своих и себя, этот малыш уже не просто спешит на помощь, а пытается дать бой" (Ф о к и н В. Крепко любить и сильно страдать. "Комсомольское племя", Киров, 1985, 5 марта).

Тот же критик так определяет стилевое своеобразие повести: "Угловатые подробности быта, по-мальчишечьи грубоватые детали, детская обостренность восприятия. Тонкая лиричность повествования, вдруг щемящая по-матерински нежность, добрая мудрость, увы, прожитых уже лет. Суровая правда времени и высокий романтизм помыслов и устремлений".

П о с л е д н и е х о л о д а. — Впервые в журнале «Юность», 1984, № 2. Вошла в книгу "Магазин ненаглядных пособий" (М., "Детская литература", 1984). Удостоена премии имени Бориса Полевого, присуждаемой редакцией журнала «Юность».

"Как бы ни тяжелы были годы войны для Коли и Витьки Борецкого, для Вовки Кошкина и для их учительницы Анны Николаевны, для всех героев повестей "Последние холода", "Магазин ненаглядных пособий" и «Кикимора», годы эти остались годами доброты и справедливости, надежды и правды, пишет заслуженная учительница школы РСФСР И. Лопатина. — Вместе с героями книг А. Лиханов заставляет нас возвратиться в свое детство, задуматься над тем, как навсегда сохранить человеку в своей душе то, что ему дано от рождения, — высокое чувство доброты, совести, человечности. И книги Лиханова, его герои помогают нам в этом.

Герои его книг, пережив тяжкие испытания, сохраняют в себе лучшие человеческие начала. Лиханов открывает закон сохранения этих начал благодаря наличию в человеке высшего чувства сострадания и сопереживания чужой боли".

Д е т с к а я б и б л и о т е к а. — Впервые в журнале «Юность», 1985, № 8. Вошла в сборник "Милая моя Родина" (М., "Молодая гвардия", 1985).

В а м п и с ь м о. — Впервые в журнале "Сельская молодежь", 1966, № 7–8. Повесть вошла в сборники А. Лиханова "Юрка Гагарин, тезка космонавта" (Новосибирск, Западно-Сибирское книжное издательство, 1966) и "Лунный берег. Повести и рассказы" (М., "Молодая гвардия", 1968).

"Естественно и непредвзято написана маленькая повесть "Вам письмо". Чисто и достоверно повествует автор о почтальонше Тосе, о неласковой ее судьбе. Неожиданно будничные, ежедневные впечатления становятся размышлениями о мире, о жизни, о назначении человека. Это делает повесть динамичной и интересной, вызывает желание прочитать ее еще раз" (И в а н о в К. Твои глаза — круг сердца моего… — "Сибирские огни", 1969, № 2).

Повесть переведена на узбекский и чешский языки.

Игорь МОТЯШОВ