Книга: Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны
Назад: 36. Боливия, 1964–1975 Охота за Че Геварой в стране государственных переворотов
Дальше: 38. Коста-Рика, 1970–1971 В попытке свергнуть союзника

37. Гватемала, 1962–1980
Неизвестный геноцид

«Индейцы рассказывают жуткие истории о набегах на их деревни, когда сжигают дома, мужчин страшно пытают и убивают, женщин насилуют, а скудные посевы уничтожают. Этот геноцид Гватемала устроила в ответ на действия повстанцев, считая, что только массовое убийство индейцев может предотвратить их присоединение к массовым восстаниям» (1].
Эта заметка была опубликована в газете в 1983 году. Подобные сообщения появлялись в печати по всему миру с 1966 года. Из них видно, что «окончательное решение» в Гватемале длилось значительно дольше, чем бесчинства гитлеровцев, получившие гораздо более широкое освещение в прессе.
Трудно переоценить страдания крестьян-индейцев и городской бедноты, которые составляют три четверти населения этой прекрасной страны, куда так любят ездить американские туристы. Их существование, как видно из периодики того времени, больше напоминает злую насмешку над жизнью, чем саму человеческую жизнь. В столь благоприятном климате, где растет все, лишь немногие не страдают от голода и продолжительного истощения, почти половина детей не доживает до пяти лет, а основной причиной смертности в стране являются кишечные инфекции. С самолетов без разбора распыляют ядохимикаты, иногда прямо на головы крестьян, оставляя за собой след отравлений и смерти. Государственное здравоохранение в сельской местности практически отсутствует, то же касается и образования: большинство жителей страны неграмотны. Несколько сотен семей владеют почти всей пахотной территорией, в то время как тысячи семей без земли и работы ютятся в поселениях из картона и жести, без воды и электричества, в море грязи в сезон дождей, деля ванну и туалет с животным миром. Мужчины на плантациях кофе зарабатывают от 20 до 50 центов в день, работая в условиях, больше похожих на концентрационные лагеря; их хозяева считают их скорее вьючными животным, чем людьми. В рекламе написано: «Продается большая плантация: 200 гектаров, 300 индейцев» – вот что осталось от древних майя, которых американский археолог Сильванус Морли (Sylvanus Morely) назвал самыми восхитительными туземцами на планете [2].
Но худшее было впереди.
Мы помним, как в 1954 году США свергли последнее реформаторское правительство Гватемалы – легитимно избранного Джакобо Арбенса (Jacobo Arbenz). И как в 1960 году патриотические элементы гватемальской армии, пытавшиеся немного облегчить социальное напряжение, были в ускоренном порядке уничтожены ЦРУ. Вскоре все нарастающее недовольство прорвалось в новом конфликте – на сей раз в виде партизанского движения, и вновь оно было подавлено путем проведения гватемало-американской военной операции, по жестокости напоминающей времена испанских конкистадоров.
В начале 1960-х партизанское движение, возглавленное несколькими влиятельными офицерами после неудавшегося восстания 1960 года, постепенно набирало силу: организовывало поддержку со стороны крестьян в сельской местности, нападения на отдаленные армейские посты с целью получения оружия, устраивало похищения людей и ограбления банков, чтобы добыть денег, но при всем этом пыталось избежать прямых вооруженных столкновений с гватемальскими вооруженными силами.
Вербовка партизан из рядов крестьян шла крайне медленно и трудно – у людей, и без того истощенных ежедневной борьбой за выживание, бодрости духа почти не осталось. Угнетенные до такой степени люди едва ли верят, что у них есть право сопротивляться, а мыслей об успехе и того меньше. Будучи ярыми католиками, они склонны думать, что их страдания – это Божье наказание за грехи.
Некоторые партизанские лидеры заигрывали с коммунистической партией и троцкистскими идеями и группами, в итоге становясь жертвами фракционного соперничества и раскола. В действительности никакая идеология не доминировала над движением больше, чем мечты о программе земельной реформы, прерванной переворотом 1954 года, а также простое желание иметь более равноправное общество и независимость от Соединенных Штатов.
Корреспондент «Нью-Йорк таймс» Алан Говард (Alan Howard) после интервью с партизанским лидером Луисом Турсиосом (Luis Turcios) написал:
«И хотя Турсиос неожиданно оказался в положении политического лидера, он, по сути, солдат, борющийся за новый кодекс чести. Если у него есть альтер-эго, то это не Ленин, или Мао, или даже Кастро, работы которых он прочитал и которыми восхищается, – а Аугусто Сандино (Augusto Sandino), никарагуанский генерал, который боролся с американскими морскими пехотинцами, посланными в Никарагуа в годы правления американских президентов Кулиджа и Гувера (Coolidge and Hoover)» [3].
В марте 1962 года тысячи демонстрантов вышли на улицы, протестуя против бездарной экономической политики, закоренелой коррупции и предвыборного мошенничества правительства генерала Мигеля Идигораса Фуентеса (Miguel Ydigoras Fuentes). Начатые студентами демонстрации скоро получили поддержку со стороны групп рабочих и крестьян. Полиция и вооруженные силы в конечном счете переломили хребет протестов – но только после серии жестких конфронтаций и всеобщей забастовки.
Американская военная миссия в Гватемале видела в расцветающем партизанском движении только вездесущую «коммунистическую угрозу». Американская военная техника прибывала, и американские советники начали подталкивать менее встревоженную и малоагрессивную гватемальскую армию к принятию соответствующих мер. В мае Соединенные Штаты основали базу, специально созданную для обучения антиповстанческим действиям (Пентагон предпочитает использовать этот термин вместо «контрреволюционные действия» из-за щекотливого подтекста последнего). В северо-восточной провинции Изабэл, которая вместе со смежной провинцией Сэкэпа составляла область самой значительной партизанской поддержки, командой американского спецназа – «зеленых беретов» – пуэрто-риканского и мексиканского происхождения была сформирована база, чтобы сделать присутствие США менее заметным. Штат базы был увеличен на 15 гватемальских сотрудников, обученных антиповстанческим действиям в американской «Школе Америк» (School of the Americas) в Форт-Гулике (Fort Gulick) в зоне Панамского канала [4].
Американская стратегия действия против партизан основана на философии кнута и пряника. Соответственно, в то время как гватемальским вооруженным силам преподавали методы засад, ловушек, выживания в джунглях, тактику «найти и уничтожить», предоставляли самолеты и обучали пилотов, в северо-восточной области была начата операция «гражданского содействия»: строились колодцы, распределялись лекарства, предоставлялись школьные обеды. Были обещаны и другие блага, чтобы перехватить инициативу у партизан и дать крестьянам меньше поводов поддерживать их. Американскому персоналу разрешили вести разведку на партизанской территории под гражданским прикрытием. Земельная реформа, необходимость которой стояла наиболее остро, теперь даже не планировалась.
Таким образом, планы должны были осуществиться с помощью «покорения сердец и умов» (winning hearts and minds) крестьян, однако в Гватемале это оказалось столь же бесполезно, как и в Юго-Восточной Азии. Поэтому, когда все научные статьи о «разработке социальных систем» были написаны и все исследования антиповстанческих действий были проведены исследовательским центром «Корпорация РЭНД» (RAND Corporation) и другими мозговыми центрами, в ход пошел террор – чистейший, проверенный террор. Партизан, крестьян, студентов, рабочих, лидеров и квалифицированных специалистов сотнями бросали в тюрьмы или убивали, чтобы хотя бы временно заглушить требования реформы [5].
Но худшее все еще было впереди.
В марте 1963 года генерал Идигорас, избранный в 1958 году на шестилетний срок, был свергнут в результате переворота полковником Энрике Перальтой Асурдиа (Enrique Peralta Azurdia). Известный латиноамериканский корреспондент Джорджи Энн Джейер (Georgie Anne Geyer) позже сообщила: «Высокопоставленные источники в правительстве Кеннеди раскрыли информацию отом, что США спровоцировали и поддержали переворот 1963 года». Судьба Идигораса, очевидно, была предопределена, поскольку он уже находился в немилости у Вашингтона из-за нескольких инцидентов: например, когда он позволил вернуться в Гватемалу Хуану Хосе Аревало (Juan Jose Arevalo), который возглавлял реформаторское правительство до Арбенса и у которого все еще имелись сильные сторонники. Идигорас планировал уйти в 1964 году, таким образом оставляя дверь открытой для проведения выборов. Однако Вашингтон вместе с президентом Кеннеди лично, как и гватемальская армия, полагали, что свободные выборы восстановят власть Аревало в правительстве, склонном ктем же реформам и независимой внешней политике, из-за которых Соединенные Штаты свергли Арбенса [6]. Аревало был автором книги под названием «Акула и сардины», в которой он изобразил США пытающимися доминировать над Латинской Америкой. Хотя он также публично назвал Кастро «опасностью и угрозой для континента» [7].
Весь курс правительства Перальты характеризовался одним из его первых действий: убийством восьми лидеров политического союза и профсоюза – их раздавили грузовиками, нагруженными камнями [8]. Режим Перальты был репрессивным и зверским на протяжении всех его трех лет у власти. Однако американские военные советники считали, что правительство и гватемальская армия все еще не оценили в полной мере угрозу, которую представляли собой партизаны, и все еще не были готовы к методам ведения нетрадиционной войны. Аэти методы, систематически применяемые, должны были истребить партизан раз и навсегда. Тем не менее, несмотря на американские убеждения, армия редко совершала набеги в горы.
К тому же Перальта оказался в некоторой степени националистом: ему не нравилось чрезмерное влияние Соединенных Штатов в Гватемале, особенно в его собственной сфере – вооруженных силах. Он отклонил настойчивые предложения американских «зеленых беретов» обучаться партизанской войне для борьбы с повстанцами. Предпочитая полагаться на своих людей, он сократил число гватемальских офицеров, которым было разрешено участвовать в американских программах обучения за границей.
Это привело к тому, что Соединенные Штаты на выборах в марте 1966 года оказали четкую и мощную поддержку гражданскому лицу, некоему Хулио Сесару Мендесу Монтенегро (Julio Cesar Mendez Montenegro). Мендес победил в том, что считалось выборами в Гватемале, и предоставил американцам свободу действий, которую они так ждали. Он также сослужил еще одну службу Соединенным Штатам: администрация президента Джонсона могла указывать на Мендеса как на гражданское лицо и человека с подлинно либеральным образованием в ответ критикам у себя дома, которые беспокоились о правах человека.
Однако, вне зависимости от своего социального сознания, Хулио Сесар Мендес стал в значительной степени пленником гватемальской армии, и его правительство далеко превзошло Перальту по своей жестокости. Но все-таки армия не доверяла этому бывшему преподавателю юридической школы – в условиях специфической атмосферы Гватемалы некоторые военные даже считали его коммунистом, и Соединенные Штаты, по крайней мере дважды, вынуждены были вмешаться, чтобы предотвратить попытку переворота, направленного на свержение Мендеса.
Не прошло и нескольких дней после того, как в июле Мендес занял свой пост, а американский полковник Джон Уэббер (John D. Webber, Jr.) прибыл в Гватемалу, чтобы принять управление американской военной миссией. Журнал «Тайм» позже описал его роль так:
«Уэббер немедленно усилил обучение антиповстанческим действиям в пятитысячной армии Гватемалы, поставил американские джипы, грузовики, средства связи и вертолеты, чтобы обеспечить армию большей огневой мощью и мобильностью, и вдохнул новую жизнь в программу «гражданских действий» военных. К концу 1966 года армия смогла нанести главный удар по партизанским очагам сопротивления… Для содействия борьбе с партизанами армия также наняла и вооружила местные группы «гражданских» коллаборационистов: им было разрешено убивать крестьян, в которых они видели партизан или «потенциальных» партизан. Находились и те, кто сомневался в разумности поощрения таких мер в склонной к насилию Гватемале, но Уэббер не был среди них. «Так обстоят дела в этой стране, – сказал он. – Коммунисты используют все, что у них есть, включая террор. И мы должны на это ответить» [9].
Последнее предназначалось для внутреннего американского потребления. Хотя действия, тактика и выбор целей левых никогда не шли ни в какое сравнение с жестокостью проамериканских правых: за редкими исключениями левые атаковали только законных политических и военных врагов, явных и на деле виновных противников, они не пытали их и не мстили их семьям. Двумя из таких жертв левых стали сам Джон Уэббер и американский военно-морской атташе, убитый в январе 1968 года. В информационном листке, выпущенном позже группой повстанцев, говорилось, что эти убийства «предали правосудию офицеров-янки, которые обучали гватемальскую армию ведению войны против народа» [10].
«Международная амнистия» (Amnesty International) установила, что в период с октября 1966 по март 1968 года полицией, вооруженными силами, правыми эскадронами смерти (зачастую бесчинства слишком кровавые для того, чтобы совершаться от лица правительства, выполнялись полицией или военными в штатской одежде), а также различными группами гражданских антикоммунистических линчевателей было убито от 3000 до 8000 гватемальцев. К 1972 году число жертв было оценено в 13 тысяч. Четыре года спустя количество убитых или пропавших без вести превысило 20 тысяч человек.
Каждый, кто пытался организовать союз или другое объединение с целью улучшения жизни крестьян либо был заподозрен в поддержке партизан, подвергался преследованиям. Неизвестные вооруженные мужчины врывались в их дома и уводили в неизвестном направлении. Их искалеченные пытками или сожженные тела находили похороненными в братской могиле, или плавающими в полиэтиленовых пакетах в озере или реке, либо лежащими возле дороги со связанными за спиной руками. Тела убитых также сбрасывали с самолетов в Тихий океан. В области Гуалан больше никто не ловил рыбу – сетями было поймано слишком много трупов, обезглавленных или кастрированных, с иголками, воткнутыми в глаза. Деревни, жители которых подозревались в том, что они помогали партизанам людьми, питанием, информацией, окружали, забирали всех взрослых мужчин на глазах их семей и уводили навсегда. Или же просто все уничтожали, деревню сравнивали с землей, чтобы скрыть следы расправы. Настоящие же партизаны редко становились жертвами подобных расправ.
Один из способов пытки состоял в том, что на голову жертвы надевали капюшон, наполненный инсектицидом; также применялись удары током (самые эффективные – в области половых органов). Этим процессом руководили при помощи военно-полевых телефонов, подключенных к небольшим генераторам. Соединенные Штаты поставляли оборудование и инструкции для использования пыточных средств в несколько стран, включая Южный Вьетнам, где крупномасштабная военная операция против партизан породила новые методы и средства извлечения информации из несговорчивых заключенных. Некоторые из этих методов дошли до Латинской Америки [11].
«Зеленые береты» обучали своих гватемальских учеников различным методам «допроса», но они не всегда были исключительно кабинетными бойцами. Часто сообщалось об их присутствии в сельской местности – они сопровождали гватемальских солдат в зоны сражения. Грань, отделяющая консультативную роль от боевой, – часто лишь вопрос пропаганды.
Как писали Томас и Марджори Мелвиллье (Thomas and Maijorie Melville), американские католические миссионеры в Гватемале с середины 1950-х до конца 1967 года, полковник Уэббер «не делает тайны из того, что с его легкой руки методы террора были использованы гватемальской армией в провинциях Сакапа и Изабэл» [12]. Мел виллы также упомянули майора Бернарда Вестфола (Bernard Westfall) из Айовы:
Он «погиб в сентябре 1967 года при крушении пилотируемого им самолета гватемальских ВВС. Официальные сообщения заявляли, что американский авиатор «проводил испытания» самолета. Возможно, это было правдой, однако на авиабазе Лa-Aypopa в Гватемале говорили, что майор часто «проводил испытания» гватемальских самолетов, обстреливая и бомбя партизанские лагеря северо-восточной территории» [13].
F-51 (D) – самолеты-истребители, модифицированные Соединенными Штатами для использования против партизан в Гватемале. После модификации, оснащенные шестью пулеметами 50-го калибра и крепежами для бомб на крыльях, напалмом и пятидюймовыми ракетами класса «воздух – земля» [14], самолеты способны патрулировать ограниченные области в течение пяти часов. Напалм сбрасывается на деревни, на поля, которыми живут крестьяне, на людей. Вылетающие из Панамы американские пилоты сбрасывают большое количество напалма, выжигая предполагаемые партизанские убежища, затем возвращаются обратно в Панаму [15]. Напалм взрывается, как фейерверк, покрывая землю массой из сверкающей красной пены, сжигая все, что попадается на пути. Кедры и сосны выжжены полностью, вместе с корнями, сгоревшие животные, опаленная земля… В результате партизаны больше не смогут использовать эту землю в качестве убежища или выращивать на ней урожаи.
В противоположной точке земного шара, во Вьетнаме, происходит то же самое. Во Вьетнаме такие участки назывались «зонами свободного огня» (free-fire zones); в Гватемале – «свободными зонами» (zonas libres): «Огромные территории страны были объявлены такими «свободными зонами» и подвергались бомбежке. Самолеты-разведчики, оснащенные новейшими технологиями фотографирования, пролетают над предполагаемой партизанской территорией и вызывают реактивные самолеты, предназначенные для специфических задач, которые прибывают за считаные минуты, чтобы уничтожить все, что движется по земле» [16].

 

«Военные, которые этим занимаются, походят на серийных убийц. Если бы Джеффри Дамер (Jeffrey Dahmer – серийный убийца и насильник в Америке. – Прим. ред.) был в Гватемале, к настоящему времени он был бы генералом». В городе Гватемала правые террористы при свете дня обстреливали из пулемета людей и дома – журналистов, адвокатов, студентов, учителей, членов профсоюза, членов оппозиционных партий – любого, кто помогал или выражал сочувствие повстанцам, каждого приверженца левой политики или умеренно критикующего государственную политику… родственников жертв, виновных в том, что они родственники. Для «очищения» общества мелкие преступники были изъяты из тюрем и расстреляны.
«Увидишь коммуниста – убей коммуниста!» – лозунг новой антикоммунистической организации… Информатор с закрытым лицом сопровождает полицию по улице города или в сельской местности, указывая на тех, кто должен жить, а кто должен умереть: «Этот сукин сын, этот…». Людей находили мертвыми, с выдавленными глазами, с гениталиями во рту, без рук, с отрезанными языками, женщин с отрезанной грудью… Редко находились свидетели этих убийств, даже когда людей забирали из домов при свете дня и расправлялись с ними на улице… Родственники предпочитали изгнание, нежели обращение к властям… Правительство соболезновало семьям погибших» [17].
Один из «эскадронов смерти», «Мано бланка» («Белая рука»), направил студенческому лидеру предупреждение о смерти. Бывший американский священник Блэйз Бонпэйн (Blase Bonpane) из католической миссионерской организации «Мэринол» (Maryknoll) написал:
«Я отправился в одиночку к главе «Мано бланки» и спросил его, почему он собирался убить этого парня. Сначала тот отрицал факт отправки письма, но после небольшой беседы с ним и его первым помощником помощник заявил: «Ну, я знаю, что он коммунист, поэтому мы и собираемся убить его». Я спросил: «Откуда вы это знаете?». Он сказал: «Я знаю, что он коммунист, потому что я слышал, как он сказал, что отдал бы свою жизнь ради бедных» [18].
«Мано бланка» распространяла листовки с предложением отмечать двери домов представителей левых черным крестом [19].
В ноябре 1967 года американский посол Джон Гордон Мейн (John Gordon Mein) подарил гватемальским вооруженным силам новые бронированные машины, гранатометы, учебное оборудование и радиооборудование, а также несколько оснащенных реактивными снарядами вертолетов HU-1B и публично заявил:
«Такое оборудование, особенно вертолеты, сейчас нелегко заполучить, так как они используются нашими силами в защите свободы в других частях мира (то есть в Юго-Восточной Азии). Но свобода должна быть защищена везде, где ей что-либо угрожает, а в настоящее время свобода под угрозой в Гватемале» [20].
В августе 1968 года в городе Гватемала молодая француженка Мишель Кирк (Michele Kirk) застрелилась, когда полиция приехала к ней, чтобы «навести справки». В своей записной книжке Мишель писала:
«Трудно найти слова, чтобы описать то разложение, которое происходит в Гватемале, и постоянный террор, в котором живут люди. Каждый день из реки Мотагуа вытаскивают изрешеченные пулями и частично съеденные рыбами тела. Каждый день людей похищают прямо на улице неизвестные вооруженные до зубов люди в автомобилях, без какого-либо вмешательства полицейских патрулей» [21].
Агентство США по международному развитию (USAID) со своим Управлением общественной безопасности (Office of Public Security), а также «Альянсом ради прогресса» (Alliance for Progress) были готовы протянуть руку помощи. Эти организации с их жизнеутверждающими названиями внесли большой вклад в программу по увеличению размера государственной полиции Гватемалы и развитию ее профессиональной мощи, направленной на противодействие городским беспорядкам. Старшие по званию полицейские, а также технический персонал были направлены на обучение в Межамериканскую полицейскую академию (Inter-American Police Academy) в Панаме, на смену которой в 1964 году пришла Международная полицейская академия (International Police Academy) в Вашингтоне. Другая их часть обучалась в Федеральной школе в Лос-Фресносе в штате Техас (Federa School, Los Fresnos; где изучали, в частности, сборку и использование разных типов взрывных устройств – см. главу 33) и в других образовательных учреждениях, преподавателями которых зачастую были сотрудники ЦРУ, действующие под прикрытием Управления общественной безопасности. Сотрудники Управления общественной безопасности в Гватемале давали свои рекомендации местной полиции и готовили рядовых полицейских. Иногда эти американские офицеры участвовали непосредственно в допросах политических заключенных, занимались допросами с применением полиграфа и сопровождали антинар-котические полицейские патрули.
Кроме того, городская полиция Гватемалы была снабжена оборудованными радиосвязью патрульными автомобилями и сетью радиосвязи; из Америки финансировались создание Государственной полицейской академии, зарплаты полицейских, приобретение формы, оружия и оборудования для подавления бунтов.
Связующим элементом этих мероприятий стало попечительство Управления общественной безопасности над учебной программой, аналогичной существующей в вооруженных силах: курсантам внушали идею, что за всеми волнениями в Гватемале стояли «коммунисты», прежде всего кубинцы. Курсантам рекомендовалось «оставаться вне политики», то есть поддерживать любой действующий проамериканский режим.
Стандартной рекомендацией было применять «минимум силы» и налаживать хорошие связи с населением. Но поведение полиции и курсантов на практике было очень далеко от этого. Для американцев, участвовавших в этих действиях на протяжении десятилетия, такие рекомендации были проформой и реализацией известного бюрократического приема: «Прикрой свою задницу» [22].
Согласно данным Агентства США по международному развитию (USAID), к 1970 году более чем 30 тысяч гватемальских полицейских прошли обучение в Управлении общественной безопасности водной только Гватемале по одной из самых масштабных программ Управления в Латинской Америке [23].
«Был момент, когда большое количество филиалов Агентства США по международному развитию (USAID) сверху донизу были заполнены людьми из ЦРУ, – сообщил Джон Джиллигэн (John Gilligan), директор агентства в годы администрации Картера. – Идея состояла во внедрении сотрудников агентства влюбой вид деятельности за границей, будь то правительственная, волонтерская, религиозная или любая другая деятельность» [24].
К концу 1968 года кампания антиповстанческих действий и запугивания сельских жителей практически свела партизанское движение на нет, не давая партизанам возможности действовать открыто в сельских районах, как раньше, что приводило к их изоляции, лишая основной поддержки всельской местности.
Это была неравная борьба. Однако по стандартам Пентагона – «ограниченная» война, из-за отсутствия крупных и открытых регулярных подразделений ВС США. В американских СМИ и среди общественности это породило иллюзию невмешательства их страны в события в Гватемале. Однако, как заметил один наблюдатель: «В словаре американских контрреволюционеров эти войны ограничены лишь численностью участия внешних сил. Для атакуемых людей и страны эти войны не ограничены – они тотальны» [25].
Это продолжалось до тех пор, пока в 1976 году не возникло другое серьезное партизанское движение под названием «Гватемальская армия бедных» (EGP). В то же время велась и городская война против правительственного насилия, которое достигло нового пика в период с 1970 по 1971 год во время «осадного положения», введенного президентом – полковником Карлосом Араной Осорио (Carlos Arana Osorio). Арана, который был связан с американскими вооруженными силами еще со времен службы на посту военного атташе Гватемалы в Вашингтоне, а затем командующего антиповстанческими операциями в Сакапе (где его деятельность принесла ему титул «мясника Сакапа»), фактически пользовался неограниченной властью для обуздания любой оппозиции [26].
«Международная амнистия» (Amnesty International) позже заявила: гватемальские источники, включая Комитет родственников исчезнувших людей (Committee of the Relatives of Disappeared Persons), утверждали, что за эти два года более 7000 человек исчезли или были найдены мертвыми. «Иностранные дипломаты в городе Гватемала, – сообщала «Лe-монд» (Le Monde) в 1971 году, – полагают, что на каждое политическое убийство, совершенное левыми революционерами, приходится пятнадцать убийств, совершенных правыми фанатиками» [27].
«Во время комендантского часа, столь сурового, что даже автомобилям скорой помощи» или пожарным машинам было запрещено ездить… американские патрульные машины и автозаки патрулировали улицы днем и ночью… в небе гудели американские вертолеты… Соединенные Штаты сочли целесообразным и дальше обеспечивать правительство Араны технической помощью и военной техникой, чтобы реорганизовать полицию и сделать ее еще более эффективной» [28].
«В ответ на вопрос (дознавателя Конгресса США в 1971 году), в чем заключается его работа, член Американской военной группы (US Military Group, MILGP) в Гватемале немедленно ответил, что они должны сделать гватемальские вооруженные силы максимально эффективными. Следующий вопрос относительно того, почему это в интересах Соединенных Штатов, сопровождался долгим молчанием и размышлением над тем, что, очевидно, никогда не приходило ему в голову» [29].
Что касается несчастной Гватемалы… В 1976 году крупное землетрясение обрушилось на страну, лишив жизни 20 тысяч гватемальцев, в основном бедных людей, чьи дома разрушились первыми. Об этом сообщил спасатель от Американской церкви, прибывший для оказания помощи жертвам землетрясения. Он был потрясен тем, как они выглядели, и условиями, в которых они жили; тогда ему сказали, что он находится не в зоне землетрясения и что все, что он видел, – норма [30].
«Уровень опрыскивания пестицидом – самый высокий в мире, – сообщала «Нью-Йорк таймс» в 1977 году, – и о людях, живущих неподалеку от хлопковых полей, никто особо не беспокоится». В сезон от отравления пестицидом лечат 30–40 человек в день. Смерть может наступить в течение нескольких часов. Также отравление может привести к продолжительному сбою работы печени. В Гватемале содержание ДЦТ (один из первых высокотоксичных инсектицидов. – Прим. ред.) в молоке матерей самое высокое в западном мире. «Это очень просто, – объяснил хлопковод, – больше инсектицида означает больше хлопка, меньше насекомых – больше прибыль». При нападении партизаны уничтожили 22 самолета-опыливателя, но они были быстро заменены благодаря достижениям американской промышленности [31]. Словом, здесь можно найти любой пестицид, который только можно пожелать, по милости «Химической компании Монсанто» (Monsanto Chemical Company) с офисами в Сент-Луисе и столице Гватемалы.
Во время президентства Картера в ответ на нарушения прав человека в Гватемале и других странах в Конгресс США были переданы несколько поправок в законодательство, которыми предпринималась попытка сократить военную и экономическую помощь этим странам. В предыдущие годы подобные запреты помощи Гватемале были предписаны в законодательном порядке. Эффективность этих законов может быть измерена их количеством. Но даже при принятии законов эмбарго всегда оставалось частичным, и Гватемала получала оружие и военную технику из Израиля, тайно оплаченные Вашингтоном, полностью или частично [32].
По сообщениям, в качестве очередного прикрытия часть боевой подготовки сил безопасности Гватемалы была переведена на подпольное положение в Чили и Аргентине [33].
Свидетельство индейской женщины:
«Меня зовут Ригоберта Менчу Тум (Rigoberta Mench Turn). Я представитель крестьянского движения «Комитет за единство крестьян» («Кампесино»), которое возглавлял Винсенте Менчу [ее отец]… 9 декабря 1979 года мой 16-летний брат Патрокино был захвачен и подвергался пыткам в течение нескольких дней, а затем был уведен вместе с двадцатью другими молодыми людьми к площади в Чахуле… Офицер армии убийц [президента] Лукаса Гарсии (Lucas Garcia) приказал выстроить заключенных в линию. Он начал оскорблять жителей деревни и угрожать им, заставив выйти из домов и быть свидетелями происходящего. Я была со своей матерью, и мы видели Патрокино; ему отрезали язык и пальцы ног. Шакал-офицер произнес речь. Каждый раз, когда он делал паузу, солдаты избивали заключенных-индейцев.
К моменту, когда он закончил свою громкую речь, тела моего брата и других заключенных распухли до неузнаваемости, были все в крови. Это чудовищно, и они были все еще живы.
Затем их бросили на землю и облили бензином. Солдаты подожгли несчастных факелами, а капитан смеялся, как гиена, заставляя жителей Чахуля смотреть. Его целью было запугать их зрелищем казни партизан» [34].
В 1992 году Ригоберта Менчу Тум была награждена Нобелевской премией мира.
Фред Шервуд (Fred Sherwood), пилот ЦРУ во время свержения правительства Арбенса в 1954 году, осевший в Гватемале и ставший президентом Американской торговой палаты (American Chamber of Commerce), заявил в своей речи в Гватемале в сентябре 1980 года:
«Почему мы должны быть обеспокоены эскадронами смерти? Они убивали коммунистов, наших врагов. Я бы дал им больше власти. Черт, я бы сам хотел иметь несколько патронов, да и все остальные тоже… Почему мы должны критиковать их? Я за эскадроны смерти… Черт! Мы ждем не дождемся прихода Рейгана. Мы надеемся, что Картер очень скоро канет в Лету… Все мы чувствуем, что он [Рейган] – наш спаситель» [35].
Движение национального освобождения (Movement for National Liberation, MNL) было значимой политической партией. Это была основная партия режима Араны. Выдержка из радиотрансляции речи лидера партии Марио Сандовала Аларкона (Mario Sandoval Alarcon) в 1980 году:
«Я признаю, что Движение национального освобождения – партия организованного насилия. Организованное насилие – Это сила, как организованный цвет – пейзаж, а организованный звук – гармония. Нет ничего плохого в организованном насилии, это сила, а Движение национального освобождения – сильное движение» [36].
Марио Сандовал Аларкон и бывший президент Арана («мясник Сакапа») «провели неделю инаугурации, общаясь со звездами правящих кругов Рейгана», как сообщил обозреватель Джек Андерсон (Jack Anderson). Сандовал, тесно сотрудничавший с ЦРУ в подготовке свержения Арбенса, объявил, что встречался с командой Рейгана и советниками по внешнеполитическим вопросам еще перед выборами. Правые гватемальские лидеры были в восторге оттого, что победил Рейган. Они с нетерпением ждали возобновления приятельских отношений между американскими и гватемальскими службами безопасности и бизнесменами, существовавших до того, как Картер занял свой пост [37].
Но прежде правительство Рейгана должно было смягчить отношение Конгресса США к тому, что называется правами человека. В марте 1981 года, спустя два месяца после инаугурации Рейгана, госсекретарь Александр Хейг (Alexander Haig) заявил в комитете Конгресса, что существует советский «список первоочередных мероприятий… для окончательного поглощения Центральной Америки». Это были «четыре поэтапно осуществляемые операции», первой из которых стоял «захват Никарагуа». «Затем – Сальвадора, за ним следуют Гондурас и Гватемала», – предостерегал Хейг [38].
Подобная информация – это тип разведданных, которые можно получить из перехваченного секретного документа или от дезертира КГБ. Но происхождение информации не было представлено, и никто из созванных конгрессменов не осмелился задать вопрос об этом.
Два месяца спустя генерал Вернон Уолтерс (Vernon Walters), бывший заместитель директора ЦРУ, во время посещения Гватемалы в качестве специального эмиссара Хейга объявил, что Соединенные Штаты надеялись помочь гватемальскому правительству защитить «мир и свободу» [39].
Во время этого периода гватемальские силы безопасности, официальные и неофициальные, уничтожили по меньшей мере 2000 крестьян – используя обычные приемы пыток, членовредительство и обезглавливание, разрушили несколько деревень, уничтожили 76 представителей оппозиционной Партии христианских демократов, огромное число членов профсоюзов и как минимум шесть католических священников [40].
19 августа 1981 года неопознанные бандиты занимают город Сан-Мигель Акатан, вынуждают мэра дать им список всех, кто финансировал строительство школы, выбирают пятнадцать человек из списка, включая трех детей мэра, заставляют их рыть себе могилы и расстреливают [41].
В декабре 1981 года Рональд Рейган наконец высказался против правительственных репрессий: он осудил Польшу за уничтожение «движений свободы с помощью грубой силы… Наше правительство и союзники выразили нравственное отвращение в отношении тактики полицейского государства польских угнетателей» [42].
Используя лазейки в законодательстве Конгресса как реальные, так и надуманные, администрация Рейгана за первые два года разрушила сам дух эмбарго: 3,1 миллиона долларов на джипы и грузовики, 4 миллиона на запасные части для вертолетов, 6,3 миллиона долларов на другие виды военного оборудования [43]. Все это было частью публично объявленной помощи. О том, что поставлялось тайно, можно лишь судить по некоторым данным. Так, в августе 1981 года Джек Андерсон заявил, что Соединенные Штаты использовали кубинских эмигрантов для обучения сотрудников службы безопасности в Гватемале. Андерсон пишет, что ЦРУ организовало «секретное обучение тонкостям убийства» [44]. В следующем году было объявлено, что «зеленые береты» обучали гватемальских офицеров тонкостям ведения войны более двух лет [45]. В 1983 году мы узнали, что за предыдущие два года парк вертолетов военно-воздушных сил Гватемалы вырос с 8 до 27 исключительно американских вертолетов и что гватемальские чиновники снова проходили обучение в «Школе Америк» в Панаме [46].
В марте 1982 года переворот привел к власти генерала Эфраина Риоса Монтта (Efrain Rios Montt), «новообращенного христианина». Месяц спустя правительство Рейгана заявило, что почувствовало признаки улучшения в отношении прав человека в стране, и воспользовалось этим случаем, чтобы оправдать посылку военной помощи [47].
Первого июля Риос Монтт объявил осадное положение. Оно продлилось более восьми месяцев. За полгода его правления были уничтожены 2600 индейцев и крестьян. За 17 месяцев его правления было стерто с лица земли более 400 деревень [48]. Вдекабре 1982 года Рональд Рейган, тоже христианин, решил убедиться в этом лично. После встречи с Риосом Монттом Рейган, говоря об утверждениях о значительных нарушениях в области прав человека, объявил, что гватемальского лидера «незаслуженно обвиняют» [49].
Вот заявление «Гватемальской армии бедных», сделанное в 1981 году, – к тому времени число погибших от рук правительства с 1954 года достигло как минимум 60 тысяч, а сыновья членов «эскадронов смерти» теперь убивали сыновей индейцев, уничтоженных их отцами:
«Гватемальская революция входит в свое третье десятилетие. С тех пор как в 1954 году правительство Хакобо Арбенса было свергнуто, большая часть гватемальского народа пыталась найти решение проблем, которые существовали тогда, а с течением времени только усугубились.
Контрреволюция, движимая американским правительством и теми ее внутренними секторами, которым было поручено сохранить все привилегии богатых, рассредоточила и дезорганизовала народные и демократические силы, выдвинувшие сначала требования экономических, социальных и политических изменений. Эти требования предъявлялись снова и снова любым казавшимся подходящим способом последнюю четверть века и каждый раз получали тот же репрессивный ответ, как и в 1954 году» [50].
Заявление отца Томаса Мелвилла (Thomas Melville), 1968 год:
«Придя к выводу, что реальное положение, состоящее из насилия, недоедания, невежества, болезней и голода гватемальского населения, является прямым результатом капиталистической системы, которая заставляет беззащитного индейца конкурировать с влиятельным и хорошо вооруженным землевладельцем, мой брат [отец Артур Мелвилл] и я решили не быть молчаливыми соучастниками массового убийства, порождаемого этой системой.
Мы начали учить индейцев тому, что никто не защитит их права, кроме них самих. Если правительство и олигархия используют оружие для того, чтобы поддерживать их отчаянное положение, то они тоже обязаны взяться за оружие и защитить данное им Богом право быть людьми.
Нас обвинили в том, что мы и те, кто нас слушает, – коммунисты, а наши религиозные наставники и американский посол [Джон Гордон Мейн] попросили нас покинуть страну. Так мы и сделали.
Но заявляю, что я коммунист, только если Христос был коммунистом. Я сделал то, что сделал, и продолжу это делать ради учения Христа, а не ради Маркса или Ленина. И я также заявляю, что нас много больше, чем церковные иерархи и американское правительство думают.
Когда борьба вырвется наружу, дайте миру знать, что мы делаем это не для Советского Союза, не для Китая или любой другой страны, а для Гватемалы. Таков наш ответ на текущую ситуацию, и не потому, что мы прочли Маркса или Ленина, но потому, что мы прочли Новый Завет» [51].
Постскриптум, небольшая выборка
1988 год. «Гватемала продолжает страдать от наихудших нарушений прав человека в Латинской Америке», – заявил Совет по делам Западного полушария (Council on Hemispheric Affairs) в своем годовом отчете по правам человека в Западном полушарии [52].
1990 год. Гватемальские солдаты на военной базе в Сантьяго-Атитлан открыли огонь по безоружным гражданам, несущим белые флаги. 14 человек убиты и 24 ранены. Люди пришли вместе со своим мэром, чтобы поговорить с военным начальником о постоянных домогательствах со стороны солдат [53].
1990 год. «Соединенные Штаты были разочарованы из-за постоянной коррупции в правительстве президента Винисио Серезо Аревало (Vinicio Cerezo Arevalo), которое, по сообщениям, все более склонялось на сторону вооруженных сил Гватемалы, чтобы поспособствовать экономической и политической стабильности… при этом вооруженные силы обвиняются в нарушениях прав человека и предположительно вовлечены в оборот наркотиков» [54].
Это сообщение прошло в мае. В июне крупный американский бизнесмен, живущий в Гватемале, Майкл Девайн (Michael DeVine), был похищен и почти обезглавлен гватемальскими вооруженными силами, после того как он, очевидно, столкнулся с незаконным оборотом наркотиков, осуществляемым вооруженными силами, и/или с другими контрабандными действиями. Администрация Буша, чтобы продемонстрировать гнев общества по поводу убийства, прекратила поставку военной помощи Гватемале, но, как мы позже узнали, тайно позволила ЦРУ предоставлять миллионы долларов военному правительству, чтобы восполнить потерю. Ежегодная плата в размере от 5 до 7 миллионов долларов продолжала поступать и при Клинтоне.
1992 год. В марте гватемальский партизанский лидер Эфраин Бамака Веласкес (Efrain Bamaca Velasquez) был захвачен, после чего исчез. В течение следующих трех лет его американская жена – адвокат Дженнифер Хэрбери (Jennifer Harbury) вела активную международную кампанию, включая показательную голодовку в городе Гватемала (почти до смерти) и в Вашингтоне, а чтобы оказать давление на гватемальское и американское правительства и получить информацию о судьбе мужа. Оба правительства настаивали на том, что они ничего не знают. Наконец, в марте 1995 года конгрессмен Роберт Торричелли (Robert Torricelli) из Комиссии палаты представителей по разведке сообщил, что Бамаку пытали и казнили в год его похищения и что он, как и Девайн, был убит по приказу полковника Хулио Роберто Альпиреса (Julio Roberto Alpirez), «выдающегося» выпускника «Школы Америк» в Форт-Беннинге (Fort Benning), который в течение нескольких лет получал финансирование от ЦРУ.
Факты, связанные с этими случаями, были известны ЦРУ, чиновникам Государственного департамента и Совета национальной безопасности как минимум за несколько месяцев до их раскрытия. Заявление Торричелли побудило нескольких других американцев выступить с рассказами об убийствах, насилии и пытках родственников или их самих, совершенных гватемальскими военными. Сестра Диана Ортис (Dianna Ortiz), монахиня, рассказала, как в 1989 году она была похищена, как ее кожу прожигали сигаретами, как ее неоднократно насиловали и погружали в яму, наполненную трупами и крысами. «Казалось, главным там был светлокожий человек, говоривший с американским акцентом», – сказала она [55].
Назад: 36. Боливия, 1964–1975 Охота за Че Геварой в стране государственных переворотов
Дальше: 38. Коста-Рика, 1970–1971 В попытке свергнуть союзника

Լառա
super